Parshas bechukosai

 Кто когда-нибудь не зачаровывался наблюдая за струйками дождя, стекающими по стеклу? Мятущиеся от порывов ветра, шарахающиеся от малейших неровностей на прозрачной поверхности, сталкивающиеся и распадающиеся, они наводят на мысль о схожести и непредсказуемости человеческих судеб. Реки равнинного Китая - та же иллюстрация, только геологического масштаба с гораздо более трагическими последствиями. Но есть и примеры яростного всемогущества воды, ограниченного непримиримыми стенами. 1800 м максимальная глубина Гранд-Каньона. Прорезанный рекой Колорадо на плато в толще известняков, сланцев и песчаников, его стены видны из космоса как буквы замысловатого алфавита в словах, готовых пережить время и Судьбы.
     "Если по установлениям Моим будете вы поступать и заповеди Мои соблюдать..." - так начинается недельная глава. "Бехукотай" - форма от слова "хок", "установление", родственна слову "хакика" ("выбивание в камне"). "Что написано пером, то не вырубишь топором" - некоторое литературное преувеличение, сделанное людьми, не знакомыми с подделкой паспортов и школьных дневников. Любое письмо - это чернила и бумага, в конце концов и то и другое выцветет. Буквы же, выбитые в камне, составляют единое целое с камнем, их невозможно разделить. Идущие по Его установлениям, иногда совсем не прямой дорожкой, составляют с Ним единое целое и, находясь вровень с "общим плато", возвышаются над бушующими водами.
     Все мы, целые и чуть сколотые, - буквы одного народа и особое, пристрастное отношение Всевышнего к избранному Им народу, с которым Он заключил Свой союз, явилось причиной и невиданных милостей, и особо суровых кар. Ничего подобного не было в мировой истории: народ, в течение почти двух тысяч лет подвергавшийся бесконечным гонениям, народ, который уничтожали физически и преследовали духовно, выжил и продолжает существовать. Он разбросан по всем странам мира, но сохранил при этом свою неповторимую индивидуальность. И ему и никому другому было сказано: "Возвратит Всевышний твоих изгнанников, смилуется над тобой и снова соберет тебя из всех народов... И приведет тебя в землю, которой владели твои отцы, и станешь ею владеть".
Желаем Вам Шабат Шалом!  

     Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский 


Отрывки из бесед Ребе:   

 Иногда могут сделать расчет, что лучше заниматься другой работой, поскольку она лучше, чем та, ко­торую требуют от него заниматься ей, и поэтому - говорит он - он хочет "заменить худшее на луч­шее".И например: когда требуют зани­маться распространением еврейст­ва, например, может кто-то ска­зать, что такими простыми вещами может заниматься каждый, а он должен заниматься более возвы­шенными вещами, как изучение хасидизма и т.д. И подобно этому в другую сторону, когда требуют заниматься изучением хасидизма, может кто-то сказать, что он не способен на это. Он сам не очень понимает, и само собой, лучше ему заняться другими аспектами слу­жения. 
Т.е., он говорит, что он хочет, что­бы "жертва" - общая идея работы приближения к Вс-вышнему, - бы­ла лучше, более высокий способ служения, или работа, которая для него лучше, поскольку он более способен ее делать и это больше имеет к нему отношение. И на это сказано "пусть не разли­чает между хорошим и плохим, и не заменит его" - не заменит даже плохое на хорошее.

Недельная Глава - Бехукотай:буквы, выбитые в камне 
 
Название этой главы, «Бехукотай», означает: «По установлениям Моим». Слово «установление» обычно относится к законам Б-га, но здесь оно имеет несколько другое значение. Глава открывается словами: «Если по установлениям Моим будете вы поступать и заповеди Мои соблюдать...» (Ваикра, 26:3). Раши приводит комментарии мудрецов, что слово «установление» в данном случае не следует понимать как синоним слова «заповедь»; ведь о заповедях отдельно сказано: «...и заповеди мои соблюдать...» Что же означают слова: «...по установлениям Моим будете вы поступать...»? - «Будете заняты Торой». 
Иначе говоря, изучение Торы именуется здесь «Мои установления». Может показаться, что между этими двумя понятиями, изучением Торы и установлениями Б-га, большая разница. Тора - это высшая мудрость, и ее изучение связано с пониманием, интеллектуальной работой. Слово же «установления» означает приказ, то, над чем надо не раздумывать, а делать. 
Рабби Шнеур-Залман из Ляд замечает, что слово хукот («установление») имеет общее происхождение с однокоренным ему словом хакика («выбивание в камне»). Таким образом Тора дает нам намек на то, что человек должен трудиться над изучением Торы на уровне хакика. Связь человека с Торой должна быть такой же, как между буквами, выбитыми в камне и камнем. 
Увы, выражение «рукописи не горят» остается только словами. Горят и сгорают. Горит написанное чернилами на бумаге, но никогда не сгорит выбитое в камне. Буквы на бумаге, казалось бы, являются единым целым с бумагой. Но все же письмо состоит из двух вещей - чернил и бумаги. Буквы же, выбитые на камне, составляют совершенно единое целое с камнем, их невозможно разделить. Они, собственно, и остаются камнем, не представляя собой сами по себе ничего. 
В любой учебе возможны два уровня. Человек может заниматься каким-то делом, знания представляют для него самоценность, он будет учиться для того, чтобы больше знать. Это ему интересно. Но возможен и другой подход. Далеко не все, что человеку приходится изучать, скажем, в школе, так уж ему интересно. Но... Надо! 
Несколько по-другому обстоит дело с изучением Торы. Мало того, чтобы написанное в ней было нам просто интересно, нравилось, чтобы ее знания наполняли нас. Этот уровень символизируется буквами, написанными на бумаге. От человека требуется нечто иное. Знание Торы должно стать его естеством, как бы неотделимой от него частью его самого. Ничто не должно отделять его от Торы. Этот уровень отображен буквами, выбитыми в камне. 
Второй уровень можно лучше узнать, обратившись к примеру рабби Шимона бар Йохая. Один из самых достойных представителей еврейского народа, исполненный истинного благочестия и скромности, он говорит: «Видел я высоких людей (праведников), мало их... Если их двое, то это я и мой сын, если один, то это я». Как может праведный и столь скромный человек так себя восхвалять? Как соотносится это с его хваленой скромностью? 
Именно Рашби мог сказать о себе то, что большинству людей непозволительно. Его погружение в Тору и Б-жественность было настолько абсолютно, что он и на себя мог посмотреть со стороны, просто констатируя факт. И это вовсе не противоречило его праведности. 
Из всего этого понятно, почему изучение Торы именуется «установлениями». Да, для ее изучения необходимо интеллектуальное погружение, но, главное, - полная самоустраненность перед Б-жественной мудростью. Мы пытаемся понять Тору, потому что Б-г хочет, чтобы мы ее поняли, а не для того, чтобы больше знать, не из суетного интереса. И именно такой подход является залогом того, чтобы путь Торы стал для нас как выбитые в камне буквы.

Из бесед Любавичского Ребе

Эти слова, сказанные Ребе много лет назад, были адресованы покойному премьер-министру Израиля Менахему Бегину. Как известно, Ребе относился к нему с особым уважением и любовью. И все же, когда речь шла о безопасности Израиля, Ребе не делал ему поблажек. Бегин не назван в беседе по имени, и мы решили оставить текст без изменений.
В свое время в его оправдание говорили, что на него оказывают давление, чтобы добиться отдачи территорий, эвакуации поселений в обмен на подписание мирного договора.
Мой ответ на это был прост и однозначен: глава государства, который не может устоять перед давлением, должен уйти в отставку.
Как может отвечать за безопасность миллионов евреев человек, который не в состоянии сказать: «Нет!», - когда это необходимо?!
Тот, кто не в силах отстаивать интересы своего народа, не считаясь ни с чем, должен уйти!
Ничего страшного. Никто из нас не родился министром, а тем более, премьер-министром. Более того, он долгие годы жил в изгнании, потом прятался от слежки, потом десятилетиями был в оппозиции. Ничего страшного не случится, если он оставит пост главы государства.
Может быть тот, кто придет на его место, окажется менее податливым. А он не только не «обделит» себя, отказавшись от высокого поста, но - более того! - окажет самому себе неоценимую услугу: не будет нести ответственность за опасные политические решения.
Кстати, его не должно смущать и то, что сам он не видит себе подходящей замены и думает, что никто лучше него не защитит интересы народа, - кто сказал, что он прав?!
Он не видит иного кандидата потому, что необъективен, да и кто может быть объективен в отношении конкурентов? Верни мандат тем, кто тебя выбрал, и честно скажи, что не в твоих силах выполнить принятые на себя обязательства.
Кстати, даже если бы все три миллиона избирателей приняли в демократическом порядке решение, ведущее к смертельной опасности, такое решение не имело бы силы. Чему это можно уподобить? Человек говорит: «Я - сам себе хозяин», - и решает лишить себя жизни. Очевидно, что решение это неправомочно. Не только с религиозной точки зрения. В демократической Америке, не подчиненной еврейским религиозным законам, отношение к самоубийству то же самое: полиция (если ей станет известно заранее) сделает все возможное, даже применит силу, чтобы свободный гражданин свободной страны не смог лишить себя жизни. Точно так же никто не может узаконить коллективную попытку самоубийства, попытку подставить под удар целый народ. 
Лаг-ба-омер

Во время существования Храма во второй день праздника Песах приносили в Святилище омер (древняя мера объема, равная примерно 2.5 лит.) ячменя - дарственное приношение из нового урожая, называемое «омер тнуфа». И с этого дня начинали вести отсчет (сефират ха-омер) и так до праздника Шавуот.

Известно, что буквы нашего ивритского алфавита являются также и цифрами: «алеф» - 1, «бет» - 2, «гимел» - 3... «ламед» - 30... Слово «лаг» пишется «ламед» - «гимел» и имеет значение 33, т. е. Лаг-ба-Омер это тридцать третий день от начала отсчета «сефират ха-омер».

Существует два совершенно различных взгляда на этот праздник. В своде еврейских законов, Шулхан Арухе, приводится одно объяснение празднования Лаг-ба-Омер. Оно основывается на талмудическом рассказе о том, что между Песах и Шавуот умерло 24 000 учеников р. Акивы. По преданию в день Лаг-ба-Омер эпидемия прекратилась.

Кабал исты объясняют этот праздник иначе. 18-го Ияра (Лаг-ба-Омер) скончался великий ученый, автор кабалистической книги «Зогар», р. Шимон бар-Йохай.

Рабби Шимон бар-Йохай также был учеником р. Акивы. И с его помощью р. Акиве удалось восстановить изучение Торы после гибели столь многих ученых.

Перед своей кончиной р. Шимон передал ученикам самые сокровенные тайны кабалистического учения. При этом он был исполнен радости и завещал, чтобы во все поколения день его кончины отмечался как праздник. Отсюда веселие в Лаг-ба-Омер, достигающее апогея у могилы ученого в Мероне, вблизи Цфата.

В книге «Зогар» приводятся слова, с которыми обратился р. Шимон бар-Йохай к своим ученикам перед кончиной. Он закончил стихом из Псалмов: «И там заповедал Б-г благословение, жизнь вечную». Рабби Абба, присутствовавший при кончине учителя, рассказывал: «Не закончил великий светоч произносить слово «жизнь», как утихла речь его. А я все записывал и был готов писать еще, но ничего не услышал. И не поднимал я головы, ибо свет был великий, и не мог я смотреть».

Считается, что обычай жечь костры в Лаг-ба-Омер пошел в память о том великом свете, о котором упоминает р. Абба.

Рабби Шимон бар-Йохай был одним из самых выдающихся ученых первой половины 2 века. Он родился в Галилее. Мудрость талмудического учения он постигал у великого р. Акивы. Он был одним из пяти знаменитых учеников р. Акивы, о которых Талмуд говорит, что они восстановили изучение Торы в еврейском народе. Тринадцать лет учился р. Шимон в ешиве, руководимой р. Акивой в Бней-Браке. Рабби Акива высоко ценил р. Шимона бар-Йохая. Это видно из того, что лишь ему и еще одному из своих учеников, р. Меиру, он присвоил высокий титул Рабби.

Когда р. Акива был брошен римскими властями в тюрьму, р. Шимон дерзко проник в темницу, стремясь услышать от учителя слова Торы. Через некоторое время после казни р. Акивы (по некоторым данным - в 126 году) несколькими видными учеными был учрежден Синедрион в городке Явне. Среди этих ученых был и р. Шимон. В этот период на р. Шимона бар-Йохая донесли. Он вынужден был долгое время скрываться. Вот что рассказывает об этом Талмуд.

«Сидели как-то вместе р. Йегуда, р. Иоси и р. Шимон.

И с ними был Йегуда бен-Герим (происходивший от прозелитов). Рабби Йегуда начал говорить: хорошо делают римляне, они благоустроили площади, построили мосты, бани. Рабби Иоси смолчал, а р. Шимон отозвался: все, что построили они, не иначе как для себя: площади, чтобы посадить на них блудниц, бани - чтобы в них нежиться, а мосты - чтобы брать за проезд по ним налог. Пошел Йегуда бен-Герим и рассказал об этой беседе. Узнали об этом и власти. Вынесли решение: Йегуда, который превозносил (римлян) - будет повышен, Иоси, который молчал - будет выслан в Циппори, а Шимон, который поносил - будет убит. Пошел (р. Шимон) с сыном своим и спрятались в пещере».

Тринадцать лет провели р. Шимон бар-Йохай и его сын Элазар в пещере, пока не узнали, что император умер, и его приговоры потеряли силу. Чтобы их одежды не истлели, они надевали их только на время молитвы, а все остальное время сидели, зарывшись в песок, дабы прикрыть свою наготу, и занимались постижением тайн Б-жественного Учения. Тогда была создана книга «Зогар», открывающая многие тайны Моисеева Закона.

Рабби Шимон бар-Йохай отличался углубленным проникновением в суть Учения Торы. Подобным же образом вел он себя и при исполнении своих раввинских обязанностей. Так, в Мидраше рассказывается, что когда р. Шимон находился в Цидоне при основанной им там ешиве, к нему пришла бездетная супружеская пара. Супруги, десять лет тщетно ожидавшие детей, решили развестись. Рабби Шимон понял, что между супругами нет того разлада, который делает развод необходимым. Он предложил им перед оформлением бракоразводного акта устроить трапезу, подобную той, которая сопровождала их бракосочетание. В супругах возродились связывавшие их чувства, и они отказались от развода. А после страстной молитвы сострадательного раввина у них родился сын.

Рабби Шимон горячо любил народ Израиля и его Землю. Об этом красноречиво говорят его высказывания, запечатленные в Талмуде. Вот некоторые из них:

«Всевышний оценил все народы, и не нашел народа более достойного Торы, чем Израиль. Он оценил все страны, и не нашел страны более достойной евреев, чем Земля Израиля».

«Три бесценных дара дал Всевышний Израилю, и все они достаются не иначе как в страданиях. Вот эти дары: Тора, Земля Израиля и мир грядущий».

Рабби Шимон бар-Йохай считал грехом выезд из страны. Несмотря на то, что Иудея была тогда в страшном разорении, он всячески препятствовал выезду из нее своих учеников.

Может показаться странным, что день кончины великого ученого отмечается с таким подъемом и весельем. Причем не только человеку, мало сведущему в еврейской традиции, это торжество может показаться неуместным. С этим были несогласны и некоторые раввинские авторитеты. Однако праздник Лаг-ба-Омер прочно утвердился в еврейской традиции вместе со своими особыми обычаями и весельем, достигающим своего наивысшего проявления именно у могилы великого ученого. И этому имеется обоснование. Даже не одно.

Свое спасение от рук римской тирании ученый считал великим чудом. По мнению некоторых ученых, именно в память об этом чуде, сохранившем жизнь великому мудрецу, утвердился в еврейском народе праздник «Лаг-ба-Омер»: веселясь у могилы праведника в день его кончины, евреи выражают свою признательность Всевышнему за то, что рабби Шимон умер естественной смертью, а не от рук палача. За то, что они могут чтить его память у его могилы. Ведь если бы он был казнен, неизвестно, было бы его тело выдано для погребения.

Существуют и иные объяснения всенародному веселью в Лаг-ба-Омер. Но главное объяснение этому - в том, что сам рабби Шимон бар-Йохай перед своей кончиной выразил желание, чтобы день его ухода в высший мир отмечался радостно.

Некоторые источники связывают празднование Лаг-ба-Омер также с победами еврейской армии под командованием знаменитого Бар-Кохбы над армией римлян.

Лаг-ба-Омер является праздником для всех и особенно для детей. В этот день, по инициативе Любавичского Ребе, во всем мире устраиваются детские парады и пикники.   


Шутка недели...    

- У меня для вас есть невеста: сто тысяч рублей!


- У вас есть фото? 
- С каких это пор сто тысяч рублей нужно фотографировать?

Утро шабеса. Старик раввин проснулся задолго до рассвета. Хорошо бы сейчас почитать Талмуд - но в комнате темно, хоть глаз выколи. А зажигать свет в шабес запрещено для такой работы евреи нередко нанимают гоев. 
Тут раввин слышит: мимо дома топает мужи. 
- Эй, Иван! - кричит он. - Хочешь выпить стопочку? Вот только бутылку не могу найти в темноте! 
Когда речь идет о водке, даже самый глупый мужик сразу умнеет. Иван заходит, нащупывает спички, зажигает свечу. Раввин дает ему стопку водки. 
- Да поможет вам Бог! - растроганно говорит Иван, опрокидывает стопку, вытирает губы, потом, как человек вежливый и бережливый, гасит свечу и уходит.

- Рабби, какое покаяние я должен принести за то, что не помыл руки перед едой? (Мытье рук перед едой - ритуальное правило.) 
- А почему вы не помыли руки? 
- Я постеснялся: это же был христианский ресторан. 
- А как вы вообще попали в некошерный ресторан? 
- Был Йом Кипур, и все еврейские рестораны были закрыты.

Вывеска на двери: 
«Иосиф Ратнер. Идеалист, торговец старым платьем, костями, тряпьем, заячьими шкурками, за которые плачу самую высокую цену».

Лейбишла, внука ребе-чудотворца из Кисловиц, люди звали «сойхером», то есть купцом, потому что он, единственный из целой династии раввинов, добывал себе на жизнь торговлей. 
Однажды в банке он расплатился фальшивым векселем. Его обвинили в мошенничестве; поднялся громкий скандал. Тут одному из владельцев банка пришла в голову мысль: а что, если Лейбишл сам распустил слух, будто вексель фальшивый, чтобы ему, Лейбишлу, тут же предложили выкупить вексель за полцены, - а потом выяснится, что вексель в полном порядке? 
Лейбишл побледнел как стена. 
- Разве вы не знаете, - сказал он, - из какой я семьи? Как вы смеете подозревать меня в мошенничестве? Клянусь вам, вексель в самом деле фальшивый!

В той же самой общине города Нитра раввин во время богослужения заметил, что стоящий рядом с ним габай (староста синагоги) вдруг побледнел. 
- Тебе что, плохо? - прошептал ему раввин. 
- Нет. Просто я вспомнил, что забыл закрыть дверь дома и кассу. 
Раввин быстро оглядел присутствующих в синагоге и сказал: 
- Можешь не бояться: всё здесь!

- Что нового дома, в Кротошине? 
- Ах, что там может быть нового? Ничего! 
- Ну а все-таки, что-то же, наверное, должно быть? 
- Да вот, собака залаяла. 
- Собака залаяла? Почему? 
- Как не залаять, если кто-то наступил ей на хвост? 
- Кто-то на хвост наступил? С чего бы? 
- Ну, можно ли заметить под ногами какую-то собачонку, если такая толпа народу собралась? 
- А зачем собралась толпа? 
- Как же не собраться народу, если твоя жена из окна выскочила? 
- Моя жена? Из окна? 
- А почему нет, если пришла полиция? 
- Полиция? С какой стати? 
- А почему бы ей не прийти, если твой тесть подделал вексель? 
- Опять он за свое! В который уже раз с ним это случается... 
- Вот, я же тебе и говорю: в Кротошине ничего нового.