Parshas Pekudei
Бухгалтерия не знает сантиментов и лирических недосказанностей. В "Поучении Отцов" напоминают нам, что однажды нам придется давать окончательный отчет. И перед тем как ревизионная комиссия станет с хирургическим цинизмом исследовать графы "Дебит" и "Кредит" пока не дойдет до трепетного слова "Итого", по авторитетному мнению Талмуда, зададут нам сакраментальный вопрос: "Честно ли ты вел свои дела?" Это как бескорыстное предложение о чистосердечном признании, причем "уход в незнанку" не предусматривается. Да, представьте себе, вопросы веры и святости не интересуют Небесный трибунал на этой встрече. Был ли ты честен и порядочен с людьми - вот в чем первый вопрос.
Здесь не может быть персональных исключений или скидок. Поэтому политика прозрачной отчетности и полного аудита пожертвований, даваемых народом Израиля на постройку Мишкана и на изготовление утвари для него, была так близка сердцу Моше. По завершению работ он обратился к народу и сказал, что хочет дать объяснения: "Вот пересчет того, что было в Храме, Шатре свидетельства, то, что было пересчитано Моше..." Этот эпизод позволил комментаторам заметить, что люди, ответственные за финансы в общине должны предоставлять отчет о своей деятельности. Мы все должны быть "чисты в глазах Б-га и человека". Так что, как видите, не наше поколение впервые в истории озаботилось финансовой чистотой в сфере корпоративного управления. Только сейчас это называется "Open Books Policy".
И у нас в синагоге каждый год составляется брошюра с полным раскрытием бюджета. Таким же открытым, как бюджет Храма в нашей недельной главе. Свет, отопление, кондиционирование, плита, холодильник, уборка и т.д. и т.п. Какая проза! Весь год метания между "Приход" и "Расход". С той только маленькой разницей, что когда собирали на Храм в пустыне, хватило с лихвой, еще и осталось, а мы в благословенной Северной Америке - пока что в постоянном минусе... И это удивительно, судя по количеству евреев, находящих время в Йом-Кипур придти на поминальную молитву и входящих в двери, которые могут быть открыты только благодаря их материальной помощи. И никакой лирики в бухгалтерии.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Без сомнения, уровень выполнения Торы и заповедей нашим поколением, не может сравниться с тем, как служили Всевышнему наши предки. Если они были мозгом и сердцем, мы всего лишь пятка. Но именно нам выпала честь завершить великое строительство, то не шутка! Как говорили наши мудрецы: «Работа называется по имени того, кто ее завершает».
Поскольку наше поколение завершает работу, оно и приведет к действительному раскрытию на земле - в этом материальном мире - Шхины, с приходом на-шего праведного Машиаха и полного Освобождения.
Недельная Глава - Пэкудэй
Когда наступает темнота
Эта глава - последняя в книге Торы Шмойс, которую называют еще и Книгой Освобождения, так как в ней описывается Исход евреев из Египта. А заканчивается книга рассказом о строительстве Шатра Откровения и об открытии Б-жественности в нем. В конце главы сообщается: «И когда поднималось облако над Шатром - отправлялись сыны Израиля во все странствия свои...»
Между этими словами и тем, что им предшествует, казалось бы, нет никакой связи. Какое отношение имеет рассказ об облаке к установке Шатра? Кроме того, из этих слов следует, что движение евреев, их приближение к стране Израиля было связано с удалением Б-жественного присутствия: «когда поднималось облако». Почему?
На оба эти вопроса есть общий ответ: цель всего - и строительства Шатра, и вообще Творения - выражена в том, что евреи «отправляются» тогда, когда «поднимается облако». Недостаточно выполнять волю Творца в те моменты, когда Его присутствие очевидно. Принципиально важно подниматься на уровень святости и тогда, когда оно скрыто, когда все выглядит так, будто «облако поднялось».
Мидраш говорит: «Возжелал Вс-вышний, чтобы было у Него жилище в нижних [мирах]». Но разве для Него существуют понятия «высшее» и «низшее»? В Мидраше сказано «в нижних» - в такой ситуации, когда святость скрыта, когда духовность пребывает на самом низком уровне, следует строить жилище для Б-га. И в этом есть цель создания - чтобы «низкое», где нет открытого Б-жественного присутствия, превратилось в «жилище» для Него.
Когда облако Вс-вышнего остается внизу и Б-жественность очевидна, открыта для всех, этот мир не является «нижним», в нем не может выполняться цель Творения. Когда же «облако удаляется», сыны Израиля «отправляются в путь».
В этом и есть предназначение Шатра: дать человеку силы для служения Творцу, «когда облако удалилось». Вот почему в конце главы, повествующей о Шатре, речь идет об «удалении облака».
Мидраш рассказывает.
Строительство Мишкана завершено
Когда Мишкан и все его священные принадлежности были готовы, Моше сказал сынам Израиля: «Позвольте мне дать точный отчет в том, как я использовал пожертвованные вами материалы».
Первая фраза этого раздела - «Эле пекудей амишкан, вот исчисления Мишкана» - означает, что Моше сел перед народом, чтобы дать людям отчет, как он использовал каждую унцию золота, серебра и меди, которые были пожертвованы. После этого Моше передал свои расчеты другому человеку, Итамару сыну Аарона, для проверки.
Моше считал, что были пожертвованы двадцать девять талантов и 730 шекелей золота, а также сто талантов и 1775 шекелей серебра (см. Шмот 38:24-25). Однако, когда он попытался определить, на какие предметы было использовано серебро, то оказалось, что не известно, куда девались 1775 шекелей серебра. И сколько он ни вспоминал, он не мог вспомнить, что он с ними сделал. Он опасался, что кто-нибудь заподозрит его в растрате.
Наконец раздался Голос с Небес: «Из этих 1775 шекелей были сделаны крюки для столбов».
(Ашем заставил Моше забыть, для чего было использовано это серебро. Иначе люди, чьи пожертвования пошли на внешнюю отделку двора, могли бы возроптать, обвинив Моше в том, что он, якобы, преднамеренно не использовал их серебро для нужд внутренней части Мишкана. Однако, раз об этом заговорил Небесный Голос, все поняли, что само Провидение определяло, для чего должно быть использовано каждое пожертвование.)
К столбам, окружавшим двор, были прикреплены серебряные крюки, на которые подвешивались завесы.
Моше успокоился. Сыны Израиля ликовали: все их пожертвования были приняты Ашемом для святого дела строительства Мишкана.
Почему же Моше, которого Сам Всемогущий объявил нэеман, достойным доверия (см. Бемидбар 12:7), счел необходимым отчитаться перед народом?
Моше однажды услышал, как кто-то в народе насмешливо заметил: «В последнее время шея сына Амрама стала тучнеть». На что кто-то другой ответил: «Ничего удивительного, он ведает всеми деньгами, предназначенными для строительства Мишкана!» Тогда Моше дал себе клятву: «Как только Мишкан будет построен, я представлю точный отчет о том, как использовал деньги!»
Конечно, то был разговор грешников. Община Израиля в целом доверяла Моше как честному посреднику, которого Всевышний избрал для передачи Торы Своему народу. Некоторые люди, однако, были несколько смущены неожиданным богатством Моше. Они не знали, что Ашем позволил ему взять себе сапфир, оставшийся после изготовления Скрижалей.
Сам Моше считал про себя, что вполне заслуживает доверия. Тем не менее он представил точный отчет о своих действиях, потому что не хотел, чтобы кто-то необоснованно его заподозрил. Человеку следует очистить себя от любых подозрений в глазах людей, а не довольствоваться общим утверждением: «Б-гу известна истина».
На этот счет есть несколько специальных законов. Так, например, человек, собиравший деньги в фонд Храма, во время работы не мог носить одежду с двойным швом (где он мог бы спрятать деньги), широкий пояс и даже белье под верхним платьем. Разбогатей он впоследствии, люди могли бы сказать: «Он разбогател, потому что брал из собранных денег». Человек должен вести себя таким образом, чтобы его поведение было безупречным не только в глазах Всевышнего, но чтобы оно не возбуждало подозрений также и в глазах окружающих.
Фраза «Моше выполнил повеление Ашема, как велел ему Ашем» встречается восемнадцать раз на протяжении всего раздела. Соответственно этому мужи Великого Собрания постановили, что в молитве Амида должно быть восемнадцать благословений. Этим они хотели показать, что в наши дни, когда у нас больше нет ни Мишкана, ни Храма, молитва заменяет жертвоприношения.
Тора подчеркивает, что Моше построил Мишкан так, «как велел ему Ашем», - чтобы указать, что Моше построил его, следуя Б-жественному повелению во всех деталях. Это было верно не только в физическом смысле. Моше постиг также Б-жественный замысел и символический смысл составных частей Мишкана.
Строительство нового здания ешивы было завершено. Здание было спроектировано знающим архитектором так, чтобы соответствовать всем потребностям молодых людей, изучающих Тору.
В нем были просторные, полные воздуха и света учебные помещения. Удачная планировка библиотеки позволяла ученикам сосредоточиться, поскольку до любого тома можно было добраться за считанные секунды. Каждая комната была оборудована так, что учащиеся могли углубиться в изучение Торы без неудобств и беспокойства. Завершая отделку, строители прикрепили у входа в здание каменную пластинку, на которой было написано: «По проекту архитектора К». Каждый входящий знал, что все детали этого здания сконструированы по плану, цель которого - способствовать изучению Торы.
Так же и в этой главе, которая завершает рассказ о строительстве Мишкана, - к описанию каждого предмета прикрепляется нечто вроде «указания об Авторе проекта». К каждому описанному предмету Тора добавляет: «Он построен, как Ашем повелел Моше». Это говорит нам о том, что каждое отдельное указание относительно Мишкана было выполнено Моше в соответствии с Б-жественными планом и целью.
Шехина возвращается на землю
Мишкан был построен за три месяца. Строительство завершилось 25 кислева 2449 года от Сотворения мира. Моше считал, что Мишкан следует освятить немедленно. Но Всевышний сказал: «Мишкан не будет освящен до наступления месяца нисан».
Из всех месяцев года только нисан удостоился того, чтобы в нем начал свою работу Мишкан. Это месяц, в который Шехина освящает мир. Почему? Потому что Мишкан призван принести в мир свет.
Поскольку месяц кислев (в который закончилось строительство) был обойден и не почтен как месяц освящения Мишкана, он был избран месяцем праздника Ханука, который начинается 25 кислева.
Строительство всех деталей было завершено, осталось только соединить их в одно сооружение, т.е. собрать Мишкан. Евреи попытались это сделать. Люди пришли к Моше, каждый держал в руках изготовленную им деталь Мишкана. Один говорил: «Вот моя доска», другой: «Вот мой брус».
Но Ашем повелел Моше не собирать Мишкан до наступления нисана. Насмешники из народа стали смеяться: «Неужто вы верите, что Шехина действительно пребудет на том, что собрано руками сына Амрама? Давайте такую легкую работу сделаем сами». И они пытались собрать Мишкан, но у них ничего не получилось. Тогда к работе по сборке приступили все умудренные мужи того поколения, но и они потерпели неудачу. Наконец за дело взялся Моше. Едва он коснулся брусьев - как они чудом приняли нужное положение.
Церемония освящения началась за семь дней до начала нисана и продолжалась восемь дней. Ашем научил Моше, на какое место поставить каждый предмет, как совершать служение, как приносить воскурения, как готовить светильники Меноры, как совершить помазание всех предметов, чтобы освятить их, как приносить жертвы, как одевать Аарона и его сыновей и как их помазать на служение.
Восьмым днем освящения было первое нисана. Великие события того особого дня подробно описываются в разделе Шмини. Именно тогда были принесены положенные воскурения.
Наступил момент, когда, наконец, Облако Шехины опустилось на Мишкан и наполнило его своим присутствием.
Всевышний создал мир только для того, чтобы в нем могла пребывать Его Шехина. Но с каждым грехом людей Шехина удалялась от них.
- После греха Адама Шехина ушла на Первое Небо.
- Когда согрешило поколение Эноша, Шехина ушла на Второе Небо.
- Поколение Потопа нарушало законы до такой степени, что Шехина передвинулась на Третье Небо.
- Нечестивое Поколение Рассеяния заставило Шехину отступить на Четвертое Небо.
- Развращенность египтян во времена Авраама (вспомните грех фараона по отношению к Аврааму и Саре) отодвинула Шехину на Пятое Небо.
- Из-за порочности Сдома и соседних с ним городов Шехина ушла на Шестое Небо.
- Наконец, развращенность египтян во времена Моше заставила Шехину отступить на Седьмое Небо.
Но не все так печально. Семь праведников вернули Шехину в наш мир.
- Авраам вернул ее на Шестое Небо.
- Ицхак вернул Шехину на Пятое Небо.
- Яаков заставил Шехину сойти на Четвертое Небо.
- Леви вернул ее на Третье Небо.
- Кеат вернул ее на Второе Небо.
- Амрам опустил ее на Первое Небо.
- Когда Моше возвел Мишкан, Шехина сошла с Первого Неба и снова вернулась на землю.
Хотя Шехина проявлялась только в Мишкане, сияние Славы Всевышнего распространялось оттуда на весь мир.
Пока Облако Славы пребывало на Мишкане, Моше не входил туда из почтения к Шехине. Поэтому Всевышний отличил его, призвав в Храм в присутствии всей Общины (см. Ваикра 1:1).
Величие Мишкана
В первом стихе раздела Пекудей Мишкан назван - Мишкан аэдут, «Мишкан свидетельства». Он назван так, потому что служил всем народам свидетельством того, что Всевышний простил евреев за грех тельца.
Величие Мишкана проявилось и в том, что его священные принадлежности ни разу не попали в руки неевреев. Когда царь Шломо возвел постоянный Храм, все принадлежности были перенесены туда. А через много лет - перед разрушением Храма - сосуды спрятали в его подземных хранилищах.
(Нельзя того же сказать о самом Храме. Если про Мишкан, который путешествовал вместе с народом по пустыне и в котором пребывала Шехина, известно, что он никогда не был захвачен неевреями, то Первый Иерусалимский Храм, тоже служивший местом пребывания Шехины Ашема, попал однажды в руки неевреев. Второй Храм уже не служил обителью Шехины; он был завоеван другими народами, несмотря на то что внешне выглядел значительно эффектнее Мишкана. Он был больше по размерам и построен с большим великолепием, но Мишкан превосходил его святостью, ибо был возведен лишь руками евреев и с чистыми намерениями. Что касается Первого Храма (построенного царем Шломо), то он был возведен с помощью рабочих-неевреев, строителей царя Цура. То же самое произошло со Вторым Храмом. Потому-то они и не сохранились, а попали в руки неевреев.)
Сооружение Мишкана Ашему было дороже, чем Сотворение всей вселенной. Вселенная возникла просто по слову из уст Ашема, а Мишкан возник в результате труда великих праведников - Моше, Бецалеля, Аолиава и всей Общины Израиля.
Ашем принял участие в строительстве; как сказано: «Святыня, о мой Ашем, которую основали Твои руки!» (Шмот 15:17).
О Мишкане сказано: «Идите, поглядите, дочери Циона, на царя Шломо (выйди и посмотри, народ Израиля, на Царя, Которому принадлежит мир), на венец, которым увенчала его мать (на корону, которую Община Израиля сделала для Него, своего Творца)» (Шир Аширим 3:11).
Что это за корона? Это Мишкан, который украсили золотом, серебром и драгоценными камнями.
Как велика была радость Творца! Небо и земля не могут вместить Его Славы, но Он поместил свою Шехину в Мишкан.
Сказано: «Как хороши твои шатры, Яаков, твои жилища, Израиль!» Что это за шатры и жилища? Под «шатрами» понимаются Мишкан Б-жественной Славы и шатер Моше. Под «жилищами» - места пребывания Всемогущего до эпохи создания Иерусалимского Храма: Мишкан в пустыне, в Шило, в Нове и в Гивоне.
Облако Славы покоилось над Мишканом днем, а Облако Огня - ночью. Они были видны всей Общине Израиля во все время ее странствий в пустыне.
«Счастлив народ, чья судьба такова! Счастлив народ, чей Г-сподь - Б-г!» (Теилимим 144:15).
Их след в нашей истории.(http://dlyatebya.kz/)
Тетя Сара
Вот так, просто, все называли женщину, которая дерзко спасла от рук враждебной власти сотни евреев. Ее талант и мужество не посрамили бы ни одного из разведчиков, о которых пишут книги и снимают фильмы. Сама же она отказалась от шанса на спасение, уступив его матери Любавичского Ребе.
Дом, в котором живет Тора
Сара родилась в 1891 году в городе Родне, в известной среди любавичских хасидов семье Раскиных. Семья эта была известна верностью Торе и заповедям и Пятому Любавичскому Ребе Шалому Довберу. Воспитание детей в еврейском духе было здесь высшей ценностью - особенно в те времена, когда науки, искусство и революция одну за другой отрывали еврейские души от традиций предков.
Дом Раскиных был открыт для всех нуждающихся. Сара объясняла свою склонность к простудам во взрослом возрасте тем, что в детстве часто уступала свою кровать многочисленным гостям и спала на полу.
В восемнадцать лет Сара вышла замуж за Михаэля Кацнельбогена, студента любавичской ешивы «Томхей Тмимим». После свадьбы Сара взяла на себя заботу о пропитании молодой семьи, чтобы муж мог продолжить учебу.
Времена не выбирают
Саре выпало жить в нелегкое время, когда режим большевиков преследовал хасидов Хабада и вообще любые проявления еврейства. Но хабадники не сдавались, они шли на любые ухищрения, чтобы продолжить соблюдать традиции Торы.
До начала Первой Мировой войны Сара с семьей жила в Ковно. Война заставила их переехать в Любавичи. Здесь раби Михаэль открыл хедер (начальную школу для мальчиков). В нем учились пятнадцать детей, переехавших в Любавичи из Ростова. Сара работала на кухне ешивы «Томхей Тмимим» и одновременно занималась торговлей - доход от этого занятия мог обеспечить ее семье достойное существование.
Впрочем, Сара щедро делилась своим заработком с нуждающимися, а позднее - поддерживала хасидское подполье в большевистской России. Она умела вести дела так, что всегда оставалась с большой прибылью, но для себя она не оставляла почти ничего: ведь вокруг столько нуждающихся!
Коммерческий талант Сары Кацнельбоген помог ей завести множество полезных связей - ими она пользовалась, когда нужно было спасти еврея от преследований власти. Она покупала на свои деньги фальшивые документы для тех, кто находился в розыске, и тем спасла сотни человек.
Но ей было мало помогать тем, кто был рядом с ней. Сара ездила по детским домам разных городов, с помощью взяток вызволяла из них еврейских детей и переправляла их либо родственникам (если такие были), либо просто еврейским семьям, которые готовы были принять сирот.
Железная вдова
В 1938 году мужа Сары, раби Михаэля Кацнельбогена, арестовали. Семья жила тогда в Старой Руссе под Ленинградом. Вместе с ним арестовали еще много евреев, соблюдавших заповеди Торы.
Сара пыталась при помощи своих связей узнать хоть что-то о муже, но так и не смогла добыть никакой информации. Скорей всего, он был расстрелян или умер под пытками вскоре после ареста.
Сара осталась одна - не только без мужа, но и без малейшего представления, что с ним, жив ли он. Но эта женщина была словно сделана из железа. Она продолжила работать и помогать евреям, успела женить часть своих собственных детей.
В совете по спасению
После Второй Мировой войны у евреев появилась возможность покинуть пределы СССР под видом поляков, возвращавшихся в Польшу. Многие польские граждане, оказавшиеся в годы войны в СССР, погибли, и когда полякам было позволено вернуться на родину, документы их стали цениться на вес золота. Обладание этими документами означало свободу, а для преследуемых евреев Торы - и просто возможность остаться в живых.
Во Львове, одном из пунктов формирования «польских» эшелонов, был создан совет любавичских хасидов по нелегальному выезду. Сюда стали приезжать многие семьи хабадников в надежде вырваться из страны. Сара Кацнельбоген стала одной из пяти членов совета по бегству - и единственной женщиной в нем.
Главным занятием тети Сары стало доставать и готовить поддельные документы для множества хасидов, ждавших возможности выехать. Все время, пока была возможность посадить в польские эшелоны еще и еще хасидов, тетя Сара отказывалась сама воспользоваться этой возможностью. Она говорила, что прежде должна отправить других, а сама уедет с последним эшелоном.
И вот настал срок отправки последнего эшелона, подготовлены последние паспорта. Один из них тетя Сара оставила себе.
Но перед самой отправкой во Львове появилась еще одна женщина. То была ребецн Хана Шнеерсон, вдова раби Леви-Ицхака Шнеерсона, мать будущего Ребе. И тетя Сара не смогла уехать, оставив ее в руках властей. Она отдала свой паспорт ребецн Хане.
В тюрьме
До сих пор власти смотрели сквозь пальцы на массовое бегство евреев за пределы СССР. Но после отхода последних эшелонов политика изменилась. На всех, кто принимал участие в организации побега, открыли охоту. Фотография тети Сары появилась среди фотографий других преступников, разыскиваемых милицией.
Какое-то время ей удавалось скрываться. Она кочевала из города в город, нигде долго не задерживаясь. Между тем в тюрьме уже оказались двое ее сыновей, Шимон и Моше. В НКВД надеялись с их помощью поймать и саму тетю Сару.
Моше, самый младший из детей Сары, семнадцати лет, был арестован в Кутаиси, куда прибыл для встречи с мамой. Сара отправила ему телеграмму о своем прибытии. Телеграмма была перехвачена.
Когда тетя Сара сошла с поезда, к ней подошел «носильщик», помог донести вещи до такси, дверь машины захлопнулась, и она привезла Сару к зданию НКВД.
В самом начале следствия тетя Сара утверждала, что у нее нет детей. Она боялась, что детей тоже арестуют и будут с их помощью ее шантажировать. Моше тоже утверждал, что не знаком с этой женщиной, но после пыток сознался, что это его мать. После этого Моше устроили встречу с матерью наедине.
Сара увидела сына - изможденного годом тюрьмы и следствия, голодом и пытками. Но она овладела собой и говорила ему лишь слова поддержки. Она напомнила Моше, что в истории евреев уже не раз были попытки лишить их Б-га и Торы, но еврейский народ победил своих мучителей.
После этой встречи Сару продолжали пытать, чтобы получить имена ее сообщников, помогавших переправлять евреев за рубеж. Когда она отказывалась говорить, Моше избивали на ее глазах.
Следствие закончилось, Моше получил большой срок исправительных работ за недоносительство. Сара, главная обвиняемая, была повинна во множестве грехов против советской власти. Перед объявлением приговора к ней приставили врача. Это предвещало недоброе. И действительно, приговор был -смертная казнь.
Женщина, приговорённая к смертной казни - это было большой редкостью даже в те страшные времена. Присутствовавшие при объявлении приговора замерли. Врач приблизился к Саре. Но она не дрогнула.
Она воспользовалась правом на обжалование приговора. В течение двух месяцев ожидала результатов обжалования, сидя в сырой и темной камере. В конце концов смертная казнь была заменена на двадцать пять лет исправительных работ. Но сердце, которое оставалось каменным столько лет, не выдержало. Сара Кацнельбоген скончалась в следственной тюрьме.
Образ этой удивительной женщины навсегда остался одним из выдающихся в истории хабадского движения. Она является символом самопожертвования и мужества ради евреев и ради Торы.
Дети Сары Кацнельбоген дожили до возможности вырваться за железный занавес, и сегодня ее внуки, правнуки и праправнуки живут на разных континентах, продолжая хранить и распространять огонь Торы.
Шутка недели...
- Рабинович, а почему вы с Софочкой расстались?
- Понимаете ли, она два месяца ныла: «Ты меня совсем не любишь, ты меня совсем не любишь...»
- И что?
- И таки убедила...
В Одессе на Привозе:
- А что это у вас селедка какая-то кривая?
- На повороте поймали.
Профессор: А теперь приведите пример того, как наука помогает бизнесу.
Студент Гольдман: Пожалуйста. Без закона всемирного тяготения торговля подтяжками была бы невозможна!
Одна дама как-то спросила Эйнштейна:
- В чем разница между временем и вечностью?
Эйнштейн ответил:
- Если бы у меня было время, чтобы объяснить разницу между этими понятиями, то прошла бы вечность, прежде чем вы бы ее поняли.
Еврей приехал на похороны во Львов. Встретив на вокзале единоверца, он спрашивает его:
- Далеко ли до еврейского кладбища?
Тот отвечает:
- С Божьей помощью - сто двадцать лет!
Шамес приходит к раввину:
- Вы знаете, парочка, которую вы сегодня утром венчали, все еще в синагоге, а с ней все гости. Люди пьют, шумят. Как мне от них избавиться?
- Кричи: пожар! Тогда все выбегут.
- Уже кричал: никакого впечатления.
- Тогда остается последнее средство: возьми кружку и объяви сбор пожертвований.
Многие еврейские общины были очень бедны и не получали никакой поддержки. Поэтому кое-где попасть в синагогу на большие праздники можно было, только купив входной билет.
Служба уже началась. К синагоге подбегает запыхавшийся еврей и хочет войти. Шамес останавливает его:
- Стоп! Где ваш входной билет?
Еврей:
- Оставьте меня в покое! Мне просто нужен мой зять: он тут молится, а мне надо срочно ему кое-что сообщить!
Шамес хитро подмигивает и говорит:
- Ах ты, ганев (мошенник, плут), ты просто хочешь помолиться задаром!
Об одном иерусалимском еврее, который носил бороду и на вид был очень ортодоксальным, поэт Бялик сказал: «Борода у него длинная. Но под ней он гладко выбрит».
Бухгалтерия не знает сантиментов и лирических недосказанностей. В "Поучении Отцов" напоминают нам, что однажды нам придется давать окончательный отчет. И перед тем как ревизионная комиссия станет с хирургическим цинизмом исследовать графы "Дебит" и "Кредит" пока не дойдет до трепетного слова "Итого", по авторитетному мнению Талмуда, зададут нам сакраментальный вопрос: "Честно ли ты вел свои дела?" Это как бескорыстное предложение о чистосердечном признании, причем "уход в незнанку" не предусматривается. Да, представьте себе, вопросы веры и святости не интересуют Небесный трибунал на этой встрече. Был ли ты честен и порядочен с людьми - вот в чем первый вопрос.
Здесь не может быть персональных исключений или скидок. Поэтому политика прозрачной отчетности и полного аудита пожертвований, даваемых народом Израиля на постройку Мишкана и на изготовление утвари для него, была так близка сердцу Моше. По завершению работ он обратился к народу и сказал, что хочет дать объяснения: "Вот пересчет того, что было в Храме, Шатре свидетельства, то, что было пересчитано Моше..." Этот эпизод позволил комментаторам заметить, что люди, ответственные за финансы в общине должны предоставлять отчет о своей деятельности. Мы все должны быть "чисты в глазах Б-га и человека". Так что, как видите, не наше поколение впервые в истории озаботилось финансовой чистотой в сфере корпоративного управления. Только сейчас это называется "Open Books Policy".
И у нас в синагоге каждый год составляется брошюра с полным раскрытием бюджета. Таким же открытым, как бюджет Храма в нашей недельной главе. Свет, отопление, кондиционирование, плита, холодильник, уборка и т.д. и т.п. Какая проза! Весь год метания между "Приход" и "Расход". С той только маленькой разницей, что когда собирали на Храм в пустыне, хватило с лихвой, еще и осталось, а мы в благословенной Северной Америке - пока что в постоянном минусе... И это удивительно, судя по количеству евреев, находящих время в Йом-Кипур придти на поминальную молитву и входящих в двери, которые могут быть открыты только благодаря их материальной помощи. И никакой лирики в бухгалтерии.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Без сомнения, уровень выполнения Торы и заповедей нашим поколением, не может сравниться с тем, как служили Всевышнему наши предки. Если они были мозгом и сердцем, мы всего лишь пятка. Но именно нам выпала честь завершить великое строительство, то не шутка! Как говорили наши мудрецы: «Работа называется по имени того, кто ее завершает».
Поскольку наше поколение завершает работу, оно и приведет к действительному раскрытию на земле - в этом материальном мире - Шхины, с приходом на-шего праведного Машиаха и полного Освобождения.
Недельная Глава - Пэкудэй
Когда наступает темнота
Эта глава - последняя в книге Торы Шмойс, которую называют еще и Книгой Освобождения, так как в ней описывается Исход евреев из Египта. А заканчивается книга рассказом о строительстве Шатра Откровения и об открытии Б-жественности в нем. В конце главы сообщается: «И когда поднималось облако над Шатром - отправлялись сыны Израиля во все странствия свои...»
Между этими словами и тем, что им предшествует, казалось бы, нет никакой связи. Какое отношение имеет рассказ об облаке к установке Шатра? Кроме того, из этих слов следует, что движение евреев, их приближение к стране Израиля было связано с удалением Б-жественного присутствия: «когда поднималось облако». Почему?
На оба эти вопроса есть общий ответ: цель всего - и строительства Шатра, и вообще Творения - выражена в том, что евреи «отправляются» тогда, когда «поднимается облако». Недостаточно выполнять волю Творца в те моменты, когда Его присутствие очевидно. Принципиально важно подниматься на уровень святости и тогда, когда оно скрыто, когда все выглядит так, будто «облако поднялось».
Мидраш говорит: «Возжелал Вс-вышний, чтобы было у Него жилище в нижних [мирах]». Но разве для Него существуют понятия «высшее» и «низшее»? В Мидраше сказано «в нижних» - в такой ситуации, когда святость скрыта, когда духовность пребывает на самом низком уровне, следует строить жилище для Б-га. И в этом есть цель создания - чтобы «низкое», где нет открытого Б-жественного присутствия, превратилось в «жилище» для Него.
Когда облако Вс-вышнего остается внизу и Б-жественность очевидна, открыта для всех, этот мир не является «нижним», в нем не может выполняться цель Творения. Когда же «облако удаляется», сыны Израиля «отправляются в путь».
В этом и есть предназначение Шатра: дать человеку силы для служения Творцу, «когда облако удалилось». Вот почему в конце главы, повествующей о Шатре, речь идет об «удалении облака».
Мидраш рассказывает.
Строительство Мишкана завершено
Когда Мишкан и все его священные принадлежности были готовы, Моше сказал сынам Израиля: «Позвольте мне дать точный отчет в том, как я использовал пожертвованные вами материалы».
Первая фраза этого раздела - «Эле пекудей амишкан, вот исчисления Мишкана» - означает, что Моше сел перед народом, чтобы дать людям отчет, как он использовал каждую унцию золота, серебра и меди, которые были пожертвованы. После этого Моше передал свои расчеты другому человеку, Итамару сыну Аарона, для проверки.
Моше считал, что были пожертвованы двадцать девять талантов и 730 шекелей золота, а также сто талантов и 1775 шекелей серебра (см. Шмот 38:24-25). Однако, когда он попытался определить, на какие предметы было использовано серебро, то оказалось, что не известно, куда девались 1775 шекелей серебра. И сколько он ни вспоминал, он не мог вспомнить, что он с ними сделал. Он опасался, что кто-нибудь заподозрит его в растрате.
Наконец раздался Голос с Небес: «Из этих 1775 шекелей были сделаны крюки для столбов».
(Ашем заставил Моше забыть, для чего было использовано это серебро. Иначе люди, чьи пожертвования пошли на внешнюю отделку двора, могли бы возроптать, обвинив Моше в том, что он, якобы, преднамеренно не использовал их серебро для нужд внутренней части Мишкана. Однако, раз об этом заговорил Небесный Голос, все поняли, что само Провидение определяло, для чего должно быть использовано каждое пожертвование.)
К столбам, окружавшим двор, были прикреплены серебряные крюки, на которые подвешивались завесы.
Моше успокоился. Сыны Израиля ликовали: все их пожертвования были приняты Ашемом для святого дела строительства Мишкана.
Почему же Моше, которого Сам Всемогущий объявил нэеман, достойным доверия (см. Бемидбар 12:7), счел необходимым отчитаться перед народом?
Моше однажды услышал, как кто-то в народе насмешливо заметил: «В последнее время шея сына Амрама стала тучнеть». На что кто-то другой ответил: «Ничего удивительного, он ведает всеми деньгами, предназначенными для строительства Мишкана!» Тогда Моше дал себе клятву: «Как только Мишкан будет построен, я представлю точный отчет о том, как использовал деньги!»
Конечно, то был разговор грешников. Община Израиля в целом доверяла Моше как честному посреднику, которого Всевышний избрал для передачи Торы Своему народу. Некоторые люди, однако, были несколько смущены неожиданным богатством Моше. Они не знали, что Ашем позволил ему взять себе сапфир, оставшийся после изготовления Скрижалей.
Сам Моше считал про себя, что вполне заслуживает доверия. Тем не менее он представил точный отчет о своих действиях, потому что не хотел, чтобы кто-то необоснованно его заподозрил. Человеку следует очистить себя от любых подозрений в глазах людей, а не довольствоваться общим утверждением: «Б-гу известна истина».
На этот счет есть несколько специальных законов. Так, например, человек, собиравший деньги в фонд Храма, во время работы не мог носить одежду с двойным швом (где он мог бы спрятать деньги), широкий пояс и даже белье под верхним платьем. Разбогатей он впоследствии, люди могли бы сказать: «Он разбогател, потому что брал из собранных денег». Человек должен вести себя таким образом, чтобы его поведение было безупречным не только в глазах Всевышнего, но чтобы оно не возбуждало подозрений также и в глазах окружающих.
Фраза «Моше выполнил повеление Ашема, как велел ему Ашем» встречается восемнадцать раз на протяжении всего раздела. Соответственно этому мужи Великого Собрания постановили, что в молитве Амида должно быть восемнадцать благословений. Этим они хотели показать, что в наши дни, когда у нас больше нет ни Мишкана, ни Храма, молитва заменяет жертвоприношения.
Тора подчеркивает, что Моше построил Мишкан так, «как велел ему Ашем», - чтобы указать, что Моше построил его, следуя Б-жественному повелению во всех деталях. Это было верно не только в физическом смысле. Моше постиг также Б-жественный замысел и символический смысл составных частей Мишкана.
Строительство нового здания ешивы было завершено. Здание было спроектировано знающим архитектором так, чтобы соответствовать всем потребностям молодых людей, изучающих Тору.
В нем были просторные, полные воздуха и света учебные помещения. Удачная планировка библиотеки позволяла ученикам сосредоточиться, поскольку до любого тома можно было добраться за считанные секунды. Каждая комната была оборудована так, что учащиеся могли углубиться в изучение Торы без неудобств и беспокойства. Завершая отделку, строители прикрепили у входа в здание каменную пластинку, на которой было написано: «По проекту архитектора К». Каждый входящий знал, что все детали этого здания сконструированы по плану, цель которого - способствовать изучению Торы.
Так же и в этой главе, которая завершает рассказ о строительстве Мишкана, - к описанию каждого предмета прикрепляется нечто вроде «указания об Авторе проекта». К каждому описанному предмету Тора добавляет: «Он построен, как Ашем повелел Моше». Это говорит нам о том, что каждое отдельное указание относительно Мишкана было выполнено Моше в соответствии с Б-жественными планом и целью.
Шехина возвращается на землю
Мишкан был построен за три месяца. Строительство завершилось 25 кислева 2449 года от Сотворения мира. Моше считал, что Мишкан следует освятить немедленно. Но Всевышний сказал: «Мишкан не будет освящен до наступления месяца нисан».
Из всех месяцев года только нисан удостоился того, чтобы в нем начал свою работу Мишкан. Это месяц, в который Шехина освящает мир. Почему? Потому что Мишкан призван принести в мир свет.
Поскольку месяц кислев (в который закончилось строительство) был обойден и не почтен как месяц освящения Мишкана, он был избран месяцем праздника Ханука, который начинается 25 кислева.
Строительство всех деталей было завершено, осталось только соединить их в одно сооружение, т.е. собрать Мишкан. Евреи попытались это сделать. Люди пришли к Моше, каждый держал в руках изготовленную им деталь Мишкана. Один говорил: «Вот моя доска», другой: «Вот мой брус».
Но Ашем повелел Моше не собирать Мишкан до наступления нисана. Насмешники из народа стали смеяться: «Неужто вы верите, что Шехина действительно пребудет на том, что собрано руками сына Амрама? Давайте такую легкую работу сделаем сами». И они пытались собрать Мишкан, но у них ничего не получилось. Тогда к работе по сборке приступили все умудренные мужи того поколения, но и они потерпели неудачу. Наконец за дело взялся Моше. Едва он коснулся брусьев - как они чудом приняли нужное положение.
Церемония освящения началась за семь дней до начала нисана и продолжалась восемь дней. Ашем научил Моше, на какое место поставить каждый предмет, как совершать служение, как приносить воскурения, как готовить светильники Меноры, как совершить помазание всех предметов, чтобы освятить их, как приносить жертвы, как одевать Аарона и его сыновей и как их помазать на служение.
Восьмым днем освящения было первое нисана. Великие события того особого дня подробно описываются в разделе Шмини. Именно тогда были принесены положенные воскурения.
Наступил момент, когда, наконец, Облако Шехины опустилось на Мишкан и наполнило его своим присутствием.
Всевышний создал мир только для того, чтобы в нем могла пребывать Его Шехина. Но с каждым грехом людей Шехина удалялась от них.
- После греха Адама Шехина ушла на Первое Небо.
- Когда согрешило поколение Эноша, Шехина ушла на Второе Небо.
- Поколение Потопа нарушало законы до такой степени, что Шехина передвинулась на Третье Небо.
- Нечестивое Поколение Рассеяния заставило Шехину отступить на Четвертое Небо.
- Развращенность египтян во времена Авраама (вспомните грех фараона по отношению к Аврааму и Саре) отодвинула Шехину на Пятое Небо.
- Из-за порочности Сдома и соседних с ним городов Шехина ушла на Шестое Небо.
- Наконец, развращенность египтян во времена Моше заставила Шехину отступить на Седьмое Небо.
Но не все так печально. Семь праведников вернули Шехину в наш мир.
- Авраам вернул ее на Шестое Небо.
- Ицхак вернул Шехину на Пятое Небо.
- Яаков заставил Шехину сойти на Четвертое Небо.
- Леви вернул ее на Третье Небо.
- Кеат вернул ее на Второе Небо.
- Амрам опустил ее на Первое Небо.
- Когда Моше возвел Мишкан, Шехина сошла с Первого Неба и снова вернулась на землю.
Хотя Шехина проявлялась только в Мишкане, сияние Славы Всевышнего распространялось оттуда на весь мир.
Пока Облако Славы пребывало на Мишкане, Моше не входил туда из почтения к Шехине. Поэтому Всевышний отличил его, призвав в Храм в присутствии всей Общины (см. Ваикра 1:1).
Величие Мишкана
В первом стихе раздела Пекудей Мишкан назван - Мишкан аэдут, «Мишкан свидетельства». Он назван так, потому что служил всем народам свидетельством того, что Всевышний простил евреев за грех тельца.
Величие Мишкана проявилось и в том, что его священные принадлежности ни разу не попали в руки неевреев. Когда царь Шломо возвел постоянный Храм, все принадлежности были перенесены туда. А через много лет - перед разрушением Храма - сосуды спрятали в его подземных хранилищах.
(Нельзя того же сказать о самом Храме. Если про Мишкан, который путешествовал вместе с народом по пустыне и в котором пребывала Шехина, известно, что он никогда не был захвачен неевреями, то Первый Иерусалимский Храм, тоже служивший местом пребывания Шехины Ашема, попал однажды в руки неевреев. Второй Храм уже не служил обителью Шехины; он был завоеван другими народами, несмотря на то что внешне выглядел значительно эффектнее Мишкана. Он был больше по размерам и построен с большим великолепием, но Мишкан превосходил его святостью, ибо был возведен лишь руками евреев и с чистыми намерениями. Что касается Первого Храма (построенного царем Шломо), то он был возведен с помощью рабочих-неевреев, строителей царя Цура. То же самое произошло со Вторым Храмом. Потому-то они и не сохранились, а попали в руки неевреев.)
Сооружение Мишкана Ашему было дороже, чем Сотворение всей вселенной. Вселенная возникла просто по слову из уст Ашема, а Мишкан возник в результате труда великих праведников - Моше, Бецалеля, Аолиава и всей Общины Израиля.
Ашем принял участие в строительстве; как сказано: «Святыня, о мой Ашем, которую основали Твои руки!» (Шмот 15:17).
О Мишкане сказано: «Идите, поглядите, дочери Циона, на царя Шломо (выйди и посмотри, народ Израиля, на Царя, Которому принадлежит мир), на венец, которым увенчала его мать (на корону, которую Община Израиля сделала для Него, своего Творца)» (Шир Аширим 3:11).
Что это за корона? Это Мишкан, который украсили золотом, серебром и драгоценными камнями.
Как велика была радость Творца! Небо и земля не могут вместить Его Славы, но Он поместил свою Шехину в Мишкан.
Сказано: «Как хороши твои шатры, Яаков, твои жилища, Израиль!» Что это за шатры и жилища? Под «шатрами» понимаются Мишкан Б-жественной Славы и шатер Моше. Под «жилищами» - места пребывания Всемогущего до эпохи создания Иерусалимского Храма: Мишкан в пустыне, в Шило, в Нове и в Гивоне.
Облако Славы покоилось над Мишканом днем, а Облако Огня - ночью. Они были видны всей Общине Израиля во все время ее странствий в пустыне.
«Счастлив народ, чья судьба такова! Счастлив народ, чей Г-сподь - Б-г!» (Теилимим 144:15).
Их след в нашей истории.(http://dlyatebya.kz/)
Тетя Сара
Вот так, просто, все называли женщину, которая дерзко спасла от рук враждебной власти сотни евреев. Ее талант и мужество не посрамили бы ни одного из разведчиков, о которых пишут книги и снимают фильмы. Сама же она отказалась от шанса на спасение, уступив его матери Любавичского Ребе.
Дом, в котором живет Тора
Сара родилась в 1891 году в городе Родне, в известной среди любавичских хасидов семье Раскиных. Семья эта была известна верностью Торе и заповедям и Пятому Любавичскому Ребе Шалому Довберу. Воспитание детей в еврейском духе было здесь высшей ценностью - особенно в те времена, когда науки, искусство и революция одну за другой отрывали еврейские души от традиций предков.
Дом Раскиных был открыт для всех нуждающихся. Сара объясняла свою склонность к простудам во взрослом возрасте тем, что в детстве часто уступала свою кровать многочисленным гостям и спала на полу.
В восемнадцать лет Сара вышла замуж за Михаэля Кацнельбогена, студента любавичской ешивы «Томхей Тмимим». После свадьбы Сара взяла на себя заботу о пропитании молодой семьи, чтобы муж мог продолжить учебу.
Времена не выбирают
Саре выпало жить в нелегкое время, когда режим большевиков преследовал хасидов Хабада и вообще любые проявления еврейства. Но хабадники не сдавались, они шли на любые ухищрения, чтобы продолжить соблюдать традиции Торы.
До начала Первой Мировой войны Сара с семьей жила в Ковно. Война заставила их переехать в Любавичи. Здесь раби Михаэль открыл хедер (начальную школу для мальчиков). В нем учились пятнадцать детей, переехавших в Любавичи из Ростова. Сара работала на кухне ешивы «Томхей Тмимим» и одновременно занималась торговлей - доход от этого занятия мог обеспечить ее семье достойное существование.
Впрочем, Сара щедро делилась своим заработком с нуждающимися, а позднее - поддерживала хасидское подполье в большевистской России. Она умела вести дела так, что всегда оставалась с большой прибылью, но для себя она не оставляла почти ничего: ведь вокруг столько нуждающихся!
Коммерческий талант Сары Кацнельбоген помог ей завести множество полезных связей - ими она пользовалась, когда нужно было спасти еврея от преследований власти. Она покупала на свои деньги фальшивые документы для тех, кто находился в розыске, и тем спасла сотни человек.
Но ей было мало помогать тем, кто был рядом с ней. Сара ездила по детским домам разных городов, с помощью взяток вызволяла из них еврейских детей и переправляла их либо родственникам (если такие были), либо просто еврейским семьям, которые готовы были принять сирот.
Железная вдова
В 1938 году мужа Сары, раби Михаэля Кацнельбогена, арестовали. Семья жила тогда в Старой Руссе под Ленинградом. Вместе с ним арестовали еще много евреев, соблюдавших заповеди Торы.
Сара пыталась при помощи своих связей узнать хоть что-то о муже, но так и не смогла добыть никакой информации. Скорей всего, он был расстрелян или умер под пытками вскоре после ареста.
Сара осталась одна - не только без мужа, но и без малейшего представления, что с ним, жив ли он. Но эта женщина была словно сделана из железа. Она продолжила работать и помогать евреям, успела женить часть своих собственных детей.
В совете по спасению
После Второй Мировой войны у евреев появилась возможность покинуть пределы СССР под видом поляков, возвращавшихся в Польшу. Многие польские граждане, оказавшиеся в годы войны в СССР, погибли, и когда полякам было позволено вернуться на родину, документы их стали цениться на вес золота. Обладание этими документами означало свободу, а для преследуемых евреев Торы - и просто возможность остаться в живых.
Во Львове, одном из пунктов формирования «польских» эшелонов, был создан совет любавичских хасидов по нелегальному выезду. Сюда стали приезжать многие семьи хабадников в надежде вырваться из страны. Сара Кацнельбоген стала одной из пяти членов совета по бегству - и единственной женщиной в нем.
Главным занятием тети Сары стало доставать и готовить поддельные документы для множества хасидов, ждавших возможности выехать. Все время, пока была возможность посадить в польские эшелоны еще и еще хасидов, тетя Сара отказывалась сама воспользоваться этой возможностью. Она говорила, что прежде должна отправить других, а сама уедет с последним эшелоном.
И вот настал срок отправки последнего эшелона, подготовлены последние паспорта. Один из них тетя Сара оставила себе.
Но перед самой отправкой во Львове появилась еще одна женщина. То была ребецн Хана Шнеерсон, вдова раби Леви-Ицхака Шнеерсона, мать будущего Ребе. И тетя Сара не смогла уехать, оставив ее в руках властей. Она отдала свой паспорт ребецн Хане.
В тюрьме
До сих пор власти смотрели сквозь пальцы на массовое бегство евреев за пределы СССР. Но после отхода последних эшелонов политика изменилась. На всех, кто принимал участие в организации побега, открыли охоту. Фотография тети Сары появилась среди фотографий других преступников, разыскиваемых милицией.
Какое-то время ей удавалось скрываться. Она кочевала из города в город, нигде долго не задерживаясь. Между тем в тюрьме уже оказались двое ее сыновей, Шимон и Моше. В НКВД надеялись с их помощью поймать и саму тетю Сару.
Моше, самый младший из детей Сары, семнадцати лет, был арестован в Кутаиси, куда прибыл для встречи с мамой. Сара отправила ему телеграмму о своем прибытии. Телеграмма была перехвачена.
Когда тетя Сара сошла с поезда, к ней подошел «носильщик», помог донести вещи до такси, дверь машины захлопнулась, и она привезла Сару к зданию НКВД.
В самом начале следствия тетя Сара утверждала, что у нее нет детей. Она боялась, что детей тоже арестуют и будут с их помощью ее шантажировать. Моше тоже утверждал, что не знаком с этой женщиной, но после пыток сознался, что это его мать. После этого Моше устроили встречу с матерью наедине.
Сара увидела сына - изможденного годом тюрьмы и следствия, голодом и пытками. Но она овладела собой и говорила ему лишь слова поддержки. Она напомнила Моше, что в истории евреев уже не раз были попытки лишить их Б-га и Торы, но еврейский народ победил своих мучителей.
После этой встречи Сару продолжали пытать, чтобы получить имена ее сообщников, помогавших переправлять евреев за рубеж. Когда она отказывалась говорить, Моше избивали на ее глазах.
Следствие закончилось, Моше получил большой срок исправительных работ за недоносительство. Сара, главная обвиняемая, была повинна во множестве грехов против советской власти. Перед объявлением приговора к ней приставили врача. Это предвещало недоброе. И действительно, приговор был -смертная казнь.
Женщина, приговорённая к смертной казни - это было большой редкостью даже в те страшные времена. Присутствовавшие при объявлении приговора замерли. Врач приблизился к Саре. Но она не дрогнула.
Она воспользовалась правом на обжалование приговора. В течение двух месяцев ожидала результатов обжалования, сидя в сырой и темной камере. В конце концов смертная казнь была заменена на двадцать пять лет исправительных работ. Но сердце, которое оставалось каменным столько лет, не выдержало. Сара Кацнельбоген скончалась в следственной тюрьме.
Образ этой удивительной женщины навсегда остался одним из выдающихся в истории хабадского движения. Она является символом самопожертвования и мужества ради евреев и ради Торы.
Дети Сары Кацнельбоген дожили до возможности вырваться за железный занавес, и сегодня ее внуки, правнуки и праправнуки живут на разных континентах, продолжая хранить и распространять огонь Торы.
Шутка недели...
- Рабинович, а почему вы с Софочкой расстались?
- Понимаете ли, она два месяца ныла: «Ты меня совсем не любишь, ты меня совсем не любишь...»
- И что?
- И таки убедила...
В Одессе на Привозе:
- А что это у вас селедка какая-то кривая?
- На повороте поймали.
Профессор: А теперь приведите пример того, как наука помогает бизнесу.
Студент Гольдман: Пожалуйста. Без закона всемирного тяготения торговля подтяжками была бы невозможна!
Одна дама как-то спросила Эйнштейна:
- В чем разница между временем и вечностью?
Эйнштейн ответил:
- Если бы у меня было время, чтобы объяснить разницу между этими понятиями, то прошла бы вечность, прежде чем вы бы ее поняли.
Еврей приехал на похороны во Львов. Встретив на вокзале единоверца, он спрашивает его:
- Далеко ли до еврейского кладбища?
Тот отвечает:
- С Божьей помощью - сто двадцать лет!
Шамес приходит к раввину:
- Вы знаете, парочка, которую вы сегодня утром венчали, все еще в синагоге, а с ней все гости. Люди пьют, шумят. Как мне от них избавиться?
- Кричи: пожар! Тогда все выбегут.
- Уже кричал: никакого впечатления.
- Тогда остается последнее средство: возьми кружку и объяви сбор пожертвований.
Многие еврейские общины были очень бедны и не получали никакой поддержки. Поэтому кое-где попасть в синагогу на большие праздники можно было, только купив входной билет.
Служба уже началась. К синагоге подбегает запыхавшийся еврей и хочет войти. Шамес останавливает его:
- Стоп! Где ваш входной билет?
Еврей:
- Оставьте меня в покое! Мне просто нужен мой зять: он тут молится, а мне надо срочно ему кое-что сообщить!
Шамес хитро подмигивает и говорит:
- Ах ты, ганев (мошенник, плут), ты просто хочешь помолиться задаром!
Об одном иерусалимском еврее, который носил бороду и на вид был очень ортодоксальным, поэт Бялик сказал: «Борода у него длинная. Но под ней он гладко выбрит».