Parshas shlach
  "Кто хочет - ищет способ, а кто не хочет - причину",- сказано давно, но точно. Наши настроения и желания рисуют не похожие картины окружающего мира и поэтому "Смелость города берет", а "У страха глаза велики". Сколько раз в жизни бывает, что человеку, который нам симпатичен, мы готовы простить дурную выходку, но придирчивы к другому. Именно поэтому трудно собрать объективные свидетельские показания, а рассказы путешественников полны преувеличений. Для разведчика исключение малейших оценочных суждений - одна из основ профессии. Наша недельная глава "Шлах" печальный пример, когда люди более всего доверяли своим собственным представлениям и разумению о том, что хорошо, а что плохо.
     Давайте приглядимся. Еврейский народ живет в пустыне: врагов там нет, едой и питьем все обеспечены ( тут и "ман" и источник Мирьям). Условия почти что "инкубаторские". Если бы там действительно была ужасающая обстановка, то ни у кого не появилось бы желания проверять правдивость обещаний Вс-вышнего о "земле, текущей молоком и мёдом" и уговаривать Моше послать разведчиков в Кнаан. Сами впереди разведчиков и побежали бы. Не побежали - значит не очень-то и хотели жить в мире, где нужно воевать, обрабатывать землю и строить города. А что большинство разведчиков, людей и смелых и достойных и наверняка не глупых? "Мы не сможем их победить" - их вывод. "В пустыне мы ближе к Б-гу" - вот что слышится между слов.
     Итак. То, что мы порой выдаем за плоды раздумий и глубоких оценок реальности, на самом деле есть проявление наших желаний, только в удобной словесной упаковке. И когда мы решаем, что какое либо дело нам не под силу - это даже не наше мнение. Это мнение нашего страха, который взял интеллект в заложники. А когда интеллект подсказывает нам, что то или иное поведение приведет к лучшему результату, это еще не значит, что мы не хотим избежать ответственности, в случае неудачи свалив груз последствий на подсказанное нам кем-то решение. И как же тогда быть? Наверно, не торопиться с выводами. "Делай, что должно!" - вот чем руководствовались Йеhошуа и Калев, двое из разведчиков. Они и удостоились дожить до выполнения обещанного Творцом через Моше.   
    
    
Желаем Вам Шаббат Шалом!

     Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский


 
Отрывки из бесед Ребе:   

...когда еврей в своей повседневной жизни не обращает внимания на ограничения природы этого мира, исполняется сказанное: «Я - Б-г, Всесильный ваш, Который вывел вас из Страны Египетской». То есть Свыше дают ему то, что выше ограничений природы: семейное счастье, достаток и здоровье.  



Недельная Глава - Шлах


В главе Шлах мы узнаем о разведчиках, посланных Моше разузнать о земле Кнаанской. Десять из двенадцати, возвратившись, рассказали неутешительное: да, земля плодородна, но ее обитатели слишком сильны, а города их слишком хорошо охраняются, чтобы евреи могли их победить...
Как, спустя столь короткое время после чудесного освобождения из Египта, разведчики могли сомневаться, что Б-г поможет евреям победить? Как столь легко мог быть сломлен моральный дух народа? И почему Калев и Иеошуа, единственные среди разведчиков не проявившие никакой тревоги, смогли остаться верными своей вере в обещание Всевышнего, но в то же время не упомянули о многих чудесах, когда народвоочию видел силу Г-спода..? Эти и другие вопросы рассматриваются в беседе.

ОТЧАЯНИЕ РАЗВЕДЧИКОВ 
В этой недельной главе мы читаем отчет разведчиков, посланных Моше, чтобы разведать обетованную землю Кнаанскую и узнать о ее обитателях. Десять из двенадцати вернулись в отчаянии. Они сломили дух евреев, высказав предположение, что те не смогут завоевать эту землю, поскольку «силен народ, живущий в этой стране, и города укрепленные, очень большие» (23:28). Разведчики утверждали: «не можем мы идти на народ тот, ибо он сильнее нас» (23:31). На самом деле, по мнению мудрецов Талмуда (Сота, 35а) разведчики выразились еще сильнее. На иврите словосочетание «чем мы» может быть переведено и как «чем Он», то есть в их глазах кнаанские народы были, образно говоря, слишком сильны даже для Б-га. Мудрецы резко критикуют это дерзкое предположение, говоря, что это все равно что сказать: «Даже хозяин дома не может вынести из него свою мебель».

ТАЙНЫ 
В чем значение этого знаменательного эпизода? Часть нашей духовной задачи заключается в том, чтобы свести на нет тот крик отчаяния, который испустили евреи, услышав печальные известия. Этот крик эхом отдается на протяжении всей нашей истории. Как говорят мудрецы (Ялкут Шимеони, Ремез 729 и др.), день возвращения разведчиков пришелся на 9 Ава, и Святой, благословен Он, сказал: «Сейчас они рыдают без причины, но я установлю (этот день) как причину для плача на многие поколения». Так, многие страницы национального траура несут след того момента, когда нашему народу не хватило веры в спасительную силу Б-га. И мы должны верой компенсировать то безверие. 
В чем особое значение того события? Почему разведчики приводили именно такие аргументы? И каков был ответ на их вызов? Как они смогли довести людей до отчаяния? Людей, которые воочию видели великие чудеса освобождения - казни египетские и разделение Красного моря, чудесную защиту от змей и скорпионов в пустыне и чудеса Б-жественного провидения, манну и источник Мирьям? Эти события не требовали от них веры: их можно было видеть воочию. Как же мог отчет десяти людей вдруг перевесить само собой разумеющееся убеждение: то, что Б-г сделал Египту, Он сделает, в свою очередь, и Кнаану? 
Еще более серьезный вопрос: почему, когда Калев отвечал на аргументы десяти разведчиков, он не упомянул все недавние чудеса? Ведь они были бы наиболее убедительным аргументом в пользу его позиции. Тем не менее вместо этого он сказал лишь одно: «Непременно взойдем и овладеем ею (землей), ибо в наших силах это!» (23:30). Может быть, жители Кнаана были сильнее египтян, и поэтому победа, одержанная Б-гом в Египте, не гарантировала здесь победы? Нет, это не так, ибо после перехода через Красное море евреи пели: «Оробели все жители Кнаана. Нападет на них страх и ужас от величия десницы Твоей, умолкнут они, как камень...» (Шмойс, 15:15-16). Сорок лет спустя, когда Иеошуа начал завоевание страны, свидетельства этого страха еше сохранились. Двум его разведчикам сказали в Иерихоне (Иеошуа, 2:10): «Ибо слышали мы, что Г-сподь осушил воды Красного моря для вас, когда выходили вы из Египта... И когда мы услышали об этом, сердца наши растаяли, и ни в ком не осталось духа из-за вас». Следовательно, евреи не могли полагать, что кнаанейцы представляют собой более серьезное препятствие, чем Египет, бывший в то время сверхдержавой (Мехилта, Бешалах, 14,5; Зогар, Шмойс, 6а).

СТРАХ УЧАСТИЯ 
Объяснение, которое дает хасидизм, заключается в следующем. Разведчиками руководил страх не физического поражения, а скорее духовного. 
В пустыне нужды каждого еврея удовлетворялись непосредственно дарами Самого Б-га. Людям не приходилось работать, чтобы иметь пропитание. Их хлебом была манна, которая падала с небес. Воду они брали из источника Мирьям. Их одежды не нуждались в ремонте (Дворим, 8:4, Ялкут Шимеони и Раши). 
Владение землей Израиля означало новый уровень ответственности. Манна больше не будет выпадать. Хлеб придется добывать только трудом - труд приходит на смену Б-жественным чудесам. А вместе с трудом появляется опасность новых настроений. 
Разведчики были не простыми людьми - это были князья колен Израилевых, специально отобранные Моше для такой миссии. Их тревога была духовной тревогой: они страшились, что необходимость работать на земле и зарабатывать на жизнь приведет в конце концов к тому, что у евреев будет оставаться все меньше и меньше времени и сил для служения Б-гу. Они сказали: «это страна, губящая своих жителей» (13:32), имея в виду, что земля и труд на ней, и сосредоточенность на делах материального мира «поглотят всю их энергию», поскольку придерживались мнения, что духовность ярче проявляется в уединении и отстраненности, в защищенном мире пустыни, где даже еда приходит с небес.

В ЧЕМ ОШИБКА? 
И все же разведчики были не правы. Целью жизни по законам Торы является не возвышение души, а освящение мира. 
Цель каждой мицвы - создать жилище для Б-га в этом мире. Проявить Его свет в мире, а не над ним. Мицва- это путь найти Б-га в естественном, а не в сверхъестественном. Чудеса, поддерживающие евреев в пустыне, не были вершиной духовного опыта. Они были лишь подготовкой для выполнения настоящей задачи - задачи овладеть землей Израиля и сделать ее святой землей. 
Теперь мы можем найти рациональное зерно в аргументах разведчиков. Те чудеса, которым они были свидетелями, не помешали им сказать о кнаанейцах: «они сильнее нас». Именно потому, что евреи были спасены, защищены, и само существование их поддерживалось благодаря чудесам, они могли посвятить всю свою жизнь Б-гу. Но в стране, где ради каждого блага необходимо работать, их духовность может снизиться, оказаться пораженной. В их глазах чудеса не были достаточной причиной, чтобы уверенно войти в обетованную страну. Наоборот, из-за них хотелось оставаться в пустыне. И когда, как образно сказано в Талмуде, разведчики утверждали, что «даже хозяин дома не может удалить из него мебель», они имели в виду следующее: Б-г сам создал естественный порядок вещей (то есть Его мебель), и Он решил (и в этом состояла их ошибка) не обитать в естественном мире. 
До тех пор, пока евреев окружали чудеса, они могли оставаться сосудами для восприятия Его Воли. Но земля, труд, законы природы, - все, с чем предстояло столкнуться в земле Израиля, не были сосудами для раскрытия Б-жественности. Евреи полагали, что Б-г выше мира, поэтому и они должны быть выше, а стоит только войти в землю Израиля, они потеряют эти высоты.

ЧУДЕСА И ПОВСЕДНЕВНОСТЬ 
Разведчики видели различие между чудесами и естественными явлениями в том, что естественный порядок является таким, каков он есть, лишь постольку, поскольку этого хочет Всевышний. Но в этом заключалась их ошибка. Ибо скрытая воля Б-га может быть обнаружена в освящении этого мира. 
И вот почему Иеошуа и Калев не пытались утешить народ, напоминая о чудесах, которые ему сопутствовали до сих пор и которые смогут благополучно привести евреев в их землю. Перейдя Иордан, они должны были расстаться с верой, основанной на чудесах, и вступить в жизнь, которая сама должна освящать время и пространство и превратить их знакомый, конечный мир в обиталище Б-га. 
Они сказали: «Если благоволит к нам Б-г, то приведет он нас в эту страну и даст ее нам, страну, которая течет молоком и медом... ведь они (народ той страны) - пища для нас, ушло благословенье их, и с нами Б-г! Не бойтесь их!» (14:8,9). Иными словами, если есть на то воля Б-га, чтобы мы вошли в эту страну, тогда мы сможем оставаться близки к Нему и там. И вместо того, чтобы быть «землей, поедающей своих обитателей», она станет «вашей пищей», то есть кормилицей. Вместо того, чтобы опуститься до ее уровня, мы поднимем ее до своего.

ОТВЕТ КАЛЕВА 
На самом деле чудо, скрытое в природе, является большим чудом, чем сверхъестественное (Тора Ор, Мегилас Эстер, 100а). Казни, рассечение Красного моря и все подобные сверхъестественные события показывают, что Б-г не ограничен природой, стоит выше ее законов. Чудо, облеченное в природные рамки, показывает, что Он не относится исключительно к области сверхъестественного, а может проявляться в естественном и сверхъестественном одновременно. Поэтому мицва, то есть действие, способствующее раскрытию Б-га в повседневности, дает возможность убедиться, что Б-г действительно везде. Он не нуждается в сверхъестественном, чтобы провозгласить Свое присутствие. Он остается Б-гом даже в рамках этого мира. В этом и заключается истинное чудо: бесконечное может обитать в конечном, и естественное со сверхъестественным могут быть одним целым. Именно этим ознаменовалось вхождение в землю Израиля, и поэтому Калев ответил десяти разведчикам: «Давайте поднимемся, давайте действительно поднимемся и унаследуем землю» («давайте поднимемся» сказано дважды). Иначе говоря, мы поднялись до уровня духовности пустыни, мы поднялись над заботами этого мира. Давайте же теперь поднимемся еще выше и найдем Б-га в самом этом мире. И давайте овладеем землей не как тот, кто покупает нечто у незнакомца, но как человек, наследующий это нечто, потому что он одно целое с его владельцем (Бава Басра, 65а; Зевохим, 4б).

СОВРЕМЕННАЯ ПУСТЫНЯ 
Никакое из повествований Торы нельзя воспринимать просто как рассказ. Каждый еврей испытывает на себе две реальности - пустыни и земли Израиля, и знает о существующем между ними конфликте. Они представляют собой два периода в его жизни и две части каждого дня. Еврей начинает свой день в «пустыне» - в утреннем уединении, молитве и изучении Торы. А затем он должен погрузиться в «землю Израиля» - мир бизнеса, зарабатывания денег и любого другого труда. 
Только тогда мы и можем почувствовать, что за сомнения овладели разведчиками. Пока еврей учится и молится, он чувствует себя всецело преданным духовным требованиям иудаизма. Но в своей работе он может видеть мало или совсем не видеть религиозного смысла. Хуже того, он может ощущать, что это «земля, поедающая своих обитателей» - то есть работа настолько поглощает его силу и овладевает умом, что, даже когда он молится или учится, мир ежедневных забот постоянно напоминает о себе и нарушает его сосредоточенность. 
Но при этом он совершает ту же ошибку, что и разведчики, помещая Б-га за пределы этого мира. Не умея распознать Б-жественное присутствие во всех человеческих делах, забывая правило «Познавайте Его во всех путях ваших», он должен вспомнить слова Иеошуа и Калева «если есть благословение Б-га с нами». То есть мы приносим нашу религию во все аспекты своего участия в делах этого мира. (Теилим, 37:23; а-Йом Йом, 10 Тамуза). Тогда «будут они нашим хлебом», и мирское оборачивается святым. 
Есть еще и другая пустыня: желая покоиться под чудесной защитой Б-га, разведчики хотели интенсивного религиозного переживания. В конечном итоге желание это было эгоистичным, потому что их отказ принять на себя ответственность за изменение мира был также и нежеланием выйти за рамки удовлетворения собственных потребностей ради помощи другим. 
И в нас есть нечто близкое этой позиции. Иногда мы колеблемся, стоит ли помогать другим в их духовном развитии, поскольку чувствуем, что это негативно скажется на нас самих: возможно, нам придется пойти на компромиссы или даже спуститься с достигнутого уровня. Но это все та же ошибка. Духовность не заключается в самой себе, она не есть частное владение, не предназначенное для того, чтобы делиться со всем миром. Напротив, суть ее состоит в том, что еврей выходит за рамки самого себя, чтобы помочь другому еврею. Приходит в мир его работы, распространяя святость на все, чего касается. Не боясь, что под угрозой окажется его собственная вера, без всяких задних мыслей о том, что та или иная ситуация вне сферы Б-жественного.

Махараль из Праги, спор о пилпуле и проблемы еврейского образования. 
Александр Львов

Какое отношение к современным проблемам еврейского образования имеет четырехсотлетней давности спор о пилпуле? Как можем мы сейчас воспользоваться советом Махараля изучить вначале весь Танах, затем всю Мишну, потом Гемару и только после этого - ни в коем случае не раньше! - приступать к изучению Тосафот? Сегодня мы не знаем, как заставить наших учеников выучить хотя бы один пасук, вот и приходится преподавать для начала "еврейские ценности", что-нибудь нравственно- религиозно- национально- идеологическое, - авось, проникнувшись этими ценностями, ученики и к Торе интерес проявят. А может быть, и не проявят. Зачем, собтвенно, Тора, если ценности ее уже известны? Разве что заповедь выполнить "во имя ее самой", недельный раздел прочитать - шнаим микра ве-эхад таргум.
Вот об этом как раз и пойдет речь. О заповеди изучения Торы (детали которой, кажется, бесконечно далеки от наших педагогических и организационных проблем) и о том, как понимал ее, эту заповедь, Махараль из Праги.

Писание, Мишна, Талмуд

Подход Махараля отличается, прежде всего, фундаментализмом. Там, где высказывают свое авторитетное мнение мудрецы Талмуда, всякие новомодные (хотя и успевшие уже войти в традицию) "ценности" лишаются права голоса. Вся Махаралевская критика современной ему системы образования вращается вокруг заданной мудрецами последовательности обучения "пятилетнего - Писанию, десятилетнего - Мишне, ... пятнадцатилетнего - Талмуду":
И человеку мудрому, когда уразумеет он обычаи наши, следовало бы ужаснуться тому, как поразил нас Всевышний избиением таким, и пропала мудрость мудрецов наших, и стали мы с ног на голову, ибо древние - танаим, и амораим, и геоним, - и все последующие начинали по порядку установленному, учили сначала Писание, и после этого Мишну, и после этого Талмуд. Но в этом поколении - начинают с Талмуда, приучают отрока шести- семилетнего к Талмуду, а в конце - возвысится он и до Мишны....
Да, 6-7 лет - рановато, конечно, для занятий Талмудом, с этим легко согласиться, в наших школах этого, слава Б-гу, нет. Но откуда такой пафос? Зачем поминать "древних" и "последующих", вместо того что бы сказать просто о переусложненности школьной программы? Но не будем спешить с выводами. Попытаемся для начала понять значения ключевых, очень важных для Махараля терминов: Писание, Мишна, Талмуд.
Говоря о детях, изучающих Талмуд, Махараль явно имеет в виду знакомый нам Вавилонский Талмуд - протоколы дискуссий вокруг текста Мишны, которые велись мудрецами на протяжении 300 лет, от момента записи Мишны до "запечатывания" Талмуда в конце V века. Именно этот текст, этот Талмуд в первую очередь изучался и продолжает изучаться в ешивах. Но что же тогда означает слово "Талмуд", сказанное Махаралем в предыдущей фразе? Что могли изучать в соответствии с "порядком установленным" амораим - непосредственные авторы и герои талмудических текстов? И совсем уже непонятно, что такое Талмуд для танаим - мудрецов, учивших исключительно устно, высказывания которых были записаны лишь впоследствии и составили текст Мишны. И тем не менее Махараль не ошибся, ведь это один из танаим сказал: "пятилетнего - Писанию, десятилетнего - Мишне, и т.д.".
Значит, эти слова, используемые чаще всего как обозначения текстов (Писания, Мишны и Талмуда соответственно), имеют еще какой-то смысл. Действительно, об этом втором смысле Махараль говорит в своих книгах очень часто, не боясь повторений, при каждом удобном случае, - видимо, считал необходимым напоминать о нем своим современникам (а может быть, и потомкам).
Писание, Мишна, Талмуд - толкование этих трех вещей. Писание есть начало разумения заповеди, каковая приходит из Имени благословенного, и поначалу не каждая заповедь приходит к человеку с ясностью, ибо слова Имени благословенного далеки от человека и потому разъяснение заповеди в полноте ее не дается в Торе. Так, упоминается в Торе [заповедь] делать сукку, но не упоминаются подробности этого. А Мишна всякую заповедь полностью определяет, так, что подробности заповеди разумеются ясно. Но в Мишне пока еще не смысл объяснен - а почему так? - только образ заповеди, какова она есть. Однако Талмуд объясняет смысл и причины полностью. И поэтому эти трое раздельны, ибо одно не таково, как другое. И называются: Писание, Мишна, Талмуд.
Итак, второй смысл наших терминов, согласно Маарплю, - обозначение функций. Писание, Мишна и Талмуд - то, что служит для первоначального называния, для объективного определения и для окончательного осмысления заповеди соответственно. Но при этом совершенно неопределенными остаются сами предметы, выполняющие эти функции, - совпадают ли они с известными нам Писанием, Мишной и Талмудом? являются ли они вообще текстами? Вероятно, здесь действует своего рода принцип дополнительности: уточняя функцию, мы теряем предмет, эту функцию выполняющий; указывая на конкретный предмет, мы теряем возможность точно определить его функцию.
Приведенное выше высказывание Махараля является комментарием к талмудическому мидрашу:
"Приготовь дела твои вовне, назначь их себе в поле, после устроишь и дом твой". <...> Другими словами, "приготовь дела твои вовне" - это Писание, "назначь их себе в поле" - это Мишна, "после устроишь и дом твой" - это Талмуд.
Отождествления, сделанные в мидраше, никак не объясняются им самим. Махараль также ограничивается объяснением трех наших терминов, считая, видимо, что этого достаточно для понимания высказывания мудрецов.
Попробуем предположить, что в цитируемом стихе внимание мидраша сосредоточено на словах "вовне", "в поле", "дом твой". В порядке этих слов легко усмотреть логическую (почти по Гегелю) последовательность. "Вовне" может ассоциироваться с внешним реалиями, независимыми от человека, находящимися вне его - за пределами тела, или дома, или даже за пределами его мира, его Вселенной. "В поле" - это кусочек внешнего мира, присвоенный человеком; поле, которое он обрабатывает в сотрудничестве или в противоборстве с внешними, от него не зависящими силами; это место выхода человека наружу, полагание себя - вовне, место встречи с Другим, опасный прорыв незыблемой прежде границы между внутренним и внешним, своим и чужим. В поле молится Богу Ицхак, в поле совершает свои преступления Эсав, в поле должны были встретиться Йосеф и его братья. "Дом твой" - возвращение к себе после выхода наружу, преодоление отчужденности от мира, который "вовне", и раздвоенности состояния вне себя, которое было "в поле"; это дом Яакова, в котором вновь собраны вместе разошедшиеся в разные стороны колена; это жена, которую р.Йоси называл не иначе, как дом мой; это Храм, жилище Святого благословенного в отчужденном от Него мире; - место, где чужой становится своим, сохраняя при этом свою отделенность, оставаясь другим.
Не так ли у Махараля? Писание - "начало разумения заповеди", услышанный человеком призыв, идущий откуда-то извне, столкновение с чужой волей, точнее, - с ее именем, со словом незнакомого еще Другого, обнаружение чего-то, находящегося за пределами человеческого интеллекта.
Поскольку Писание - это пророчество, от ступени человеческой далекое, поэтому, конечно же, занимающийся Писанием - не усваивает, ибо Писание, будучи пророчеством, [находится] вне пределов человеческих в силу того, что человек - интеллектуален.
Мишна - это "образ заповеди", ее форма, "это сущности, универсалии слов Торы по вопросам различным", благодаря которым появляется возможность интеллектуального восприятия, сохранения возле человека бессмысленных прежде имен - слов Писания. "Только Мишну - ибо это определение заповеди, образ ее, - называют соблюдением, потому что образы вещей блюдет [человек] и ума своего предметом имеет". Интеллект становится тем самым "полем", на котором встречаются человек и Другой, представленный своими образами. Но теперь вместо непонятной, без-образной воли, скрытой в Писании, человек имеет дело с объективными, безвольными образами Мишны.
Занимающийся Мишной - усваивает и не усваивает, ибо Мишна - только образ, посредством которого познается вещь, какова она, только лишь.
И, наконец, Талмуд - "объяснение смысла". Талмуд имеет дело с лишенными воли объективными образами Мишны, он выявляет и устраняет противоречия между ними, - но сам при этом ускользает от объективации, не порождает предмет. "В Талмуде - потому что он ухищренье интеллекта, спекулятивное знание, - предмета не имеется; только образ вещи имеет [интеллект] своим предметом". Однако результатом талмудических спекуляций является указание Галахи для действия, указывающее на то, что же именно в действии является заповедью, волеизъявлением Другого. (Эта заповедь, воля, прежде лишь угадываемая за непроницаемостью Писания, а затем превращенная в скелет определениями Мишны, становится теперь смыслом действия, т.е., обрастает плотью, оживает и поселяется в доме.) Действие же, в свою очередь, подтверждает непротиворечивость и достоверность интеллектуальных образов своей неопровержимой телесностью.
Однако Талмуд есть удостоверение истинности вещи - почему она [устроена] так, а не как-нибудь иначе, - и это есть окончательное разъяснение интеллекта. И три вещи эти раздельны, ибо одна не такова, как другая. Первое есть знание чего-то только лишь. Второе - знание определения вещи и ее отличительных особенностей. Третье - удостоверение истинности вещи, почему она такова.
Мы попытались очертить лишь несколько ключевых образов, связанных со словами Писание, Мишна и Талмуд в учении Махараля из Праги. Удивительна их близость к проблематике европейской философии Нового времени и особенно XX века, однако такие философские сопоставления выходят за рамки данной статьи. Для дальнейшего знакомства с Махаралевской критикой современной ему системы образования попробуем ограничиться интуитивным пониманием его основных инструментов - понятий Писание, Мишна и Талмуд.
Каким было еврейское образование в Польше XVI века, какие проблемы стояли перед ним? В последнее время все большее внимание исследователей привлекает так называемый "спор о пилпуле" (в котором очень активно участвовал Махараль), разгоревшийся в конце XVI века и продолжавшийся более ста лет, - дискуссии о правомерности и области применения изучения Торы при помощи пилпула, завоевавшего к тому времени ешивы Восточной Европы.

Отношение к пилпулу в еврейской истории

Одна из главных проблем, возникающих при исследовании спора о пилпуле, состоит в том, что пилпул известен и широко используется в еврейской традиции со времен, по крайней мере, талмудических, и неясно, почему он вызвал такую бурю именно в конце XVI века.
Слово "пилпул" переводится словарем Дрора как "казуистика, схоластическая полемика". Такой перевод вполне адекватно выражает отношение еврейского Просвещения к этому явлению. В Талмуде пилпул обозначает оригинальное, остроумное суждение и часто встречается с эпитетом "острый, жгучий", подчеркивающим его связь со словом пилпел - перец. Арамейская пословица "один острый перец (пилпалта харифта) лучше целой корзины с тыквами" встречается в Талмуде как похвала красивому, эффектному аргументу в споре. Образ острого перца (возбуждающего апетит и жажду, но опасного в слишком больших количествах; драгоценной приправы к надоевшему кушанью, несъедобной, однако, без него), как нельзя лучше подходит для описания всего спектра отношений к пилпулу и в Талмуде, и в последующие эпохи.
Острый, агрессивный пилпул в Талмуде противопоставляется успокаивающему порядку систематического учения, сохраниению и передаче традиции, и порождает образную классификацию мудрецов: один - "Синай", другой - "переворачивающий горы". В истории о Рейш Лакише, считавшем, что он владеет пилпулом не хуже рабби Хии, глас Неба объясняет ему: Тора кмото пилпалта, Тора кмото ло рибацта, что может быть переведено так: "Тору, как он, ты переиначивал пилпулом, - Тору, как он, ты не укладывал" или так: "Тору, как он, ты перчил, - Торой, как он, ты не упаивал". Альтернатива пилпулу лучше всего, пожалуй, вырисовывается в следующей аггаде:
Спорили рабби Ханина и рабби Хия. Сказал рабби Ханина рабби Хие: Споришь ты со мной? Если, не дай Б-г, забудется Тора в Израиле, я верну ее пилпулом своим! Сказал рабби Хия рабби Ханине: Споришь ты со мной? А я делаю так, что не забудется Тора в Израиле! Что я делаю? Я иду и сажаю лен, и плету из него сети, и ловлю оленей, и мясом их кормлю сирот, и делаю свитки, и записываю Пятикнижие, и прихожу в город, и пятерых детей учу читать Пятикнижие, и шестерым детям объясняю шесть порядков Мишны, и говорю им: Пока не вернусь я, читайте друг другу и объясняйте друг другу. И так я делаю с Торой, чтобы не забылась она в Израиле.
(Запомним последнюю картинку - "город" после ухода рабби Хии: из всего Писания читается лишь Пятикнижие, "дети" учат Мишну друг у друга и совершенно отсутствует - но, правда, обещает вернуться когда-нибудь - Талмуд. Именно такой видел Махараль свою эпоху, и об этом говорил, что "забылась Тора и <...> нет никого, кто вернулся бы к Талмуду". Но об этом позже, а здесь все зависит, пожалуй, от детей: будут ли они смирно ждать своего ушедшего учителя? А может, они сами начнут обсуждать непонятные места? Вот где пригодился бы рабби Ханина со своим пилпулом!)
В Средние века пилпул был возрожден авторами Тосафот, мудрецами Франции и Германии, затем перекочевал в Испанию, где получил философское, логическое обоснование, и оттуда уже попал в Польшу. В этот период пилпулом стали называть метод изучения канонических текстов (прежде всего - Талмуда).
При всем многообразии методов пилпула, практиковавшегося в разных странах и в разные периоды, их объединяет одна общая черта - это исследование текста, исходя из него самого, т.е., без привлечения данных естественных наук, философии, мистического опыта и других общих соображений, позволяющих интерпретировать тексты извне и вовне. Впрочем, сама методология пилпула подвергалась мудрецами Сфарада внешнему (с позиций аристотелевской логики) исследованию, показавшему, что логической основой пилпула является свара ми-ба-хуц, выявление подразумеваемой, неявной предпосылки автора (или авторов), позволяющей объяснить странности (кушийот), обнаруженные исследователем в логической структуре текста (в последовательности тем, в использовании нетипичных выражений, в избыточности и т.п.). Конечно, такое выявление (или, если угодно, приписывание автору) невысказанных прямо соображений нарушает герметичность текста, вводит в него внешние реалии, однако, в отличие от других методов интепретации, приписывающих внешний смысл (означаемое) отдельным словам и выражениям, пилпул рассматривает в качестве подлежащих осмыслению минимальных единиц не слова и не предложения, а структурные особенности, фигуры текста (цийюрим, образы, как сказал бы, наверное, Махараль).
При каждом своем появлении на сцене (и вплоть до XIX века) пилпул ассоциировался с интеллектуальными возможностями человека, с его самостоятельностью, способностью самому принимать решения, идти против всех и всего, опираясь лишь на силу своего интеллекта, на свою эрудицию и умение рассуждать. В этом качестве он противопоставлялся внешним по отношению к человеку силам: текстам, авторитетам, обычаям. Критическое отношение к пилпулу (равно как и увлечение им) прослеживается уже в Талмуде и отчетливо проявляется в эпоху Тосафот, и все же это противостояние облаченного в пилпул новаторства и косной традиции, этот спор никогда (за исключением интересующего нас периода) не достигал такого накала, как, например, спор о философии, участники которого могли полностью отрицать позицию противной стороны, требовать замещения Талмуда - философией, или, напротив, запретить философию вовсе. Защитники же пилпула признавали, как правило, его ограниченность, а критики - его необходимость. Объясняется это, видимо, тем, что пилпул - плоть от плоти еврейской традиции (правильнее было бы сказать наоборот, что раввинистическая традиция - плоть от плоти пилпула), и не может быть столь непримиримых отношений между исследованием текста и самим текстом. Если сравнивать спор о философии с борьбой за первородство между Яаковом и Эсавом, то спор о пилпуле напоминает, конечно же, отношения Йосефа и Йеуды.
Однако вернемся к вопросу о причинах обострения этих отношений в конце XVI века, и, прежде, чем перейти к изучению позиции Махараля, посмотрим, что думают по этому поводу современные исследователи. 

Мидраш рассказывает.

Сыны Израиля просят Моше послать лазутчиков в Эрец Исраэль

Сыны Израиля стояли теперь в Кадеш Барнеа, к юго-востоку от Эрец Исраэль. Они знали, что взойдут на гору на границе с Эрец Исраэль.
От волнения расталкивая друг друга, они бросились к Моше с просьбой. Лишь одного колена не было среди этой толпы - колена Леви.
«Давай, вышлем вперед лазутчиков, - обратился народ к Моше, - чтобы они осмотрели Землю. Они посоветуют, каким путем лучше идти. И скажут нам, какие города можно будет взять с легкостью, дабы знали мы, на кого нам нападать раньше».
Для того, чтобы разведать землю, им, конечно же, не надо было никаких лазутчиков. Впереди народа двигалось Облако Славы и Ковчег. Они готовили для них путь и направляли их.
Поэтому евреям пришлось изыскивать всякие доводы, чтобы убедить Моше послать лазутчиков.
«Ашем обещал привести нас в землю, изобилующую всеми хорошими и ценными вещами, какие только есть на свете, - сказали они ему. - Перед нашим приходом хананеи наверняка спрячут все свои ценности. Так что это хорошая мысль - тайком выслать вперед лазутчиков, которые проследят за хананеями и выведают их тайники».
Настаивая на своей просьбе, евреи привели даже алахический довод. Ты учил нас, Моше, - сказали они ему, - что если мы захватим у неевреев изображения идолов, то будем обязаны уничтожить только те из них, которым они на самом деле поклоняются, но не те, которые вышли из употребления. В Ханаане полным-полно предметов идолопоклонства. Так пошлем же лазутчиков, чтобы установить, каким именно идолам поклоняются хананеи! И тогда мы узнаем, что надо будет уничтожить.
Кроме того, Ашем обещал изгонять жителей Ханаана не сразу, а постепенно. Нам надо решить, на какие города следует напасть в первую очередь.
Лазутчики узнают также, на каком языке говорят в той Земле (если мы будем знать их язык, мы сможем выведать их военные планы).
На самом же деле евреи хотели выслать лазутчиков потому, что питали в душе два сомнения:
1. Хоть Ашем и уверял их в том, что Эрец Исраэль - богатая земля, из людей того поколения никто ни разу не видел ее. Они не были уверены, что земля стоит того, чтобы вести большую войну за обладание ею. (Война, шедшая во времена Иеошуа, длилась семь лет.) Евреи хотели, чтобы очевидцы подтвердили, действительно ли Земля так хороша.
2. По сравнению с многочисленными и хорошо обученными войсками семи населявших Ханаан народов, евреи представляли собой горстку неопытных бойцов. Как же они могли решиться воевать с таким мощным врагом в неведомой им местности, не зная в точности ни численности врага, ни силы его войск, не имея прочих военных сведений?
С нашей точки зрения, сомнения евреев были вполне понятны.
Тем не менее Всемогущий осудил их за недостаточную веру в Его Слово и объявил, что то поколение не войдет в Эрец Исраэль. Все эти события можно пояснить такой притчей:
Некий принц достиг совершеннолетия. Надо было подыскать ему достойную невесту. Из всех приемлемых девиц отец принца с превеликим тщанием выбрал одну.
«У меня есть для тебя чудесная девушка, - сказал он сыну. - Она умна, красива, хорошо воспитана и родом из знатной семьи. У нее есть все, что только можно пожелать»
Но сына это не убедило. «Дай мне встретиться с ней, - сказал он отцу, - чтобы я сам удостоверился во всем».
Царь весьма опечалился, что его сын не доверяет ему. «Если я откажусь выполнить его просьбу, - подумал он, - принц решит, что эта девица нехороша собой. Пусть он встретится с нею и воочию убедится в ее красоте. Однако раз он не поверил мне, я не женю его на ней. Я оставлю ее для его сына».
Так и Ашем решил, что поколение, не поверившее Его Слову, недостойно войти в Эрец Исраэль.
Всемогущий потому вынес такой приговор, что это поколение еще не научилось отличать средства от цели. Ашем для того описал Эрец Исраэль как «Землю, текущую молоком и медом», чтобы уверить евреев в том, что им не придется заботиться о пропитании и они смогут отдать все свое время изучению Торы. Убедившись, что земля не даст им материального изобилия, они показали, что не смогли постичь истинной цели, ради которой Ашем вел их в Эрец Исраэль, - их духовное благо.
Его решение распространялось даже на тех евреев, которые впоследствии не поверили в наветы лазутчиков. Уже само требование послать лазутчиков являлось началом прегрешения. Однако левиты удостоились войти в Землю, ибо они не просили послать лазутчиков и среди тех не было человека из этого колена.
Выслушав просьбу народа, Моше ответил: «Я ничего не предпринимаю, не спросив совета у Шехины. Я соглашусь на вашу просьбу лишь в том случае, если Ашем одобрит ее».
Моше обратился к Всемогущему: «Согласен ли Ты послать в Ханаан лазутчиков?»
«Если ты пожелаешь это сделать, - ответил Ашем, - Я не стану мешать тебе. Однако высылай лазутчиков от себя, Моше; Я не участвую в этом».
Увидев, что урожай выдался на славу и что из этого винограда получится чудесное, сладкое вино, хозяин виноградника приказал своим людям: «Снесите весь урожай в мой погреб!»
Но в следующий раз, попробовав виноград другого урожая, он понял, что вино будет кислым. И тогда он сказал своим работникам: «Можете растаскивать весь этот виноград по своим погребам!»
Так и Ашем, предвидя, как обернется дело с лазутчиками, не стал говорить: «Вышли Мне лазутчиков» (как, например, говорил Он: «Собери Мне семьдесят мужей; Приведи Мне левитов»). Вместо этого Он уступил просьбе сынов Израиля со словами: «Пошли от себя людей». Тем самым Он показал, что недоволен их замыслом.
Почему же Моше, видя, что Ашем уступил весьма неохотно, не упросил евреев отказаться от своего замысла?
Моше все еще был потрясен карой, незадолго перед тем поразившей его сестру. Его ум был не так ясен, как обычно, и он не смог полностью постичь, что означал ответ Ашема.
Хотя Ашем знал, что лазутчики не выполнят поручение и навлекут кару на все Поколение Пустыни, Он, по разным соображениям, не запретил им отправиться в Эрец Исраэль. Среди этих причин были такие:
1. Если бы Он отказал евреям в их просьбе, они могли бы решить, что Земля на самом деле не так хороша, как Он обещал. Они подумали бы, что Всемогущий обманул их, и такой хилуль Ашем (осквернение Имени) был бы большим злом, нежели возможное наказание Поколения Пустыни.
2. Хоть Всемогущий и предвидит все, Он предоставляет каждому человеку свободу выбора. Несмотря на то, что евреям не следовало просить о лазутчиках, их донесение могло быть благоприятным, и этот замысел был бы обращен во благо.
Моше справлялся у Ашема о каждом из лазутчиков поименно, - был ли этот лазутчик праведником, и Ашем всякий раз подтверждал: «Это достойный муж».
Двенадцать выбранных в лазутчики мужей были лучшими из общины Израиля.
Сообщая евреям, что Ашем согласен на их просьбу, Моше надеялся: евреи откажутся от своего плана. Ведь согласие Ашема означало, что Эрец Исраэль и в самом деле благодатная Земля.
Но евреи не взяли назад свою просьбу.

Что означали имена лазутчиков, и почему Моше изменил одно из них

Тора перечисляет всех лазутчиков поименно. Наши мудрецы знали из устной Торы, что имена лазутчиков приведены потому, что они намекают на то прегрешение, которое лазутчики в конечном счете совершили, - возведение хулы на Эрец Исраэль.
<> От колена Реувена - Шамуа бен Закур. Не внимать словам Ашема (шамуа), все равно что заниматься волшебством (закур - волшебство), ибо сказано у пророка (I Шмуэль 15:23): «Непокорность (Всемогущему) есть такой же грех, как волшебство».
<> От колена Шимона - Шафат бен Хори. Он не превозмог (шафат) злое побуждение возвести хулу на Землю и потому не вошел в нее. (Имя «Хори» связано со словом хорин; был «освобожден» от вхождения в Землю.)
<> От колена Иеуды - Калев бен Йефуне. В его имени скрыта похвала: «Калев» означает, что он поведал народу то, что было у него на сердце (имя «Калев» происходит от слова «лев» - сердце), а именно: вознес хвалу Эрец Исраэль. Он не последовал дурным советам лазутчиков (йефуне - освободил себя).
<> От колена Иссахара - Игал бен Йосеф. За то, что он свысока говорил об Эрец Исраэль (гаа - высокомерно), его постигла безвременная смерть (неэсаф - был сорван).
<> От колена Эфраима - Ошеа бин Нун. Моше дал этому лазутчику новое имя - Иеошуа, подразумевая: «Да упасет тебя Б-г от совета лазутчиков». Имя отца Иеошуа, Нун, по-арамейски означает «рыба». Он потому носит это имя, что был столь же безупречно праведен и чист, как чиста кашерная рыба, разрешенная нам в пищу целиком, с кровью и внутренностями.
<> От колена Биньямина - Палти бен Рафу. Согрешив, он утратил (палат - выбросил) все свои прежние добрые дела. Когда он погибал, руки его потеряли силу (рафу - ослабли).
<> От колена Зевулуна - Гадиэль бен Соди. Он говорил грубые слова против Всемогущего (кегидим - слова, жесткие, как жилы).
<> От колена Менаше - Гади бен Суси. Он бросил Небу слова обвинения (веягед - он говорил), когда рассказывал: «Это Земля, губящая своих жителей». Он вызвал Небесный Гнев (сусия - гнев).
<> От колена Дана - Амиэль бен Гемали. Он, как и все лазутчики, лишился и этого мира, и мира грядущего, ибо заявил: «Жители той Земли сильнее нас». Тем самым он лишил себя (гамаль - воздал себе) возможности войти в Эрец Исраэль.
<> От колена Ашера - Стур бен Михаэль. Отказавшись войти в Эрец Исраэль, он воспротивился Всемогущему. (Сатар - отверг великие чудеса, которые творил Всемогущий со времени Исхода из Египта.) Заявив, что покорить Землю невозможно, он тем самым признал слабость Б-га. (Мах - слабый.)
<> От колена Нафтали - Нахби бен Вафси. Он утаил (эхби - спрятал) правду о Земле, и упование на Ашема оставило сердце его (паса - прекратился).
<> От колена Гада - Геуэль бен Махи. Он с высокомерием лгал, говоря о Всемогущем (Геуль представляет собой сокращение от гаа муль кэль - он возгордился перед Б-гом). Посему ему еще не дано было удела в Земле {мах - бедный); он лишен был своего наследия.
Посылая лазутчиков, Моше предвидел, благодаря своему духу святости, что они извратятся душой.
Поэтому он призвал своего ученика Ошеа и дал ему новое имя «Иеошуа», помолившись при этом: «Да упасет тебя Б-г от дурного совета лазутчиков!» (В честь Моше, давшего ему это новое имя, Тора и раньше называла его Иеошуа).
Почему Моше особо молился за Иеошуа?
1. Моше боялся, что по своей великой скромности Иеошуа может поддержать лазутчиков. Так как было объявлено, что Моше умрет до вхождения в Землю, Иеошуа мог поддаться уговорам лазутчиков, чтобы продлить жизнь Моше, тем отодвигая время, когда он сам станет вождем.
2. Моше считал, что Иеошуа может иметь склонность к лашон ара, ибо такая склонность была у основателя его колена. Склонность к клевете могла стать природной для людей из колена Йосефа. Моше решил поддержать Иеошуа особой молитвой, чтобы помочь ему перебороть влечение, склонявшее его присоединиться к лазутчикам.
 
Моше наставляет лазутчиков

Моше никогда не видел Земли Обетованной, но он безоговорочно верил в заверение Ашема о том, что она «текла молоком и медом». Поэтому он дал лазутчикам подробные наставления, которые, как он думал, обеспечат их возвращение с необычайно благоприятным отзывом о Земле. И тогда народ двинулся бы к Земле с радостью. Он дал лазутчикам два наставления:
1. Они должны были избрать путь, предназначенный показать им богатства Земли, ее плодородие и благостный климат.
Моше велел лазутчикам: «Войдите в Эрец Исраэль с юго-востока и пересеките Землю по направлению к морю, находящемуся на западе. Затем поверните на север и пройдите вдоль северной границы».
Юг Эрец Исраэль представляет собой наименее плодородную часть страны. (По этой причине округ Хеврона и был выбран в качестве усыпальницы.) Тем не менее даже эта область была в семь раз плодороднее самых лучших земель плодоносного Египта. Моше велел лазутчикам осмотреть сначала эту область и затем двигаться на север, ко все более плодородным местам, чтобы полностью оценить необычайное изобилие Земли.
Другой причиной, по которой он велел лазутчикам начинать свой путь с юга, была его надежда на то, что в честь Авраама, путь которого проходил по югу Эрец Исраэль, они будут ограждены от несчастий.
«Разузнайте обо всех достоинствах Эрец Исраэль, - сказал он им. - Посмотрите, сочны ли и тучны ее плоды или они иссушены и сморщены (и вы не сможете не заметить, как сладки и ароматны эти плоды). Срежьте несколько средних по величине плодов (и евреи воочию убедятся, что вы не преувеличиваете в своих восхвалениях).»
2. Моше дал лазутчикам наставления и по второму важному вопросу. Он знал, что евреи страшились войны с могущественными царями Ханаана. Поэтому он особо указал, что даже если хананеи мощны своей силой, Ашем все равно заставит их покориться, ибо они уступают сынам Израиля в духовном смысле.
«Разузнайте, - приказал Моше лазутчикам, - жив ли еще праведник Иов, обитавший там. Если он уже умер, то у жителей той Земли не осталось духовных заслуг и мы наверняка одолеем их. Пусть мы слабее, но нам поможет Ашем, ибо у хананеев нет заслуг, которые могли бы защитить их».
Для защиты от опасностей Моше поведал лазутчикам Двенадцатибуквенное Б-жественное Имя.

Развращение лазутчиков

Двенадцать лазутчиков начали свой путь 29-го сивана 2449 года.
Хотя в то время, когда они были избраны для выполнения поручения, они и были праведниками, как только Моше отослал их, они сразу разложились и решили вернуться с уничижительным отзывом о Земле, чтобы задержать евреев.
Что же совратило их?
Они говорили друг другу: «Под главенством Моше мы - вожди народа. Как только мы войдем в Эрец Исраэль, водительствовать станет Иеошуа. И тогда он назначит себе других помощников. Поэтому задержим народ в пустыне, чтобы быть уверенными в том, что мы не лишимся своих высоких должностей».
Следующие сорок дней они провели в размышлениях о том, как правдоподобно объяснить, будто завоевать Эрец Исраэль невозможно.
Повествование о лазутчиках служит примером того, как стремление к почестям портит людей.
Так и Корах восстал лишь потому, что искал почестей. По той же причине царь Иеравам, владычествовавший над Десятью коленами, лишился своего удела в Грядущем Мире. Когда в праздники люди стекались в Храм, они замечали, что садился только Рехавам, соперник Иеравама, правивший коленом Иеуды. Иераваму не разрешалось садиться в азаре, ибо он не происходил из династии Давида. Видя, что он теряет приверженцев, Иеравам установил тельцов для поклонения и выдумал свои собственные праздники, чтобы помешать людям десяти колен приходить в Храм. В конце концов его убили, и он был осужден пребывать в Геиноме. Жажда высокого положения и почестей в лучшем случае служит помехой для служения Ашему, а может и совсем испортить человека.
Иеошуа и Калев не согласились с замыслами лазутчиков, но в то время как Иеошуа открыто высказывал возражения, Калев решил, что мудрее скрыть свои истинные мысли.
Лазутчики вошли в Эрец Исраэль с юга и двигались на север. Если бы не чудеса, которые творил Ашем для того, чтобы охранить их, хананеи заметили бы и, возможно, убили их. Правителя всякого города, через который они проходили, Ашем поражал язвой. Поэтому хананеи были слишком заняты оплакиванием и захоронением мертвецов, и чужеземцы прошли незамеченными.
Ашем сделал так, что в тот самый день, когда лазутчики вошли в Землю, Иов умер. Оплакивание Иова было всеобщим, что также отвлекло внимание жителей от чужеземцев. Но вместо того, чтобы признать Промысел Всемогущего, лазутчики ухватились за эти события с целью очернить Эрец Исраэль, сообщив впоследствии народу: «Это страна повальных болезней. Всюду, где бы мы ни проходили, мы видели, что люди массами умирают».
Чтобы спасти лазутчиков от смерти, Ашем совершил и еще одно чудо: если кто-нибудь собирался объявить: «Эти люди - еврейские лазутчики», из его уст не выходило ни слова: он делался нем, как камень.
Лазутчики пришли в окрестности Хеврона, где находится Пещера Махпела, но они побоялись отправиться туда для молитвы. Известно было, что в том месте обитают великаны.
Один лишь Калев пренебрег опасностью, он решился посетить святое место, где погребены наши праотцы, ибо рассудил так: «Как я могу избегнуть того, чтобы быть втянутым в заговор лазутчиков? Иеошуа защищен молитвой Моше, я же должен просить Ашема о помощи».
Поэтому он вошел в Пещеру, чтобы помолиться. Вместе с ним вошла и Шехина, чтобы сообщить праотцам о том, что пришло время их потомкам завоевать Землю. Калев пал наземь у могил праотцев и взмолился: «Отцы мира сего! Молю явить милость ко мне, дабы я был спасен от заговора лазутчиков!»
Затем лазутчики направились к Нахаль Эшколь. Тора называет эту долину Нахаль Эшколь (Винный ручей), ибо в тех краях сок ручьями струился по лозе вниз.
Когда они пришли туда, Калев напомнил им о наставлении Моше: принести сочные и сладкие плоды Эрец Исраэль. Лазутчики пренебрегли его словами, ибо показывать плодовитость Земли было им не на руку. Тогда Калев пригрозил: «Если вы не возьмете никаких плодов, то я обнажу меч и мы посмотрим, кто из нас останется жив!»
Зная храбрость Калева и его огромную силу, лазутчики подчинились.
Однако они выбрали чудовищные по своей величине плоды, чтобы сказать впоследствии народу, что страна, в которой родятся столь диковинные плоды, весьма подозрительна и необычна и обыкновенные люди в ней не выживут.
Лазутчики взяли виноградную ветку, на которой висела гроздь необычайного веса - 960 сеа. Нести ее можно было только восьмерым. Девятый лазутчик нес фиги, а десятый - гранатовый плод. Иеошуа и Калев, поняв, что лазутчики воспользуются этими плодами для клеветы на Землю, не несли ничего.
Когда лазутчики собирали плоды в Нахаль Эшколь, их заметили трое великанов, обитавших в окрестностях Хеврона.
То были Ахиман, Шешай и Талмай - три сына Арбы, самого высокого из всех великанов. Они являли собой все, что осталось от древних великанов, родившихся после Поколения Потопа.
Каково было значение их имен? Имя «Ахиман» подразумевало, что носитель его привык похваляться: «Братья мои (ахай), кто может одолеть меня?» (Ман по-арамейски «кто».) Мощью своей он превосходил всех остальных братьев. Шешай был крепок и силен, как мрамор (шаиш).
Следы от ступней Талмая похожи были на глубокие борозды (тэлем).
Ахиман, Шешай и Талмай приближались к лазутчикам гигантскими шагами, издавая оглушительные крики. Лазутчики произнесли Двенадцатибуквенное Имя, которому научил их Моше, но это не возымело действия. Когда великаны подошли совсем близко, все лазутчики лишились чувств, кроме Иеошуа и Калева, которым придавала силы вера в Ашема. Увидев, что лазутчики лежат на земле без чувств, хананеи оживили их.
«Мы видим, что вы явились сюда рубить деревья, которым мы поклоняемся, и разбивать наши изваяния!» - прорычали великаны.
«Нет, - еле слышно ответили лазутчики, - мы просто собрали немного плодов».
«Убирайтесь отсюда! - грозно приказали великаны. - Ваш Б-г скоро приведет вас в эту землю, и тогда у вас будет сколько угодно времени, чтобы рубить наши деревья».
В награду за то, что великаны отпустили еврейских лазутчиков, не причинив им никакого вреда, Ашем позволил некоторым хананеям жить в Земле Израиля до разрушения Второго Храма.
Все сорок дней своего странствия лазутчики готовили и заучивали речь, которая должна была повлиять на общину.
Путешествие по всей Эрец Исраэль должно было длиться много больше чем сорок дней. Но Ашем знал, что во искупление каждого дня, проведенного лазутчиками в Земле, евреям придется пребывать в пустыне целый год. Поэтому Он, из жалости к сынам Израиля, сократил время странствия лазутчиков и тем самым срок последующего наказания евреев.

Лазутчики возвращаются

Лазутчики вернулись на сороковой день, вечером девятого ава. Прежде чем войти в свои шатры, они подошли к дому учений. Они застали Моше, Аарона, Санхедрин и народ изучающими алахот. Законы отделения халы и законы орлы.
«Вам нет надобности учить законы, касающиеся Эрец Исраэль, глумливо обратились они к народу. - Вам никогда не доведется применять их».
Лазутчики произнесли свою тщательно подготовленную речь. Вначале они рассказали о достоинствах Эрец Исраэль. Они знали, что их хулительским измышлениям поверят лишь в том случае, если они предварят их словами правды.
Мы нашли, что Эрец Исраэль и в самом деле необычайно плодородная страна, - начали они. - Хвалебные слова о том, что она течет молоком и медом, доподлинно истинны. Деревья гнутся под тяжестью сладких и сочных фиников, истекающих медом. У коз так много молока, что избыток стекает на землю, и мы действительно видели ручьи из молока и финикового меда.
Взгляните на мясистые плоды, что мы принесли с собой!
А теперь посмотрите внимательно. Доводилось ли вам когда-нибудь видеть виноградины такого гигантского размера? Не кажутся ли они вам странными? Так вот, в этой стране, в которой растут такие огромные плоды, обитают и не менее огромные великаны.
Завоевать ее невозможно, ибо жители ее сильны и их города надежно укреплены.
Ни с какой стороны мы не можем войти в нее, не встретив на своем пути врагов, вселяющих ужас. На юге живет Амалек...
При одном лишь упоминании имени Амалека народ затрепетал.
Как пугают ребенка? Указывают на ремень, висящий на стене. Его вид напоминает ребенку о том, как его больно били этим ремнем.
Так и лазутчики упомянули Амалека первым (хотя хананеи и эморейцы были сильнее его), ибо они знали, какой ужас внушает это имя народу.
Лазутчики продолжали: «Хананеи обитают на востоке и на западе, а эморейцы и их родичи, тоже сильные в битве, - в горах севера. Так что все границы населены могущественными народами».
До сих пор лазутчики не сказали ничего такого, что было бы открытой ложью. Ханаанейские города действительно были очень хорошо укреплены, а их жители и в самом деле могущественны. Правда и то, что среди них были великаны. Однако утверждение лазутчиков о том, что страну невозможно завоевать, представляло собой не донесение о каком-то факте, а их личное мнение. (Никто не просил их высказываться о том, можно ли покорить страну. Если они хотели изложить свое мнение, то им следовало бы это сделать наедине с Моше.)
Услышав рассказ о непобедимых вражеских воинствах, люди начали терять мужество. И тогда поднялся Иеошуа, чтобы опровергнуть слова лазутчиков.
Но лазутчики не давали ему высказать свое мнение.
«Замолчи! - кричали они. - Ты не имеешь права говорить! У тебя есть только дочери и ни одного сына. Тебе не приходится бояться, что твои сыновья будут призваны в войско. А мы не хотим, чтобы наших сыновей убили!»
Калев понял, что он должен избрать другой метод. Он взобрался на скамью и воскликнул с вызовом: «Разве одно лишь это сотворил с нами Бен-Амрам?»
Ожидая, что Калев поддержит их, лазутчики утихомирили толпу. Взволнованные голоса умолкли. Все предвкушали очередную головокружительную новость.
Завладев всеобщим вниманием, Калев продолжил свою речь такими словами: Моше совершил гораздо больше! Не он ли разделил для нас Ям Суф! Не он ли дал нам л/ая?Не он ли устроил так, что стали падать перепела?
Почему же вы боитесь покорять Ханаан, раз Моше руководит нами? Моше всегда вел нас верным путем. Если он говорит, что мы можем одолеть наших врагов, то так оно и есть.
Даже если Земля Израиля находилась бы на самих небесах и Моше приказал нам: «Воздвигните лестницы и взберитесь туда, нам следовало бы послушаться его. Успех наш в том, чтобы подчиняться ему, ибо все, что говорит Моше, есть воля Ашема».
Услышав слова Калева, лазутчики поспешно возразили ему.
Дело обстоит не так, как ты говоришь, - заявили они. - Мы не можем одолеть этот народ, ибо он сильнее нас.
Когда великаны своими огромными шагами направились в нашу сторону, мы произнесли Двенадцатибуквенное Имя Ашема, но это не подействовало. Даже Сам Властелин Вселенной не может изгнать с Земли ее жителей.
Лазутчики утверждали, что мера грехов хананеев еще не преисполнилась, и поэтому Ашем не изгонит их из страны.
Случай с лазутчиками определял, совершена ли была тшува, сделанная сынами Израиля после прегрешения золотого тельца. Если бы они полностью очистились от этого греха, они признали бы теперь, что Б-г сам управляет вселенной. Они исполнены были бы веры в то, что Он покорит Ханаан с помощью явных чудес. Однако они все еще склонны были думать, как и раньше, что Б-г действует через посредников, и не могли поверить в то, что Он покорит Ханаан чудодейственным образом и им вообще не придется сражаться. (Когда происходило завоевание Земли под руководством Иеошуа, евреям пришлось сражаться, ибо Иеошуа не достиг той высоты духа, на которую поднялся Моше.)
Грех лазутчиков показал, что тшува евреев была небезупречна. Поэтому смертный приговор, произнесенный вначале после греха золотого тельца, был на этот раз приведен в исполнение.
Стремясь не дать народу дослушать Калева, лазутчики стали возводить хулу на Землю. Это Земля, которая пожирает своих жителей, - заявили они. - В ней полным-полно заразы. Где бы мы ни проходили, повсюду мы видели умирающих людей. Так как жители ее необычайно крепки, они умирали не от телесной немощи. Нет, это вредоносный климат Земли губит всякого, кто обитает на ней.
А знаете ли вы, что за великанов мы повстречали? Это остатки Поколения Эноша, и они так велики ростом, что кажется, будто головами достают до солнца. Всякого, кто их видит, охватывает такой ужас, что он от страха падает на землю!
Послушайте только, что случилось однажды, когда мы искали тенистое место, чтобы отдохнуть. Мы вошли, как нам показалось, в пещеру, но на самом деле это была шкурка гигантского граната. Там мы немного отдохнули. Потом проходившая мимо дочь великана подобрала эту шкурку вместе со всеми нами, двенадцатью мужчинами, сидящими внутри нее. Она даже не поняла, что мы были там! В своем саду она просто отбросила эту шкурку прочь. Мы ничтожные муравьи по сравнению с этими великанами. В самом деле, однажды мы услышали, как один великан говорил о нас другому: «Там, в винограднике, есть такие твари, крошечные, как кузнечики, которые похожи на людей».
Слова лазутчиков достигли своей цели: евреи поверили им и ужаснулись мыслям о вторжении в Землю.

Евреи беспричинно плачут, и Ашем гневается

В тот вечер евреи вернулись в свои шатры с горькими сетованиями. Отцы скорбно говорили детям: «Горе вам! Наши недруги, эморейцы, станут вскоре вашими господами!» Слезные жалобы, слышавшиеся из шатра одной семьи, вселяли скорбь в соседние семьи, и те тоже начинали сетовать. В конце концов, плакали уже все мужи общины. Женщины, однако, не присоединились к этим стенаниям.
Руководители Санхедрина пожаловались Моше: «Мы не подвергаем сомнению справедливость Ашема, - раз Он осудил нас на смерть, то мы примем Его приговор. Но зачем же посылать нам смерть от идолопоклонников Ханаана? Лучше бы нам умереть в Египте или здесь, в пустыне».
«Будет так, как вы хотите, - ответил Ашем. - Вы умрете в пустыне».
Этот вечер горестных жалоб пришелся на Девятое Ава. И изрек Всемогущий: «Вы плакали беспричинно; посему Я дам вам причину для ваших стенаний. Девятое Ава станет днем всенародной скорби. Именно в этот день разрушены будут и Первый, и Второй Храмы».
Девятого Ава предрешено было, что оба Храма будут превращены в руины, а евреи отправятся в изгнание, ибо сказано {Теплим 106:24-27): «И презрели они желанную Землю, и не верили Его слову. И роптали в своих шатрах, не слушались Гласа Ашема. И посему поклялся Он низложить их в пустыне, низложить их в народах и рассеять их по землям».
«Плакать и плакать будет он (народ еврейский) по ночам» (Эйха 1:2). К чему относится этот двойной плач?
<> Они будут оплакивать разрушение Первого и Второго Храмов.
<> Они будут оплакивать изгнание десяти колен и изгнание Иеуды и Биньямина.
Не прекратились сетования и следующим утром. В каком бы месте ни раздавались жалобы, там сразу же появлялись отступники, отчаянно вопившие: «Выберем новых вождей и вернемся в Египет!» Они предлагали: «Назначим же Датана вместо Моше и Авирама вместо Аарона и отправимся обратно в Египет. Лучше быть там рабами, нежели пасть от хананейских мечей!»
Датан и Авирам негодовали на то, что Моше и Аарон вывели народ из Египта. Они всегда были готовы подтолкнуть сынов Израиля к тому, чтобы вернуться туда.
Слова «вернемся в Египет» подразумевали также «к египетскому образу жизни», без Торы и мицвот. Таким образом, они являли собой бунт против Всемогущего.
Услышав такие речи, Моше, Аарон, Иеошуа и Калев испугались, что за это Ашем покарает сынов Израиля немедля, и стали умолять Его о милости. Охваченные горем Иеошуа и Калев разорвали свои одежды. Моше и Аарон пали лицом на землю, чтобы помолиться и упросить народ не восставать на Ашема. Моше и Аарон не находили слов, но Иеошуа и Калев решительно возразили лазутчикам. Они воскликнули: «Земля, которую мы разведывали, необыкновенно хороша!»
Называя Эрец Исраэль благодатной землей, они не преувеличивали.
Ассирийский царь Санхерив поручил своему военачальнику Равшакею уговорить евреев сдаться. Равшакей пытался убедить их, что им лучше переселиться в другую страну, чем жить в Эрец Исраэль в постоянной опасности и готовности к битвам. Он пообещал евреям: «Я возьму вас в землю такую же, как и ваша земля, в землю хлеба и вина, в землю плодов и виноградников, в землю масличных деревьев и меда, и будете жить и не умрете...» (II Мелахим 18:32). Равшакей имел в виду необычайно плодородные земли в Африке.
Не было ли глупостью обещать евреям «землю такую же, как и их земля?» Если мужчина убеждает женщину стать его женой, разве говорит он: «Я так же богат, как твой отец; я обещаю тебе, что у тебя будет столько же мяса и вина, сколько было прежде?» Разве не станет обещать ей жизнь, лучшую, чем та, к которой она привыкла? Почему же тогда Равшакей не пообещал привести евреев в страну, более благодатную, чем их родина?
Однако даже Равшакей не осмелился заявить, будто какая-то другая страна превосходит Эрец Исраэль. Над такими словами смеялись бы как над очевидным враньем. Из того, что даже Равшакей, недруг евреев, желавший очернить Эрец Исраэль, не осмелился принизить Землю, мы видим ее всеми признанное превосходство над другими странами.
Все земные народы желали овладеть Эрец Исраэль. В прежние времена тот царь, у которого не было там дворца, не считался могущественным.
Иеошуа и Калев заверили народ: Если вы будете бояться Ашема, Он поможет вам завоевать землю. Она в самом деле течет молоком и медом, ибо плоды ее жирны как молоко и сладки как мед.
Ваш страх перед силою хананеев - это восстание против Ашема. Всемогущий расправится с ними так же, как вывел Он вас из Египта. С верою в Него вы преуспеете.
Мы тоже видели великанов, но, в отличие от остальных лазутчиков, не испугались их. Мы увидели, что на их лицах начертан небесный смертный приговор.
Неужели вы не понимаете, что телесная сила хананеев не имеет никакого значения? Ашем ниспроверг их духовного посланца на Небесах и запечатал печатью их гибельный приговор. Мера хананейских грехов преисполнилась, и нет у них больше никаких заслуг, которые защитили бы их. Единственный великий праведник, живший меж них, Иов, чьи достоинства охраняли их, ныне умер.
И все же народ не внял Иеошуа и Калеву. Люди объявили: «Вы не заслуживаете доверия. (Ты, Иеошуа, потому жаждешь войти в Эрец Исраэль, что там ты станешь вождем; а ты, Калев, поддерживаешь его, будучи его близким другом.) Другие наши братья, лазутчики, блюдут наши интересы лучше, чем вы».
Евреи решили напугать Иеошуа и Калева и стали бросать в них камни. В тот же миг Облако Славы Ашема спустилось, чтобы защитить их. Евреи поняли, что поступили дурно, и оставили их в покое.
Ашем обратился к Моше в превеликом гневе. Доколе будет народ сей испытывать Мое терпение? - сказал Он. - Все, что бы Я ни замыслил, им во благо, но они все время сетуют.
<> Я вывел их из Египта, а они сетовали у Ям Суф.
<> На горе Синай Я даровал им Тору, и вскоре после этого они изготовили золотого тельца.
<> Я послал им небесную пищу, ман, а они воссетовали на него.
<> Я устроил так, что когда лазутчики проходили по землям Эрец Исраэль, знатные хананеи погибали, дабы не могли они досадить им. И вот они возвели на Землю хулу, сказав: «Эта Земля пожирает своих жителей».
Не осталось более надежды вселить в это поколение веру и страх перед Небом, потребные для того, чтобы жить в Эрец Исраэль. Так истреблю же Я их, наслав чумное поветрие!
Почему Ашем вознамерился уничтожить народ посредством чумы?
Гибель евреев от чумы привела бы к меньшему хилуль Ашем, нежели передача их в руки врагов. Кара посредством чумы была бы подходящим наказанием мида кенегед мида за их недозволенные речи.
Исполняя обещание, что дал Я твоим праотцам, Я умножу твоих потомков, Моше, и произведу от них великий народ!
Каждое слово благословения, слетающее с уст Ашема, сбывается (даже если оно связано с условием, которое не исполнилось). Так как Ашем пообещал произвести от Моше великий народ, его потомки размножились и стало их 600 000, ибо сказано: «Сыновья же Рехавьи (сына Элиэзера бен Моше) размножились чрезвычайно» (I Диврей Аямим 23:17).

Моше защищает евреев, взывая к Б-жественному Милосердию

Хоть народ и восстал против Моше, сказав: «Вернемся в Египет», - Моше не обиделся. Как обычно, он сделал все, что было в его силах, чтобы защитить евреев.
Если Ты истребишь народ вместо того, чтобы привести его в Землю, - заспорил он со Всемогущим, - языческие народы, не ведая, что Ты караешь евреев за их грехи, станут утверждать: «Почему Всемогущий уничтожил народ, который Он возлюбил и в чьей среде Он обитает? Должно быть, потому, что не в Его силах дать им Эрец Исраэль».
«Сын Амрама, - возразил Ашем, - разве народы не знают Мою силу? Разве они не слышали о великих чудесах, которые совершил Я у Ям Суф!»
Моше ответил: Они скажут: «Хотя одного царя, фараона, Он и одолел, против тридцати одного царя Ханаана Он оказался бессилен. А посему Он погубил в пустыне Свой народ».
Пусть же теперь, Ашем, Твое милосердие возобладает над Твоим гневом. Исполни Свои слова о том, что Ты долготерпелив даже с грешниками. Не придавай значения тому, о чем говорил я раньше.
Какой прежний разговор имел здесь в виду Моше?
Когда Моше поднялся на Небо, чтобы получить Скрижали, он застал Всемогущего за выписыванием слов: «Ашем долготерпелив».
Он спросил: «Означает ли эта фраза, что когда праведник грешит, Ты проявляешь снисходительность?»
«Эти слова относятся не только к праведникам, - ответил Ашем, - но и к нечестивцам».
«Почему же Ты терпелив к грешникам? - вопросил Моше. - Пусть бы они погибли».
«Настанет день, - возразил Ашем, - когда ты будешь рад прибегнуть к Моему Милосердию».
Согрешив в происшествии с лазутчиками, евреи попали в категорию «нечестивцев», ибо они грешили уже не в первый раз. Поэтому Моше призвал Ашема явить Свое долготерпение.
«Не говорил ли ты, что Мне следует быть терпеливым только к праведникам?» - спросил Ашем.
«А не заверял ли Ты меня, что Ты терпелив и к грешникам?» - напомнил Ему Моше.
Моше сказал Ашему: Подлинная сила Твоя открывается миру тогда, когда Ты проявляешь терпение (ибо воистину могущественен тот, кто властвует собой).
Даже если евреи вызвали Твой гнев, испытывая Тебя в десятый раз, вспомни, что Авраам во время десятого из тех Испытаний, которыми испытывал Ты его, превозмог сострадание к своему сыну Ицхаку и готов был заклать его. В награду за это пусть же теперь Твое милосердие пересилит Твой гаев. И тогда Твое могущество станет несомненным.
Моше взывал к Б-жественному милосердию. Ашем обещал, что к таким мольбам Он всегда будет благосклонен. Существует тринадцать атрибутов Б-жественного милосердия, но в тот раз Моше взывал только к шести из них.
Он чувствовал, что евреи не сделали тшуву после своего восстания против Ашема, поэтому не осмелился просить полного прощения, а попросил лишь об отсрочке наказания, чтобы предотвратить незамедлительную и окончательную гибель.
«Ашем, - воскликнул он, - долготерпеливый и преисполненный милосердия; прощающий содеянное зло и прегрешения; прощающий тех, кто возвращается к Нему и не прощающий тех, кто не делает этого, но не истребляющий их, а перекладывающий грех отцов на три или четыре поколения их потомков; - не произноси над народом Израиля смертный приговор!»
Ашем ответил: «Хотя Я и не прощу еврейский народ полностью, Я дарую им снисхождение по твоему слову. Вместо того, чтобы незамедлительно истребить их, Я покараю это поколение тем, что все они умрут в пустыне, а оставшееся наказание переложу на грядущие поколения».

Наказание Поколения Пустыни

Ашем объяснил Моше, какое наказание ожидает Поколение Пустыни.
Это поколение, - поклялся Он, - которое видело Мои чудеса в Египте и в пустыне и все же десять раз испытывало Меня, не войдет в Землю.
Десять прегрешений евреев в пустыне:
1. Прибыв к Ям Суф, они воссетовали: «Разве из-за недостатка могил в Египте вывел ты нас, чтобы умирать в пустыне?» (Шмот 14:11).
2. Перейдя Ям Суф, они не поверили в гибель египтян; они решили, что те, должно быть, добрались до берега в каком-нибудь другом месте.
3. В Маре они сетовали на горькие воды (Шмот 15:24).
4. В Рефидиме они потребовали воды (Шмот 17:2).
5. Они преступили запрет на собирание мана в шабат (Шмот 16:27).
6. Они преступили запрет запасать ман на следующий день (Шмот 16:20).
7. В первый год в пустыне они потребовали мяса (Шмот 16:3).
8. Во второй год в пустыне они тоже требовали мяса (Бемидбар 11:4).
9. Прегрешение золотого тельца. 10. Прегрешение с лазутчиками.
Скажи народу, что Я поклялся исполнить их просьбу. Они просили смерти в пустыне, и они умрут там. Все мужчины от двадцати до шестидесяти лет от роду, подлежавшие призыву в войско, но отказавшиеся сойтись лицом к лицу с хананеями в битве, - умрут в возрасте шестидесяти лет, сами выкопав себе могилы.
Сыновья их примут на себя остаток наказания и сорок лет будут скитаться по пустыне, пока последний из поколения, оставившего Египет, не достигнет шестидесяти лет и не погибнет.
Хотя Ашем приговорил это поколение погибнуть в пустыне в течение сорока лет, Он милостиво включил в этот срок первые два года, проведенные ими в пустыне (до прегрешения), а также сороковой год, когда девятого ава никто не умер. Следовательно, смертный приговор действовал только тридцать семь лет. В продолжение этого времени каждый год девятого ава умирало немногим больше 15 000 человек. Так как, кроме этого, тысячи людей (таких, как маафилим и сторонники Кораха) погибали из-за других своих прегрешений, к концу сорокалетнего срока все мужчины, вышедшие из Египта, уже умерли.
Как же исполнилось слово Ашема?
Пока евреи скитались по пустыне, некоторые из них умирали в течение года, но большинство - в девятый день ава.
Каждый год в канун девятого ава Моше провозглашал: «Ступайте, ройте себе могилы!»
Каждый еврей выкапывал себе могилу и ложился в нее в ночь девятого ава. Каждый год умирало более 15 000 из числа тех мужчин, которые достигли шестидесяти лет. Тем, кто доживал до утра, не разрешалось покидать могилы, пока Моше не провозглашал: «Все, кто остался жив, подымайтесь!»
Перед тем, как еврей умирал, из его пупка выползал червь и заползал ему в рот; так еврей получал искупление за то, что поверил в наветы лазутчиков. Страдания искупали его вину и (по одному из мнений) позволяли ему вновь обрести свою долю в Грядущем мире.
Люди этого поколения, слышавшие Голос Ашема на горе Синай, были подобны ангелам, невзирая на свои грехи. После смерти тела их оставались нетленны.
Вечером девятого ава сорокового года в пустыне произошло чудо. Как обычно, люди вырыли себе могилы, но на следующее утро они обнаружили, что никто не умер. Тем не менее они не решались поверить, что смерти окончились, ибо еще многие из тех, кому во время вынесения смертного приговора было двадцать лет, оставались в живых. Поэтому они предположили, что неправильно вычислили начало месяца. Они добровольно возвращались в свои могилы в каждую из шести последующих ночей.
Увидев появление полной луны на пятнадцатое ава, они удостоверились, что наступила середина месяца. И тогда они поняли, что приговор, произнесенный над их поколением, снят.
Приговор Ашема касался только тех мужчин, которые включены были в перепись от ияра 2449 года, но не тех, кому исполнилось двадцать между ияром и девятого ава (и которые включены были лишь в следующую перепись. Таким образом, Его слова относились не к тем, кому к моменту возвращения лазутчиков исполнилось двадцать лет, а лишь к тем, кто был включен в официальную перепись.
Ашем намеренно сформулировал свой приговор в расплывчатых выражениях, чтобы, подвергаясь ужасным страданиям - роя себе могилы и ожидая в них смерти, люди, на самом деле заслужившие смертную кару, искупили свои грехи.
Они отметили пятнадцатое ава, как отмечают праздник. Это одна из причин, по которым мы ежегодно отмечаем эту дату, как день радости.
Для Моше пятнадцатое ава сорокового года в пустыне было, кроме того, днем личной радости.
Со второго года, когда были посланы лазутчики, и до сорокового года Ашем гневался на евреев и считал их отверженными. Это отношение распространялось и на их вождя. В продолжение всех этих тридцати семи лет Моше не удостаивался того наитеснейшего общения с Б-гом, какое выпадало на его долю раньше. Всемогущий либо обращался к нему через посредников (через ангела или через урим ветумим), либо являл Моше смутные видения. Но пятнадцатого ава сорокового года Моше вновь обрел прежнюю ясность своего пророчества. И тогда он понял, что любовь Ашема к нему была сокровенным отражением Его любви к еврейскому народу.
Согласно Рамбаму, Моше все эти годы потому не удостаивался наивысшей степени пророчества, что сокрушался из-за гнева Ашема на евреев.
Повеление о задержке евреев в пустыне пошло им во благо в нескольких отношениях:
1. Ашем сказал: «Сперва, в Своей ярости, Я поклялся, что Поколение Пустыни лишится доли в Грядущем мире. Но потом Я смилостивился и отменил Свою клятву. Раз евреи без принуждения приняли Мою волю, - настолько, что сами рыли себе могилы и ложились в них, - их грехи искуплены и они избавлены будут от вечной кары».
2. Сорок лет скитаний пошли на пользу и тем, кто вошел в Землю. Прослышав, что сыны Израиля были на пути в Землю, хананеи повалили деревья и сожгли свои дома, чтобы евреи вошли в разоренную и опустошенную страну. Ашем до тех пор удерживал евреев в пустыне, пока хананеи не восстановили плодородие почв и не построили заново свои дома.
3. Ашем сказал: «Если Я приведу народ в Эрец Исраэль немедленно, то каждый поспешит к своему полю и к своему винограднику и посвятит уходу за ними все свои силы. Заключу-ка Я евреев на сорокалетний срок в пустыне, где они будут, питаясь малом, изучать Тору. И тогда войдут они в Эрец Исраэль очищенными».
Под смертный приговор не подпали следующие группы людей:
<> Иеошуа и Калев.
<> Женщины Поколения Пустыни. Они держались в стороне от прегрешений и всегда хранили верность Ашему и Моше.
<> Мужчины старше шестидесяти лет: например, Яир и Махир, сыновья Менаше, появившиеся на свет еще при жизни Яакова.
<> Люди из колена Леви, ибо они не участвовали ни в прегрешении золотого тельца, ни в прегрешении с лазутчиками, ни в прочих проявлениях непокорности.
Все эти люди вошли в Эрец Исраэль.

Лазутчики получают наказания, а Иеошуа и Калеву обещана награда

Десятеро лазутчиков, возведших на Землю хулу, умерли сразу. Им не дарована была возможность совершить тшуву, ибо они вовлекли в грех весь народ. Тот, кто побуждает грешить других, заслуживает гораздо большего наказания, чем тот, кто грешит сам.
Лазутчики умерли необыкновенно мучительной смертью. Языки их сверхъестественным образом вытянулись до пупков, и черви выползли из их языков и вошли в их пупки. Оттуда они вернулись на языки и пожрали их.
Они были наказаны мцда кенегед мида за то, что своими языками говорили лашон ара на Эрец Исраэль, которую считали пупом (центром) Земли.
Лазутчики вычеркнуты были из Мира Грядущего. Иеошуа и Калев, не присоединившиеся к нечестивцам, получили щедрую награду. Им обоим были отведены уделы лазутчиков в Эрец Исраэль.
Когда под водительством Иеошуа колено Иеуды получало свои земли, Калеву, по Б-жественному повелению, были даны окрестности Хеврона. Калев сам изгнал оттуда трех великанов: Ахимана, Шешая и Талмая. Хотя он был уже стариком, силой он не уступал молодому воину.
Иеошуа получил уделы, уготованные десятерым лазутчикам в Мире Грядущем. Дабы намекнуть на то, что он удостоился духовной награды десятерых лазутчиков, к его первоначальному имени, Ошеа, добавлена была буква «иуд» (числовое значение которой равно десяти).
Почему Ашем вознаградил Иеошуа больше, чем Калева1 Величина награды соответствует силе искушения. Калев происходил от Иеуды, властвовавшего над своим языком. Поэтому он мог противостоять лашон ара и ему не приходилось при этом чрезмерно напрягать свои силы. (Тем не менее он молил Небеса о помощи у могил праотцев, ибо находился в обществе нечестивцев, пагубном даже для праведника.)
Иеошуа же был потомком Йосефа, запятнавшего себя лашон ара, у него была врожденная слабость к этому прегрешению. Так как ему пришлось бороться с искушением, его награда была соответственно больше.
Каждый год в день смерти лазутчиков, седьмого элула (по некоторым мнениям, семнадцатого элула), праведники соблюдают добровольный пост.
Это печальный день, ибо мы полагаем, что когда лазутчиков постигло наказание, они совершили тшуву, но Небо не приняло ее.
Когда мужчины того поколения услышали клятву Всемогущего о том, что они должны будут умереть в пустыне, и стали свидетелями смерти лазутчиков, они горько пожалели о своем прегрешении.

Маафолим - те, кто хотели войти в Эрец Исраэль без соизволения

На следующее утро часть народа заявила: «Давайте покажем, что мы жалеем о своих словах, призывавших вернуться в Египет. Теперь мы отправимся в Эрец Исраэль без промедления».
Моше предостерег их: «Вы не преуспеете. Не всходите в Землю, ибо Шехины нет в вашей среде. Ни Ковчег, ни Мишкан, ни Облако Славы еще не трогались с места. Ашем не станет помогать вам, и вы потерпите поражение от руки неприятеля».
Однако эти люди пренебрегли словами Моше. Следующим же утром они взобрались на гору, ведущую в Эрец Исраэль. Обитавшие там амалекитяне и хананеи напали на них. Они наносили пришельцам один удар за другим, пока не истребили их.
В Торе написано: «Они силой пытались (яапилу) подняться на вершину горы» (14:44). Эта группа отступников известна под названием маафилим, которое означает:
1. «Упорствующие в своей дерзости», ибо они настаивали на том, чтобы идти своими собственными путями.
2. «Навлекшие тьму» (афела - темнота). Они не освятили Имя Всемогущего, а осквернили его. Когда недруги разгромили их, народы, не ведая о том, что таким образом Ашем наказывал этих евреев, решили, будто Он оказался бессилен против врага. Следовательно, маафилим вызвали своим поступком хилуль Ашем.
Тора приводит происшествие с маафилим для наставления. В каждом поколении «маафилим» упорствуют, настаивая на том, чтобы следовать своим собственным мнениям, считая, что они правильнее тех суждений, которые исходят от религиозных руководителей. Тора предостерегает, что пренебрежение ее мнением являет собой хилул Ашем и что это губительно для самих маафилим.
К каждой жизненной ситуации надо подходить с точки зрения Торы, выражаемой религиозными руководителями. Например, вопрос о том, уступить ли спорную территорию или сражаться за нее, нельзя решать, исходя из политических теорий или опыта. Такой вопрос, равно как и всякая другая жизненная проблема, должен решаться на основании алахи.

Законы о мучных приношениях и винных возлияниях, которыми сопровождаются все жертвы ола и шламим

После того, как произошел случай с лазутчиками и на все поколения была навлечена кара, среди евреев возобладал дух скорби и уныния. Евреи сетовали: «Быть может, наши дети совершат какой-нибудь другой грех и тоже не войдут в Эрец Исраэль. Нашему народу никогда не добраться до Земли».
Ашем приказал Моше: «Ступай, подбодри впавших в уныние евреев!»
«Властелин Вселенной, - спросил Моше, - как же мне утешить их?»
Обучая Торе, - ответил Всемогущий. - Дай им наставление о мицве, касающейся несахим (возлияний) и отделения халы от теста.
Евреи согрешили, возведя на Эрец Исраэль хулу при помощи виноградной грозди, которую принесли с собой лазутчики. Ашем, в Своем Милосердии, незамедлительно обучил евреев мицве возлияния вина на жертвенник. Эта мицва была призвана искупить их грех, совершенный при помощи винограда.
Эти мицвот связаны с Эрец Исраэль, поэтому евреи вдохновятся уверенностью в том, что их дети непременно достигнут Земли.
И тогда Моше научил евреев, что жертвы ола и шламим, приносимые от частных лиц, а также <>бщинные жертвы шламим, приносимые в Шавуот вместе с Двумя Хлебами, должны сопровождаться мучным приношением и возлиянием вина.
<> Минхат несахим - мучное приношение, которым сопровождаются вышеупомянутые жертвы.
Это приношение состояло из муки, масла и соли. Его целиком сжигали на жертвеннике. Количество муки и масла менялось в зависимости от того, какую жертву сопровождало данное приношение.
<> Несех - возлияние.
Вместе с каждой жертвой ола или шламим совершалось приношение меры вина, величина которой зависела от типа основной жертвы. Это вино выливали в дренажные отверстия, проделанные в основании жертвенника. В случае общинного жертвоприношения, левиты сопровождали возлияние пением.

Хала - закон об отделении части теста

Пока евреи находились в пустыне, они не отделяли часть теста. Лишь с того времени, как они вошли в Эрец Исраэль, они обязаны были выполнять эту мицву.
С тех пор всякий, кто замешивал омер теста из муки одного из пяти видов (пшеничной, ячменной, овсяной, иолбяной и ржаной), должен был отделить от теста часть, называемую халой. Хала была свята, и ее отдавали коэну.
В полном смысле мицва об отделении халы выполняется только в Эрец Исраэль, когда там проживает большинство еврейского народа. Однако наши мудрецы постановили отделять халу даже за пределами Эрец Исраэль и даже в наше время, чтобы эти законы не были забыты. В наши дни халу, отделяемую от теста, надо сжигать. Изготовив соответствующее количество теста, мы отделяем от него халу и читаем благословение: «Барух ата ... ашер кидшану бемицвотав вецивану леафриш хала мин аиса - Благословен ты, Ашем, наш Б-г, Царь Вселенной, Который заповедал нам отделять от теста халу».
Существуют разные мнения относительно того минимального количества теста, от которого надо отделять халу. Посоветуйтесь с надежным человеком, авторитетным в вопросах алахи.
Если мы забываем отделить халу от сырого теста, то мы должны отделить ее от испеченного хлеба.
Хотя отделять халу позволено любому из домашних, эта мицва особо заповедана хозяйке дома. Выполняя ее, она искупает грех первой женщины, Хавы.
Наши мудрецы называют Адама святой халой мира. Это означает, что Ашем сотворил его безупречно чистым, лишенным злых побуждений.
Хава заставила Адама потерять свою чистоту. После того, как он согрешил, его и его потомков тянуло к ублажению своего тела (даже если следование телесным прихотям приносило им вред). Мицва отделения халы обладает возможностью вернуть ту чистоту духа, которая была утеряна из-за прегрешения Адама. Следовательно, выполняя эту мицву, женщина заглаживает грех Хавы.
Нельзя пренебрегать мицвой об отделении халы. Небрежение этой мицвой навлекает на мир голод, а ее соблюдение приносит в дом достаток.

Особые жертвы, которые приносят, если большинство общины по ошибке совершило идолопоклонство

Если Санхедрин ошибочно выносит решение, позволяющее какое-либо действие, относимое к идолопоклонству, и большинство народа действует согласно этому решению, то Тора требует от каждого колена, даже если люди этого колена и не участвовали в прегрешении, принести:
- быка в жертву ола; о козла в жертву хатат.
Эти жертвы искупали допущенное прегрешение. Тора постановила искупать идолопоклонство иными жертвами, чем прочие прегрешения, ибо идолопоклонство - столь тяжкий грех, что, совершая его, человек как бы разом нарушает все заповеданные Торой мицвот.
В разделе Ваикра Тора давала предписания о жертвах, приносимых в том случае, если вследствие ошибочного алахического решения, принятого Санхедрином, большинство общины Израиля нарушило запрет, преднамеренное небрежение которым влекло бы за собой наказание, карет. Здесь же Тора дает предписание об особых жертвах, которые надо приносить в том случае, если решение Санхедрина повлекло за собой грех идолопоклонства.
Как объясняет Тора, эти жертвы приносят искупление потому, что причиной греховного деяния служат в этом случае ошибки в алахе. Тот же, кто поклонялся идолам преднамеренно, не может принести жертву, не совершив сначала тшуву. Иначе он навлекает на себя наказание карет (или, если его предостерегали и если есть свидетели самого греха, его забрасывают камнями). Он презрел Вторую Заповедь, которую евреи услышали прямо из уст Ашема: «Да не будет у вас других Б-гов сверх Меня» (Шмот 20:3).
 
Избегать пребывания среди тех, кто презрел слово Ашема

Об идолопоклоннике Тора говорит: «Он презрел слово Ашема» (15:31).
Наши мудрецы приводят еще целый список преступлений, виновные в которых получают клеймо «презревших слово Ашема». Еврей, преднамеренно совершивший какое-либо из этих преступлений, несет суровое наказание. Так что стоит принять особые предосторожности, чтобы, не дай Б-г, не попасть в эту категорию. Вот, кто «презирает слово Ашема»:
<> Тот, кто вслух читает Шма и другие слова Торы в нечистых местах.
Этот закон ставит трудные задачи перед семьями, в которых есть маленькие дети. Нельзя учиться или молиться в присутствии младенцев и детей, не могущих следить за собой.
<> Учитель Торы, намеренно неверно трактующий алаху, и обучающий этой алахе противно истинному ее смыслу.
<> Человек, который с дерзким бесстыдством и высокомерием преступает заповедь Торы.
<> Человек, который мог бы изучать Тору, а вместо этого занимается суетными делами. Он пренебрегает жизненной важностью Торы.
<> Тот, кто утверждает, будто какой-то стих или какая-то мысль Торы не являются Б-жественными.
<> Тот, кто презирает талмидей хахамим, отзываясь о них так: «Что нам за толк в этих людях, которые только и делают, что сидят и учат Тору?»
На самом деле Ашем поддерживает существование человечества вещественными благословениями именно ради изучения Торы, являющегося целью мироздания. Таким образом, те, кто посвящает себя изучению Торы, - опора людского рода.
<> Тот, кто оскорбляет талмид хахама или оскорбляет кого-либо другого в присутствии талмид хахама.

Мекошеш - осквернитель шабота

Когда Ашем постановил, что Поколение Пустыни не войдет в Землю, некий муж рассудил так: «Зная о том, что им никогда не достичь Эрец Исраэль, люди нашего поколения могут теперь начать относиться к мицвот беспечно. Они решат, будто за пределами Святой Земли мицвот не надо принимать всерьез. Я намеренно оскверню шабат, чтобы они увидели печальные последствия моего прегрешения».
И он во Славу Небес нарушил законы о шабате, дабы его кара послужила для евреев предостережением.
Он отправился в поле и стал собирать хворост - действие, запрещенное в шабат.
За сбором хвороста и застали его назначенные Моше сторожа. Двое свидетелей предостерегли его, чтобы он прервал запретный труд, но он не послушал их.
На исходе шабата осквернителя привели к Моше, дабы Моше судил его.
Моше приказал держать его в заключении до тех пор, пока Ашем не откроет, какого рода смертную казнь заслуживает этот грешник. Ашем научил Моше, что человек, преднамеренно нарушивший шабат, навлекает на себя скилу (забрасывание камнями).
Тора не открывает имя осквернителя. Р. Акива учил: Осквернителем шабата был Целафхад. Мы можем заключить это из фразы, которую говорят впоследствии (Бемидбар 27:3) дочери Целафхада Моше: «Отец наш умер в пустыне ... за свой грех (а не из-за греха лазутчиков)».
На это р. Иеуда бен Бетера сказал ему: Акива, в грядущем ты будешь призван к ответу за раскрытие имени этого осквернителя!
Если им и в самом деле был Целафхад, то ты наказан будешь за то, что открыл его имя, которое Тора утаила. Если же им был другой человек, то ты получишь наказание за то, что опорочил имя праведника Целафхада.
Несмотря на это, р. Акива решил, что ему все-таки можно обнародовать имя осквернителя, Целафхада, ибо побуждения этого человека были во Имя Небес.

Мицва прикреплять к четырехугольным одеяниям цицит (завязанные узлами кисти)

Всемогущий подарил нам одну мицву, цель которой - напоминать нам обо всех остальных Его мицвот. Это мицва, касающаяся цицит.
Каково значение слова «цицит»?
«Цицит» означает «кисти». Имеются в виду нити, изготовленные специально для этой мицвы, завязанные узлами согласно алахическим требованиям и прикрепленные к четырехугольным одеждам.
Предназначение кистей заключается в том, чтобы при взгляде на них еврей вспомнил об Ашеме и воздержался от греха.
Как же цицит помогают еврею вспомнить об его обязанностях перед Всемогущим?
Один человек спросил у р. Биньямина: «Что за дурацкий обычай вы, евреи, соблюдаете?! Зачем вы прикрепляете к углам своих одежд восемь стянутых узлами ниток?»
Я объясню это весьма простым способом, - ответил р. Биньямин. - Учитель наш Моше пожаловался Всемогущему на то, что один муж потому осквернил шабат, что в этот день на нем не было тфилин, напоминающих еврею об узах между Ашемом и еврейским народом. (В те времена евреи носили тфилин весь день, за исключением шабата, когда одевать тфилин нельзя.) И тогда Ашем сказал Моше: Я дам тебе мицву, которую можно соблюдать даже в шабат и праздники. Вели каждому еврею прикрепить к своим одеяниям цицит, нити с узлами, дабы всегда помнить о мицвот.
Теперь ты видишь, что мы действуем, как те люди, которые, дабы не забыть о каких-то делах, завязывают узелки на своих носовых платках.
Кроме того, Всемогущий повелел нам пометить наши одежды, подобно тому, как хозяин приказывает рабу повязать на своих одеждах узлы в знак его рабства.
Каждая подробность, касающаяся мицвы, предназначена напоминать нам о том, что, как слуги Всемогущего, мы обязаны выполнять Его заповеди:
<> Цицит крепятся к углу одеяния со всех четырех сторон, чтобы напоминать нам о наших обязанностях, куда бы мы ни поворачивались. Помимо этого, цицит символизируют двух свидетелей, находящихся спереди от человека, и двух, находящихся сзади; эти свидетели предостерегают его от греха.
<> Числовое значение слова «цицит» - 600. Если добавить к этому числу 8 нитей цицит и 5 узлов (в каждом углу одежды делается по 5 узлов из восьми нитей), то получим 613, общее число заповедей.
Кроме того, в каждом углу делается пять узлов для того, чтобы напоминать о пяти Книгах Торы. Восемь нитей в каждом углу напоминают еврею о том, что он должен следить за восемью своими органами, которые могут увлечь его к греху (уши, глаза, рот, ноздри, руки, ноги, детородные органы и сердце). Число восемь намекает также на то, что если он сохранит себя от греха, то возвысится превыше семи небес; но если согрешит, то претерпит восемь наказаний: одно - в могиле, остальные - в семи частях Геинома.
<> Одна из восьми нитей должна быть из шерсти, окрашенной в цвет тхелет, причем краска должна быть приготовлена из крови морского моллюска хилазона. Эту нить нельзя красить краской, добытой из какого-либо другого вещества. Нить тхелет, вплетенная в цицит, намекает на Престол Небесной Славы.
В наше время хилазон исчез.
Ашем спрятал его от нас, ибо, в отличие от наших предков, мы не достойны уподобления Престолу Небесной Славы.
Поэтому наши цицит состоят из одних белых нитей, но, тем не менее, они кашерны. Белый цвет символизирует прощение грехов.
Цицит намекают также на Исход из Египта.
<> Они крепятся только к четырехугольным одеждам, чтобы указать на четыре ступени избавления, обещанного в Шмот (6:6-7): «Я выведу, Я избавлю, Я спасу и Я приму».
<> Тора называет углы одежды словом канфот, означающим еще и «крылья». Тем самым делается намек на то, что Он спас нас из Египта с великой быстротой, как бы на крыльях орла.
Помимо этого, ношение цицит сообщает еврею святость. Ашем заповедал: «Облекитесь в одежды, подобные одеяниям ангелов». Цицит крепятся к четырем углам, соответствующим четырем крыльям хайот - высших существ. Слово канфот, означающее «углы» и «крылья», намекает на крылья ангелов.
В канун шабата р. Иеуда бар Илай приказывал принести ему ушат горячей воды. В честь шабата он омывал свое лицо, руки и ноги. Затем он оборачивался в льняные покровы, к которым были прикреплены цицит. И тогда он своим видом становился подобен небесному ангелу, целиком поглощенному исполнением Воли Ашема.
Однако само по себе ношение цицит не охраняет еврея от прегрешений. Тора повелевает: «Смотря на них, вспоминайте все мицвот Ашема и исполняйте их» (15:39). Если цицит не напоминают еврею о непреложности данных Ашемом мицвот, то такой еврей подобен человеку, сделавшему на своем платке узелок, но забывшему, зачем он его сделал.
Мицва цицит касается только дневного времени суток: к ночным одеяниям цицит не прикрепляются. Поэтому женщины освобождены от этой мицвы, как и от всех предписывающих мицвот, связанных с определенным временем.
Женщины потому не носят цицит, что цицит напоминают нам обо всех мицвот Ашема (14:39), а женщины обязаны выполнять не все из них.
Только тот еврей, который носит четырехугольные одежды, обязан прикреплять к ним цицит (равно как и ограждать свою крышу обязан лишь такой еврей, дом которого имеет крышу).
И все же значение этой мицвы столь велико, что, как учили наши мудрецы, всякому еврею следует каждый день надевать на себя четырехугольное одеяние с прикрепленными к нему цицит, чтобы выполнять эту мицву. Еврей обязан также обучать этой мицве своих детей.
Как предсказал пророк Зехария (8:23), всякий, кто тщательно блюдет мицву цицит, в грядущем будет иметь в своем распоряжении 2800 прислужников: «В те дни по десять мужей из всех (семидесяти) языков прицепятся к нему и будут прислуживать ему за каждый угол (к коему прикрепил он цицит)».
Почему по десять мужей? Тот, кто выполняет мицву цицит, как бы выполняет все Десять Заповедей. И за это по десять мужей от каждого народа будут прислуживать ему.
Награда обещана по принципу мида кенегед мида. Выполняя мицву цицит, еврей демонстрирует свою готовность служить Ашему. Он сможет полностью посвятить себя служению Ему, а заботиться о его земных делах будут другие.
Однажды, спасаясь бегством от Шаула, Давид и его люди спрятались в глубине пещеры; и вдруг туда вошел Шаул.
«На сей раз Б-г предал твоего врага в твои руки!» - возликовали люди Давида. Однако Давид сказал им: «Упаси Б-г, чтобы я поднял руку на помазанника Ашема!» Он бесшумно приблизился к Шаулу и одним движением отрезал угол царского одеяния. Теперь он обеспечил себе возможность доказать, что пощадил жизнь Шаула.
Однако потом «больно стало сердцу Давида, что он отрезал угол от одежды Шаула» (I Шмуэль 24:6). Почему же он пожалел о своем поступке?
Согласно одному из мнений, Давид, отрезав угол от одежды Шаула, лишил царя возможности выполнять мицву ношения цицит до перемены платья, Давид упрекал себя в том, что, пусть и ненадолго, но лишил Шаула этой великой мицвы.

Запрет предаваться еретическим или безнравственным мыслям

Тора повелевает: «Не ходите вслед вашего сердца и вслед ваших очей, за которыми блудите» (15:39).
Мицва не сбиваться с пути, следуя за сердцем (на языке Торы «сердце» символизирует средоточие страстей и желаний), запрещает нам размышлять о ереси, а мицва не сбиваться с пути, следуя за глазами, - о безнравственности.
Эта мицва относится ко всем временам, ко всем мужчинам и женщинам. Нам дано повеление всегда хранить чистоту своих помыслов, оберегая их от запретных идей и представлений.
Каков же смысл понятий «ересь» и «безнравственность»?
<> Ересь (апикорсут). Это понятие относится не только к отрицанию существования Б-га или отрицанию Б-жественной природы Торы; ересью является также всякая идея, противоречащая какому-либо из основных принципов Торы. Например, отрицание того, что Всемогущий постоянно надзирает за вселенной, или того, что Он вознаграждает праведников и карает грешников.
Поэтому евреям запрещено знакомиться с идеями, противоречащими заключенной в Торе истине. Кашерность духовной пищи, безусловно, не менее важна, чем кашерность пищи телесной. Удаляющий себя от Б-гопротивных и безнравственных идей возвышается и очищается.
<> Безнравственность. Запрещено каким бы то ни было способом (посредством книг, журналов, кинофильмов, телевидения или других средств) контактировать с мыслями, ведущими к безнравственности.
Ашем говорит: «Пусть же будет твой стан свят, чтобы не увидел Он у тебя чего-нибудь срамного (наготы) и не отступил от тебя» (Дварим 23:15). Этот стих учит нас, что из-за нашей нескромности Шехина покидает нас.
«Сын мой! Отдай свое сердце Мне, и да наблюдают твои глаза Мои пути» (Мишлей23:16).
Этот стих обращен ко всему еврейскому народу, называемому «сынами Ашема» (ибо сказано (Дварим 14:1): Сыны вы Ашему, вашему Б-гу).
Тора наставляет еврея посвятить Ашему свои помыслы и свои глаза, ибо они способны ввести его в грех.
Пока душа человека полна образов и желаний, противных Торе, он не может достичь святости помыслов и восприятия, даже изучая Тору и вознося молитвы. Как невозможно вырастить добрую пшеницу, не очистив сперва почву от сора и камней, так и человеческое сердце, пока оно грезит о том, что дурно, не воспримет слова Б-га Живого.
Нечистые мысли загрязняют разум настолько, что истина не проникает в него.
Чтобы не сказал человек: «Мудрость Торы и Б-гобоязненность служат надежным укреплением для моих мыслей, и соприкосновение с грехом не причинят мне вреда», - с особой силой говорится в стихе: «Сын Мой! Отдай Мне свое сердце и свои глаза».
Наши мудрецы утверждают, что каким бы великим человек ни был, ецер ара обладает способностью возбуждать в нем желание, когда он видит безнравственные картины. Так и ересь способна оказывать влияние даже на мудрейших людей. Каким бы праведником человек ни был и какими бы добрыми намерениями он ни руководствовался, он не преуспеет в Торе и в служении Ашему, если глаза и уши свои не предназначит с непоколебимостью для одного лишь Ашема, отдалившись от ереси и безнравственности.
Хофец Хаим пишет: «Если человек размышляет о грехе, Тора не может проникнуть в его ум. Тем не менее ему не следует отчаиваться и терять мужество, если он не может полностью очистить мысли свои. Есть такое правило: "Тот, кто жаждет очистить себя, получает помощь Свыше". Пока он хочет и пытается изгнать греховные мысли из своего сердца, Ашем будет помогать ему в этом».
Абуя, один из самых выдающихся людей своего поколения, пригласил на обрезание своего сына великих учителей Торы со всего Иерусалима. За трапезой одни из них сочиняли песни, другие придумывали витиеватые стихи.
Р. Элиэзер сказал р. Иеошуа: «Скажем же слово Торы».
И они стали толковать различные места Торы. Благодаря их словам, преисполненным глубины и истины, вокруг засверкал Небесный огонь, подобный тому огню, который видели евреи при даровании Торы. Пораженный величием знатоков Торы, Абуя поклялся: «Коль таковы почести, достигаемые изучением Торы, я посвящу сына своего Торе».
Но нестойкой оказалась Тора его сына, поскольку отец посвятил его на это поприще не во Имя Небес, но ради почестей и власти благодаря Торе.
Элиша стал выдающимся учеником, а затем и светилом Торы. И несмотря на это, он в конце концов перестал соблюдать Заповеди. Его решению оставить Тору способствовали два случая, сильно его взволновавшие.
Однажды в шабат, когда он обучал Торе в долине Гинасар, он увидел, как какой-то еврей залез на дерево и снял с ветвей птицу вместе с ее птенцом. Тем самым еврей осквернил шабат и нарушил запрет, гласящий: «Не бери матери вместе с ее птенцами» (Дварим 22:6). На исходе шабата Элише довелось наблюдать, как другой еврей залез на дерево, и, прежде чем взять яйца, отогнал высидевшую их птицу, как и повелевает Тора. Когда он слезал с дерева, его укусила змея, и он умер.
Элиша решил, что этот случай противоречит данному в Торе обещанию о том, что человеку, соблюдающему мицву отгонять птицу от яиц, дана будет долгая и хорошая жизнь (Дварим 22:7). Если бы Элиша постарался доискаться до истины, он понял бы, что в этом обещании подразумевается мир «вечной жизни и абсолютного блага». После этого случая Элиша засомневался в истине Торы.
Говорят еще, что он окончательно сбился с пути при виде трагедии р. Иеуды Анахтома. Этот мудрец был убит, и, пока труп лежал на земле, собака отгрызла ему язык.
«Как же такое возможно, чтобы язык, столь много обучавший Торе, подвергся такому позору? - подумал Элиша. - Если таков жестокий конец этого святого мудреца, то ни для кого другого нет никакой надежды, ибо у большинства людей грехи еще тяжелее, чем у р. Иеуды Анахтома».
(Элиша не смог понять, что смерть постигла этого праведника во искупление грехов его поколения и что в Грядущем Мире р. Иеуда был вознесен на необычайную высоту, или, быть может, его гибель объяснялась другими, непостижимыми для нас причинами, известными одному лишь Б-гу.)
После этого Элиша бен Абуя перестал признавать Единственность Б-га. Он не мог узреть, что добро и зло исходят из одного и того же источника. Он прекратил выполнять заповеди, и его стали называть «Ахер» («Чужой»)
Мудрецы избегали его. Лишь один его ученик, р. Меир, прилепился к нему, не оставляя надежды, что его ребе сделает тшуву.
Однажды в шабат, когда Ахер и р. Меир подошли к границе тхум шабат (участка в 2 000 локтей, внутри которого разрешено ходить в шабат), Ахер предостерег своего ученика не заходить за эту границу.
Почувствовав, что его ребе вновь обрел былую ясность ума, р. Меир стал умолять его сделать тшуву.
«Я не могу», - ответил Ахер.
«Почему?» - удивился р. Меир.
И Ахер с унынием поведал ему: Однажды в Йом Кипур, который пришелся в тот год на шабат, я проезжал верхом мимо синагоги. И я услышал, как Небесный Голос призывает: «Вернитесь ко Мне, непокорные сыны, и Я приму вас всех, кроме Элиши бен Абуи, который знал Мое величие, но отвратился от Меня».
Это обращение означало, что Ашем не распространит на Ахера ту помощь Свыше, которую Он обещал всякому, кто попытается возвратиться к Нему. Однако сделай Ахер тшуву без помощи Ашема, она непременно была бы принята.
Ахер оставался еретиком до конца своих дней. Когда р. Меиру сообщили, что Ахер болен, он поспешил к нему и стал упрашивать: «Сделай тшуву*.»
«Разве она будет принята?» - спросил Ахер.
«До самого последнего своего мига человек может вернуться к Ашему, и тогда ему прощаются такие тяжкие грехи, как идолопоклонство, кровопролитие и безнравственность».
Ахер заплакал, и так завершился его земной путь. Р. Меир радостно произнес: «Думаю, что мой ребе отошел с мыслями о тшуве».
Прошло какое-то время после смерти Ахера, и его дочери, впавшие в нищету, пришли к р. Иеуде Анаси, умоляя о помощи. Он отказал им, сославшись на стих из Тегилим (109:3,12): «Ибо отверзлись на меня уста нечестивца... да не будет ему сострадания, да не будет милующего его сирот». (Дети, вероятно, последуют стопами своего отца, и потому тот, кто поддержит их, взрастит еще больших грешников.)
«Рабби, - упрашивали они его, - не смотри на его дела, но на его великие познания в Торе».
Р. Иеуда понял, что дочери Ахера праведны, и велел оказать им помощь. Он прослезился и воскликнул: «Если даже тот, Тора которого не была во Имя Небес, взрастил столь праведных дочерей, то уж дочери человека, изучавшего Тору с чистыми побуждениями, наверняка будут праведницами».
Почему же Ахер, несмотря на свои глубокие познания в Торе, стал еретиком?
- нем говорили, что на устах у него всегда были греческие песни. Даже в то время, когда он еще был большим авторитетом, - до того, как он открыто отверг Тору, - под полой он прятал нееврейские книги по философии. (Даже тогда, когда он изучал Тору, мысли его были подвержены влиянию этих книг.)
Писание упоминает о двух других людях, которые были грешниками, несмотря на свои обширные познания в Торе, - о Доэге и Ахитофеле. Оба они возглавляли Санхедрин, но в конце концов оставили Тору и в наказание были ввергнуты в Генном.
Какое употребляют сравнение, говоря о Доэге и Ахитофеле?
Они похожи были на два величественных с виду дома, о которых прохожие думали, что в них хранятся ценнейшие вещи. Никто в точности не знал, что было в этих домах, ибо их хозяева замазали все щели до единой.
Однажды замазка отвалилась. И всем стало видно, что внутри этих домов не было ничего, кроме соломы.
Так и Доэг с Ахитофелем поражали людей тем, что знали Тору до последних мелочей. Но их Тора была лишь на устах, но не в сердцах.
Даже обширные познания в Торе - еще не залог того, что человек никогда не отвергнет ее. Верность Торе зависит от страха перед Ашемом, хранимого человеком в своем сердце.


  Шутка недели...    

 Рейза Блюмкина пришла к врачу, и, не дав тому осмотреть себя, рассказывает о своих болезнях и способах их лечения. Врач: 

- Уважаемая, высуньте, пожалуйста, язык и держите его так, пока я не выпишу рецепт.

- Кто у вас в Бердичеве лучше всех играет в шахматы? 
- Гольдштейн, но я у него постоянно выигрываю.

Беркович диктует нотариусу свое завещание: 
- Мне хотелось бы, чтобы на моих похоронах играл самый известный в нашем городе скрипач... 
- Прекрасно, это мы вам обещаем. А какую вещь вы хотели бы услышать?

- Голосовкер, вы знаете французский? 
- Йес, сэр. 
- Но это же по-английски! 
- Что вы говорите? Значит, я знаю английский тоже. 

Разговор на кухне еврейского ресторана: 
- Вон тот клиент заказал порцию утки. 
- Но у нас нет утки. Только гусь. 
- Тогда отрежьте ему от этого гуся порцию утки.

Почему ты плачешь? - спросил прохожий маленького Мойшу. 
- Мама мне дала рубль, а я его потерял. 
- Вот тебе рубль, только не плачь. 
- Ну что ты опять заревел? 
- Как что? Если бы я не потерял мамин рубль, то у меня сейчас было бы два рубля! 

- Здравствуйте, мосье Абрамович, как ваши дела? 
- Помаленьку, мосье Гольдберг, а ваши? 
- Тоже так потихоньку. У меня к вам интересное дельце. Для вас есть роскошная невеста - молодая вдова, редкой красоты, очень серьезная. И невинная! 
- Как невинная? Вы же сказали, что она вдова. 
- Ой, это было так давно, она уже все забыла. 

- Вы только послушайте - Абрам купил себе персидский ковер. 
- Hу и? 
- Так теперь он всех при входе заставляет обувь снимать. 
- Так это понятно. Ковер-то - персидский. 
- Да, но висит-то он на стене.