Parshas Chukas

Не так давно, в разгар моды искать внеземные цивилизации, как-то молодым да рьяным исследователям поставили шутки ради задачу создать на любых физических принципах нечто вроде маяка без отправления сложного сигнала. Очевидным и единственным условием стояло, чтобы его нельзя было спутать с окружающими естественными явлениями. Потому что природа иногда выделывает такие кульбиты, что обветренные породы можно принять за человеческие лица, вращающиеся звезды посылают морзянку рентгеновских лучей и т.д. Без подробностей, конечное решение было найдено на путях совмещения очевидного физического несоответствия двух явлений. Обратить на себя внимание могло только нечто противоречащее законам природы.
     Критики иудаизма находят весьма странным запрет на поедание мясного с молочным, свинину, ношение одежды из смеси шерсти и льна и др., но радуются, когда обнаруживается вред от этого. Ведь тем самым духовное опускается до диетологического рецепта. Исключителен в этом отношении полученный Моше закон о "красной телице", чей пепел использовался для очищения тех, кто становился ритуально нечист из-за контакта с мертвым телом. Корову сжигали, пепел разводили водой и, окропив человека полученной смесью, восстанавливали его ритуальную чистоту. Закон этот в принципе не имел и не имеет намека на логическое объяснение. Парадокс еще и в том, что приготавливаемая для очищения смесь делала нечистыми всех, кто ее готовил.
    Так для чего же нам "иррациональное"? Соблюдая законы, имеющие разумные основания, мы вполне получаем удовлетворение и от них самих и от нашего их понимания. Наша внутренняя природа такова, что интеллект является одной из внешних форм по отношению к внутренним, самым глубинным уровням души и частично заслоняет их. Как же "достучаться"? Можно писать краской по камню, можно выбить текст на нем. Но чтобы содержательно пройти, надо вырезать буквы насквозь. Соблюдение законов, не имеющих разумных оснований, и прокладывает путь в бездонные глубины души. Оно не только напоминает нам, что связь с Торой и Всевышним выше интеллекта, но дает возможность почувствовать, что из-за видимых пределов этого мира Он подает нам "сигнал".     
Желаем Вам Шабат Шалом!  

     Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский 


Отрывки из бесед Ребе:   

   Каждый еврей по своей природе хочет выполнять волю Всевышнего. Природа эта связана с самым внутренним, самым глубинным уровнем его души, по отношению к которому разум является только одной из внешних форм. Проявляется эта природа в наибольшей мере в соблюдении законов, не имеющих разумного объяснения. Соблюдение заповедей, установленных в память о каких-то событиях, или законов, имеющих разумные основания, не проявляет в чистоте волю, таящуюся в глубине души, из-за того, что разум, присутствующий здесь, будучи неотделим от самой души, заслоняет эту волю. В отличие от этого, соблюдение законов, не имеющих разумных оснований, в которых нет примеси человеческой логики, проявляет волю души в полной мере. 

Недельная Глава -  Хукат:отличительная черта главы поколения 
 
В еврейской традиции Моше, Аарон и Мирьям названы «парнасим товим» - хорошими руководителями. Благодаря Моше народ в пустыне получал ман, Аарону евреи обязаны защитой «облаков славы», а Мирьям - водой из каменной глыбы, сопровождавшей странников в пустыне. В главе «Хукат» рассказывается о смерти Мирьям и о том, как этот «колодец» перестал давать воду. В очередной раз вспыхивает недовольство народа и перед Моше стоит задача противостоять толпе, утратившей веру во всемогущество Б-га. И на этот раз Моше добивается того, что колодец возвращается к его народу. 
Когда умер Аарон и евреев перестали защищать «облака славы», народ недовольства не выразил. На первый взгляд, это кажется непонятным. Ведь облака были не менее жизненно важными в пустыне, чем колодец: они охраняли евреев от палящего солнца и проливных дождей, от пустынных хищников, они указывали дорогу. Почему же их исчезновение не стало причиной беспорядков? 
Наши мудрецы говорят, что на самом деле евреев сопровождали облака двух типов. Одни охраняли людей и указывали им путь, у других было исключительно «представительское» назначение - указывать на то, что идет народ, получивший Тору на горе Синай, заключивший союз с Б-гом. После смерти Аарона исчезли облака только второго типа. И евреи не высказывали по этому поводу никакого недовольства, поскольку жизненно важные для них облака остались. 
Мы знаем, что Моше добился возвращения колодца. Почему исчезли и не вернулись «облака славы»? Разве их возвращение не было в силах Моше? Занимаясь решением этого вопроса, мы обнаружим существенную разницу между Моше, с одной стороны, и Аароном с Мирьям - с другой. То, что стало достоянием еврейского народа благодаря Аарону и Мирьям, было наградой за их добрые дела, и после их ухода из жизни эта награда была устранена. А Моше заботился о своем народе как «преданный пастырь», и то, что он дал своему народу, было не наградой, а необходимостью. Все, что народу требовалось, Моше ему давал. 
В этом и причина того, что Моше добился возвращения колодца, а не облаков. Вода была необходима евреям в пустыне, без нее они не могли бы существовать. В «облаках славы» такой нужды не было, они являлись лишь следствием заслуг Аарона, и после его смерти уже не оставалось оснований для того, чтобы облака сопровождали народ. 
В этом заключается необыкновенная высота Моше как руководителя народа. Главным для него было благополучие людей. Рассказывается, что и после смерти Моше еще 14 лет народ питался маном, оставленным этим великим вождем. В этом и состоит особенность главы поколения, - он заботится о материальном и духовном благополучии своего народа настолько, что и после его смерти это влияние продолжает распространяться.
 
Мидраш рассказывает: 
 

В своем комментарии к главе «Хукат» видный толкователь Писания Ибн-Эзра замечает: «В Торе не описывается никакое событие или пророчество, кроме случившихся в первый и сороковой годы (странствования по пустыне)». 
Действительно, в книге Исхода повествовалось о событиях первого года после Исхода из Египта. Книга Левит и предыдущие главы книги Чисел ознакомили нас с событиями и Б-жественными предписаниями первых нескольких месяцев второго года, а глава нынешней недели переносит нас сразу в последний, сороковой год странствий. Повествование о периоде, непосредственно предшествующем вступлению в Обетованную Землю, начинается коротким сообщением ° кончине старшей сестры Моше и Аарона, пророчицы Мирьям: 
«И пришли сыны Израиля, вся община, в пустыню Цин в первый месяц, и остановился народ в Кадете, и умерла там Мирьям и там же была погребена». 
Приведенным словам предшествует подробное изложение законов приготовления и употребления пепла красной телицы. Этот пепел, растворенный в ключевой воде, необходим, по закону Торы, для ритуального очищения после прикосновения к мертвому телу. Закон о красной телице считается характерным примером Б-жественного предписания, непостижимого для разума человека. И все же комментаторы пытаются толковать этот закон, не претендуя при этом на полное и исчерпывающее его объяснение. Так, утверждается, что закон этот имеет целью искупление греха поклонения золотому тельцу. С этой точки зрения РАШИ объясняет различные действия и предписания, применяющиеся при приготовлении пепла. 
Несмотря на то, что в тексте не указана дата сообщения Моше устава о красной телице, комментаторы нашли, что этот закон был дан в день установления Скинии Завета, т. е. менее чем через год после Исхода. Поэтому место этого закона, казалось бы, в книге Левит, где помещены предписания, данные в тот период, и очень странным представляется, что Тора поместила его непосредственно перед рассказом о событии, случившемся тридцать восемь лет спустя. 
Талмудический мудрец р. Ами говорит по этому поводу в трактате «Моэд катан» (28а), что Тора поместила закон очистительного ритуала рядом с рассказом о кончине Мирьям, чтобы знали мы: как соблюдение этого закона искупало грех наших предков, так кончина праведника искупает грехи поколения. 
Основатель хасидского движения ХАБАД, р. Шнеур Залман из Ляд подробно разбирает это утверждение Талмуда с позиций Кабалы и хасидизма в утешительном письме к Бердичевскому Рабби по поводу кончины его сына. Там он говорит, в частности, что в день кончины праведника все добрые дела, которые он совершил в течение своей жизни, начинают сиять таким сильным сиянием, что перед ним и тьма сама превращается в свет. 
В Библии о пророчице Мирьям рассказывается весьма скупо, поэтому, чтобы побольше узнать об этой великой женщине, обратимся к Талмуду и Мидрашу. Вот что мы узнаем о ней из этих колоссальных источников сведений и мыслей, бережно передававшихся еврейскими учеными из поколения в поколение: от отца к сыну, от учителя к ученику. 
Мирьям родилась в 2361 году от сотворения мира (1399-й до н. э.), за восемьдесят лет до Исхода из Египта евреев. Отца ее звали Амрам, он был внуком Леви, третьего сына патриарха Яакова и родоначальника колена левитов. Мать ее по имени Йохевед была дочерью Леви. Йохевед была уже немолодой женщиной, когда у нее родился первый ребенок. Но радость ее была жестоко омрачена: именно в то время фараон усилил гонения на евреев. Новорожденную дочь назвали Мирьям, от слова «мар» - горечь. 
«И повелел царь египетский повивальщицам еврейским, из коих одной имя Шифра, а другой Пуа. И сказал: когда будете принимать роды у евреек, то смотрите: если сын это, то убейте его, а если дочь, то пусть живет. Но побоялись повивалыцицы Б-га и не делали так, как говорил им царь египетский, и оставляли детей в живых». 
По мнению еврейских ученых, «Шифра и Пуа» не были настоящими именами самоотверженных повивальщиц, о которых идет речь в этом отрывке из первой главы книги Исхода. Вот что говорит по этому поводу р. Шмуэль бар-Нахман в Мидраше Рабба: «Это были мать и дочь: Йохевед и Мирьям. И было тогда Мирьям всего лишь пять лет... она уже тогда ходила вместе с матерью и помогала ей и была расторопна». 
Мидраш объясняет значение имен, которыми повивалыцицы названы в этом эпизоде. В имени «Пуа», под которым здесь выступает Мирьям, Мидраш усматривает намек на то, что Мирьям дерзила самому фараону. Она сказала в его адрес: «Горе будет человеку этому, когда Б-г взыщет с него». Воспылал фараон гневом и хотел убить ее, но вмешалась мать, которая названа здесь «Шифра», от слова «лешапер» - сглаживать, и загладила дерзкий поступок дочери: «Ты обращаешь на нее внимание? Она ведь ребенок, ничего не понимает». 
А когда Мирьям было шесть лет, фараон издал указ «Каждого новорожденного сына бросайте в реку». Амрам, отец Мирьям, решил: зачем евреям рожать детей на гибель. Он развелся с женой, а так как был он главой старейшин, его примеру последовали все другие. И тогда вмешалась Мирьям. «Твое указание, - сказала она отцу, - более жестоко, чем фараоново. Ибо фараоново касается только мальчиков, а твое - как мальчиков, так и девочек. К тому же фараон - злодей, его указ может быть выполнен, а может - и нет. Ты же праведник, и твое указание будет выполнено несомненно. 
Амрам прислушался к словам дочери. Для большей огласки он сопроводил свое возвращение к жене шумным торжеством, на котором больше всех радовались, конечно, Мирьям и ее двухлетний брат Аарон. И еще сказала Мирьям отцу, что она предчувствует, что мать ее родит сына, который вызволит евреев. И действительно, Йохевед родила сына. «Когда родился Моше, - рассказывает Мидраш, - весь дом озарился светом. Встал отец ее, и поцеловал ее в голову, и сказал: «Дочь моя, исполнилось твое предсказание». Но всего лишь через три месяца Йохевед, не имея более возможности скрывать ребенка у себя дома, вынуждена была положить его в корзинку и опустить в воды Нила. «Встал отец ее, - продолжает свой рассказ Мидраш, - и шлепнул ее и сказал: - Дочь моя, где же твое предсказание?» И поэтому написано: «И встала сестра его поодаль, чтобы узнать, что с ним будет. Чтобы проверить свое предсказание». 
Что было дальше, мы узнаем из книги Исхода. Моше был подобран фараоновой дочерью, которая решила его усыновить. Узнав, что ребенок отказывается от кормилиц-египтянок, Мирьям предложила приемной матери Моше свои услуги, чтобы привести ему еврейскую кормилицу. Получив согласие дочери фараона, она привела его настоящую мать. 
А через восемьдесят лет сыны Израиля во главе с Моше пели хвалебный гимн Вс-вышнему у расступившегося перед ними Красного моря. «И взяла Мирьям, пророчица, сестра Ааронова, тимпан в руку свою, и вышли все женщины за нею с тимпанами в хороводах». 
В талмудическом трактате «Сота» рассказывается, что в молодости Мирьям очень болела и никто из парней не хотел на ней жениться. Наконец ее взял в жены Калев, сын Хецрона, один из руководителей колена Йегуды. Калев руководствовался правилом: «Беря жену, обращай внимание на ее братьев, ибо сыновья обычно походят на братьев матери». Ну, а братья Мирьям, Аарон и Моше, не вызывали никаких сомнений. Сын Мирьям, Хур, упоминается в Торе, когда он и Аарон поддерживали вознесенные в молитве руки Моше во время битвы с Амалеком. Хур был убит разъяренной толпой, требовавшей себе языческого кумира, когда Моше находился на синайской горе. Это убийство и побудило Аарона изготовить золотого тельца, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Внук Хура, Бецалел, был искусным умельцем, которого Вс-вышний «исполнил духа Б-жия, мудрости, разумения, ведения и всякого искусства». Рукою Бецалела были изготовлены важнейшие предметы в Скинии Завета. От Мирьям произошел также царь Давид, основатель династии иудейских царей, к которой будет принадлежать и Машиах, будущий избавитель еврейского народа. 
В главе «Хукат» рассказывается, что после смерти Мирьям не стало воды для евреев, кочевавших в пустыне. 
«И спорил народ с Моше... зачем привели вы общину Б-жью в эту пустыню, чтобы вымерли мы и наш скот, зачем вы вывели нас из Египта?.. 
И сказал Б-г Моше: возьми жезл и собери общину, ты и Аарон, твой брат, и будете говорить к скале на глазах у них, и даст она воду свою... и напоишь общину и их скот. И собрали Моше и Аарон общество к скале и сказали им: слушайте-ка, непокорные, из скалы ли этой нам извлечь для вас воду? И поднял Моше руку свою, и ударил по скале своим жезлом дважды, и вышло много во-ДЬ1, и пила община и скот их. И сказал Б-г Моше и Аарону: за то, что не поверили Мне, дабы освятить Меня на глазах сынов Изралевых, за это не введете эту общину в страну, которую Я дал им» («Бамидбар» 20, 2-12). 
Все комментаторы стараются уяснить, чем провинились Моше и Аарон. Два из приводимых объяснений мы приведем здесь. По мнению главы комментаторов РАШИ, грех Моше был в том, что он ударил по скале, тогда как ему было велено говорить. Иными словами, веление Б-га надо исполнять в точности, ничего не изменяя. Если бы Моше не ударил по скале, а лишь объявил бы ей Б-жью волю, в результате чего из скалы забил бы родник, то психологический эффект этого чуда был бы более сильным. 
РАМБАМ говорит, что грех заключался в том, что Моше рассердился: назвал евреев непокорными и, следует полагать, в гневе ударил по скале. Грех Моше был не только в том, что он позволил себе гневаться, но еще более того в том, что этим дал повод другим оправдывать свою вспыльчивость: если Моше, величайший из пророков, не сдержал свой гнев, то мне это дозволено подавно. А в чем была вина Аарона? Увидев, что Моше разгневан, Аарон должен был его успокоить. 
В Талмуде можно найти много высказываний еврейских ученых о пагубном влиянии гнева. 
- Сказал Реш-Лакиш: Когда человек впадает в гнев, то, если мудр он - мудрость покидает его, а если пророк он, то пророчество оставляет его. 
- Сказал р. Мани бар-Патиш: Если даже человеку, склонному гневаться, предопределен был высокий пост, он лишится этого поста («Песахим» 66). 
- Сказал р. Йонатан: Вспыльчивого постигнут все наказания ада («Недарим» 22). 
- Рабейну Ашер говорит, что гнев вреден для организма, как адские мучения. 
- Гнев приводит к тому, что человек может сдерзить даже против Б-га («Сефар Ха-сидим» 145). 
- Рав Нахман бар-Ицхак говорит: Если видишь человека, который часто впадает в гнев, то знай, что грехов у него больше, чем заслуг, как сказано (в книге Притчей, 29): «У того, кто сердится, много грехов» («Недарим» 22). 
- Бар-Капара говаривал: Гнев ничего не дает человеку, кроме душевных переживаний («Кидушин» 40). 
Одной из главных причин сердечных приступов является гнев. Как сказано в книге «Иов» (5): «Глупца убивает гнев». Все мы при желании можем сдержать свои эмоции и не допустить себя к состоянию гнева. Предположим, что за каждое слово, произнесенное в гневе, мы должны были бы платить крупную сумму денег. Ведь в таком случае мы как-нибудь умудрились бы свести количество сердитых выражений до минимума. А ведь здоровье дороже денег. В момент гнева человека покидает вера. Если бы °н верил, что все от Б-га, что Вс-вышний испытывает его, он бы не вышел из себя. 
Ведь раз уж назначено ему Небом огорчение, то он непременно его испытает. Если не от человека, который его рассердил в данную минуту, то от другого (по книге «Ликутей Амарим»). 
Святой кабалист Аризал говорил, что гнев хуже других грехов. Даже если человек сердится при виде того, как другие нарушают святую заповедь. Потому что в гневе человек становится другим, поступает не так, как поступил бы в спокойном состоянии. Он может даже поднять руку на ближнего... На время его покидает святая душа. Гнев - это временное самоубийство («Шаар руах хакодеш»). 
Один человек оказывал великие почести своему отцу. Перед смертью отец завещал ему: «Ты уважал меня при жизни, уважай и после смерти. Прошу тебя, если вдруг рассердишься, то дай своему гневу «переночевать», смолчи до следующего утра». 
Через некоторое время после смерти отца человек этот уехал по делам своим в заморские страны, оставив дома беременную жену. 
Много лет пробыл он вдали от дома. Вернулся он в свой город поздней ночью и поспешил к дому. С радостным волнением открыл дверь и вошел в коридор. Вдруг слышит он за дверью спальни мужской голос и звуки поцелуев. В гневе он вытащил уже было меч, но вспомнил завещание отца, остановился и прислушался. Слышит он голос жены: «Сын мой, как много лет прошло с тех пор, как уехал за море твой отец! Не знает он даже, что у него родился сын, что вырос он и уже пришло время его женить». 
Тогда он постучал в дверь и воскликнул: «Открой мне, дорогая моя! Слава Вс-вышнему, что я удержал свой гнев. И благословен мой отец, который завещал сдерживать гнев на одну лишь ночь» («Сефер хасидим» 655). 
Р. Йехиэль-Михл из Золочева наследовал от отца очень ценные тфиллин. Зажиточные хасиды готовы были заплатить за эти тфиллин крупные суммы денег, но р. Йехиэль, несмотря на свою бедность, даже слушать об этом не хотел. 
Жена все время упрашивала его продать тфиллин: «Ведь у тебя есть еще одни, тоже очень хорошие тфиллин, а мы так нуждаемся». Но ее просьбы не помогали. Однажды, на праздник Суккот, было очень трудно достать этрог. Один человек привез издалека очень красивый этрог, за который просил большие деньги. Не имея другого выхода, р. Йехиэль-Михл продал драгоценные тфиллин и купил этрог. 
Радуясь покупке красивого этрога, он рассказал об этом жене. Она рассердилась: «Ты не продал тфиллин, чтобы спасти нашу семью от нужды и голода, а продал за этрог». 
По неосторожности жены этрог упал и стал негодным для исполнения заповеди. 
Р- Михл промолвил: «Владыка мира! У меня больше нет тфиллин, нет и этрога. Но гнева У меня тоже не будет, и в моем доме будет царить мир». Во сне явился ему отец и сказал: «То, что ты не разгневался, оценили в небесах выше, чем покупку дорогого этрога». 
Р. Нахман из Бреслава рассказывал, что по натуре он был очень вспыльчивым, но, работая над собой, добился того, что никогда не сердился, что бы ему ни сказали и как бы при нем ни поступили. 
Р. Менахем Мендель из Любавичей, автор галахического труда «Цемах цедек», никогда не впадал в гнев. Бывали случаи, когда ему говорили, что в подобных ситуациях не только допустимо сердиться, но благородный гнев здесь мицва. Тогда он принимался за Талмуд и Своды законов, чтобы удостовериться, действительно ли предписано в данном случае сердиться. Пока он искал, что могло остаться от вспышки гнева? 
Тот, кому приходилось сидеть на диете, знает, что приятного в этом мало, особенно если это так называемая щадящая диета, которая щадит все, кроме нормального человеческого аппетита. Сколько ни поглощай питательных и вкусных кашиц и киселей - в желудке давящая пустота, и верхом блаженства кажется самый заурядный фалафель. А вот израильтяне, вышедшие 33 столетия назад из Египта, «сидели» на такой диете не месяц и не год, а целых 40 лет. Сорок лет они питались одной лишь манной. 
Причем знакомая нам манная каша, которой кормят младенцев и язвенников, - грубейший продукт по сравнению с манной небесной. Та манна, которой питались израильтяне в пустыне, содержала одни лишь необходимые для организма питательные вещества, перевариваемые без остатка. Клетчатка и прочие неперевариваемые компоненты в ней отсутствовали совершенно. Притом даже этим сверхдиетическим продуктом израильтянин не мог наесться до полного насыщения, потому что он мог принести в дом лишь строго определенное количество манны на душу и ни на грамм больше. Понятно, что в израильском стане было много в связи с этим недовольных. А иногда недовольство переходило в явный бунт. 
Так случилось в последний, сороковой год странствий. Евреи были уже очень близки к Земле Обетованной с ее полями и рощами вместо выжженной пустыни, с ее нормальным оседлым житьем вместо скитаний, с ее обычной недиетической пищей вместо однообразной бесцветной манны. Но неожиданно эдомский царь запрещает Израилю пройти через его земли. И израильтяне, вынужденные обойти страну Эдома, поворачивают обратно, в сторону Красного моря. Тут многие не выдержали: «И опротивели народу скитания. И возроптал народ на Б-га и на Моше: зачем вывели вы нас из Египта, чтобы нам умереть в пустыне? Ибо нет хлеба и нет воды; и душе нашей опротивела эта ничтожная пища» («Бамидбар» 21, 4-5). 
Это была обычная потеря терпения, которую следовало ожидать со дня на день. Но какой суровый последовал ответ! 
«И пустил Б-г на народ змей ядовитых, и жалили они народ, и погибло много народу из израильтян». Не сообщается, сколько погибло народу. Но ведь и один-единственный погибший - много. 
Известный комментатор р. Бахья, живший в Испании в 14-м веке, обращает здесь внимание на то, что слова «змеи ядовитые» употреблены в приведенном стихе с определенным артиклем. Это значит, что для израильтян змеи эти не были новостью либо о них говорилось или подразумевалось в тексте выше. Где? А р. Шимшон Рафаэль Гирш, живший в прошлом веке в Германии, подметил, что здесь слово «вайшалах», хотя происходит от корня «шалах», что значит - послать, но стоит оно в так называемой тяжелой глагольной форме, отчего значение его несколько меняется. В такой же форме стоит этот глагол в стихе: из книги Исхода: «И было, когда ОТПУСТИЛ фараон народ». 
Получается, что Б-г не наслал змей, а только лишь отпустил их. И змеи эти не были созданы специально для наказания неблагодарных нытиков. В пустыне они, как и ядовитые их коллеги фаланги и скорпионы, ни для кого не могли быть новостью. Обычные странники не раз становились жертвами этих зловещих владык выжженной земли. Но израильтяне не были обычными странниками. Они были ведомы Создателем и находились под его явным покровительством. Это покровительство выражалось в пище, манне небесной, в источнике, обеспечивавшем израильтян водой, и в облаках, окружавших израильтян в походе и на стоянках. А одно облако, шедшее впереди, сглаживало рельеф дороги и уничтожало всех ядовитых гадов. В рассматриваемом эпизоде израильтяне легкомысленно отказались от Высшего покровительства со всеми вытекающими из этого последствиями. 
А ведь совсем нетрудно было им понять, что пища, даруемая им свыше, при всей своей неаппетитности - наилучшая для них в том положении, в котором они находились. Верно, она была однообразна и не давала ощущения сытости. Но именно к тому, что не в одном кулинарном разнообразии и пресыщении плоти заключена вся радость жизни, им и следовало тогда привыкнуть. Недавние безвольные и приниженные рабы, они должны были стать наставниками всего человечества, глашатаями Вечной Истины. Им очень много нужно было работать над собой, учиться и учить своих детей нелегкому искусству еврейской повседневной жизни. Они должны были учиться и учить своих детей пренебрегать ради принадлежности к избранному народу многими житейскими радостями, в том числе прелестями вкусного и разнообразного пищево-г° рациона. Ведь знали они, что на протяжении тысячелетий потомкам их придется безжалостно исключать из своего меню признанные всем миром деликатесы, оттого лишь, что они не отвечают требованиям кошерности. А когда они, не выдержав длительного испытания, отказались от связи с Создателем, пожелав жить и есть, как все, им было наглядно показано, что жить, как все, евреи не могут. Что без всеобъемлющей связи с Творцом вселенной их жизнь не только бессмысленна, но и невозможна, ибо мир, в котором они живут, - пустыня и окружают их змеи, которые стремятся, нисколько этого не скрывая, к тому, чтобы «погибло много народа из израильтян». 
«И пришел народу к Моше, и сказали они: согрешили мы, взроптав против Б-га и против тебя; помолись Б-гу, чтобы убрал Он от нас змей. И молился Моше за народ. И сказал Б-г Моше: сделай себе змея и прикрепи его к шесту, и будет так, что всякий угнетенный, взглянув на него, будет жить. И сделал Моше змея медного и прикрепил к шесту...». 
Вам не кажется знакомым изображение змеи на палке? Да, общепринятый символ медицинского искусства - змея, обвивающая посох. Символ этот заимствован из греко-римской мифологии. С таким атрибутом всегда изображался греческий бог врачевания Асклепий, или иначе Эскулап. Змея у греков символизировала возрождение, что кажется очень странным; неужели они не могли выбрать для этого более симпатичное животное? В храмах, посвященных Эскулапу, содержались змеи, которые облизывали больных, искавших помощи у лекаря-олимпийца, что представляется тоже странным методом лечения даже для тех времен. 
Надо сказать, что Эскулап не сразу поселился на Олимпе. Гомер упоминает о нем в своей Илиаде как о «бесподобном целителе», отце двух хороших врачей, но не более. Реальный Асклепиос жил, по-видимому, в 1200-м году до н. э. Примерно за 100 лет до этого в стане израильтян в аравийской пустыне был укреплен на шесте медный змей, который исцелял всякого ужаленного змеем, а согласно Иерусалимскому Талмуду вообще всякого пострадавшего от укуса животного. Этот змей перешел Иордан и находился в Израильском государстве в дни Эскулапа и много позднее. Многие израильтяне приписывали ему магические свойства и даже курили в его честь фимиам. Поэтому в 6-м веке до н. э. благочестивый иудейский царь Хизкия вынужден был его уничтожить, хотя, безусловно, он был дорог ему как творение самого Моше. 
Является ли медный змей, сделанный Моше-рабейну, прототипом нынешнего медицинского символа, пусть судят исследователи греческой мифологии. Нас же сейчас интересует, чем с точки зрения еврейских ученых было обусловлено его лечебное действие. Тем более ^го рационализм в определенном смысле °ыл присущ евреям всегда, и очевидно, что человек, ужаленный змеей, увидев изображение зловещего гада, должен был испытать нервное потрясение, которое только осложнило бы его состояние. Однако здесь нашествие змей явилось следствием недостойного легкомысленного поведения. Изображение змея должно было напомнить о причине несчастья и побудить к раскаянию. 
И об этом недвусмысленно говорит Мишна в трактате «Рош ха-Шана» (гл. 3): «Разве змей мертвит или оживляет? Но когда евреи обращали взор свой ввысь и подчиняли сердца свои Вс-вышнему, они исцелялись». 
В недельной главе мы также читаем, что, закончив обход земли страны Эдом, евреи подошли к границе Моава - реке Арнон. И там случились чудеса. 
«Поэтому говорится при рассказывании войн Б-га: то, что произошло у Красного моря и у рек Арнона (притоков) («Бамидбар» 21, 14). То есть у реки Арнон погибли враги Израиля, так же как потонули египетские войска в Красном море. Как это произошло? Около реки Арнон были горы с обеих сторон, а в них пещеры и выступы. В пещерах спрятались много врагов еврейских, зная, что на днях евреи там пройдут. И вдруг землетрясение, горы сдвинулись, и все враги попадали в воду. Евреи прошли эти места, не зная, что готовилось против них. С ними шел поток воды, и он, войдя в реку Арнон, вынес части тел. Очень часто бывает, что мы спасены от многих бед, не зная, как это произошло. Это и есть скрытые чудеса. «Делающий один великие чудеса, ибо милость его навеки» (Псалмы 136, 4). 
 
 

РЕБЕ В ПАРИЖЕ

Одним из самых загадочных этапов жизни Ребе была его учеба в университете -сначала в Берлинском, а затем (в течение восьми лет!) в парижской Сорбонне. В этой теме, «Ребе и университет», нас удивляет:
1. Необычно долгий, даже для фанатика высшего образования (каким он не был) срок учебы.
Она начинается вскоре после выезда из СССР и прерывается только в 1940 году, когда нацисты захватили Францию.
2. Фантастически разнообразный список изучаемых предметов: ядерная физика, математика, химия, электромеханика, кораблестроение, психология и - это только то, что нам известно...
3. Предельно малое время, которое он уделял всем этим дисциплинам. Посещение лекций, лабораторные работы - все остальное время посвящено занятиям Торой.
4. Нарушение традиции. Хасиды, тем более их вожди, своих родных в университет не посылали. Здесь же происходит нечто обратное: рабби Иосеф-Ицхак настаивает, чтобы его зять поступил в университет. И тот, без особой радости, соглашается. Вернее, просто выполняет то, что Ребе сказал.
Это - ядро загадки. И даже тени объяснения у нас нет. Правда, есть пожарный выход - «хасиды говорят».
Так вот, хасиды говорили, что именно потому, что молодой мудрец так глубоко проник в тайны Торы, его наставник захотел, чтобы он обратил внимание и на самую внешнюю оболочку Б-жественной мудрости - на светские науки. Некоторые идут дальше, утверждая, что будущий Ребе должен был связать нити человеческих знаний воедино, подчинив их...
Кому? Своему наставнику?
Будущему Машиаху? Тайна.
Они с женой сняли маленькую квартиру (полторы комнаты) в еврейском квартале Парижа. В университет в середине учебного года без знания французского его принимать не хотели. Впрочем, хватило небольшой протекции, чтобы лед треснул и молодому рабби разрешили посещать лекции, дав испытательный срок. Труднее было со шляпой. По уставу Сорбонны в помещении университета в шляпе находиться нельзя. Сошлись на том, что рабби Менахем-Мендл будет сидеть на лекциях в берете...
В ту пору в Париже жил Шмуэль Безбородко, владелец фирмы по производству сложной оптики, в том числе для самолетов и кораблей. У него был проект, который не ладился уже в течение нескольких лет. Он обратился к рабби Менахему-Мендлу. Безбородко просил подсказать техническое решение одного из узлов своего проекта. Рабби просмотрел проект и сделал десятки замечаний, которые во много раз увеличили эффективность всей конструкции, а не только одного узла.
Меир Шохетман, один из близких знакомых молодых Шнеерсонов в Париже, вспоминает, что в их доме говорили на идиш. Дом был теплым и притягивал людей. Хозяйка очень гостеприимна, скромна, с утонченной простотой. Хозяин - занятия самые разнообразные, в том числе организация послеобеденных классов для детей, которых родители посылали во французские школы. Спит едва ли 4-5 часов в день. Каждая минута на счету. И, наперекор этому ритму, готов принять каждого, понять и помочь, ни разу не взглянув на часы. Будущий Ребе.
Кто-то встретил рабби Менахема-Мендла, идущего по оживленной парижской улице и читающего на ходу газету. Когда они поравнялись, знакомый увидел, что в газете сделаны две дырки - смотреть на дорогу. Говорят: «увидеть Париж - и умереть». Молодой мудрец хотел жить и поэтому предпочитал не смотреть на всю это блестящую круговерть, даже мельком. Зато он много времени проводил в парижских библиотеках, читая старинные рукописи. Наверное, история. Наверное, еврейская.
У него было редкое, надежное искусство всюду оставаться самим собой - даже в берете, даже в Париже.
 
 Шутка недели...    

Кац хочет женить своего племянника. Он идет к шадхену - и обнаруживает у него в картотеке фотографию собственной жены. 


Задыхаясь от ярости, он бежит домой.  
- Успокойся! - говорит жена. - Это еще с тех времен, когда ты тяжело болел!

Ицик покупает попугая и просит доставить его себе на дом. В полдень он приходит обедать и спрашивает:  
- А где попугай?  
- Что за попугай? - удивляется жена.  
- Ну, та птица, которую я купил.  
- Так я отослала ее к шойхету.  
- Б-же праведный! Ведь эта птица умеет говорить!  
- И почему же тогда она мне ничего не сказала?

Приемные экзамены в Варшавском университете.  
- Пани Елена, из-за чего началась Троянская война? Ну... подскажу, из-за одной дамы. Как ее звали? Но ведь ее звали совсем как вас!  
- Неужели Рабинович?

Поэт Нафтали-Герц Имбер, автор текста еврейского национального гимна «Атиква», был запойным пьяницей. Алкоголизм серьезно подорвал его здоровье, и он наконец обратился к врачу. Тот сказал:  
- Вам придется бросить пить и курить.  
Имбер встал и направился к двери.  
- Стойте, - крикнул врач, - вы же еще не заплатили!  
- За что? - спокойно откликнулся Имбер. - Я ваш совет не принимаю!

- Прибавьте мне жалованья, - просит шамес. - Я ра­ботаю двадцать пять часов в сутки! 
- Что за глупости! В сутках только двадцать четыре часа! 
- И все же это правда! Спросите хотя бы учащихся в иешиве, они вам подтвердят, что я начинаю работать уже за час до начала дня!

- Мой кузен Сруль пишет из Америки, что он делает подтяжки. Я не могу этого понять. 
- А что тут трудно понять? 
- Ну, сам посуди: у нас носят подтяжки, чтобы штаны не свалились. Но зачем нужны подтяжки в Америке, на той стороне Земли, где ходят вниз головой? 
- И что тут непонятного? Мы боимся, что штаны спа­дут, а в Америке боятся вывалиться из штанов.

- Ребе, я никак не могу понять: как работает телеграф? 
- Это очень просто. Вместо проволоки представь себе длинную-предлинную таксу. Дашь ей пинка сзади - она завоет спереди. 
- Понял. А беспроволочный телеграф? 
- Все то же самое, но без таксы.

Еврей-депутат в старой Австрии доктор Йозеф Блох однажды сказал: «Наше счастье, что антисемиты сочиняют про нас всякую клевету, вроде лжесвидетельства под при­сягой против христиан или крови младенцев для приготов­ления мацы. Горе будет нам, если они докопаются до на­ших действительных пороков, приобретенных в течение тысячелетий, когда мы жили среди других народов на их земле!»

- Я горжусь, что я еврей! А если бы я не гордился, то все равно остался бы евреем - так уж лучше я буду гор­диться!