Parshas Balak
Молитва и оружие. Спор между волей и физической силой. Конфликт всегда, везде и у всех народов. Непредсказуемый и неоднозначный: сильные и организованные в какой-то момент теряют внутренний стержень и падают к ногам слабо вооруженных, но убежденных; одухотворенные теряют связь с реальностью и забывают на ночь закрыть городские ворота; а храбрые сменяют друг друга перед глазами, разглядывающими вечность. Даже в одном родовом древе мы находим примеры сурового духовного сосредоточения Ицхака и физического буйства Ишмаэля, "рука которого на всех и рука всех на нем" (Вот уж действительно: Ишма-эль - «Б-г услышит»). Что уже тогда говорить о человеке Торы - Яакове, и "человеке поля" - Эйсаве! Тут даже трудно говорить о каком-то соперничестве, настолько разнятся их представления о мире. На каком "корте" им перебрасывать мяч?
И все-таки история сводит их, разводит, чтобы свести снова и снова. И каждый, если успевает набраться опыта стремится победить противника его же оружием. Может быть именно поэтому сообразительный Балак, царь Моава, после блицкрига евреев над Эмором и Башаном зовет Бильама нанести волевой удар - проклясть народ, идущий с именем Б-га и его благословением. А когда это не удается, по совету того же Бильама заманивает евреев не под наконечники своих стрел, а в тень шатров, где подводит их к служению идолу. Посмотрите на современный конфликт на Святой земле: потерпевшие поражения во всех войнах, ишмаэлиты мечтают об исчезновении евреев и не очень-то скрывают это, однако говорят о мире взахлеб, как будто вся их история от халифата до Войны в Заливе не череда взаимной ненависти, зависти, склок и убийств.
Что ж, согласимся с известным правилом - победителем считается тот, за кем осталось поле битвы. И в этом отношении евреи - победители: триумфальная арка в Риме, как не крути, это всего лишь историческая достопримечательности. Так в чем наша молитва и сила отличается от их? Был у нас великий царь - Шломо - и построил он Храм и написал Песнь песней. А у них - Невухаднецар, который сжег Храм и презирал все святое. У нас был пророк богоизбранный Моше, а у них - Бильам, тоже пророк и талантливый и богоизбранный. И разница то, что всякий дар Всевышнего человек может обратить и к добру, и ко злу. И пусть каждый арабский политик заканчивает свою речь словами: «с помощью Аллаха» и ни один мусульманин не постесняется расстелить молитвенный коврик на центральной улице Парижа или Лондона и самозабвенно молится. Но мы не улюлюкаем и не раздаем конфеты, когда в один миг гибнут тысячи людей. И поэтому даже у нашего врага перехватывает в горле от зависти и он восклицает: "Как хороши твои шатры, Яаков, твои жилища, Израиль!"
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Поскольку смысл и цель прихода Машиаха - целостность выполнения законов и заповедей Торы, то мысль о том, что царь-Машиах должен творить чудеса, знамения и нововведения в мире, приводит к противоречию с тем, что «Тора, законы и заповеди ее вечны и неизменны во веки веков». И так как творение чудес вовсе не является сутью Машиаха, оно не может служить проверкой его истинности.
Проверка истинности пророка - «знамения пророка - это вещи, которые он говорит о будущем, и они сбываются». Иными словами, его истинность проверяется его пророчествами. Подобно этому, когда мы говорим о Машиахе, становится понятным: несмотря на то, что царь-Машиах сам является пророком, причем величайшим из пророков, стоящим на уровне, близком к Моше, учителю нашему, он, прежде всего, - царь-Машиах. Отсюда понятно, что проверкой и признаком его истинности будет то, что имеет отношение к сути Машиаха, - Тора и ее выполнение.
Недельная Глава - Балак
Одна из частей этой недельной главы рассказывает о том, как, поселившись в Шитиме, некоторые евреи стали вступать в запрещенные связи с женщинами окружающих языческих племен и приобщились к их культам. Кульминация этого рассказа - эпизод, когда на глазах Моше и всего народа князь колена Шимона Зимри вызывающе открыто грешит с мидьянитянкой. Пинхас, внук Аарона, в порыве праведного гнева убивает их обоих, благодаря чему прекращается мор - наказание, посланное евреям Б-гом, а сам Пинхас получает статус коэна.
Язык повествования и комментарии Талмуда и Раши ясно показывают, что грех Зимри был необычным, и в поступке Пинхаса заключена особая добродетель. В беседе разбираются эти темы, исследуется философия греха, наказания и награды.
РВЕНИЕ ПИНХАСА
«И увидел это Пинхас.., и встал он из среды общества, и взял копье в руку свою» (25:7). Комментируя этот стих, Раши цитирует Талмуд (Сангедрин, 82а; Бемидбар Раба, 20:25): «Он (Пинхас) увидел их деяния и вспомнил закон об этом. Он сказал Моше: "Я получил от тебя (знание) традиции: того, кто имеет половую связь с язычником, могут атаковать ревностные"».
Хотя этот закон и не приводится в Торе прямо, он тем не менее может быть выведен в частности из эпизода, когда Пинхас заколол Зимри (Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:4).
Таким образом, мы можем понять, почему Тора говорит нам: «и (Пинхас) пронзил их обоих, израильтянина и женщину ту во чрево ее» (25:8). Раши комментирует это так: «он попал точно в его (Зимри) мужской и ее женский органы, и все могли видеть, что он убил их не без причины». Кажется, нет необходимости в Торе упоминать, куда именно Пинхас пронзил женщину, как не было и необходимости для Пинхаса показывать евреям, что для его поступка была веская причина. Ведь Талмуд говорит нам, что Зимри прилюдно не подчинялся Моше.
Причина заключается в том, что Тора намекает на детали закона о наказании того, кто имеет связь с язычницей: ревностные могут наказать нарушителя только во время деяния, но не впоследствии.
Но почему на это нужно намекать? Почему Тора не может привести этот закон прямо, открыто, вместо того чтобы вплетать его в ткань повествования?
Талмуд (Сангедрин, там же) поясняет: «если кто-либо придет и спросит об этом законе, мы не должны учить поступать согласно ему». Такой подход был бы невозможен, если бы этот закон открыто приводился в письменной Торе, поскольку все, что в ней написано, является вечно действующим наказом. Но само то, что Тора информирует нас об этом законе косвенно, предполагает: «мы не должны учить» того, кто спрашивает о нем.
ЛОКАЛИЗАЦИЯ ВИНЫ
Ранние комментаторы расходятся во мнениях о том, относится ли закон о грешащем с язычницей к самому нарушителю или к ревнителю, на которого возложена обязанность свершить возмездие.
Одни полагают, что, поскольку нарушитель не подлежит казни по приговору бейс дина (суда), он не осужден на смерть; скорее на ревнителя возложена обязанность его убить. Следовательно, считают они, если бы Зимри обернулся и убил покушавшегося на его жизнь Пинхаса, то вина за убийство не лежала бы на нем. Ведь он не был приговорен к смерти, а Пинхас пытался его убить. Таким образом, действия Зимри квалифицировались бы как необходимая самооборона.
Но Талмуд спрашивает: «Есть ли кто, кого Б-г прощает, а мы должны убить?» Отсюда ясно (таково, например, мнение Рамбама в Сейфер а-Мицвойс, Шореш 3), что Зимри (и вообще всякий, кто грешит с язычницей) сам по себе подлежит смерти. И этот смертный приговор отличается от всех прочих только тем, что его исполнение возложено на ревнителей, а не на бейс дин, и осуществляется только во время нарушения, а не после него, как во всех других случаях.
Есть свидетельства, что Раши придерживается второй точки зрения. Его комментарий гласит, что Пинхас пронзил преступников в их мужской и женский половые органы, «дабы все евреи видели, что он убил их не без законного повода».
Тем самым Раши, по-видимому, сообщает нам: своим поступком Пинхас хотел продемонстрировать, что убил их в самый момент греха. Если бы он сделал иначе, то убил бы их незаконно. Но если все дело в этом, то почему Раши не скажет просто: «чтобы все видели, что он убил их по закону», вместо того чтобы использовать более слабую, косвенную формулировку «не без законного повода»?
Объяснение состоит в том, что в некоторых случаях бейс дин должен проводить показательную казнь. Это происходит, когда само по себе преступление ее не заслуживает, но для предотвращения его широкого распространения необходимо «возвести ограду вокруг закона» (Рамбам, Законы Сангедрин, 24:4; Сангедрин, 46а). Именно такой была данная ситуация, когда евреи в массовом порядке начали предаваться незаконным связям с моавитянскими женщинами (25:1) и когда Пинхас был бы оправдан, даже покарав Зимри после акта. Но если бы это было мотивом действий Пинхаса, то Зимри был бы убит «без законного повода» (то есть ради эффекта устрашения, а не из-за самого поступка). Таким образом, формулировка Раши «не без законного повода» имеет целью сообщить: Пинхас не просто действовал в соответствии с законом, но Зимри сам заслуживал смерти - не в качестве примера, но за свой собственный грех. Это указывает, что Раши придерживается того мнения, что грешащий с женщиной-язычницей сам заслуживает смерти.
ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОРА
Но по-прежнему остается неясным, почему, если человек заслуживает смерти, приговор должен быть приведен в исполнение только ревнителем и только во время нарушения?
Дополнительная сложность связана с тем, что, согласно Талмуду (Сангедрин, 82а, основываясь на Малахи II, 11-12. Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:6), этот грех влечет также одно из самых тяжелых наказаний на духовном уровне - корес, отсечение души от ее источника, и ответственность сохраняется даже после деяния.
Следовательно, мы вынуждены заключить, что данный грех имеет два аспекта: один - он влечет «отсечение души», и ответственность за него сохраняется даже после деяния; и другой - ответственность за него существует лишь во время деяния, и грешащий заслуживает смертной казни от руки ревнителя.
ТЯГЧАЙШИЙ ИЗ ГРЕХОВ
Чтобы разобраться в этом, давайте рассмотрим сначала, что Тора говорит о Пинхасе: «Вот Я заключаю с ним Мой союз мира. И будет он ему и потомству его союзом вечного священнослужения за то, что возревновал он за Всесильного своего и искупил вину сынов Израиля» (25:12, 13).
Здесь возникают две трудности. Из формулировок текста («возревновал он за Всесильного своего», «возревновав ревностью Моею») очевидно, что рассматриваемый грех (незаконная связь с язычницей) более всех прочих важен для Б-га. Как замечает Раши, «он (Пинхас) проявил гнев, который Я (Б-г) должен был проявить». Почему именно этот грех выделен из всех остальных?
Из-за своей добродетели Пинхас, безусловно, заслуживал большой награды, но уж, конечно, не священничества, право на которое присвоено Аарону и его сыновьям.
Объяснение заключается в том, что из всех грехов запрещенные половые связи являются самым тяжелым. В половой союз включается как бы вся суть человека (Рейшис Хохма, Шаар а-кдуша, 11:16). Ибо от него может родиться ребенок, который, возможно, будет обладать большими силами, чем его отец (Швуэс, 48а; Хулин, 49б, 63а). Хотя явные возможности отца могут быть не так велики, но физический союз берет силы от самой его сути. И на этом уровне его возможности выше. Так, он может дать жизнь ребенку с возможностями, превосходящими его собственные.
Таким образом, запрещенная половая связь приводит к перевесу самой сути человека в область запрещенного в отличие от других нарушений, которые включают только некоторые из человеческих качеств. Из таких связей связь с нееврейской женщиной «ведет к потере большей, чем все остальные половые грехи» (Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:7), потому что один лишь он (этот грех) нарушает границу, проведенную Б-гом между евреями и всеми остальными народами, границу, которую Мидраш (Бемидбар Раба, 18; Шмойс Раба, 36:1) сравнивает с границей между светом и тьмой. Еврей, совершающий грех со своими соплеменницами, остается евреем, и его сын, хотя и незаконный, также будет евреем (Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:7) и может стать выше Первосвященника по мудрости и уважению. Но тот, кто грешит с нееврейской женщиной, производит на свет потомство, не являющееся еврейским, и все его силы и суть его души тратятся на это.
На самом деле ситуация еще хуже. Потому что рождение ребенка - это чудо; как говорит Талмуд (Кидушин, 30б), «три партнера производят на свет человека: его мать, его отец и
Б-г, который дает ему душу». Даже как физический акт рождение представляет собой явное чудо. И обратить в грех это явное раскрытие Б-жественного присутствия значит сделать что-то, что, безусловно, требует сделанного Пинхасом - «возревновать за Всесильного своего».
Но если разделение между народами мира и евреями является одним из Б-жественных законов природы, то как возможно нарушить его? Ответ заключается в том, что свободная воля делает человека как бы подобным Б-гу в возможности выбирать свой собственный путь («вот человек стал, как один из нас» [Рамбам, Законы Тшува, нач. гл.5; Брейшис, 5:22]). Даже когда он пересекает установленные Б-гом естественные границы, как и сам Б-г, он не связан никакими законами природы вообще.
И поскольку награда дается «мера за меру», и Пинхас искупил это нарушение Б-жественных границ, то он был вознагражден священничеством: он сам пересек границу, которую
Б-г установил между коэном и народом.
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ВИНЫ
Теперь мы можем понять, почему связанная с этим запрещенным союзом вина существует лишь во время акта. Во всех других грехах сохраняется святость еврея, хотя и погруженная в область запретного. Именно поэтому другие грехи могут быть исправлены последующим раскаянием. Даже при незаконных связях между евреями потомство от таких связей, всегда оставаясь незаконным, считается святым: оно принадлежит к обществу Израиля. Поэтому до раскаяния сохраняется вина (святость по-прежнему удерживается в области запретного). Но союз с женщиной-язычницей отсекает вступающего в него от его святости: следовательно, вина исчезает, когда прекращается акт.
Можно сформулировать это точнее:
Во-первых, запрещенный акт, задействующий человеческие качества нарушителя, сохраняет общую для всех грехов продолжающуюся вину и влечет наказание корес;
Во-вторых, уникальный акт переноса самой Б-жественной и сущностной силы в область, противоположную святости, влечет за собой смертный приговор, а вина длится не долее самого деяния. Вот почему наказание за этот аспект греха должно быть произведено только в момент его совершения или никогда.
ЗАДАЧА И НАГРАДА РЕВНИТЕЛЯ
Тем не менее, почему смертный приговор передан в руки ревнителя, а не бейс дина? Свобода выбора, данная человеку Торой, есть свобода выбора между добром и злом, жизнью и смертью (Дворим, 30:15). Но у него нет законной власти превращать добро во зло или зло в добро. Такая власть выходит за пределы Торы, и еврей обладает ею потенциально. Путем раскаяния он может превратить (намеренные) грехи в заслуги или наоборот, как в случае Зимри, превратить самое святое в его полную противоположность, вступив в запрещенный союз.
Наказание должно соответствовать преступлению. Поскольку проступок виновника включает злонамеренное использование силы, превосходящей Тору, то он и не может быть наказан представителями Торы - бейс дином. Зимри должен был быть казнен человеком, связь которого с Б-гом выходит за пределы Торы - ревнителем Пинхасом.
Тора восстанавливает границы между добром и злом, разрешенным и запрещенным, евреями и другими народами. Но в душе еврея есть потенциал, позволяющий пересекать эти границы- как в сторону добра, так и в сторону зла, и спасать святость, даже когда она срывается в пучину греха.
В пустыне.
Встреча была назначена уже месяц назад, и группа из пяти хабадских женщин уже почти двадцать минут ждала в приемной члена Кнессета Сары Дорон возможности представить свой тщательно разработанный проект закона, называемого «Ми'у Йегуди». Однако их ожидал сюрприз: миссис Дорон вышла из своего офиса, оживленно объявила, что торопится на другую встречу, и исчезла. Потрясенным женщинам оставалось только обратиться со своими претензиями к секретарше, что они с энтузиазмом и сделали.
Послушав несколько минут их резкие комментарии, секретарша спокойно сказала:
- О, так вы хабадники? Верно? Я знаю Любавического Ребе - он Мошиах!
Женщины были удивлены и рассержены. Эта женщина насмехается над ними! Добавляя к несправедливости оскорбление! Среди женщин, о которых идет речь, находилась тогда моя жена. Глядя в глаза секретарше, она вежливо спросила ее:
- Скажите, вы шутите? Если так, то это совсем несмешно!
- Нет! Конечно, нет! - ответила секретарша. - Я, действительно, считаю, что он Мошиах. Я в этом уверена! Дайте я объясню.
У женщин совсем не было настроения слушать истории, но, с другой стороны, почему бы и нет? Они посмотрели друг на друга, пожали плечами и согласились.
Секретарша начала с извинений:
- Я знаю, что не выгляжу очень религиозной, - сказала она, одергивая подол своего короткого платья, - но, поверьте мне, с тех пор, как произошла эта история, я ем только кошерное и даже соблюдаю Субботу.
- Все это произошло так. Пять лет назад я гостила у друзей в Калифорнии. Довольно поздним вечером я в одиночестве ехала на машине на вечеринку. За окном красовался закат. В машине звучала музыка, и я находилась в отличном расположении духа, как вдруг ощутила: что-то не так...
Взглянув на часы, я поняла в чем дело: было уже больше восьми часов! Вечеринка намечалась в двадцати минутах езды от места, где я жила, а я ехала уже больше часа! Становилось темней и темней, и наконец все, что различалось в свете фар - была... пустыня!
- Я поняла, что, по всей видимости, пропустила нужный поворот, развернула машину и поехала обратно, но чем дольше я пыталась исправить свою ошибку, тем меньше понимала, куда надо ехать. Мало того, дорога была абсолютно пуста, мне не встречалось ни одной машины.
- Сначала я не очень беспокоилась, но еще через час езды в темноте окончательно поняла, что не знаю, куда дальше ехать, сбавила газ и начала нервничать. Так или иначе, мне казалось, что не все потеряно. - Я всегда могу просигнализировать из машины о помощи, верно? Поэтому я остановилась на краю дороги, включила в машине свет, чтобы люди могли меня видеть, и начала сигналить фарами встречным машинам.
Это не сработало. Во-первых, машин почти не было. Во-вторых, те редкие машины, которые все же были, не останавливались, а когда наконец рядом со мной остановился большой грузовик, из него вылезли два огромных мужчины, смеясь и выкрикивая что-то непристойное, я включила мотор и уехала оттуда как можно быстрее.
- Теперь я, действительно, была напугана. Я даже стала немного плакать и громко молить о помощи. Но это не помогло, а через несколько минут кончился бензин, и я остановилась на краю дороги, одна посередине пустыни.
- Примерно через полчаса стало холодать. Не знаю, были ли вы когда-нибудь ночью в пустыне, но там - как зимой; через некоторое время без обогревателя я начала по-настоящему мерзнуть. Я была совсем одна. С начала моей поездки прошло более восьми часов. Я разрыдалась, вовсе потеряв над собой контроль, в уверенности, что это конец.
- У меня не было одеяла, у сидений не было покрышек, - не было ничего, во что я могла бы завернуться. Я свернулась в комочек и стала повторять: «Ой, мамочки! Пожалуйста!! Пожалуйста, пусть кто-нибудь мне поможет!»
Я потеряла счет времени, но, должно быть, прошло около часа, пока вдруг я не увидела приближающуюся машину! Как сумасшедшая я стала сигналить фарами и молиться, чтобы все кончилось хорошо.
Подъехавшая машина остановилась на приличном расстоянии от моей. Дверь машины открылась. Из нее вышли трое мужчин в черном. В руке у одного из них было ружье.
Они находились все еще достаточно далеко. Мое сердце стучало, как барабан. У меня все еще был шанс! Я выскочила из машины, собираясь убегать, но все, что у меня получилось, - это закричать: «ШМА ИСРОЭЛ!!!»
- Человек с ружьем громко откликнулся: «Шма Исроэль, аШем Элейкейну, аШем эход!» Повстречавшиеся мне мужчины оказались калифорнийскими хабадниками, которые рано утром собирались ехать на какое-то собрание, но из офиса Ребе получили по телефону срочное сообщение: отправляться немедленно.
- Странно, - подумали они, - начинать путешествие бессонной ночью, и приехать за восемь часов до начала собрания. Однако Ребе никогда не ошибается. - И отправились в путь в указанный Ребе час.
- Я уверена, что Ребе послал их спасти меня. Я имею в виду, что для всей этой истории нет другого объяснения. Хозяева машины отлили мне бензина из своей канистры, проводили до дома и всячески успокаивали. Они были чудесны.
- Потом я стала думать: как Ребе узнал обо мне? Почему он позаботился обо мне? Я не выполняла ни единой заповеди, я даже терпеть не могла тех, кто их выполняет! Поэтому я решила, что для этого нет другого объяснения, кроме того, что Ребе - Мошиах. Он почувствовал, что со мной случилось несчастье. А он должен заботиться обо всех.
- После этого я написала Ребе благодарственное письмо, и он ответил мне, попросив укреплять других евреев и саму себя и принять на себя соблюдение некоторых Заповедей. Так я и сделала.
Секретарша глубоко вздохнула, оглядела всех женщин и широко улыбнулась:
Ах! - сказала она, - Спасибо, что выслушали мою историю!
Женщины поняли, что услышанный ими рассказ и был истинной причиной их визита в Кнессет.
Что можно узнать о евреях из лучших еврейских шуток и анекдотов.
Раввин Иосиф Телушкин.(Продолжение)
1. «Эдипов, шмедипов - лишь бы он мать свою любил»
Крепкая хватка еврейской семьи
Родители и дети
Сидят на скамейке в Майами-Бич три пожилых еврейки, и каждая хвалится тем, насколько предан ей ее сын.
Первая говорит: «Мой сын настолько предан мне, что в прошлом году подарил на день рождения кругосветный круиз в каюте первого класса, где все услуги были оплачены».
Вторая говорит: «Мой сын еще преданнее. В прошлом году он устроил для меня настоящий праздник в день моего семидесятипятилетия да еще дал денег, чтобы я могла оплатить перелет моим хорошим друзьям из Нью-Йорка».
Третья говорит: «И все-таки мой сын самый преданный. Он ходит к психиатру три раза в неделю и платит по 120 долларов за час. И что вы думаете, о чем он говорит все это время? Обо мне».
Крепкие связи внутри еврейской семьи не являются вымыслом современного еврейского юмора. Корни этого идут к Пятой из Десяти Заповедей: «Почитай своих отца и мать». Сегодня люди уже воспринимают как должное то, что религия поддерживает близость семейных отношений. В 1950-х годах была популярна броская фраза: «Семья, которая молится вместе - остается вместе». Но на деле прописать уважение к родителям в наиболее фундаментальном религиозном своде законов - случай весьма необычный. Новые религии обычно способствуют тому, чтобы дети отходили от своих родителей, опасаясь, что старшие могут попытаться помешать своим отпрыскам избрать жизненный путь, отличный от их родного. Многие религиозные культы в СШа примечательны тем, что ослабляют, если не разрушают, привязанность детей к семье.
Враждебное отношение к родителям также характерно для радикальных, в особенности тоталитарных, политических движений. Как в нацистском, так и в коммунистическом обществе детей учили доносить партийным чиновникам об антиправительственных поступках или высказываниях своих родителей. В Советском Союзе даже еще в 80-е годы дети, вступавшие пионерскую организацию, советский аналог бойскаутов, клялись следовать по стопам Павлика Морозова. В 1930-е годы двенадцатилетний Павлик донес коммунистическим властям об антиправительственных высказываниях своего отца, которого в ускоренном порядке расстреляли. Дядя мальчика, придя от этого в ярость, убил его. На протяжении следующей половины столетия, пока к власти не пришел Горбачев, Павлик Морозов оставался для советской молодежи образцом гражданина, а в парках страны ему устанавливали памятники. Можно только представить себе неудобство родителей, когда они, прогуливаясь в парке с детьми, должны были объяснять им, чей это памятник. «Это памятник Павлику Морозову», - говорит папа (или мама). «Папа, а что он сделал?» Наверняка это доставляло неприятные ощущения.
Поразительно, что иудаизм с самого начала делал столь ярко выраженный акцент на взаимоотношениях родителей и детей. При этом еврейский юмор касается тяжелой стороны этого взаимодействия, когда столь восхваляемые отношения становятся слишком ревностными. Указания на подобную чрезмерную интенсивность имеются и в Талмуде. Некоторые раввины фактически не выдвигают никаких пределов, до которых распространяется сыновний (дочерний) долг: «У Рабби Тарфона была мать, для которой он, всякий раз когда она хотела забраться в кровать, наклонялся, чтобы она [встав на него ногой] могла взойти, а когда она хотела спуститься, то наступала на него. Пойдя в ешиву, он похвастался этим. Другие ему сказали: "Ты этим не оказал ей и половины должного почтения - если она бросит у тебя на глазах в море кошелек, разве ты не начнешь ее стыдить [или злиться на] нее?"» (Киддушин, 31б)
Словно намереваясь заставить детей всегда чувствовать свою вину независимо от того, как они относятся к своим родителям, Талмуд содержит историю о праведном нееврее Даме, который был готов заключить сделку по продаже драгоценностей, собираясь выручить с нее 600 000 золотых динариев прибыли. К сожалению, ключ от сундука, где хранились драгоценности, лежал под матрасом у его отца, а тот прилег вздремнуть. Дама не стал его будить, «беспокоить его», как сказано в Талмуде. О том же Даме есть в Талмуде и другая история: «[Он] как-то надел отделанную золотом шелковую мантию и восседал среди римской знати, когда зашла его мать, сорвала ее с него, стукнула его по голове и плюнула ему в лицо, однако он никак не выразил ей свою досаду» (Киддушин, 31а).
Некоторые раввины в Талмуде предъявляют к детям столь крайние и нескончаемые требования, что один мудрец, Рабби Йоханан, сказал в отчаянии: «Счастлив тот, кто никогда не видел своих родителей» (Киддушин, 31б).
Аналогично в истории о трех женщинах в Майами-Бич наилучшим способом для сына выразить свое почтение матери, оказалось платить психиатру за возможность высказаться у него на приеме о том, что она не знает меры.
Связь между психиатрией и еврейскими матерями не случайна. Несмотря на то, что среди врачей СШа подавляющее большинство евреев, больше всего их в психиатрии (если учесть долю евреев в общем населении страны, то можно сказать, что их доля в этой специальности составляет 477 %).
Широкое представительство евреев в психоаналитике началось с самого ее основания. Зигмунд Фрейд избрал г. Юнга в качестве первого президента Международной ассоциации Психоаналитиков, поскольку не хотел, чтобы психиатрия оказалась отвергнутой как «еврейская наука» (хотя нацисты все равно это сделали), а Юнг был единственным неевреем среди близких людей Фрейда. «Только благодаря появлению [Юнга], - писал Фрейд в письме к другу - психоанализ избежал участи оказаться чисто еврейским предприятием».
В еврейских шутках о психиатрии почти неизменно присутствует тема семьи, и их эволюция прошла два этапа. Вначале они были связаны с неспособностью неискушенных евреев из Восточной Европы постичь ту глубину понимания, к которой открывала доступ психиатрия.
У матери сложились очень напряженные отношения с ее четырнадцатилетним сыном. В доме стоит непрестанный крик и бушуют ссоры. В конечном итоге она решила отвести его к психоаналитику. После двух сеансов врач пригласил мать зайти в кабинет.
«У вашего сына Эдипов комплекс», - говорит он ей.
«Эдипов, шмедипов - выдает ему в ответ женщина, - лишь бы он мать свою любил».
Более поздний юмор предполагает, что современные евреи более осведомлены в психологии. «Всякий еврей либо проходит курс лечения, либо только его закончил, либо собирается пройти, либо же он врач», - гласит популярная острота. Вуди Аллен, являющий собой наиболее типичный в массовой культуре образ еврея-неврастеника, признался, что сам прибегает к услугам психоаналитиков уже более двадцати лет.
В этой связи неудивительно, что еврейские шутки о посещении психоаналитика вышли далеко за рамки «Эдипов, шмедипов»:
Голдстейн пользовался услугами психоаналитика на протяжении десяти лет, посещая его четыре раза в неделю. Наконец врач сообщил ему, что они достигли всех поставленных целей и ему больше нет необходимости приходить на прием. Человек пришел в ужас:
«Доктор, я стал сильно зависеть от этих встреч. Я не могу так взять и прекратить».
Врач дал Голдстейну номер своего домашнего телефона: «Если я когда-то понадоблюсь, - звоните в любое время».
Две недели спустя, в воскресенье, в 6 утра, в доме врача звонит телефон. На проводе Голдстейн:
«Доктор, мне снился жуткий кошмар. Мне приснилось, что вы были моей матерью, и я проснулся в страшном поту».
«И что вы сделали?»
«Я проанализировал сон, как вы учили меня на сеансах».
«И?...»
«Но я так и не смог заснуть. В итоге я спустился вниз, чтобы позавтракать».
«И что вы съели?»
«Я выпил только чашку кофе».
«И вы называете это завтраком?!»
Еврейские родители также известны (а в некоторых кругах - печально известны) тем, что стараются все время, со своими тревогами, быть рядом со своим чадом. «Еврей при живых родителях, - написал Филипп Рот в книге "Жалобы портного", - это пятнадцатилетний мальчик, который будет оставаться таковым, пока они не умрут». Один знакомый раввин, выросший в чрезвычайно ортодоксальных окрестностях парка Боро в Бруклине, рассказал мне, что его жена научила его, как выражать любовь к своим детям, находя удовольствие в их индивидуальностях. «Мои родители - объяснил он, - выражали свою любовь посредством избыточной нервозности и беспокойства». То же самое было и в случае с Мэллом Лазарусом, создателем комикса «Мама». Вспоминая о своей слишком заботливой матушке на семинаре по еврейскому юмору, Лазарус напомнил: «У нас была масса интереснейших разговоров, например, о моей осанке».
Непомерное вмешательство матерей в жизнь своих детей может иметь несколько первопричин. Преобладающей идеологией среднего класса в 1940-е и 1950-е годы (а евреи в большинстве своем были представителями среднего класса) было то, что отец должен работать, а мать - быть дома с детьми. Многим прекрасно образованным еврейским женщинам пришлось перенести всю силу своего интеллекта, стремлений и профессиональных амбиций на своих детей, и особенно это коснулось сыновей. Сомнительно, чтобы нынешнее поколение евреек, многие из которых уже оформились как профессионалы в своем виде деятельности, стало порхать над своими чадами аналогичным образом. Кроме того, чрезмерное родительское участие может быть следствием страха, вселенного погромами, Холокостом и непрочностью еврейского государства и глубоко сидящего в евреях, боязнью того, что «следующее поколение» может вообще не выжить.
Писатель Хаим Бермант, английский еврей, точно ухватил модуляции этих родительских нервозов. Когда он работал корреспондентом во время войны Йом-Кипур 1973 года, к нему обращались несколько солдат, просивших позвонить их родителям и сообщить, что у них все в порядке. Когда писатель вернулся с фронта, он исполнил эти просьбы, и сохранил запись одного разговора:
«Алло», - начал я.
«Алло. Кто это? Что это? Кто вы?»
«Меня зовут Бермант. Я журналист, и я встречался с вашим сыном».
«С моим сыном? Как он? где он? С ним все в порядке? С ним ничего не случилось?»
«Ничего. Он в прекрасном настроении, в чудесной форме».
«И?...»
«И он просил меня передать вам привет, и сказать, чтобы вы не волновались».
«Не волновались? Если бы ваш сын был на фронте, вы бы не волновались?»
«Конечно бы волновался, и он знал, что вы будете волноваться, поэтому и попросил меня передать вам, что с ним все в порядке».
«Он попросил вас сказать мне?»
«Да».
«То есть вы хотите сказать, что с ним что-то случилось, но он хочет, чтобы я думала, что с ним все в порядке?»
«Нет. С ним все в порядке. Я видел его».
«В порядке?»
«В полном».
«Тогда почему он не позвонил сам?»
«Потому что он находится посреди пустыни».
«Сын моей соседки тоже посреди пустыни, но он позвонил».
«Возможно, он оказался возле телефона».
«Если сын соседки смог добраться до телефона, то почему не смог мой сын? Я сойду с ума от волнения».
Другие шутки сосредоточены на надеждах и опасениях, которые мучают еврейских родителей. Возможно, одним из доминирующих желаний является тяга получать от детей накхас (выражение «накхас фюн киндер» часто встречается в идише). «Накхас» на иврите и идише означает нечто приятное, приносящее удовлетворение. Со временем под этим стала подразумеваться определенная родительская гордость, происходящая от успехов, которых достигают их дети.
Что же, согласно еврейскому юмору, приносит родителям наибольшее накхас? В случае сыновей это профессиональные достижения. Вот объявление из раздела светской хроники в еврейской газете:
«Мистер и Миссис Марвин Розенблум с радостью сообщают о рождении у них сына, Др. Джонатана Розенблума».
Навязчивая идея еврейских родителей, чтобы их сыновья становились врачами, составляет столь существенную часть современного фольклора («мой сын врач»), что в начале 1960-х годов, когда католические лидеры на втором ватиканском конклаве сделали предложение снять с евреев вину за убийство Христа, комик лени Брюс встал в ночном клубе и публично покаялся:
«Хорошо. Я хочу раз и навсегда положить конец всем недоразумениям, и раскаиваюсь. Да, мы делали это. Делал я, делала моя семья. Я обнаружил записку у себя в подвале. Там сказано: "Мы убили его. Подпись "Морти"».
Ко мне обращаются многие люди: «"Зачем вы убили Христа?"... Мы убили его за то, что он не захотел стать врачом. Потому мы и убили его».
Язвительная острота Брюса не является признанием ответственности за убийство Христа, но во многом показывает стремления современных еврейских родителей. Если рассказать эту же шутку, но о другой этнической группе, она станет совершенно плоской. Представьте, если бы лени Брюс сказал: «Мы обнаружили записку, оставленную римским прокуратором Понтием Пилатом.
Она гласит: "Мы убили его потому, что он не хотел быть врачом, потому мы и убили его"». Никто бы не рассмеялся. а как насчет накхас от дочерей? По мере большей свободы женщин и их выдвижения в америке на ведущие рабочие места в скором времени профессиональные достижения женщин могут также стать основанием для родительского накхас. Хотя, может быть, и нет. Пусть это и несправедливо, но накхас от дочерей с давних пор формировался на основе ответов на следующие три вопроса: Она замужем? У нее есть дети? Чем занимается ее муж?
Две еврейки, не видевшиеся двадцать лет, бегут навстречу друг другу по улице.
«Как твоя дочь, Дебора? - спрашивает первая из них. - Та, что вышла замуж за юриста?»
«Они разошлись», - отвечает вторая.
«Ой, мне очень жаль».
«Но она вышла замуж за хирурга».
«Мазал тов [поздравляю]».
«С ним она тоже разошлась».
Тут первая дама решила, что лучше будет промолчать.
«Но сейчас все хорошо, - продолжила ее подруга - она вышла замуж за весьма преуспевающего архитектора».
Первая дама покачала головой.
«О-хо-хох, столько накхас от одной дочери».
Тогда как американские еврейские шутки обычно исходят из предпосылки, что родители озабочены только тем, чтобы их дочь вышла замуж (редко можно услышать шутку о неженатом сыне) среди ортодоксальных евреев не меньшее внимание уделяется женитьбе сыновей. Первая из 613 заповеди Торы гласит: «плодитесь и размножайтесь» (Бытие, 1:28). Согласно еврейскому Закону, эта обязанность вменяется только мужчине, поскольку нельзя заставлять женщину проходить через боли и муки рождения ребенка. Талмуд рассматривает неженатого мужчину как того, кто содействует уменьшению присутствия Бога в мире (поскольку каждый рожденный ребенок сотворен по образу Божию).
В ортодоксальной среде неженатый мужчина, которому уже под тридцать, подвергается нарастающему общественному порицанию и давлению. Один знакомый раввин не был женат до тридцати одного года и поддался только после длительного ухаживания. На свадьбе он поведал следующую историю.
На заре становления государства Израиль сюда было перевезено по воздуху все еврейское сообщество Йемена. Многие из прибывших эмигрантов заявляли о том, что были необычайно преклонного возраста, некоторые говорили, что им уже сто сорок, сто пятьдесят, а кому-то и сто шестьдесят лет от роду. Им было трудно поверить, и не было никакой возможности как-то подтвердить их заявления, поскольку ни у кого из них не было четких записей о дате рождения.
В один из дней недавно прибывший йеменский еврей зашел в Тель-авивский офис представительства страховой компании и сказал, что хочет приобрести полис о страховании жизни. Агент посмотрел на него и, видя, что тот далеко не молод, спросил:
«Сколько вам лет?»
«Мне семьдесят два года».
«Семьдесят два? Простите, вы уже достаточно преклонного возраста, и мы не можем продать вам полис о страховании жизни».
«Но это же несправедливо! - возмутился гражданин. - На прошлой неделе вы застраховали моего отца».
«Вашего отца? а ему сколько лет?»
«Девяносто пять».
«Быть такого не может».
«Проверьте по своим записям».
агент проверил по записям, и к своему удивлению обнаружил, что на прошлой неделе девяностопятилетний отец этого человека действительно подал заявку на страхование жизни, и, после того, как врач нашел его в прекрасной физической форме, ему был выдан страховой полис. агент вернулся и сказал:
«Вы правы. Мы действительно застраховали вашего отца, застрахуем и вас. Но для этого вам надо будет прийти во вторник, чтобы вас осмотрел наш врач».
«Во вторник я не могу».
«Почему?»
«Мой дедушка женится».
«Ваш дедушка женится?! Простите, а сколько ему лет?»
«Сто семнадцать».
«Сто семнадцать? а почему он решил жениться?»
«Да его родители допекли».
Когда дети женятся, появляется родня со стороны жены/мужа со своей долей едких замечаний, но их вряд ли можно обвинить в чрезмерной озабоченности благополучием своих зятьев/невесток.
Дело было еще в XIX веке. Две семьи из небольшого российского городишка договорились с известной ешивой выдать своих дочерей замуж за двух студентов этого заведения. Два молодых человека отправились в городишко. В пути на их поезд напали казаки и убили одного из них. Когда уцелевший парень добрался до места назначения, то между матерями двух незамужних девиц разразилась страшная баталия. Каждая заявляла, что молодой человек прибыл жениться именно на ее дочери. Сам парень не имел возможности как-то прояснить ситуацию, и вопрос был вынесен на суд местного раввина.
«Парня разрубить пополам, - постановил в конечном итоге раввин - и дать каждой девице по половине».
«Нет, только не это! - сказала мать первой девицы - Не убивайте его. Моя дочь откажется от своих притязаний».
«Что ж, рубите», - сказала мать второй.
Раввин встал и указал на вторую женщину: «Это - теща».
Шутки, касающиеся родственников мужа или жены, как правило, не уступают по своей недружелюбности и жестокости JAP-шуткам и являют собой тот вид безвкусного юмора, который по большей части в этой книге опущен. Но предыдущая история может рассматриваться как исключение благодаря как присущей ей нелепости, так и тому (что более существенно), как остроумно в ней переделана библейская история о мудрости царя Соломона (3-я Царств, 3:16-28).
Две блудницы пришли к царю, чтобы он рассудил достаточно сложную спорную ситуацию. Первая рассказала царю, что несколько дней назад каждая из них родила сына и что прошлой ночью сын другой женщины умер и та тайком подменила своего умершего ребенка ее живым сыном. Когда мать собралась утром покормить своего малыша, то обнаружила, что мертвый ребенок не был ее сыном. Вторая женщина настаивала, что все вымысел и никакой подмены не было.
Соломон попросил принести ему меч и приказал: «Разрубите ребенка напополам, и отдайте каждой по половине».
Одна из женщин взмолилась к царю с просьбой не разрубать ребенка: «Отдайте ей этого ребенка живого, и не умерщвляйте его».
Другая же женщина сказала: «Рубите, пусть не достанется ни одной, ни другой».
В итоге Соломон признал настоящую мать в сострадательной женщине, как раввин в еврейском анекдоте признал в безжалостной женщине настоящую тещу.
Шутка недели...
- Скажи, Янкель, правда, что ты квартирный вор?
- Да, ребе, это основной источник моего дохода.
- А по субботам ты тоже воруешь?
- Что делать, ребе, случается и по субботам. Ведь надо детей кормить.
- А если нужно зажечь в субботу свет в той квартире, где ты воруешь?
- Не стану скрывать, ребе, зажигаю и свет. Работа есть работа.
- Скажи, а нееврейские квартиры ты тоже чистишь?
- Как не чистить! В них добра еще больше.
- А если в такой квартире ты вдруг найдешь на столе кусок свинины, что ты сделаешь, если голоден?
- Ой, ребе, - всплеснул руками воришка, - зачем вы меня оскорбляете? Разве я не еврей?
- Роза Марковна, на что живет тот еврейский юноша, что снимает у вас комнату?
- Он пишет и прилично получает.
- А что он пишет? Стихи? Романы?
- Нет, он пишет письма богатому дяде в Канаду.
Скрипач Матвей Штерн решил вступить в ряды ВКП(б). Он долго готовился к ответам на любые вопросы и все-таки на комиссии в обкоме провалился.
- В чем дело?
- Они спросили, не я ли играл на свадьбе у батьки Махно.
- И ты сознался?
- А что оставалось делать?
- Мог бы соврать.
- Не мог.
- Почему?
- Потому что они все там присутствовали в качестве гостей.
Про знаменитый «Курс теоретической физики» Ландау и Лифшица часто подшучивали, что в этих книгах нет ни одной мысли Лифшица и ни одного слова, написанного рукой Ландау. В этой шутке есть доля правды. На одном из вечеров в Политехническом музее, посвященном Ландау, Лифшица спросили, как работали соавторы. Евгений Михайлович Лифшиц поднял над головой авторучку и сказал:
- Ручка была моя!
- Сара, а сколько Вам лет?
- Таки восемнадцать.
- Но два года назад Вы говорили тоже самое.
- Я не из тех, кто говорит сегодня одно, а завтра другое!
- Абрам, можно я воспользуюсь твоей газонокосилкой?
- Конечно, Мойша, но только в пределах моего участка...
Еврейское кладбище. В самом центре за очень красивой оградой стоят три красивых памятника. На одном написано: "Здесь покоится самый известный наперсточник Семен Либерзон".
На другом - "Или здесь", на третьем - "А может здесь".
Мальчик подходит к папе и спрашивает:
- Папа, а мы русские или евреи?
- А тебе зачем это знать?
- Да у нас во дворе мальчик велосипед классный продает. Вот я и думаю мне поторговаться и купить или украсть и поломать?
Молитва и оружие. Спор между волей и физической силой. Конфликт всегда, везде и у всех народов. Непредсказуемый и неоднозначный: сильные и организованные в какой-то момент теряют внутренний стержень и падают к ногам слабо вооруженных, но убежденных; одухотворенные теряют связь с реальностью и забывают на ночь закрыть городские ворота; а храбрые сменяют друг друга перед глазами, разглядывающими вечность. Даже в одном родовом древе мы находим примеры сурового духовного сосредоточения Ицхака и физического буйства Ишмаэля, "рука которого на всех и рука всех на нем" (Вот уж действительно: Ишма-эль - «Б-г услышит»). Что уже тогда говорить о человеке Торы - Яакове, и "человеке поля" - Эйсаве! Тут даже трудно говорить о каком-то соперничестве, настолько разнятся их представления о мире. На каком "корте" им перебрасывать мяч?
И все-таки история сводит их, разводит, чтобы свести снова и снова. И каждый, если успевает набраться опыта стремится победить противника его же оружием. Может быть именно поэтому сообразительный Балак, царь Моава, после блицкрига евреев над Эмором и Башаном зовет Бильама нанести волевой удар - проклясть народ, идущий с именем Б-га и его благословением. А когда это не удается, по совету того же Бильама заманивает евреев не под наконечники своих стрел, а в тень шатров, где подводит их к служению идолу. Посмотрите на современный конфликт на Святой земле: потерпевшие поражения во всех войнах, ишмаэлиты мечтают об исчезновении евреев и не очень-то скрывают это, однако говорят о мире взахлеб, как будто вся их история от халифата до Войны в Заливе не череда взаимной ненависти, зависти, склок и убийств.
Что ж, согласимся с известным правилом - победителем считается тот, за кем осталось поле битвы. И в этом отношении евреи - победители: триумфальная арка в Риме, как не крути, это всего лишь историческая достопримечательности. Так в чем наша молитва и сила отличается от их? Был у нас великий царь - Шломо - и построил он Храм и написал Песнь песней. А у них - Невухаднецар, который сжег Храм и презирал все святое. У нас был пророк богоизбранный Моше, а у них - Бильам, тоже пророк и талантливый и богоизбранный. И разница то, что всякий дар Всевышнего человек может обратить и к добру, и ко злу. И пусть каждый арабский политик заканчивает свою речь словами: «с помощью Аллаха» и ни один мусульманин не постесняется расстелить молитвенный коврик на центральной улице Парижа или Лондона и самозабвенно молится. Но мы не улюлюкаем и не раздаем конфеты, когда в один миг гибнут тысячи людей. И поэтому даже у нашего врага перехватывает в горле от зависти и он восклицает: "Как хороши твои шатры, Яаков, твои жилища, Израиль!"
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Поскольку смысл и цель прихода Машиаха - целостность выполнения законов и заповедей Торы, то мысль о том, что царь-Машиах должен творить чудеса, знамения и нововведения в мире, приводит к противоречию с тем, что «Тора, законы и заповеди ее вечны и неизменны во веки веков». И так как творение чудес вовсе не является сутью Машиаха, оно не может служить проверкой его истинности.
Проверка истинности пророка - «знамения пророка - это вещи, которые он говорит о будущем, и они сбываются». Иными словами, его истинность проверяется его пророчествами. Подобно этому, когда мы говорим о Машиахе, становится понятным: несмотря на то, что царь-Машиах сам является пророком, причем величайшим из пророков, стоящим на уровне, близком к Моше, учителю нашему, он, прежде всего, - царь-Машиах. Отсюда понятно, что проверкой и признаком его истинности будет то, что имеет отношение к сути Машиаха, - Тора и ее выполнение.
Недельная Глава - Балак
Одна из частей этой недельной главы рассказывает о том, как, поселившись в Шитиме, некоторые евреи стали вступать в запрещенные связи с женщинами окружающих языческих племен и приобщились к их культам. Кульминация этого рассказа - эпизод, когда на глазах Моше и всего народа князь колена Шимона Зимри вызывающе открыто грешит с мидьянитянкой. Пинхас, внук Аарона, в порыве праведного гнева убивает их обоих, благодаря чему прекращается мор - наказание, посланное евреям Б-гом, а сам Пинхас получает статус коэна.
Язык повествования и комментарии Талмуда и Раши ясно показывают, что грех Зимри был необычным, и в поступке Пинхаса заключена особая добродетель. В беседе разбираются эти темы, исследуется философия греха, наказания и награды.
РВЕНИЕ ПИНХАСА
«И увидел это Пинхас.., и встал он из среды общества, и взял копье в руку свою» (25:7). Комментируя этот стих, Раши цитирует Талмуд (Сангедрин, 82а; Бемидбар Раба, 20:25): «Он (Пинхас) увидел их деяния и вспомнил закон об этом. Он сказал Моше: "Я получил от тебя (знание) традиции: того, кто имеет половую связь с язычником, могут атаковать ревностные"».
Хотя этот закон и не приводится в Торе прямо, он тем не менее может быть выведен в частности из эпизода, когда Пинхас заколол Зимри (Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:4).
Таким образом, мы можем понять, почему Тора говорит нам: «и (Пинхас) пронзил их обоих, израильтянина и женщину ту во чрево ее» (25:8). Раши комментирует это так: «он попал точно в его (Зимри) мужской и ее женский органы, и все могли видеть, что он убил их не без причины». Кажется, нет необходимости в Торе упоминать, куда именно Пинхас пронзил женщину, как не было и необходимости для Пинхаса показывать евреям, что для его поступка была веская причина. Ведь Талмуд говорит нам, что Зимри прилюдно не подчинялся Моше.
Причина заключается в том, что Тора намекает на детали закона о наказании того, кто имеет связь с язычницей: ревностные могут наказать нарушителя только во время деяния, но не впоследствии.
Но почему на это нужно намекать? Почему Тора не может привести этот закон прямо, открыто, вместо того чтобы вплетать его в ткань повествования?
Талмуд (Сангедрин, там же) поясняет: «если кто-либо придет и спросит об этом законе, мы не должны учить поступать согласно ему». Такой подход был бы невозможен, если бы этот закон открыто приводился в письменной Торе, поскольку все, что в ней написано, является вечно действующим наказом. Но само то, что Тора информирует нас об этом законе косвенно, предполагает: «мы не должны учить» того, кто спрашивает о нем.
ЛОКАЛИЗАЦИЯ ВИНЫ
Ранние комментаторы расходятся во мнениях о том, относится ли закон о грешащем с язычницей к самому нарушителю или к ревнителю, на которого возложена обязанность свершить возмездие.
Одни полагают, что, поскольку нарушитель не подлежит казни по приговору бейс дина (суда), он не осужден на смерть; скорее на ревнителя возложена обязанность его убить. Следовательно, считают они, если бы Зимри обернулся и убил покушавшегося на его жизнь Пинхаса, то вина за убийство не лежала бы на нем. Ведь он не был приговорен к смерти, а Пинхас пытался его убить. Таким образом, действия Зимри квалифицировались бы как необходимая самооборона.
Но Талмуд спрашивает: «Есть ли кто, кого Б-г прощает, а мы должны убить?» Отсюда ясно (таково, например, мнение Рамбама в Сейфер а-Мицвойс, Шореш 3), что Зимри (и вообще всякий, кто грешит с язычницей) сам по себе подлежит смерти. И этот смертный приговор отличается от всех прочих только тем, что его исполнение возложено на ревнителей, а не на бейс дин, и осуществляется только во время нарушения, а не после него, как во всех других случаях.
Есть свидетельства, что Раши придерживается второй точки зрения. Его комментарий гласит, что Пинхас пронзил преступников в их мужской и женский половые органы, «дабы все евреи видели, что он убил их не без законного повода».
Тем самым Раши, по-видимому, сообщает нам: своим поступком Пинхас хотел продемонстрировать, что убил их в самый момент греха. Если бы он сделал иначе, то убил бы их незаконно. Но если все дело в этом, то почему Раши не скажет просто: «чтобы все видели, что он убил их по закону», вместо того чтобы использовать более слабую, косвенную формулировку «не без законного повода»?
Объяснение состоит в том, что в некоторых случаях бейс дин должен проводить показательную казнь. Это происходит, когда само по себе преступление ее не заслуживает, но для предотвращения его широкого распространения необходимо «возвести ограду вокруг закона» (Рамбам, Законы Сангедрин, 24:4; Сангедрин, 46а). Именно такой была данная ситуация, когда евреи в массовом порядке начали предаваться незаконным связям с моавитянскими женщинами (25:1) и когда Пинхас был бы оправдан, даже покарав Зимри после акта. Но если бы это было мотивом действий Пинхаса, то Зимри был бы убит «без законного повода» (то есть ради эффекта устрашения, а не из-за самого поступка). Таким образом, формулировка Раши «не без законного повода» имеет целью сообщить: Пинхас не просто действовал в соответствии с законом, но Зимри сам заслуживал смерти - не в качестве примера, но за свой собственный грех. Это указывает, что Раши придерживается того мнения, что грешащий с женщиной-язычницей сам заслуживает смерти.
ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОРА
Но по-прежнему остается неясным, почему, если человек заслуживает смерти, приговор должен быть приведен в исполнение только ревнителем и только во время нарушения?
Дополнительная сложность связана с тем, что, согласно Талмуду (Сангедрин, 82а, основываясь на Малахи II, 11-12. Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:6), этот грех влечет также одно из самых тяжелых наказаний на духовном уровне - корес, отсечение души от ее источника, и ответственность сохраняется даже после деяния.
Следовательно, мы вынуждены заключить, что данный грех имеет два аспекта: один - он влечет «отсечение души», и ответственность за него сохраняется даже после деяния; и другой - ответственность за него существует лишь во время деяния, и грешащий заслуживает смертной казни от руки ревнителя.
ТЯГЧАЙШИЙ ИЗ ГРЕХОВ
Чтобы разобраться в этом, давайте рассмотрим сначала, что Тора говорит о Пинхасе: «Вот Я заключаю с ним Мой союз мира. И будет он ему и потомству его союзом вечного священнослужения за то, что возревновал он за Всесильного своего и искупил вину сынов Израиля» (25:12, 13).
Здесь возникают две трудности. Из формулировок текста («возревновал он за Всесильного своего», «возревновав ревностью Моею») очевидно, что рассматриваемый грех (незаконная связь с язычницей) более всех прочих важен для Б-га. Как замечает Раши, «он (Пинхас) проявил гнев, который Я (Б-г) должен был проявить». Почему именно этот грех выделен из всех остальных?
Из-за своей добродетели Пинхас, безусловно, заслуживал большой награды, но уж, конечно, не священничества, право на которое присвоено Аарону и его сыновьям.
Объяснение заключается в том, что из всех грехов запрещенные половые связи являются самым тяжелым. В половой союз включается как бы вся суть человека (Рейшис Хохма, Шаар а-кдуша, 11:16). Ибо от него может родиться ребенок, который, возможно, будет обладать большими силами, чем его отец (Швуэс, 48а; Хулин, 49б, 63а). Хотя явные возможности отца могут быть не так велики, но физический союз берет силы от самой его сути. И на этом уровне его возможности выше. Так, он может дать жизнь ребенку с возможностями, превосходящими его собственные.
Таким образом, запрещенная половая связь приводит к перевесу самой сути человека в область запрещенного в отличие от других нарушений, которые включают только некоторые из человеческих качеств. Из таких связей связь с нееврейской женщиной «ведет к потере большей, чем все остальные половые грехи» (Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:7), потому что один лишь он (этот грех) нарушает границу, проведенную Б-гом между евреями и всеми остальными народами, границу, которую Мидраш (Бемидбар Раба, 18; Шмойс Раба, 36:1) сравнивает с границей между светом и тьмой. Еврей, совершающий грех со своими соплеменницами, остается евреем, и его сын, хотя и незаконный, также будет евреем (Рамбам, Законы Исурей Бия, 12:7) и может стать выше Первосвященника по мудрости и уважению. Но тот, кто грешит с нееврейской женщиной, производит на свет потомство, не являющееся еврейским, и все его силы и суть его души тратятся на это.
На самом деле ситуация еще хуже. Потому что рождение ребенка - это чудо; как говорит Талмуд (Кидушин, 30б), «три партнера производят на свет человека: его мать, его отец и
Б-г, который дает ему душу». Даже как физический акт рождение представляет собой явное чудо. И обратить в грех это явное раскрытие Б-жественного присутствия значит сделать что-то, что, безусловно, требует сделанного Пинхасом - «возревновать за Всесильного своего».
Но если разделение между народами мира и евреями является одним из Б-жественных законов природы, то как возможно нарушить его? Ответ заключается в том, что свободная воля делает человека как бы подобным Б-гу в возможности выбирать свой собственный путь («вот человек стал, как один из нас» [Рамбам, Законы Тшува, нач. гл.5; Брейшис, 5:22]). Даже когда он пересекает установленные Б-гом естественные границы, как и сам Б-г, он не связан никакими законами природы вообще.
И поскольку награда дается «мера за меру», и Пинхас искупил это нарушение Б-жественных границ, то он был вознагражден священничеством: он сам пересек границу, которую
Б-г установил между коэном и народом.
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ВИНЫ
Теперь мы можем понять, почему связанная с этим запрещенным союзом вина существует лишь во время акта. Во всех других грехах сохраняется святость еврея, хотя и погруженная в область запретного. Именно поэтому другие грехи могут быть исправлены последующим раскаянием. Даже при незаконных связях между евреями потомство от таких связей, всегда оставаясь незаконным, считается святым: оно принадлежит к обществу Израиля. Поэтому до раскаяния сохраняется вина (святость по-прежнему удерживается в области запретного). Но союз с женщиной-язычницей отсекает вступающего в него от его святости: следовательно, вина исчезает, когда прекращается акт.
Можно сформулировать это точнее:
Во-первых, запрещенный акт, задействующий человеческие качества нарушителя, сохраняет общую для всех грехов продолжающуюся вину и влечет наказание корес;
Во-вторых, уникальный акт переноса самой Б-жественной и сущностной силы в область, противоположную святости, влечет за собой смертный приговор, а вина длится не долее самого деяния. Вот почему наказание за этот аспект греха должно быть произведено только в момент его совершения или никогда.
ЗАДАЧА И НАГРАДА РЕВНИТЕЛЯ
Тем не менее, почему смертный приговор передан в руки ревнителя, а не бейс дина? Свобода выбора, данная человеку Торой, есть свобода выбора между добром и злом, жизнью и смертью (Дворим, 30:15). Но у него нет законной власти превращать добро во зло или зло в добро. Такая власть выходит за пределы Торы, и еврей обладает ею потенциально. Путем раскаяния он может превратить (намеренные) грехи в заслуги или наоборот, как в случае Зимри, превратить самое святое в его полную противоположность, вступив в запрещенный союз.
Наказание должно соответствовать преступлению. Поскольку проступок виновника включает злонамеренное использование силы, превосходящей Тору, то он и не может быть наказан представителями Торы - бейс дином. Зимри должен был быть казнен человеком, связь которого с Б-гом выходит за пределы Торы - ревнителем Пинхасом.
Тора восстанавливает границы между добром и злом, разрешенным и запрещенным, евреями и другими народами. Но в душе еврея есть потенциал, позволяющий пересекать эти границы- как в сторону добра, так и в сторону зла, и спасать святость, даже когда она срывается в пучину греха.
В пустыне.
Встреча была назначена уже месяц назад, и группа из пяти хабадских женщин уже почти двадцать минут ждала в приемной члена Кнессета Сары Дорон возможности представить свой тщательно разработанный проект закона, называемого «Ми'у Йегуди». Однако их ожидал сюрприз: миссис Дорон вышла из своего офиса, оживленно объявила, что торопится на другую встречу, и исчезла. Потрясенным женщинам оставалось только обратиться со своими претензиями к секретарше, что они с энтузиазмом и сделали.
Послушав несколько минут их резкие комментарии, секретарша спокойно сказала:
- О, так вы хабадники? Верно? Я знаю Любавического Ребе - он Мошиах!
Женщины были удивлены и рассержены. Эта женщина насмехается над ними! Добавляя к несправедливости оскорбление! Среди женщин, о которых идет речь, находилась тогда моя жена. Глядя в глаза секретарше, она вежливо спросила ее:
- Скажите, вы шутите? Если так, то это совсем несмешно!
- Нет! Конечно, нет! - ответила секретарша. - Я, действительно, считаю, что он Мошиах. Я в этом уверена! Дайте я объясню.
У женщин совсем не было настроения слушать истории, но, с другой стороны, почему бы и нет? Они посмотрели друг на друга, пожали плечами и согласились.
Секретарша начала с извинений:
- Я знаю, что не выгляжу очень религиозной, - сказала она, одергивая подол своего короткого платья, - но, поверьте мне, с тех пор, как произошла эта история, я ем только кошерное и даже соблюдаю Субботу.
- Все это произошло так. Пять лет назад я гостила у друзей в Калифорнии. Довольно поздним вечером я в одиночестве ехала на машине на вечеринку. За окном красовался закат. В машине звучала музыка, и я находилась в отличном расположении духа, как вдруг ощутила: что-то не так...
Взглянув на часы, я поняла в чем дело: было уже больше восьми часов! Вечеринка намечалась в двадцати минутах езды от места, где я жила, а я ехала уже больше часа! Становилось темней и темней, и наконец все, что различалось в свете фар - была... пустыня!
- Я поняла, что, по всей видимости, пропустила нужный поворот, развернула машину и поехала обратно, но чем дольше я пыталась исправить свою ошибку, тем меньше понимала, куда надо ехать. Мало того, дорога была абсолютно пуста, мне не встречалось ни одной машины.
- Сначала я не очень беспокоилась, но еще через час езды в темноте окончательно поняла, что не знаю, куда дальше ехать, сбавила газ и начала нервничать. Так или иначе, мне казалось, что не все потеряно. - Я всегда могу просигнализировать из машины о помощи, верно? Поэтому я остановилась на краю дороги, включила в машине свет, чтобы люди могли меня видеть, и начала сигналить фарами встречным машинам.
Это не сработало. Во-первых, машин почти не было. Во-вторых, те редкие машины, которые все же были, не останавливались, а когда наконец рядом со мной остановился большой грузовик, из него вылезли два огромных мужчины, смеясь и выкрикивая что-то непристойное, я включила мотор и уехала оттуда как можно быстрее.
- Теперь я, действительно, была напугана. Я даже стала немного плакать и громко молить о помощи. Но это не помогло, а через несколько минут кончился бензин, и я остановилась на краю дороги, одна посередине пустыни.
- Примерно через полчаса стало холодать. Не знаю, были ли вы когда-нибудь ночью в пустыне, но там - как зимой; через некоторое время без обогревателя я начала по-настоящему мерзнуть. Я была совсем одна. С начала моей поездки прошло более восьми часов. Я разрыдалась, вовсе потеряв над собой контроль, в уверенности, что это конец.
- У меня не было одеяла, у сидений не было покрышек, - не было ничего, во что я могла бы завернуться. Я свернулась в комочек и стала повторять: «Ой, мамочки! Пожалуйста!! Пожалуйста, пусть кто-нибудь мне поможет!»
Я потеряла счет времени, но, должно быть, прошло около часа, пока вдруг я не увидела приближающуюся машину! Как сумасшедшая я стала сигналить фарами и молиться, чтобы все кончилось хорошо.
Подъехавшая машина остановилась на приличном расстоянии от моей. Дверь машины открылась. Из нее вышли трое мужчин в черном. В руке у одного из них было ружье.
Они находились все еще достаточно далеко. Мое сердце стучало, как барабан. У меня все еще был шанс! Я выскочила из машины, собираясь убегать, но все, что у меня получилось, - это закричать: «ШМА ИСРОЭЛ!!!»
- Человек с ружьем громко откликнулся: «Шма Исроэль, аШем Элейкейну, аШем эход!» Повстречавшиеся мне мужчины оказались калифорнийскими хабадниками, которые рано утром собирались ехать на какое-то собрание, но из офиса Ребе получили по телефону срочное сообщение: отправляться немедленно.
- Странно, - подумали они, - начинать путешествие бессонной ночью, и приехать за восемь часов до начала собрания. Однако Ребе никогда не ошибается. - И отправились в путь в указанный Ребе час.
- Я уверена, что Ребе послал их спасти меня. Я имею в виду, что для всей этой истории нет другого объяснения. Хозяева машины отлили мне бензина из своей канистры, проводили до дома и всячески успокаивали. Они были чудесны.
- Потом я стала думать: как Ребе узнал обо мне? Почему он позаботился обо мне? Я не выполняла ни единой заповеди, я даже терпеть не могла тех, кто их выполняет! Поэтому я решила, что для этого нет другого объяснения, кроме того, что Ребе - Мошиах. Он почувствовал, что со мной случилось несчастье. А он должен заботиться обо всех.
- После этого я написала Ребе благодарственное письмо, и он ответил мне, попросив укреплять других евреев и саму себя и принять на себя соблюдение некоторых Заповедей. Так я и сделала.
Секретарша глубоко вздохнула, оглядела всех женщин и широко улыбнулась:
Ах! - сказала она, - Спасибо, что выслушали мою историю!
Женщины поняли, что услышанный ими рассказ и был истинной причиной их визита в Кнессет.
Что можно узнать о евреях из лучших еврейских шуток и анекдотов.
Раввин Иосиф Телушкин.(Продолжение)
1. «Эдипов, шмедипов - лишь бы он мать свою любил»
Крепкая хватка еврейской семьи
Родители и дети
Сидят на скамейке в Майами-Бич три пожилых еврейки, и каждая хвалится тем, насколько предан ей ее сын.
Первая говорит: «Мой сын настолько предан мне, что в прошлом году подарил на день рождения кругосветный круиз в каюте первого класса, где все услуги были оплачены».
Вторая говорит: «Мой сын еще преданнее. В прошлом году он устроил для меня настоящий праздник в день моего семидесятипятилетия да еще дал денег, чтобы я могла оплатить перелет моим хорошим друзьям из Нью-Йорка».
Третья говорит: «И все-таки мой сын самый преданный. Он ходит к психиатру три раза в неделю и платит по 120 долларов за час. И что вы думаете, о чем он говорит все это время? Обо мне».
Крепкие связи внутри еврейской семьи не являются вымыслом современного еврейского юмора. Корни этого идут к Пятой из Десяти Заповедей: «Почитай своих отца и мать». Сегодня люди уже воспринимают как должное то, что религия поддерживает близость семейных отношений. В 1950-х годах была популярна броская фраза: «Семья, которая молится вместе - остается вместе». Но на деле прописать уважение к родителям в наиболее фундаментальном религиозном своде законов - случай весьма необычный. Новые религии обычно способствуют тому, чтобы дети отходили от своих родителей, опасаясь, что старшие могут попытаться помешать своим отпрыскам избрать жизненный путь, отличный от их родного. Многие религиозные культы в СШа примечательны тем, что ослабляют, если не разрушают, привязанность детей к семье.
Враждебное отношение к родителям также характерно для радикальных, в особенности тоталитарных, политических движений. Как в нацистском, так и в коммунистическом обществе детей учили доносить партийным чиновникам об антиправительственных поступках или высказываниях своих родителей. В Советском Союзе даже еще в 80-е годы дети, вступавшие пионерскую организацию, советский аналог бойскаутов, клялись следовать по стопам Павлика Морозова. В 1930-е годы двенадцатилетний Павлик донес коммунистическим властям об антиправительственных высказываниях своего отца, которого в ускоренном порядке расстреляли. Дядя мальчика, придя от этого в ярость, убил его. На протяжении следующей половины столетия, пока к власти не пришел Горбачев, Павлик Морозов оставался для советской молодежи образцом гражданина, а в парках страны ему устанавливали памятники. Можно только представить себе неудобство родителей, когда они, прогуливаясь в парке с детьми, должны были объяснять им, чей это памятник. «Это памятник Павлику Морозову», - говорит папа (или мама). «Папа, а что он сделал?» Наверняка это доставляло неприятные ощущения.
Поразительно, что иудаизм с самого начала делал столь ярко выраженный акцент на взаимоотношениях родителей и детей. При этом еврейский юмор касается тяжелой стороны этого взаимодействия, когда столь восхваляемые отношения становятся слишком ревностными. Указания на подобную чрезмерную интенсивность имеются и в Талмуде. Некоторые раввины фактически не выдвигают никаких пределов, до которых распространяется сыновний (дочерний) долг: «У Рабби Тарфона была мать, для которой он, всякий раз когда она хотела забраться в кровать, наклонялся, чтобы она [встав на него ногой] могла взойти, а когда она хотела спуститься, то наступала на него. Пойдя в ешиву, он похвастался этим. Другие ему сказали: "Ты этим не оказал ей и половины должного почтения - если она бросит у тебя на глазах в море кошелек, разве ты не начнешь ее стыдить [или злиться на] нее?"» (Киддушин, 31б)
Словно намереваясь заставить детей всегда чувствовать свою вину независимо от того, как они относятся к своим родителям, Талмуд содержит историю о праведном нееврее Даме, который был готов заключить сделку по продаже драгоценностей, собираясь выручить с нее 600 000 золотых динариев прибыли. К сожалению, ключ от сундука, где хранились драгоценности, лежал под матрасом у его отца, а тот прилег вздремнуть. Дама не стал его будить, «беспокоить его», как сказано в Талмуде. О том же Даме есть в Талмуде и другая история: «[Он] как-то надел отделанную золотом шелковую мантию и восседал среди римской знати, когда зашла его мать, сорвала ее с него, стукнула его по голове и плюнула ему в лицо, однако он никак не выразил ей свою досаду» (Киддушин, 31а).
Некоторые раввины в Талмуде предъявляют к детям столь крайние и нескончаемые требования, что один мудрец, Рабби Йоханан, сказал в отчаянии: «Счастлив тот, кто никогда не видел своих родителей» (Киддушин, 31б).
Аналогично в истории о трех женщинах в Майами-Бич наилучшим способом для сына выразить свое почтение матери, оказалось платить психиатру за возможность высказаться у него на приеме о том, что она не знает меры.
Связь между психиатрией и еврейскими матерями не случайна. Несмотря на то, что среди врачей СШа подавляющее большинство евреев, больше всего их в психиатрии (если учесть долю евреев в общем населении страны, то можно сказать, что их доля в этой специальности составляет 477 %).
Широкое представительство евреев в психоаналитике началось с самого ее основания. Зигмунд Фрейд избрал г. Юнга в качестве первого президента Международной ассоциации Психоаналитиков, поскольку не хотел, чтобы психиатрия оказалась отвергнутой как «еврейская наука» (хотя нацисты все равно это сделали), а Юнг был единственным неевреем среди близких людей Фрейда. «Только благодаря появлению [Юнга], - писал Фрейд в письме к другу - психоанализ избежал участи оказаться чисто еврейским предприятием».
В еврейских шутках о психиатрии почти неизменно присутствует тема семьи, и их эволюция прошла два этапа. Вначале они были связаны с неспособностью неискушенных евреев из Восточной Европы постичь ту глубину понимания, к которой открывала доступ психиатрия.
У матери сложились очень напряженные отношения с ее четырнадцатилетним сыном. В доме стоит непрестанный крик и бушуют ссоры. В конечном итоге она решила отвести его к психоаналитику. После двух сеансов врач пригласил мать зайти в кабинет.
«У вашего сына Эдипов комплекс», - говорит он ей.
«Эдипов, шмедипов - выдает ему в ответ женщина, - лишь бы он мать свою любил».
Более поздний юмор предполагает, что современные евреи более осведомлены в психологии. «Всякий еврей либо проходит курс лечения, либо только его закончил, либо собирается пройти, либо же он врач», - гласит популярная острота. Вуди Аллен, являющий собой наиболее типичный в массовой культуре образ еврея-неврастеника, признался, что сам прибегает к услугам психоаналитиков уже более двадцати лет.
В этой связи неудивительно, что еврейские шутки о посещении психоаналитика вышли далеко за рамки «Эдипов, шмедипов»:
Голдстейн пользовался услугами психоаналитика на протяжении десяти лет, посещая его четыре раза в неделю. Наконец врач сообщил ему, что они достигли всех поставленных целей и ему больше нет необходимости приходить на прием. Человек пришел в ужас:
«Доктор, я стал сильно зависеть от этих встреч. Я не могу так взять и прекратить».
Врач дал Голдстейну номер своего домашнего телефона: «Если я когда-то понадоблюсь, - звоните в любое время».
Две недели спустя, в воскресенье, в 6 утра, в доме врача звонит телефон. На проводе Голдстейн:
«Доктор, мне снился жуткий кошмар. Мне приснилось, что вы были моей матерью, и я проснулся в страшном поту».
«И что вы сделали?»
«Я проанализировал сон, как вы учили меня на сеансах».
«И?...»
«Но я так и не смог заснуть. В итоге я спустился вниз, чтобы позавтракать».
«И что вы съели?»
«Я выпил только чашку кофе».
«И вы называете это завтраком?!»
Еврейские родители также известны (а в некоторых кругах - печально известны) тем, что стараются все время, со своими тревогами, быть рядом со своим чадом. «Еврей при живых родителях, - написал Филипп Рот в книге "Жалобы портного", - это пятнадцатилетний мальчик, который будет оставаться таковым, пока они не умрут». Один знакомый раввин, выросший в чрезвычайно ортодоксальных окрестностях парка Боро в Бруклине, рассказал мне, что его жена научила его, как выражать любовь к своим детям, находя удовольствие в их индивидуальностях. «Мои родители - объяснил он, - выражали свою любовь посредством избыточной нервозности и беспокойства». То же самое было и в случае с Мэллом Лазарусом, создателем комикса «Мама». Вспоминая о своей слишком заботливой матушке на семинаре по еврейскому юмору, Лазарус напомнил: «У нас была масса интереснейших разговоров, например, о моей осанке».
Непомерное вмешательство матерей в жизнь своих детей может иметь несколько первопричин. Преобладающей идеологией среднего класса в 1940-е и 1950-е годы (а евреи в большинстве своем были представителями среднего класса) было то, что отец должен работать, а мать - быть дома с детьми. Многим прекрасно образованным еврейским женщинам пришлось перенести всю силу своего интеллекта, стремлений и профессиональных амбиций на своих детей, и особенно это коснулось сыновей. Сомнительно, чтобы нынешнее поколение евреек, многие из которых уже оформились как профессионалы в своем виде деятельности, стало порхать над своими чадами аналогичным образом. Кроме того, чрезмерное родительское участие может быть следствием страха, вселенного погромами, Холокостом и непрочностью еврейского государства и глубоко сидящего в евреях, боязнью того, что «следующее поколение» может вообще не выжить.
Писатель Хаим Бермант, английский еврей, точно ухватил модуляции этих родительских нервозов. Когда он работал корреспондентом во время войны Йом-Кипур 1973 года, к нему обращались несколько солдат, просивших позвонить их родителям и сообщить, что у них все в порядке. Когда писатель вернулся с фронта, он исполнил эти просьбы, и сохранил запись одного разговора:
«Алло», - начал я.
«Алло. Кто это? Что это? Кто вы?»
«Меня зовут Бермант. Я журналист, и я встречался с вашим сыном».
«С моим сыном? Как он? где он? С ним все в порядке? С ним ничего не случилось?»
«Ничего. Он в прекрасном настроении, в чудесной форме».
«И?...»
«И он просил меня передать вам привет, и сказать, чтобы вы не волновались».
«Не волновались? Если бы ваш сын был на фронте, вы бы не волновались?»
«Конечно бы волновался, и он знал, что вы будете волноваться, поэтому и попросил меня передать вам, что с ним все в порядке».
«Он попросил вас сказать мне?»
«Да».
«То есть вы хотите сказать, что с ним что-то случилось, но он хочет, чтобы я думала, что с ним все в порядке?»
«Нет. С ним все в порядке. Я видел его».
«В порядке?»
«В полном».
«Тогда почему он не позвонил сам?»
«Потому что он находится посреди пустыни».
«Сын моей соседки тоже посреди пустыни, но он позвонил».
«Возможно, он оказался возле телефона».
«Если сын соседки смог добраться до телефона, то почему не смог мой сын? Я сойду с ума от волнения».
Другие шутки сосредоточены на надеждах и опасениях, которые мучают еврейских родителей. Возможно, одним из доминирующих желаний является тяга получать от детей накхас (выражение «накхас фюн киндер» часто встречается в идише). «Накхас» на иврите и идише означает нечто приятное, приносящее удовлетворение. Со временем под этим стала подразумеваться определенная родительская гордость, происходящая от успехов, которых достигают их дети.
Что же, согласно еврейскому юмору, приносит родителям наибольшее накхас? В случае сыновей это профессиональные достижения. Вот объявление из раздела светской хроники в еврейской газете:
«Мистер и Миссис Марвин Розенблум с радостью сообщают о рождении у них сына, Др. Джонатана Розенблума».
Навязчивая идея еврейских родителей, чтобы их сыновья становились врачами, составляет столь существенную часть современного фольклора («мой сын врач»), что в начале 1960-х годов, когда католические лидеры на втором ватиканском конклаве сделали предложение снять с евреев вину за убийство Христа, комик лени Брюс встал в ночном клубе и публично покаялся:
«Хорошо. Я хочу раз и навсегда положить конец всем недоразумениям, и раскаиваюсь. Да, мы делали это. Делал я, делала моя семья. Я обнаружил записку у себя в подвале. Там сказано: "Мы убили его. Подпись "Морти"».
Ко мне обращаются многие люди: «"Зачем вы убили Христа?"... Мы убили его за то, что он не захотел стать врачом. Потому мы и убили его».
Язвительная острота Брюса не является признанием ответственности за убийство Христа, но во многом показывает стремления современных еврейских родителей. Если рассказать эту же шутку, но о другой этнической группе, она станет совершенно плоской. Представьте, если бы лени Брюс сказал: «Мы обнаружили записку, оставленную римским прокуратором Понтием Пилатом.
Она гласит: "Мы убили его потому, что он не хотел быть врачом, потому мы и убили его"». Никто бы не рассмеялся. а как насчет накхас от дочерей? По мере большей свободы женщин и их выдвижения в америке на ведущие рабочие места в скором времени профессиональные достижения женщин могут также стать основанием для родительского накхас. Хотя, может быть, и нет. Пусть это и несправедливо, но накхас от дочерей с давних пор формировался на основе ответов на следующие три вопроса: Она замужем? У нее есть дети? Чем занимается ее муж?
Две еврейки, не видевшиеся двадцать лет, бегут навстречу друг другу по улице.
«Как твоя дочь, Дебора? - спрашивает первая из них. - Та, что вышла замуж за юриста?»
«Они разошлись», - отвечает вторая.
«Ой, мне очень жаль».
«Но она вышла замуж за хирурга».
«Мазал тов [поздравляю]».
«С ним она тоже разошлась».
Тут первая дама решила, что лучше будет промолчать.
«Но сейчас все хорошо, - продолжила ее подруга - она вышла замуж за весьма преуспевающего архитектора».
Первая дама покачала головой.
«О-хо-хох, столько накхас от одной дочери».
Тогда как американские еврейские шутки обычно исходят из предпосылки, что родители озабочены только тем, чтобы их дочь вышла замуж (редко можно услышать шутку о неженатом сыне) среди ортодоксальных евреев не меньшее внимание уделяется женитьбе сыновей. Первая из 613 заповеди Торы гласит: «плодитесь и размножайтесь» (Бытие, 1:28). Согласно еврейскому Закону, эта обязанность вменяется только мужчине, поскольку нельзя заставлять женщину проходить через боли и муки рождения ребенка. Талмуд рассматривает неженатого мужчину как того, кто содействует уменьшению присутствия Бога в мире (поскольку каждый рожденный ребенок сотворен по образу Божию).
В ортодоксальной среде неженатый мужчина, которому уже под тридцать, подвергается нарастающему общественному порицанию и давлению. Один знакомый раввин не был женат до тридцати одного года и поддался только после длительного ухаживания. На свадьбе он поведал следующую историю.
На заре становления государства Израиль сюда было перевезено по воздуху все еврейское сообщество Йемена. Многие из прибывших эмигрантов заявляли о том, что были необычайно преклонного возраста, некоторые говорили, что им уже сто сорок, сто пятьдесят, а кому-то и сто шестьдесят лет от роду. Им было трудно поверить, и не было никакой возможности как-то подтвердить их заявления, поскольку ни у кого из них не было четких записей о дате рождения.
В один из дней недавно прибывший йеменский еврей зашел в Тель-авивский офис представительства страховой компании и сказал, что хочет приобрести полис о страховании жизни. Агент посмотрел на него и, видя, что тот далеко не молод, спросил:
«Сколько вам лет?»
«Мне семьдесят два года».
«Семьдесят два? Простите, вы уже достаточно преклонного возраста, и мы не можем продать вам полис о страховании жизни».
«Но это же несправедливо! - возмутился гражданин. - На прошлой неделе вы застраховали моего отца».
«Вашего отца? а ему сколько лет?»
«Девяносто пять».
«Быть такого не может».
«Проверьте по своим записям».
агент проверил по записям, и к своему удивлению обнаружил, что на прошлой неделе девяностопятилетний отец этого человека действительно подал заявку на страхование жизни, и, после того, как врач нашел его в прекрасной физической форме, ему был выдан страховой полис. агент вернулся и сказал:
«Вы правы. Мы действительно застраховали вашего отца, застрахуем и вас. Но для этого вам надо будет прийти во вторник, чтобы вас осмотрел наш врач».
«Во вторник я не могу».
«Почему?»
«Мой дедушка женится».
«Ваш дедушка женится?! Простите, а сколько ему лет?»
«Сто семнадцать».
«Сто семнадцать? а почему он решил жениться?»
«Да его родители допекли».
Когда дети женятся, появляется родня со стороны жены/мужа со своей долей едких замечаний, но их вряд ли можно обвинить в чрезмерной озабоченности благополучием своих зятьев/невесток.
Дело было еще в XIX веке. Две семьи из небольшого российского городишка договорились с известной ешивой выдать своих дочерей замуж за двух студентов этого заведения. Два молодых человека отправились в городишко. В пути на их поезд напали казаки и убили одного из них. Когда уцелевший парень добрался до места назначения, то между матерями двух незамужних девиц разразилась страшная баталия. Каждая заявляла, что молодой человек прибыл жениться именно на ее дочери. Сам парень не имел возможности как-то прояснить ситуацию, и вопрос был вынесен на суд местного раввина.
«Парня разрубить пополам, - постановил в конечном итоге раввин - и дать каждой девице по половине».
«Нет, только не это! - сказала мать первой девицы - Не убивайте его. Моя дочь откажется от своих притязаний».
«Что ж, рубите», - сказала мать второй.
Раввин встал и указал на вторую женщину: «Это - теща».
Шутки, касающиеся родственников мужа или жены, как правило, не уступают по своей недружелюбности и жестокости JAP-шуткам и являют собой тот вид безвкусного юмора, который по большей части в этой книге опущен. Но предыдущая история может рассматриваться как исключение благодаря как присущей ей нелепости, так и тому (что более существенно), как остроумно в ней переделана библейская история о мудрости царя Соломона (3-я Царств, 3:16-28).
Две блудницы пришли к царю, чтобы он рассудил достаточно сложную спорную ситуацию. Первая рассказала царю, что несколько дней назад каждая из них родила сына и что прошлой ночью сын другой женщины умер и та тайком подменила своего умершего ребенка ее живым сыном. Когда мать собралась утром покормить своего малыша, то обнаружила, что мертвый ребенок не был ее сыном. Вторая женщина настаивала, что все вымысел и никакой подмены не было.
Соломон попросил принести ему меч и приказал: «Разрубите ребенка напополам, и отдайте каждой по половине».
Одна из женщин взмолилась к царю с просьбой не разрубать ребенка: «Отдайте ей этого ребенка живого, и не умерщвляйте его».
Другая же женщина сказала: «Рубите, пусть не достанется ни одной, ни другой».
В итоге Соломон признал настоящую мать в сострадательной женщине, как раввин в еврейском анекдоте признал в безжалостной женщине настоящую тещу.
Шутка недели...
- Скажи, Янкель, правда, что ты квартирный вор?
- Да, ребе, это основной источник моего дохода.
- А по субботам ты тоже воруешь?
- Что делать, ребе, случается и по субботам. Ведь надо детей кормить.
- А если нужно зажечь в субботу свет в той квартире, где ты воруешь?
- Не стану скрывать, ребе, зажигаю и свет. Работа есть работа.
- Скажи, а нееврейские квартиры ты тоже чистишь?
- Как не чистить! В них добра еще больше.
- А если в такой квартире ты вдруг найдешь на столе кусок свинины, что ты сделаешь, если голоден?
- Ой, ребе, - всплеснул руками воришка, - зачем вы меня оскорбляете? Разве я не еврей?
- Роза Марковна, на что живет тот еврейский юноша, что снимает у вас комнату?
- Он пишет и прилично получает.
- А что он пишет? Стихи? Романы?
- Нет, он пишет письма богатому дяде в Канаду.
Скрипач Матвей Штерн решил вступить в ряды ВКП(б). Он долго готовился к ответам на любые вопросы и все-таки на комиссии в обкоме провалился.
- В чем дело?
- Они спросили, не я ли играл на свадьбе у батьки Махно.
- И ты сознался?
- А что оставалось делать?
- Мог бы соврать.
- Не мог.
- Почему?
- Потому что они все там присутствовали в качестве гостей.
Про знаменитый «Курс теоретической физики» Ландау и Лифшица часто подшучивали, что в этих книгах нет ни одной мысли Лифшица и ни одного слова, написанного рукой Ландау. В этой шутке есть доля правды. На одном из вечеров в Политехническом музее, посвященном Ландау, Лифшица спросили, как работали соавторы. Евгений Михайлович Лифшиц поднял над головой авторучку и сказал:
- Ручка была моя!
- Сара, а сколько Вам лет?
- Таки восемнадцать.
- Но два года назад Вы говорили тоже самое.
- Я не из тех, кто говорит сегодня одно, а завтра другое!
- Абрам, можно я воспользуюсь твоей газонокосилкой?
- Конечно, Мойша, но только в пределах моего участка...
Еврейское кладбище. В самом центре за очень красивой оградой стоят три красивых памятника. На одном написано: "Здесь покоится самый известный наперсточник Семен Либерзон".
На другом - "Или здесь", на третьем - "А может здесь".
Мальчик подходит к папе и спрашивает:
- Папа, а мы русские или евреи?
- А тебе зачем это знать?
- Да у нас во дворе мальчик велосипед классный продает. Вот я и думаю мне поторговаться и купить или украсть и поломать?