Parshas Bamidbar
 "Один баран плюс один баран - два барана. Два барана плюс один баран - три барана. Три барана плюс..." Так рекомендуют бороться с бессонницей без лекарственных средств. Некоторым помогает, но никто не предполагает, что завтра проснется, а на дворе блеет стадо и его надо или продавать или строить ему хлев. Это ведь умозрительный счет, а то, что "идеально", то и остается таковым без последствий. Никто не считает и песчинки в песке: кому нужна вполне материальная отдельная песчинка, что с ней делать? С килограммами понятно, но это килограммы песка! С другой стороны не было бы современной химии без строгого подсчета атомных весов в уровнениях. Более того изменения в пропорциях может привести к совершенно иной реакции. Короче, чем значительнее результат, тем точнее должны быть исходные данные.
И в иудаизме много своих строгих "уравнений". Галаха гласит, что когда десять евреев собираются вместе, то независимо от «качества» этих евреев - лишь бы их было десять, - Шхина нисходит на них, и можно произносить особо священные слова («Кадиш», «Барху», «Кдушу»). Аналогично обстоит дело с «зимуном»: если три еврея едят за одним столом, они обязаны совершить «зимун», а если их десятеро, то они должны включить в текст «зимуна» слово Элокейну. Человек, занятый исполнением одной заповеди - какой бы то ни было, - освобожден в это время от обязанности исполнять другую заповедь, даже если она намного важнее. Непременным условием дарования Торы было присутствие шестисот тысяч сынов Израиля. Если бы не хватало хотя бы одного из них - даже самого "незначительного" еврея из колена Дана, которое всегда шло позади всех колен, - Всевышний не дал бы Тору евреям, даже величайшему из величайших из них. А еще говорят мудрецы наши: «Человек должен знать, что мир пребывает в состоянии равновесия, и одним своим действием он может склонить чашу весов в сторону добра». Кстати на практике это означает, что одним действием можно привести к дарованию Торы. ( В особенности - действием, приносящим мир и выражающим любовь к другому еврею, "агават Исраэль", которая по Баал-Шем-Тову является одной из основ учения хасидизма, когда посредством этого действия еврей восстанавливает единство с другим евреем, преодолевая ограниченность своей собственной личности.) 
Что ж, души еврейского народа счетались трижды и без учета социального статуса, интеллекта и даже моральных установок того или иного еврея. Первая перепись была проведена во время выхода евреев из Египта, и она подняла у них дух самопожертвования до такого уровня, что они были готовы последовать за Б-гом в незасеянную и бесплодную пустыню. Но она не задела эмоций. Вторая перепись производилась перед началом строительства Мишкана. Она в большей степени достигла ума и эмоций евреев, потому что они готовили себя к работе во имя того, чтобы Шхина - Б-жественное присутствие - обитала в самом их сердце. Но и здесь побуждение шло извне: начать работу заповедал Вс-вышний, это не было результатом их собственных угрызений совести. А с третьей переписью населения началось служение в Шатре, когда израильтяне своими собственными действиями привели Б-га в свое сердце. Теперь все их действия служили доказательством союза с Б-гом, когда Б-г послал Свое откровение сверху, а сами дети Израиля поднялись.  И тогда особое достоинство народа Израиля перестало оставаться лишь в плоскости духовной, но обнаружило себя в рамках материального мира, сделало народ Израиля таким же вечным, как материальный мир. А доверив уникальность еврейского народа этому миру, Он укрепил навсегда потенциал этого народа освящать все вокруг, чтобы превратить в "жилище для Творца". Вот такая "арифметика". 

Желаем Вам Шаббат Шалом!

Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

Отрывки из бесед Ребе:   

Нечего пугаться нежелательных качеств другого еврея. Надо приближать любого еврея, как это было при даровании Торы, о чем написано: «Расположился там станом Израиль». Слово «расположился» стоит в единственном числе, весь народ был как один человек. Но по отношению к самому себе надо отдавать точный отчет, чтобы знать, в каком положении ты находишься. Если есть какой-то изъян, нужно его исправить: исправить зрение (чтобы смотреть только туда, куда надо), исправить слух (чтобы слышать только то, что надо) и т. д.

Недельная Глава - Бемидбар:
 «Произведите исчисление... по семействам их»

С этой недельной главы начинают читать четвертую книгу Моисеева Пятикнижия. Своей тематикой данная книга резко отличается от предыдущей книги «Ваикра» (Левит). Если книга «Ваикра» охватывает всего лишь месячный период времени, но зато весьма богата заповедями, то книга «Бамидбар» при сравнительно малом числе упомянутых в ней божественных предписаний описывает жизнь в стане израильтян на протяжении почти всего их странствования в пустыне: от начала второго месяца второго года по выходе из Египта и до одиннадцатого месяца сорокового года их странствования. Недаром название «Бамидбар», означающее буквально «В пустыне», взятое из начального стиха первой главы, прочно укрепилось за этой книгой. 
РАМБАМ, приступая к комментированию книги «Бамидбар», так описывает ее содержание: «Книга эта целиком посвящена временным предписаниям, данным им (израильтянам), когда они находились в пустыне, и чудесам, которые произошли с ними... Она рассказывает, как начал Он поражать мечом их врагов и как заповедал им о разделе земли. Но почти нет в этой книге заповедей для грядущих поколений...» 
В талмудических источниках упоминается и другое название четвертой книги Пятикнижия - «Хумаш ха-пекудим», т. е. «Книга исчислений». Ему соответствует обычно употребляемое в нееврейской литературе название «Книга чисел». Это имя обусловлено тем, что вся первая глава книги и два первых раздела второй посвящены исчислению сынов Израилевых, имевшему место через месяц после сооружения Мишкана (Скинии Завета). Об исчислении израильтян упоминалось в Торе и раньше: в главе «Ки Тиса» книги Исхода. Но исчисление, о котором повествуется в «Книге чисел», отличается от предыдущего главным образом тем, что в нем счет велся «по семействам их, по отчим домам их». По мнению Мидраша, такой метод пересчета евреев был ответом иноплеменникам. Мидраш говорит: «Когда евреи получили Тору, народы мира, завидуя им, заявили: чем евреи лучше других народов? Но Вс-вышний сказал: принесите-ка вашу родословную, как мои дети приносят». В те времена среди народов царили моральная распущенность и разврат, не только не порицаемые, но зачастую прямо поощряемые господствовавшим в ту пору язычеством. И только сыны Авраама, Ицхака и Яакова, храня верность традициям своих прародителей, строго охраняли в своей среде святость супружества и гнушались разврата. Поэтому только израильтянин мог тогда уверенно указать на свою принадлежность к тому или иному отчему роду, и поэтому только израильтяне смогли бы исполнить наказ о пересчете своих рядов «по семействам и по отчим родам». 
То, что евреи сохранили в своей среде высокую нравственность, будучи порабощенными в Египте и находясь под влиянием царивших в Египте нравов, рассматривается Мид-рашом как наивысшая заслуга, благодаря которой евреи удостоились принятия Б-жественного Закона. И этим Мидраш объясняет связь между началом «Книги чисел», повествующим о перечислении евреев по семействам и по отчим родам, и последним стихом книги «Ваикра»: «Вот заповеди, которые заповедовал Б-г Моше для сынов Израилевых на горе Синай». 
Одно из колен Израилевых, колено Леви, было пересчитано отдельно от остальных. 
В Мидраше рассказывается, что ангел, вступивший в единоборство с Лаковом, возвращавшимся из Месопотамии, предъявил патриарху обвинение в том, что он не выполнил обещания отделить для Б-га десятую часть из всего, что Вс-вышний даст ему. Этот обет, как рассказывается в главе «Ваейце», патриарх взял на себя, покидая Святую Землю. Признав правоту ангела, Яаков немедленно отделил десятую часть от своего имущества, но ангел настаивал, что обет распространяется и на самый великий дар, которым Б-г одарил его, на детей. Выбор Яакова пал на третьего сына. Так Леви и все его будущие отпрыски были посвящены Б-гу. Еще в юности Леви проявил себя как горячий, ревностный поборник нравственности. В тринадцать лет он вместе с братом своим Шимоном предпринял рискованную авантюру, с целью наказать жителей Шхема за поруганную честь своей сестры. 
Предание гласит, что в Египте потомки Леви избежали порабощения. Они предавались служению Вс-вышнему и свято хранили завещанную патриархами веру в Единого Б-га, в которой наставляли и своих братьев из других колен. 
Моше-рабейну, отец пророков, как и его брат первосвященник Аарон, были левитами. 
Вначале участие в богослужениях было привилегией первородных сыновей. Однако после того, как в стане израильтян был сооружен идол золотого тельца, в изготовлении которого не участвовали одни лишь левиты, для совершения службы в Скинии Завета, а после и в Иерусалимском Храме было избрано колено Леви. Об этом говорит Вс-вышний в нынешней недельной главе. «А Я вот взял Себе левитов из среды сынов Израилевых вместо всякого первородного, разверзающего чрево, из сынов Израилевых; и будут Моими левиты». Из среды левитов был выделен род коэнов, то есть священнослужителей, ведущий свое начало от первосвященника Аарона. Коэны непосредственно участвовали в жертвоприношениях и избирали из своей среды первосвященника, который единственный имел право входить в Святая Святых. Остальные левиты охраняли Храм и участвовали в богослужениях в качестве певчих и музыкантов. Тексты некоторых песнопений, исполнявшихся в Храме левитами, вошли в сборник Псалмов Давида. 
Вследствие того, что левиты были меньше заняты храмовой службой, чем коэны, а также меньше, чем коэны, выделялись специфическими предписаниями, многие из них с течением времени смешались с остальными евреями. Этим можно объяснить тот факт, что левиты среди евреев встречаются реже, чем коэны, несмотря на то, что последние представляют собой лишь один род в колене Леви. Часто левита можно определить по характерной фамилии: Левин, Левьев и т. п., а также Сегал. Левитам оказывают некоторые почести: при чтении Торы в синагоге сразу же за коэном к свитку Торы вызывают левита. А если в синагоге нет коэна, то левита вызывают первым. 
Ритуал «пидьон хабен», т. е. выкуп первородного сына, не проводится, если один из родителей ребенка коэн или левит. Перед тем как благословить общину («Биркат коаним») - коэны омывают руки. В этом помогают им левиты в память о том, как они помогали коэнам в Храме. Если в тот момент левитов в синагоге не оказалось, то их заменяют первородные сыновья.
Вот, пожалуй, все, чем в нынешнее время левиты отличаются от остальных евреев. При Храме же их отличие было много заметней. Кроме того, что левиты служили в Храме и принимали от населения налог-десятину, колено Леви резко выделялось из всех других колен тем, что у него не было обособленного надела в земле Израиля. Остальные колена выделили из своих наделов 48 городов для проживания в них левитов. По этому поводу в Кодексе РАМБАМа (в заключительных параграфах раздела о шмите и юбилее) говорится следующее: 
«Почему не удостоился Леви надела в Земле Израиля... вместе со своими братьями? Потому что он выдвинут для служения Б-гу. Чтобы служить Ему и учить народ Его путям праведным и законам справедливым, как сказано: «Будут учить они Твоим законам Яакова и Твоей Торе Израиля». Поэтому отстранены они от путей мирских: не участвую л в войне, как другие евреи, не наследуют и не приобретают сами для себя. Но они - воинство Вс-вышнего... и Он, благословенный, обеспечивает, как сказано: «Я - ваш удел и ваше наследие». Далее РАМБАМ говорит: «И не только одно колено Леви, но каждый человек из всех, пришедших в мир сей, чья душа соблаговолит и сознание уразумеет выдвинуться, чтобы стоять пред Б-гом, служить Ему и познавать Его и вести себя достойно... и сбросить с шеи своей иго житейской суеты... Этот человек освящается святейшей святостью, и будет Б-г его уделом и наследием навеки веков, и Он обеспечит его в мире сем всем необходимым, как удостоил Он коэнов и левитов. Ведь сказал Давид: «Б-г, удел мой и чаша моя, Ты поддержишь мой жребий». 
«И говорит Б-г Моше в пустыне Синайской, в шатре соборном, в первый день второго месяца, во второй год по выходе из земли Египетской, так: произведите поголовное исчисление всей общины сынов Израиля по семействам их, по отчим домам их, по числу имен, всех мужчин поголовно». 
Выдающийся комментатор ТАНАХа и Талмуда РАШИ начинает свое пояснение к «Книге чисел» следующими словами: 
«Из любви к евреям Вс-вышний часто повелевает их пересчитывать. Когда евреи вышли из Египта, Он сосчитал их; когда много их пало после поклонения золотому тельцу, Он считал их. И сейчас, помещая среди них Свою обитель, Он вновь сосчитал их: в первый день месяца нисан был возведен шатер для богослужения, а в первый день месяца ияра Он повелел их сосчитать». 
Эти слова комментатора в свою очередь требуют пояснения, которое мы находим в книгах более поздних еврейских мыслителей. 
Вс-вышний повелел произвести исчисление Еврейского народа, хотя Ему, Всеведущему, нет в этом прямой нужды. Но при этом исчислении каждый еврей мог явственно ощутить, что он обладает чем-то делающим его равным с самым великим представителем его народа, потому что при его отсутствии общее число было бы меньше на единицу точно так же, как и при отсутствии величайшего мудреца. 
Исчисление евреев происходило «по семействам», то есть сначала сосчитывались члены каждой отдельной семьи, а потом эти числа суммировались. Этим как бы подчеркивалось, что семья - основа народа. От состояния семьи зависит состояние всего общества. Основой же семьи, основой еврейского дома, по учению Торы, является женщина. Когда Вс-вышний велел Моше возвестить еврейскому народу о предстоящем принятии Торы, Он повелел обратиться сначала к «дому Яакова» и лишь затем «к сынам Израилевым». Под домом Яакова согласно комментариям мудрецов следует понимать женщин. Даруя Тору, Вс-вышний обращается прежде всего к женщинам, ибо от них зависит торжество принципов Торы в семье, а следовательно, во всем обществе. Огромное значение, придаваемое роли семейного очага Торой, видно уже из первых ее глав. О сотворении человека Тора говорит: «Мужчиной и женщиной Б-г создал их, и благословил их, и назвал ИХ имя Адам». Это значит, что, только объединившись в семью, мужчина и женщина получают право называться «Адам» - человек. До этого каждый из них, по выражению кабалистической книги «Зохар», является лишь «половиной организма». Талмуд говорит об этом еще более решительно: «Человек без жены - не человек». 
Исходя из этого, можно понять, почему при исчислении еврейского народа сосчитывались только мужчины. Одновременно мы видим, что главную роль в общественной жизни народа согласно Торе должны выполнять мужчины. Причем это нельзя истолковывать как результат пренебрежительного отношения к женщине. Как дорожит Тора честью и независимостью женщины, видно хотя бы из законов о рабстве, которые мы находим во второй книге Пятикнижия: в них рабство женщины ограничивается несравненно больше, чем рабство мужчины. При рассмотрении дел в иудейском суде тяжбы женщин рассматривались вне очереди, чтобы максимально сократить им время этой не очень приятной процедуры. При раздаче милостыни бедным женщины также получали свою долю вне очереди. В Талмуде мы находим, например, следующие сентенции: «Пусть человек всегда остерегается обидеть жену», «Если жена твоя низкоросла, нагнись и выслушай ее слова», «Почитайте своих жен», «Человек должен есть и пить меньше, чем может; одеваться и обуваться - насколько он может, а оказывать внимание жене и детям - больше, чем может». 
Тора рассматривает семью как единое целое, в котором внутренняя жизнь дана в ведение женщине, тогда как большинство внешних связей надлежит вести мужчине. Поэтому мы часто видим, что в Торе записаны в мужском роде повелительные глаголы, содержащие предписания, касающиеся также и женщин. Мы видим это и на примере исчисления еврейского народа, когда исчислялись только мужчины, хотя цель этого исчисления касалась в равной мере и женщин. 
Имена выходцев из Египта говорят о глубокой вере еврейского народа в Б-га, в то, что Он сохранит свой народ. Вот, например, несколько имен выходцев из Египта: Дъуэйл - знайте Б-га, Элишама - мой Б-г услышал, Элицур - мой Б-г - скала (защита), Цуришадай - моя скала Всемогущий, Амишадай - мой народ (надеется на) Всемогущего, Элиэзер - Б-г помог, Пдацур - выручи, скала (Б-г). В этих именах чувствуется надежда евреев на взаимопомощь: Аминадав - мой народ щедрый, Ахиэзер - брат в помощь, Ахисамах - брат - поддержка, опора; Амигуд - мой народ - сияние. 
В недельной главе говорится об исчислении еврейского народа, поэтому всю книгу «Бамидбар» иногда называют «Книгой чисел». 
Рассмотрим порядок, в котором располагались колена Израилевы. Он удивительный. В центре - Мишкан (Храм), вокруг - левиты. С востока - Моше, Аарон и его сыновья, после них колена Йегуды, Йисахара и Звулуна - всего 186.400 человек. Командует ими старший колена - Йегуда Нахшон, сын Аминадава (кстати, он первый вошел в Ям-суф). Во время похода восточный фланг идет первым. 
Каждое из колен имело и свой флаг, цвет которого был таким же, как и цвет камня, на котором было выгравировано имя этого колена. Камень этот был нашит на одежду первосвященника. У колена Реувена - камень рубин, поэтому флаг его был красным, у колена Шимона - камень питда, поэтому флаг его был зеленым, и т. д. 
В Мидраше Рабо говорится, что государства мира позаимствовали от евреев идею флага. С юга от переносного Храма шли левиты, потомки Кхата, за ними - колена Реувен, Шимон и Гад - всего 151.450 человек. Ими командовал старший колена Реувен Элицур, сын Шдеура. В походе эти колена шли вторыми за коленом Йегуды. 
С запада - левиты, дети Гершона, затем - дети Рахели и колена Эфраим, Менаше, Биньямин. Ими командовал старший колена Эфраим Элишем, сын Амигуда. В походе они шли третьими. Всего с западной стороны находились 108.100 человек. С севера - левиты, дети Мрари, а за ними - колена Дан, Ашер и Нафтали. Всего 157.600 человек. 
Ими командовал старший колена Дан Ахиэзер, сын Амишадая. 
Книга «Бамидбар» начинается словами: «И говорил Б-г Моше в пустыне Синай». В Мидраше эти слова комментируются так: 'Тора дана из огня, из воды, в пустыне. Из огня, ибо сказано: «А гора Синай вся дымилась...» В пустыне, ибо сказано: «И говорил Б-г Моше в пустыне...» 
Евреев, еще до того как они стали народом, отличала готовность идти на смерть ради исполнения воли Вс-вышнего. Сотни тысяч евреев шли на костры со словами: «Шма, Исраэль, А-до-най Элохейну, А-до-най эхад!» Первым, прокричавшим эти слова на пороге смерти, был человек по имени Авраам, которого за проповедь веры в единого Б-га правитель Вавилона Нимрод бросил в известковую печь. «Дела отцов - знак для детей». 
Второе испытание - водой. Перед тем как расступились воды моря Ям-суф, Моше передал евреям повеление Б-га идти в морские воды. Первым, как мы уже говорили, вступил в воду предводитель колена Йегуда Нахшон, сын Аминадава. А за ним пошли все. Когда вода дошла людям до горла, море расступилось. Но это было кратковременным испытанием. Третье испытание - испытание пустыней. Весь народ, исполняя волю Вс-вышнего, уходит в кишащую змеями и скорпионами пустыню и живет там 40 лет. Эти три испытания показали, что не случайно Тора была дарована еврейскому народу. Вечное учение - вечному народу.
  
Вера после Катастрофы. 
Элиэзер Беркович.
   
Еврейская философия истории

Мы понимаем, что пытаться понять Катастрофу, исходя только из самой Катастрофы, бесполезно. Мы должны рассматривать трагедию европейского еврейства в контексте всей мировой истории. Мир погрузился в хаос. Будущее человечества в опасности. И не только потому, что воздух, которым мы дышим, может нас отравить. Болезнью поражена душа человека. В этом хаосе еврей вполне сознает, что его судьба неотделима от судеб других народов, что его особая история тесно связана с историей мировой. Еврейская история, как никакая другая, всегда отражала духовный путь человечества. Но еще никогда на долю евреев не выпадали такие испытания, как в двадцатом веке. Вместе с тем не было поколения, которому Всевышний дал возможность увидеть столько ободряющих знаков. Тому самому поколению, которое вынуждено было испить чашу страданий до самого дна, была дарована и чаша утешения. Пережившие Освенцим и Треблинку воспряли духом в Сионе. Их муки увенчались созданием независимого Израиля. Но и там нет им покоя. Всеобщий хаос угрожает всему человечеству, а значит и Израилю. И еще не придя в себя после ада лагерей, едва успев порадоваться обретенной родине, евреи оказались перед угрозой новой Катастрофы. Если судить по отношению к нам других народов, возможность второго Ос-венцима исключить нельзя. Мир на это вполне способен. Те из нас, кто еще помнит зарождение и расцвет нацизма в самом сердце Европы и благосклонную терпимость к нему народов, понимают, что сегодня моральный климат едва ли вселяет больше надежд, чем перед второй мировой войной. Сколько же может взаимный страх сдерживать руку, которая способна пустить в ход оружие огромной разрушительной силы и которой движет так мало мудрости?
Для того, чтобы достойно отразить опасность, еврею прежде всего нужно заглянуть в самого себя: оценить роль, которую Израиль играет в мировой истории, понять, что он олицетворяет в авантюре человеческого бытия. После этого еврей может либо отказаться от своей миссии и уйти с мировой арены, либо продолжать бороться с удвоенной силой.
Прежде всего нужно исследовать главные события современной еврейской истории - Освенцим, возрождение Иерусалима и новую угрозу Катастрофы в общем контексте еврейского учения, еврейского опыта. За последние десять лет появились произведения, которые позволили нам увидеть хотя бы в воображении мир гетто, лагерей, газовых камер и крематориев. Были также попытки осмыслить Катастрофу с теологической и философской точек зрения. Эти волнующие книги пытаются вскрыть тайну взаимоотношений человека и Бога. Они заставляют нас почувствовать всю сложность проблем Освенцима. Однако теология Катастрофы оказалась намного менее плодотворной. Она дала нам либо весьма наивный радикализм, не признающий роль Бога в истории, либо же призыв к добровольному молчанию, что, в сущности, равно признанию бессмысленности Катастрофы.
Я считаю, что авторы всех этих книг ошибаются в одном: они исследуют Катастрофу изолированно, будто бы в еврейской истории не было других трагедий. Катастрофа произошла, когда еврейское учение и еврейский опыт насчитывали не одно тысячелетие. Да и после Катастрофы произошло важнейшее событие - создание государства Израиль. Этот факт тоже нельзя рассматривать в изоляции. Сам по себе, в отрыве от истории, Израиль - лишь маленький уродец, бессмысленный анахронизм. Если объяснять его феномен вне еврейского учения, это будет потруднее, чем объяснить Катастрофу. И наконец, как можно оценивать угрозу новой Катастрофы на основе опыта лишь одного поколения, помнящего только Освенцим и годы галута? "Никогда больше!" - это, конечно, правильный лозунг. Но разве может народ предотвратить новую угрозу своему существованию, не имея положительного опыта? Разве для этого достаточно одного отчаянного лозунга?

Можно ли осознать Катастрофу в свете традиционного иудаизма? Способна ли вера выдержать удар, нанесенный ей гибелью шести миллионов евреев? Задавая эти вопросы, мы должны понимать, что проблема веры, которую ставит Катастрофа, не уникальна в еврейской истории. В некотором смысле, перспектива выработки позитивного подхода пугает нас еще больше, чем негативный ответ, признание абсурдности бытия. Ни на секунду нельзя допустить мысль, что гибель европейского еврейства была Божьей карой за какие-то грехи. Нет, это абсолютная несправедливость, несправедливость, санкционированная Богом. Но если мы продолжаем верить в Него, не безразличного к судьбе каждого человека, мы не сможем объяснить эту абсолютную несправедливость "просчетом" в Божьей системе мироздания. Ответственность должна лежать на Боге. Это страшная мысль, но ни один из величайших еврейских пророков не пытался уклониться от признания Божьей ответственности за зло в мире. Сам Всевышний сказал устами Иешаягу (Исайи): "Я - Господь, и нет иного. Я порождаю свет и тьму, добро и зло. Я, Господь, создаю все это". Этот стих подрывает позицию дуалистов, рассматривающих вселенную как поле борьбы света и тьмы, добра и зла. Монотеизм исключает дуалистический подход. Но тогда, как ясно сознавал это пророк, Бог, будучи единственным Творцом, является также и создателем зла. Вслед за неоплатониками средневековые еврейские философы объясняли, что зло - лишь отсутствие добра, как тьма - отсутствие света. Но Иешаягу не это имел в виду. А уж теперь, после Катастрофы, такие наивные объяснения не убедят никого. Зло, допустившее лагеря и крематории, - это могущественное, абсолютное зло. Как же понимать тогда слова Торы о том, что зло сотворено Всевышним? Что говорили об этом еврейские мудрецы до опыта Освенцима?
Катастрофа, безусловно, уникальна в истории человечества как масштабами трагедии, так и невообразимой жестокостью палачей. И все же проблема веры, которую ставит Катастрофа, не впервые рассматривается иудаизмом. С философской точки зрения мы пережили бесчисленное множество Освенцимов: падение Храма, изгнание, гибель еврейства Испании, преследования крестоносцев, средневековые наветы, погромы Хмельницкого, набеги петлюровских банд. Конечно, по масштабам неслыханных бедствий ничто не может сравниться с трагедией нацистских лагерей. И все же у тех, кто уцелел в любой из еврейских катастроф, возникали одинаковые вопросы.
Разве у евреев, умиравших в прирейнских городах в одиннадцатом - двенадцатом веках, было меньше оснований роптать на Бога, чем у узников Освенцима? Разве проблема веры не менее остро стояла во время чумных бунтов, когда погибла половина полумиллионного еврейства Европы? Да, по числу жертв Катастрофа превзошла все еврейские погромы, случавшиеся на протяжении истории. Но в теологическом плане трагедия второй мировой войны не прибавила нам опыта по сравнению с другими большими и малыми катастрофами. Вопрос "Где был Бог?" не зависит от масштабов трагедии. Ибо, если Катастрофа уникальна по силе нечеловеческой жестокости, проявленной к евреям, то проблема веры отнюдь не нова. Можно сказать, что она столь же стара, как и сам иудаизм.
Тогда обратимся к опыту предыдущих поколений. Посмотрим, как евреи объясняли проблему веры в древние времена. Это поможет нам осознать, какое место занимает Катастрофа в еврейской истории.
Существует наивный, упрощенный подход к проблеме воздаяния. Сказано в Торе: "Предложил Я тебе сегодня жизнь и добро, смерть и зло:...люби Господа Бога, ходи Его путями и соблюдай Его заповеди... Если же ты отвратишь сердце свое и не послушаешься... и будешь поклоняться богам иным... то наверняка погибнешь...". Таков закон истории! Он призван ежедневно определять поведение еврейского народа. От выполнения заповедей зависит, какое место народ займет в истории. Это напутствие постоянно повторяется в Торе. Бог Торы - это Бог истории. Он действует в истории: уничтожает грешников, а праведников возвышает: "И взыщу Я с земли за зло и с нечестивых за грехи, и положу конец надменности злоумышленников, и гордых тиранов унижу". Так Бог определяет ход истории, и не только еврейской: восстанавливает справедливость и наказывает зло. Эти идеи особо пришлись по вкусу христианам. Они разрабатывались еще Августином в четвертом веке. И неудивительно. С точки зрения христиан здесь Библия отлично объясняет страдания еврейского народа и успехи новой религии. Евреи наказаны по заслугам за то, что отвергли Христа, а христиане справедливо вознаграждены. Так церковь интерпретировала пророков. Но тут появился еретик Вольтер и своим сарказмом разрушил эту прекрасную схему мировой истории. Мир оказался гораздо сложнее "вечного" Рима.
Вольтер был необычайно умным человеком, но здесь ему попалась сравнительно легкая задача. Разве история человечества изобилует фактами торжества справедливости? И ребенок видит, что это не так. И уж, конечно, евреям не нужен был Вольтер, чтобы отвергнуть эту примитивную схему, где жизнь равнозначна добру, а смерть - злу. Еврейские пророки понимали, что проблема воздаяния не столь проста. "Почему нечестивые преуспевают и вероломные благоденствуют?" - в отчаянии вопрошал Бога Ирмеягу. Хавакук недоумевал, отчего страдают праведники: "Почему смотришь Ты на изменников молча, когда грешник истребляет того, кто праведнее его?".
Да, есть причины спорить с Богом. Факты не согласуются с теорией. Это основная тема книги Иова. Если теория верна, значит не может быть напрасных страданий. Иначе в чем же роль Провидения? Друзья Иова пытаются разрешить создавшееся противоречие, но упрощенный подход приводит их к бездушию: "Если есть несправедливость в руке твоей, удали ее и не дай беззаконию обитать в шатрах твоих, - уговаривают они Иова покаяться в несовершенных грехах, - тогда вознесешь беспорочно лицо твое и будешь тверд и не устрашишься. Так забудешь ты горе...".
Мне кажется, здесь Тора демонстрирует последнюю отчаянную попытку защитить примитивный подход к проблеме воздаяния. Сам Бог отвергает такой подход. Он обращается к Элифазу: "Пылает гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих, ибо вы не говорили обо Мне так же правдиво, как раб Мой Иов". Бог отвергает Своих апологетов и соглашается с тем, кто спорил с Ним. Недаром Иова, а не его друзей. Всевышний называет Своим рабом, хотя те и пытались узреть Божью справедливость в страданиях несчастного.
Первыми заговорили о молчании Бога в истории мудрецы Талмуда. Пытаясь понять трагедию разрушения Храма, они исследовали 89-й псалом: "Кто сильнее Тебя, Господи?". Аба Ханина так комментирует этот стих: "Кто так силен, что может сдержаться и промолчать, выслушивая оскорбления злодея (Тита)?" В академии раби Ишмаэля приводили в пример цитату из Пятикнижия: "Нет тебе равных. Господи, среди сильных!", читая при этом слово элим ("сильные") как илим ("молчащие"), чтобы получилось: "Нет тебе равных, Господи, среди молчащих!". Это уже не вопрос, как у Ирмеягу, Хавакука и Иова, а крик души: "Бог молчит!"

Сокрытие лица Бога

Мы видим, что над проблемой теодицеи бились пророки и мудрецы. Уже в библейские времена было понятно, что существуют незаслуженные страдания". Невозможно объяснить, что все муки еврейского народа на протяжении веков были посланы только за грехи. Кощунственно искать в этом причины Катастрофы. Нет, трагедия была абсолютной несправедливостью, несправедливостью, санкционированной Богом.
В терминах иудаизма это называется эстер панам - "сокрытием лица Бога". Бог оставляет человека на произвол судьбы. В муках человек взывает к Творцу, но Всевышний молчит. Однако термин эстер паним означает в Торе два разных явления. Во-первых, Божий суд: "И разгорится гнев Мой на него [народ Израиля]... и оставлю Я его и скрою Свое лицо от него... за то... что он обратился к другим богам". Во-вторых, страдания, которые обрушиваются на человека без видимых причин. Об этом говорит 44-й псалом: "Боже!.. Ты отдал нас как овец на заклание и рассеял нас среди народов... Ты отдал нас на посрамление соседям, на посмеяние и поругание... но мы не забыли Тебя и не изменили заветам Твоим... Пробудись, почему спишь Ты, Господи? Пробудись, не оставь навсегда! Почему скрываешь Ты лицо Свое, забываешь, что мы бедны и угнетены?"
В первом случае эстер паним - это проявление Божьего гнева, наказание за грехи. Во втором - нечто другое. Как будто Всевышний спокойно спит, пока человек страдает по вине другого человека. По непонятной причине Творец прячется от невинно страдающих. Это и есть то страшное молчание Бога, о котором говорили мудрецы.

Иудаизм и проблема теодицеи

Мудрецы прекрасно понимали: углубление в проблему теодицеи может привести к тому, что в наши дни называется радикальной теологией, или вообще к отрицанию заинтересованности Бога в человеческой судьбе. Пророк Иехезкель поведал, как некоторые евреи отреагировали на падение Храма: "Не видит Господь нас, оставил Господь эту землю". Они, как Иван Карамазов, решили, что поскольку Бог самоустранился, "все дозволено". Это были радикальные теологи древнего Израиля. О них говорится и у пророка Малахи: "Зачем служить Богу? Какая польза в том, что исполняли мы службу и ходили смиренными перед Господом? А теперь считаем мы счастливыми нечестивых:...и Бога испытали, и спаслись". Какой смысл жить по законам Всевышнего, если Он не интересуется людьми? А может быть, многое просто не в Его власти? Ведь злодеи процветают, надменные счастливы. Разве зло не торжествует? Как же увязать все это с присутствием Бога?
Так рассуждали радикальные теологи древнего Израиля. Из них нам известна по крайней мере одна выдающаяся личность талмудических времен: Элиша бен Абуя, который когда-то был учителем великого раби Меира. Он утратил веру, не найдя решения проблемы теодицеи. Видя страдания невинных, он стал сомневаться в справедливости и могуществе Бога. По мнению одних, Элиша бен Абуя стал свидетелем гибели мальчика, исполнявшего в этот момент заповедь Торы. По другому мнению, Элиша увидел, как свинья тащит язык умершего мученической смертью великого мудреца. "Как! - воскликнул Элиша. - Уста, глаголившие мудрость, должны теперь лизать грязь?!" "Он вышел и тут же согрешил", - говорит Талмуд.
Конечно, сомнения возникали не только у выдающихся ученых. Существует даже молитва за "радикальных теологов". Мы молимся "за тех, кто в своем долгом изгнании критикуют Бога, полагая, что покинуты Им. Пусть же они почувствуют участие Всевышнего в своей судьбе. Его милость и милосердие".
Если иудаизм всегда отвергал радикальную теологию, то не потому, что недооценивал серьезность поднимаемых ею проблем. Как часто евреи в отчаянии взывали к Творцу: "Пробудись, почему спишь Ты, Господи? Пробудись, не оставь навсегда! Почему скрываешь Ты лицо Свое, забываешь, что мы бедны и угнетены?.. Встань на помощь нам и выручи нас ради милости Твоей! ", В этих словах выражена такая сила отчаяния, что они подошли бы мученикам лагерей смерти.
Верующий человек не может примириться с торжеством злых сил в истории. Отчаяние вызвано молчанием Бога перед лицом зла. О том же сокрушался Иешаягу: "Оставил меня Господь и забыл меня Господь!". Очевидно, что в этих случаях речь не идет о наказании за грехи. Наказанный Богом не чувствует себя забытым. Весь ужас в осознании Божьего равнодушия, Его безразличия к человеческой судьбе. Верующие всегда понимали, что страдания нельзя объяснить только наказанием за грехи. Слишком часто бедные расплачивались за богатых, порок торжествовал, а Всевышний молчал.
Бог "отсутствовал" в каждом поколении, в еврейской истории был не один Освенцим. И негативная реакция на него - неверие - тоже не нова в еврейской летописи духовных исканий. У каждого поколения были свои радикальные теологи. Но Израиль всегда держался на людях веры, которые, казалось, будучи совершенно покинуты Богом, без колебаний отвергали любые сомнения в милости Творца. Несмотря на то, что ужасный опыт должен был привести их к выводу, что нет ни суда ни Судьи, они продолжали утверждать: "Есть суд и есть Судья!" Это слова раби Акивы, который стал символом величайшего мужества перед лицом невероятных мучений.
И все же как люди веры решали проблему теодицеи? Не стоит и говорить о том, что они отвергали примитивную мысль о прямой и непосредственной связи воздаяния с грехом. Однако наши мудрецы никогда не говорили об отсутствии Бога. Только о Его молчании. Молчать может лишь тот, кто присутствует. Мудрецы как-то ухитрялись избегать категоричности, не упрощая проблемы. Тот же Ирмеягу, сетовавший на то, что злодеи процветают, называл Бога "судья праведный". Он предсказал, что Храм будет разрушен за грехи народа. Хавакук, жаловавшийся, что Бог спокойно смотрит, как злодеи истребляют праведников, там же говорит о Божьей каре, постигшей халдеев, "народ жестокий и стремительный". Эта драма наиболее ярко выражена в парадоксальных на первый взгляд словах Иова: "Пусть Он убьет меня - на Него надеюсь". Невозможно более полно выразить веру в Бога. Но все же в словах Иова содержится элемент спора, поскольку факты жизни, казалось бы, противоречат безоговорочной вере. Как же праведникам удалось все-таки сохранить веру в Бога истории, Который руководит судьбами людей? И это несмотря на то, что их собственный опыт полностью противоречил вере...
Впрочем, еще больше поражает тот факт, что хотя еврейский народ полностью сознавал противоречие между историей и учением иудаизма, он тем не менее строил свою жизнь на библейских откровениях: жизнь - это добро, смерть - это зло; история в руке Божьей, и все зависит от того, насколько евреи следуют Торе. Являясь свидетелем истории, еврейский народ обосновывал свое историческое существование словами псалмопевца: "Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем, которые призывают Его в истине".
И нельзя сказать, что евреи были наивны. Как бы они могли после опыта пророков и испытанного ими страшного молчания Бога три раза в день повторять в своих молитвах, что "Господь добр ко всякому", если бы не знали какой-то великой истины, поддерживающей их силы? Эта истина содержится в комментариях к словам псалмопевца: "Хранит Господь верных".
Слово эмуним ("верные") одного корня со словом амен ("верю"). Мидраш заключает, что "верные" - это те, кто говорят амен, то есть заявляют о своей безоговорочной вере. Например, в ежедневной молитве евреи благословляют Всевышнего, "Который воскрешает мертвых". Этого еще не произошло, но евреи верят, что так будет. Они молятся: "Благословен Избавитель Израиля!" Они еще не свободны, но верят, что этот день непременно настанет.
Наши мудрецы не закрывали глаза на факты истории. Эти факты иногда противоречили учению, декларирующему участие Бога в истории. Несмотря на это, мы верим, что Всевышний не безразличен к делам человеческим и исполнит все, что обещал Своему народу, если не сейчас, то в будущем.
Какова идея этого мидраша? Бог именно таков, каким Его представляет иудаизм. Пусть многие Его атрибуты пока не проявляются в истории - они еще откроются нам. Что подтверждает такую мысль? Мы уже говорили о двух разных формах эстер паним. Одна из них - кажущееся безразличие Бога к судьбе человека. На это намекает пророк Иешаягу: "Истинно Ты Бог прячущийся, Бог - спаситель Израиля". По Иешаягу, "сокрытие лица" - не наказание, а неотъемлемый атрибут Всевышнего. Таков Бог, Который прячется. Человек может искать Его и не найти. Бог, в таком случае, прячет Свое лицо не в ответ на поведение человека, а потому, что Он по собственной воле принял на Себя такое свойство. И вовсе не из-за равнодушия к судьбе человека. Сокрытие лица Бога - это атрибут Спасителя Израиля. Каким-то таинственным образом прячущийся Бог является тем самым Богом, Который спасает. И поэтому Иешаягу говорит: "И буду я ждать Господа, скрывающего лицо Свое от дома Яакова, и буду уповать на Него". Можно надеяться на Бога, скрывающего Свое лицо, раз это и есть Бог-Спаситель. Но каким образом "сокрытие лица" связано с проявлением Бога как спасителя? Обратимся к Талмуду. Элиша бен Абуя, тот самый мудрец, что сошел с пути Господа из-за проблемы теодицеи, обратился к своему бывшему ученику раби Меиру с вопросом: "Что означают слова Коэлета"...и то и другое сделал Бог..."? Раби Меир ответил: "Святой, да будет Он благословен, ко всему, что Он сотворил в мире, создал также и противоположность. Он создал горы и холмы, океаны и реки". На это Элиша возразил: "Не так говорил твой учитель раби Акива: "Бог сотворил праведников, и он же сотворил злодеев. Он создал рай и Он же создал ад".
Недаром в Талмуде упомянуто, что разговор между мудрецами состоялся после того, как Элиша пошел по пути порока. Это указывает на то, что тема их беседы имеет отношение к проблеме веры, которая мучила Элишу. Раби Меир говорит здесь об общих диалектических принципах творения, неотделимых от законов природы. Ко всему, что сотворено, Бог создал также противоположность. Иначе и быть не может. Не бывает гор без долин. Вещь определяется своими границами. Ее можно опознать по контрасту с ее противоположностью. "А" обладает индивидуальностью поскольку оно ограничено, поскольку оно имеет свое отрицание в "не А". Раби Акива, по-видимому, декларирует все тот же диалектический принцип, но он выражает его в понятиях этики: без добра нет зла, без зла нет добра. Почему же Элиша возражает раби Меиру, сформулировавшему диалектический принцип в общем виде, и придерживается формулировки раби Акивы, ограничившего его этическим приложением?
Есть огромная разница между тем, как понимает диалектику творения раби Меир, и тем, как хочет ее понимать Элиша. Этот пример, на котором так настаивает Элиша, тоже демонстрирует диалектику. Пример раби Меира, надо сказать, кажется не очень удачным. Лучше было бы указать на диалектический контраст гор и долин, океанов и материков, а не гор и холмов, океанов и рек. По-видимому, раби Меир считает, что диалектика творения - это не чистые противоположности. Контраст не абсолютен, а относителен. Нет абсолютной долины, как нет и абсолютной горы; самая высокая гора - это лишь большой холм, а самая глубокая долина - тоже маленький холмик. То же и с противопоставлением воды и суши. Материки и океаны не абсолютно "чужды" друг другу. Разница всего лишь относительна, как разница между океанами и реками, между "больше" и "меньше". Нет ни абсолютной пропасти, куда можно провалиться, ни абсолютных высот, до которых можно подняться. Элиша не может принять этого, ведь, в сущности, его бывший ученик говорит здесь именно о проблеме добра и зла. Если противоположности Творения абсолютны, то тогда добро и зло - тоже абсолютны и Создатель отвечает и за то и за другое. Значит, Бог действительно стоит вне добра и зла, поскольку Он одинаково относится и к тому и к другому. Тогда можно сказать, что этические соображения Ему безразличны. Если так, значит Элиша прав: нет ни суда, ни Судьи. Поэтому ему ближе постулат раби Акивы, формулировка которого действительно вроде бы предполагает такое безразличие Бога или Его безответственность. По этой версии праведник и злодей - противоположности. Бог сотворил того и другого - так Элиша понимает мысль раби Акивы. Злодей остается злодеем, а праведник - праведником; нет смысла осуждать первого и хвалить второго, такими уж создал их Бог. Они - частицы вселенной, которой они безразличны. Тогда и сам Элиша оправдан, Но такой интерпретации и хочет избежать раби Меир, приводя свой "неудачный" пример. Противоположности не абсолютны, они не являются категориями Творения. Раби Меир не спорит с раби Акивой. Это Элиша настаивает на такой интерпретации слов мудреца. Раби Акива вовсе не хотел сказать, что добро и зло - индифферентная неотъемлемая часть вселенной. Всей своей жизнью он противостоял такой концепции. И Элиша, конечно, знал об этом. Он хитрил, когда говорил своему бывшему ученику: "Не так объяснял это твой учитель раби Акива..." Раби Меир выражал свою идею в общем, ему не хотелось приводить в пример праведников и злодеев, ибо он боялся задеть своего бывшего учителя. В действительности раби Акива выражал суть той же диалектики в терминах этики. Бог не определяет заранее, что один станет праведником, а другой злодеем. Но если у человека отнять возможность стать злодеем, он не станет и праведником. Ведь праведником можно стать только в результате сознательного выбора, если есть свобода выбрать противоположное. Если же выбора нет, если человек не имеет возможности стать злодеем, значит у него нет возможности и стать праведником. Этическое значение "неудачной" диалектики раби Меира состоит в том, что быть праведником можно только при условии свободы выбрать путь зла, так же, как понятие "злодей" предполагает свободу выбрать путь добра. Праведник детерминирован существованием злодея и наоборот. Добро является добром пока существует зло. Итак, диалектика Творения возможна без того, что противоположности выражаются в абсолютных категориях. Под словами "Бог создал праведника и злодея" подразумевается, что Всевышний предоставил человеку обе возможности: стать праведником и стать злодеем. Мы уже приводили цитату из книги пророка Иешаягу, где говорится, что Бог создал свет и тьму, добро и зло. Конечно же, пророк не имел в виду, что Бог создал зло как таковое. Иешаягу выступил против дуализма, отстаивал принципы чистого монотеизма. Он хотел сказать, что Всевышний "создал зло", предоставив людям возможность причинять зло. Это было необходимо, чтобы люди могли бороться против зла, выбрать мир, добро, любовь.
В некотором смысле Бог не может быть ни хорошим, ни плохим. По природе своей Он не способен на зло. Он - единственный, Кто является добром. Но поскольку по сути своей Он не творит зло, Он не создает и добро. Так как Бог никогда не совершит аморальный поступок, Он вообще не является моральным существом. Добро для него - не идеал, не ценность. Это сущность, полностью реализованное бытие. Справедливость, любовь, мир, милосердие - это человеческие идеалы. Только человек может к ним стремиться и их осуществлять. Бог - совершенство. Ему как бы "недостает", если позволено так выразиться, одного достоинства - стремления к идеалу. Бог - весь свет, поэтому Ему "не хватает" того света, который рождается из тьмы. Можно еще сказать, что для человека добро аксиоматично, а для Бога - онтологично. Лишь человеку имеет смысл стремиться к добру, бороться за него; Бог - это и есть Добро. Но раз только человек умеет создавать ценности, стремиться к осуществлению идеалов, значит у него должна быть свобода выбора, свобода принятия решения. И Сам Бог должен уважать эту свободу. Всевышний не может вмешиваться, если даже Ему не нравится, как человек пользуется своей свободой. Конечно, если бы Он вмешался, зло исчезло бы, но исчезла бы и возможность делать добро. Если бы Бог не уважал человеческую свободу выбирать свой путь, то не только добро и зло исчезли бы с лица земли - исчез бы и сам человек. Свобода и ответственность - это самая сущность человека. Без них он не является человеком. Если Бог хочет, чтобы человек существовал, Он обязан дать ему свободу выбора. Используя эту свободу, человек часто выбирает не тот путь, который следовало бы. И тогда невинные страдают.
Вопрос поэтому нужно поставить иначе. Не "Почему существуют незаслуженные страдания?", а "Почему существует человек?". Если мы недоумеваем, почему в истории случаются несправедливости, мы как бы спрашиваем: "Для чего вообще сотворен мир?". Конечно, все эти вопросы не решают нашу проблему веры. Но если мы видим ее в правильном свете, нам легче примириться с обстоятельствами, из-за которых она возникла. Нет большого смысла спрашивать Бога, почему Он сотворил мир. Он решил создать вселенную и человека. Конечно, Всевышний может устранить зло и страдания, творимые человеком, но тогда придется уничтожить и людей, и сам мир.
Эти теологические идеи нашли свое выражение в Торе. Бог восклицает устами пророка Иехезкеля: "Разве Я хочу смерти нечестивого? Только лишь возвращения нечестивого с пути его". Бог назван в Торе "долготерпеливым", причем это слово в оригинале написано в форме множественного числа. Основываясь на имеющей глубокие корни традиции, мудрецы истолковывают это в том смысле, что Всевышний милосерден и к праведникам и к злодеям. Бог склонен прощать, Он не судит человека слишком строго. Творец ждет, пока грешник найдет свой путь к Нему. Мы счастливы, что Бог обладает таким качеством. При этом мы не сознаем, что пока Бог проявляет терпение, злодеи продолжают на земле свое черное дело, и в результате страдают невинные. Пока Бог ждет, чтобы грешник повернулся к Нему лицом, в мире властвует насилие. Но, по-видимому, выбора нет. Раз человек существует, Богу приходится его терпеть. Это неизбежный парадокс Провидения. Пока Бог терпит грешника, Он не помогает жертве; пока Он милостив к злодеям, Ему приходится игнорировать жалобы угнетаемых. Это великая трагедия бытия: милосердие Бога, Его долготерпение, любовь к человеку приводят к тому, что Он вызывает у людей ощущение покинутости на произвол судьбы. Они думают, что Всевышний безразличен к человеческим страданиям. А ведь причина страданий - не что иное, как забота Бога о грешнике!
Вывод таков: тот, кто требует от Бога справедливости, должен отказаться от человека; тот, кто, помимо справедливости, просит у Бога любви и милосердия, обязан принять человеческие страдания. Таков парадокс бытия: милость Бога к одним оборачивается "безразличием" по отношению к другим. Впрочем, в истории этот парадокс находит свое разрешение. Раз человек свободен, сам отвечает за свои поступки, он не должен быть подавлен ощущением Божьего превосходства. Бог вынужден самоустраниться из истории. Но, получив свободу, человек может созидать и может разрушать. История показывает, что, неосторожно пользуясь предоставленной ему свободой, человек в состоянии сам себя уничтожить. Бог же, рискнув связаться с человеком, не может теперь сбросить с Себя ответственность за него. Если нельзя допустить, чтобы человечество самоуничтожилось. Бог обязан сохранить Свое присутствие в мире. С другой стороны, необходимо оставить человеку свободу выбора. Таким образом. Бог должен одновременно присутствовать и отсутствовать в созданном Им мире. Бог прячет Свое лицо. Он присутствует, но так, чтобы не быть заметным; отсутствует, но так, чтобы не стать безнадежно недоступным. Одни находят Его даже в Его отсутствии; другие не видят Его, когда Он рядом. "Сокрытие лица" порождает страдания невинных, но благодаря тому, что Бог никогда не оставит человека, зло никогда не восторжествует окончательно.  

Десять ступеней. Хасидские высказывания. 
Бубер М.

САМЫЙ ТЯЖКИЙ ГРЕХ. Гордыня - самый тяжкий грех, ибо вот слова, которые Бог произнес, обращаясь к грешникам: "...находящимся у них, среди нечистот их". А наши мудрецы указывают нам, что о гордецах Бог сказал: "Я и они не можем существовать в этом мире вместе".

КРЮЧОК И КОРОНА. Вождь Израиля не должен думать, что Всевышний избрал его, дабы отметить его величие. Если король повесил свою корону на деревянный крючок, неужели этот крючок возомнит, что он настолько прекрасен, что привлек к себе внимание монарха?

В ПОЛНЫЙ РОСТ. Мы говорим в наших молитвах: "Всякий преклонится пред Тобой". Только когда человек достигает высшей ступени, когда он встает в полный рост, - только тогда он по-настоящему смиряет себя в глазах своих и познаёт, что значит "преклониться пред Тобой".

ТОТ, КТО ОСУЖДАЕТ, И ТОТ, КТО ПРИНИМАЕТ УПРЕКИ. Сила того, кто принимает упреки, значительнее, чем сила того, кто осуждает. Ведь если человек смиряет себя, принимая упреки и признавая их правоту, именно к нему обращены слова Господа: "Я живу на высоте небес, в святилище и близ сокрушенного сердцем и смиренного духом.

И ТАМ И ЗДЕСЬ. Мы читаем в псалме: "Взойду ли я на небо - Ты там; лягу ли я в преисподнюю - вот Ты". Если я возомнил о своем величии и думаю, что достиг небес, я вдруг обнаруживаю, что Бог далеко отсюда, и вершина, которую я достиг, далека от Него. Но если я определил свое место в бездне, если я опустил свою душу в преисподнюю - там Он будет со мной.

СМИРЕНИЕ НЕ ЗАПОВЕДЬ. 
Вопрос: все заповеди записаны в Торе. Но смирение, которое стоит выше всех добродетелей, не определено в Торе как заповедь. Всё, что мы читаем о смирении, - это слова, сказанные о Моше, о том, что он - скромнейший из людей. Почему же Тора ничего не говорит о смирении?
Ответ: тот, кто проявляет покорность, следуя заповедям, никогда не достигнет истинного смирения. Определить смирение как заповедь - это происки лукавого. Он испытывает человеческое сердце, нашептывая: "Ученый праведник, благочестивый творец добра, ты заслуживаешь лучшей участи, чем обычные люди. Однако думать тебе так не позволяется, ибо существует заповедь смирения, и потому ты стоишь в общем ряду..." И человек, который воспринимает смирение как заповедь, тем самым лишь лелеет свою гордыню.

ЧТОБЫ СИЯТЬ. 
Написано: "Чистое оливковое масло, выжатое из маслин... чтобы зажигать светильник". Мы должны быть выжатыми, но не для того, чтобы пресмыкаться, а чтобы светить!

ДВА КАРМАНА. 
У каждого человека должно быть два кармана для того, чтобы он мог достать из одного или из другого то, в чем в настоящий момент больше нуждается. В правом кармане должны быть слова: "Для меня создан мир", а в левом: "Я прах и пепел".

КРОТОСТЬ МОШЕ. 
Написано, что Моше был самым кротким из людей. Как мы должны понимать это? Тот, с кем Бог беседовал лицом к лицу и чьи деяния столь величественны, - как можем мы считать, что он был менее велик, чем все иные люди? Вот в чем смысл: в течение тех сорока дней, что Моше провел на горе Синай, тело его очистилось и стало излучать ангельский свет. Но Моше сказал себе: "Что с того, что я, чье тело очистилось, служу Богу? Ведь любой еврей, облеченный в низменную и тусклую плоть, несмотря на это, все-таки служит Богу - насколько он величественнее меня!"

СТУПЕНЬ СПАСЕНИЯ

СЛЕЗЫ ЭЙСАВА. В мидраше написано: "Мессия, сын Давида, не придет до тех пор, пока льются слезы Эйсава". Сыны Израиля - дети Бога - день и ночь молятся о милосердии... Неужели они напрасно плачут, пока роняют слезы сыны Эйсава? Но "слезы Эйсава" - это не те лишь слезы, которые льют народы земли, а вы нет. Это те слезы, которые льют все человеческие создания - и вы в том числе, - когда они просят чего-либо для себя и молятся об этом. Поистине: Мессия, сын Давида, не придет до тех пор, пока не перестанут литься эти слезы - до тех пор, пока вы не зарыдаете, умоляя Божественное Присутствие вернуться из изгнания.

ОТСРОЧКА. 
Любой еврей должен помнить, что на пути, которым он идет, - он единственный во всем мире и нет подобного ему. Ибо если бы уже был ему подобный, то не было бы смысла в его пребывании в мире. Воистину, каждый являет собой нечто новое в мире и в этом мире он призван осуществить свое предназначение. И до тех пор, пока это не происходит, Мессия не приходит!

СОЛНЦЕ И ЗЕМЛЯ. В каждом поколении есть цадики, которые устраняются от работы спасения, посвящая себя Торе. Выполняя заповеди, каждый из них размышляет о святом месте, откуда пришла его душа, и занят тем, чтобы возвратить ее туда после того, как она завершит свое земное путешествие, -чтобы она наслаждалась светом небесной мудрости. Вот почему такой человек ни на что земное не обращает внимания. И хотя он огорчен человеческими страданиями и горьким изгнанием Израиля, этого недостаточно, чтобы наполнить отвагой его сердце, дабы сделал он то, что должно быть сделано. Всё их великое бытие направлено исключительно на собственное спасение, как написано: "Поколение уходит, и поколение приходит, а земля пребывает вовеки. И восходит солнце, и заходит солнце, и устремляется к месту своему, где оно восходит". Солнце всходит и заходит - и пусть длятся страдания на земле...

ДЛЯ СПАСЕНИЯ. Написано: "А теперь как бы не протянул он руку свою и взял бы от древа жизни и поел, и будет жить вечно". Когда два человеческих существа совершили свой первый грех, Бог, исполненный милосердия, позволил им жить в смертном мире, где они могли обрести истинное спасение. Вот почему Он решил предупредить их не есть от древа жизни, ибо тогда их душа никогда не смогла бы бороться и приготовиться к спасению. Вот почему Он изгнал их из рая.

НАКАЗАНИЕ И СПАСЕНИЕ. Вопрос: Бог сказал Моше "Теперь увидишь ты, что сделаю Я с фараоном - ибо сильной рукой Моей принужденный, отпустит он их, и настоянием сильным изгонит их из страны своей". Нужно ли раба, который освобожден от тяжелого рабства, вести к свободе? Разве он уже не свободен, словно птица, выпущенная из клетки?
Ответ: когда Израиль подвергается наказанию, это всегда означает, что он сам осудил себя, и потому, как только Израиль снимает с себя свой собственный приговор, он обретает спасение. Когда Израиль преодолевает в себе силы зла, демонические силы зла в мире повержены и земные правители немедленно теряют способность поработить еврейский народ. Так как Израиль в Египте не желал выйти из духовного рабства, Моше сказал Господу: "А избавить не избавил Ты народа Твоего". Это означает: "Ты не Тот, Кто способен избавить их". Но Бог ответил: "Теперь увидишь ты..." И Тот, Кто могущественнее, чем само могущество, выполнил Свое обещание. Он излил великий свет Свой на демоническую силу Египта и ослепил ее. Но святые искры, которые были сокрыты в стране рабства, проснулись: каждый нашел свой род. Искры узрели первоначальный свет и воссияли, обращаясь к нему до тех пор, пока силы зла могли терпеть это, а затем исторгли их вон. И в тот момент, когда это произошло наверху, то же самое свершилось внизу - с Израилем и фараоном. Вот в чем значение казней египетских.

НИЗОСТЬ. Вопрос: написано: "И подняли сыны Израиля глаза свои, и вот - египтяне гонятся за ними, и весьма устрашились, и возопили сыны Израиля к Господу". Почему они были так напуганы, ведь они знали, что Бог помогает им?
Ответ: за время пребывания в Египте евреи увязли в низости по самые уши и потому не видели, что погрязли в ней. Но сейчас, подняв глаза, они увидели низость, следовавшую за ними. Они надеялись, что с тех пор, как Бог вывел их из Египта, с ней покончено. И вот сейчас они убедились, что низость всё еще с ними - и возопили к Богу. "И сказал Моше народу: Не бойтесь, стойте и увидите спасение Господне, которое Он явит вам ныне! Ибо египтян, которых вы видите ныне, не увидите более вовеки. Господь будет сражаться за вас, а вы - молчите!". Теперь, когда вы сами убедились, насколько вы низко пали, Господь поможет вам подняться, "а вы - молчите!". Молчите, ибо помощь уже дарована вам. 

  Шутка недели...   

Двое талмудистов затеяли извечный спор: что первично - курица или яйцо. Согласились, наконец, что все-таки курица: вначале Б-г создал ее, а уже потом она снесла яйцо. Но тут один из них задал задачку посложнее: кто появился раньше - врач или адвокат? Долго спорили, но так и не пришли к согласию. Решили обратиться к цадику (мудрецу). Цадик подумал и дал ответ: 
-Сначала появился доктор, а адвокат - значительно позднее.
- Но почему вы так решили? - спросили талмудисты.
- Потому что врач понадобился гораздо раньше, еще когда Б-г изымал ребро у Адама, чтобы сотворить женщину. Адвокат же понадобился только тогда, когда Каин убил Авеля.

- Хотите, я поpекомендую вам хоpошего адвоката? Вот, например, доктор права Лифшиц. Hа последнем пpоцессе для своего подзащитного, пpиговоpенного к электpическому стулу, он добился... 
- Помилования? 
- Значительного снижения напpяжения. 

Приходит Шапиро в зоомагазин:
- Есть у вас живность какая-нибудь, чтобы умела разговаривать?
- Есть! Говорящая сороконожка. 
Приходит домой, накормил ее и говорит: 
- Гулять идем? 
Та молчит. Мужчина в бешенстве: 
- Обманули! Какая же ты говорящая?! 
- Да тихо ты. Обуваюсь я. 

- Рабинович, что это вы прикупили?
- Сервиз на 24 персоны.
- Ну и скажите, зачем вам вся эта толпа у вас дома?!

Сеймур Гольдштейн, студент Колумбийского университета, приехал на каникулы в родительский дом. В компании со своим дедом он смотрит новости по телевизору. В конце передачи - экстренное сообщение: с мыса Канаверал стартовал космический корабль на Луну!
- Представь себе, - обращается молодой человек к деду, - полет одного человека на Луну стоит три миллиарда долларов! 
- Что ты говоришь, - удивляется дед, - такие деньги! Надеюсь, хотя бы еда включена?