Parshas Terumah
До тех пор, пока не появились учебники по-физике, у каждого языческого народа было свое представление об устройстве вселенной и трех китах. Теперь свое представление у каждой группы физиков. Что же касается человека, то языческое представление не пошло дальше "человек - мера всех вещей" и прочих "косых саженей", "футов" и "локтей". Мир как Храм и человек несущий в себе Вселенную - это уже еврейский взгляд. Вот почему строительство в пустыне Мишкана, а потом и Храма, которые вмещали в себя больше, чем позволял внешний периметр, так духовно значимо для еврейского народа. А физическое разрушение последнего столь трагично. Каждая деталь как замысел Всевышнего имел глубокий и обоснованный смысл. Помним ли мы об этом и понимаем ли? Что для каждого современного еврея это кроме истории?
Во время строительства любой еврей, "сердце которого пожелает того", мог сделать свой взнос золотом, серебром и медью ( а тогда и медь стоила очень не дешево). И каждый металл символизировал не только социальный статус, но и свой тип служения сынов Израиля нашему Небесному Отцу: от постижения тайных глубин знания и святой праведности до скромного служения своему делу и настойчивости в добрых делах. И с тех пор, если в еврейском "коллективе" представлен только какой-то один тип евреев, например, только "люди в черном" (в сюртуках и шляпах), то это еще не община. Весь народ Израиля не может считаться цельным, пока какой-то из "металлов" не найдет свою дорогу к Храму и своего способа внести Б-жественную святость в материальный мир. Три ценности, Тора, Служение и Добрые дела, соответствуют тройственному единству, охватывающему Вселенную - Б-г, человек и мир.
Это неразрывное единство и стало гарантом того, что лишь физический Храм, построенный из дерева, камней и других материалов был разрушен. В каждом поколении и в душе каждого еврея как только утром он открывает глаза по воле Всевышнего возобновляется строительство: закладывается фундамент мыслей и чувств, на нем воздвигаются стены и отбрасывается лишнее и начинает осуществляться оставшееся от предыдущих стадий служения. Это опора, стены и оболочка его собственного святилища, воссоздающегося вновь и вновь, изо дня в день, охватывает всю природу человека - от самого общего до самого индивидуального, все, что в нем есть. Таким образом еврей принимает Б-га в самые глубины своего существа и Храм, находящийся внутри каждого еврея глубоко в сердце его, на который намекают слова "и Я буду пребывать внутри вас", сохраняется вечно, во все времена и в каком бы положении евреи ни находились.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Что касается людей работающих, главное в служении которых - исполнение заповедей и в первую очередь заповеди о цдаке (которая равноценна всем заповедям вместе взятым), то даже тщательного соблюдения всех установленных правил о цдаке, даже таких, которые кодификаторы законов Торы последнего времени считают превосходящими все остальные, все-таки еще недостаточно. Все это находится в пределах строения, уже ставшего каноническим. Должно быть уфарацта - выход за пределы всех ограничений, как объясняет Алтер Ребе: "Все, что у человека есть, отдаст он за свою жизнь". И даже люди, которые полагают, что им это не требуется, поскольку у них и так все есть, - все-таки в высших уровнях служения и у них, конечно, есть недостатки (тем более, что эти высшие уровни соприкасаются с бесконечностью), и потому, само собой разумеется, и они тоже должны давать цдаку образом уфарацта.
Недельная Глава - Трума
Размышляя о себе, еврей сталкивается с парадоксом: все евреи перед Б-гом равны - у каждого есть душа, источник которой в Б-ге («И вдунул в ноздри его дыхание жизни, и человек стал существом живым»). Но каждый еврей, то есть еврейская душа, заключенная в тело, в своих проявлениях - уме, темпераменте, силе воли - имеет свои особенности, она отлична от других, и еврей призван полностью раскрыть свою индивидуальность. На этом пути все же им постоянно должна руководить жизнь души, связывающей его с Б-гом и делающей его ни больше и ни меньше других евреев. Как же увязать эти два аспекта? Как сходство человека с другими и его отличие от них совмещаются в Торе? Все эти вопросы рассматриваются в беседе Ребе.
ТРИ ВИДА ПОЖЕРТВОВАНИЙ (ТРУМЫ)
Трума - это пожертвование для благих целей, то, что израильтяне давали для постройки и поддержания святилища. Наша недельная глава, раскрывая детальный план его строительства, указывает, каковы должны быть эти приношения. Существовало три вида пожертвований (трумы) (Мишна Шкалим, гл. 1).
1. Шкалим - ежегодный взнос в размере полшекеля - уплачивался за жертвы;
2. Единовременный взнос в размере полшекеля для создания опор (аданим) святилища;
3. Также единовременный взнос, срок которого истекал с окончанием строительства Храма, - обеспечение святилища материалами и покрытием.
Первый вид пожертвований сохранялся постоянно - пока существовали святилище и Храм (Рамбам, Законы Шкалим), в память о нем мы даем перед Пуримом пожертвование в размере пол-единицы сегодняшней валюты (Шулхан Орух, Орах Хаим, гл. 694). Второй и третий виды трумы были ограничены во времени сроком окончания строительства.
Почему это должно интересовать нас и сегодня? Тора вечна, и любой ее нюанс имеет то или иное отношение ко всем евреям во все времена. В особенности то, что касается деталей святилища, о котором сказано: «И построят Мне святилище, и Я буду обитать в них» (Шмойс, 25:8), то есть Всевышний будет находиться не только в самом Храме, но и в сердце каждого еврея. И даже если разрушено здание, еврей может создать святилище в душе - как духовный аналог когда-то существовавшего. И каждая деталь такой конструкции будет соотнесена с практическими указаниями, содержащимися в этой и последующих главах Торы.
ОПОРЫ И СТРОИТЕЛЬСТВО СВЯТИЛИЩА
Трумат а-аданим (пожертвование для опор) являлась обязательной и была одинаковой для всех (полшекеля). Она шла на фундамент Храма. Приношение Трумат а-мишкан (поставка материалов) была добровольной, она могла выражаться в различной форме и шла непосредственно на конструкцию здания и его покрытие.
Если искать аналоги в духовной жизни еврея, приношение аданим соответствует изначальному акту Каболас Ойл - подчинению воле Б-га, когда человек отказывается от независимого существования, чтобы стать средством распространения Торы. И в этом все люди равны: особые возможности разума и эмоций в данном случае не имеют значения, в применении силы нет надобности. Необходимо лишь состояние восприимчивости. И это основа истинного служения, без нее человек всегда далек от Б-га. Если его мысли и желания образуют замкнутый круг, для откровения нет и щели.
С другой стороны, мишкан (переносной Храм) - это то, что воздвигнуто на фундаменте. Он олицетворяет веру, обеспечивает ее проникновение в разум и сердце. В этом каждый человек индивидуален, потому что интеллектуальные силы и темперамент распределяются неравномерно. То, до какой степени человек может, опираясь на достигнутое с помощью Каболас Ойл знание о существовании Б-га, его воспринять, преумножить или преобразить свои эмоции, зависит от конкретных возможностей индивидуума.
ВНУТРЕННИЕ ФОРМЫ
В каких формах осуществляется духовная работа? Аданим соответствует молитве, ибо молитва служит основой и побуждением человека к ежедневной службе Всевышнему. Мишкан же соотносится с изучением Торы и последующим действием. Силы, рождающиеся во время молитвы, в процессе изучения Торы превращаются в мысль и действие, в конце концов становясь частью материального мира. Изучение и практика составляют структуру и ее оболочку, а молитва для них - опора и источником сил.
ПАРАДОКС
Но и в аданим, и в мишкане заключен парадокс, связанный как с молитвой, так и с изучением Торы и действиями в соответствии с ней.
Тот факт, что размер пожертвования трумат а-аданим был для всех одинаков, на более глубоком уровне означает, что внутренние силы, вызываемые к действию этим видом пожертвований, у всех людей равны. Такой вывод напрашивается из соотнесения этого пожертвования с Каболас Ойл. Каждый человек способен одинаково склониться перед Всевышним. А если так, то почему это требование предъявляется только к мужчинам (Шмойс, 38:26,27), а женщины и дети, которые не хуже могут сделать то же, исключены? И почему только мужчинам дана заповедь о регулярной молитве (Брахот, 20а; Рамбам, Законы Криат Шма, 4:1; Шулхан Орух, Орах Хаим, гл. 70), ведь сказано, что в молитве все равны, раз каждый произносит одни и те же слова?
С другой стороны, материалы для мишкана может давать кто угодно (Шмойс, 35:22), включая женщин и детей. А мишкан символизирует изучение и практику, то есть именно те области, где важную роль играют индивидуальные особенности и где (если вообще где-либо) возможна какая-то дискриминация в вопросе об участии. Изучение и практика требуются от всех, хотя от каждого по-своему: в зависимости от ситуации кому-то приходится проводить больше времени за изучением Торы, кому-то меньше (Шулхан Орух а-Рав, Законы Талмуд Тора, 3:5); женщины учат те заповеди, которые больше относятся к ним, и освобождены от предписывающих заповедей, связанных с определенным временем выполнения, мужчины же должны выполнять все заповеди без исключения.
ОСНОВА МОЛИТВЫ И ПРАКТИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ
Каболас Ойл лежит глубже, чем молитва. Его место - в простых словах признания и благодарности молитвы «Моде ани» («Благодарю Тебя, Владыка, живой и вечный, который по мудрости Своей возвратил мне душу. Велика моя вера в Тебя»), которые всякий еврей должен говорить, просыпаясь каждое утро. Собираясь молиться, мы всегда моем руки, но эти слова произносятся даже до мытья. Они исходят от глубокого признания воли Всевышнего, и насколько бы мы ни были не готовы для молитвы вообще, их всегда можем сказать.
Обращаясь к молитве позднее, мы преобразуем эту проявившуюся изначальную осведомленность в то, что способны понимать и чувствовать, и, учитывая, что наши умственные и эмоциональное способности ограничены, мы должны облечь ее в слова. Но поскольку к молитве мы приступаем после акта Каболас Ойл, то все уже в равной мере находимся в состоянии покорности, и каждый должен произносить одни и те же слова молитв. Теперь мы используем собственные, индивидуальные силы, но в свете равенства наших душ.
И в случае с мишканом, символом изучения и практики, парадокс тоже разрешается сам собой. В действии нет ограничений, и в отличие от молитвы мы должны стремиться везде установить власть воли Б-га. Следовательно, она должна распространиться на все. Но каждый делает это по-своему. Возможности участия каждого человека в этом мире определяются его индивидуальным потенциалом и конкретной ситуацией. Так что ни пожертвование для мишкана, ни параллельные ему действия изучения и соблюдения заповедей (мицвот) не имеют установленных границ, и их должны выполнять все.
СТРОИТЕЛЬСТВО СВЯТИЛИЩА ВНУТРИ СЕБЯ
Так становится очевидным, что кажущийся анахронизм - пожертвования для опор и переносного храма, которые вроде бы не имеют отношения к сегодняшнему дню, на самом деле раскрывают, как человек должен стараться построить собственное святилище и создать таким образом место для присутствия Всевышнего.
Во-первых, следует заложить фундамент, приняв волю Б-га как свою собственную. Каждое утро, просыпаясь, он делает это, произнося молитву Моде Ани - первые слова по пробуждении. Во-вторых, необходимо превратить этот фундамент в мысли и чувства в четко установленных формах молитвы (аданим). В-третьих, человек должен осознавать связь этого фундамента со своим действием, построенным на нем. Это достигается изучением Торы, с помощью чего можно отделить действия, согласующиеся с волей Б-га, от идущих против Его воли. И наконец, он должен войти в мир действий и осуществить то, что было передано ему на предыдущих стадиях служения (мишкан). Это опора, стены и оболочка его собственного святилища, воссоздающегося вновь и вновь, изо дня в день, охватывающего всю природу человека - от самого общего до индивидуального, все, что в нем есть. Таким образом человек способен принять Б-га в самые глубины - святая святых своего существа.
Жертвоприношения
Жертвоприношения со времен Адама и до довольно позднего периода истории были неотъемлемой частью существования человека в отдельности и общества в целом. Но если у евреев жертва помогала раскрыться здоровому началу и положительным свойствам души, то народы мира, пошедшие по пути идолопоклонства, извратили само это понятие.
Сыновья Израиля, приходя в Храм, были преисполнены желания приблизиться к Творцу. Они сгорали от желания выразить благодарность за счастье жить или стремились искупить свой грех, который, как стена, отделял их от Б-га. И так продолжалось две тысячи лет - от завоевания Земли (1272 г. до н. э.) до разрушения Второго Храма (68 г. н. э.).
У народов мира понятие жертвы не было четко определенным: по мере распространения идолопоклонства они все дальше уходили от изначальной идеи жертвоприношения как средства выражения высоких эмоций. Поклонение идолам, приобретая все более грубые и жестокие формы, уводило человека все дальше от истины и от Творца.
Люди создали себе идолов, отобразивших всю ограниченность и жестокость тех, кто отрицает единый источник жизни. Человек «наполнил» весь мир грозными и злыми духами, которые могут погубить его или сделать счастливым. Он решил, что ему не выжить, если он не наладит отношения с ними. И люди стали вести с ними торг. Самый обычный, в котором было место и обману, и простому жульничеству. Известно, что римляне, создавшие одну из самых развитых цивилизаций древнего мира, сохранили крайне архаические представления о своих божествах. Так, например, они часто обманывали своего всемогущего Юпитера (буквально «отец-небо»). Попав в сложную ситуацию, житель Рима, «вечного города», мог пообещать принести в жертву определенное количество животных, но позже, когда его положение стабилизировалось, мог абсолютно спокойно пожертвовать вместо обещанного скота...головки чеснока.
Это было абсолютно нормальное явление, не вызывавшее осуждения окружающих.
Время шло. Общество развивалось. Человек придумал для созданных им ранее идолов иерархию. Одновременно стали почитать как богов не только олицетворения непонятных ему природных стихий, но и предков, а часто и живых могущественных людей.
В языческом мире стали по-иному понимать суть жертвоприношений. Теперь их совершали от лица большой группы людей, объектом почитания которой являлся прежде живший человек. Его потомки требуют, чтобы в жертву основателю рода приносили самое дорогое - и очень часто самих людей. Всем цивилизациям древности были присущи эти представления.
Интереснее всего рассмотреть это явление на примере хорошо изученных культур Древней Греции и Рима.
Откроем любое изложение греческих мифов. В редком предании мы не наткнемся на ужасные картины убийства людей. Самый яркий пример - Ахилл, принесший в жертву пленных троянцев на могиле Патрокла. Но это не единичный случай. Древние язычники проливали человеческую кровь в ритуальных целях всякий раз, когда попадали в опасное положение. Жертвой, призванной задобрить богов и вымолить у них защиту, должна была стать Андромеда. Та же учесть ожидала Тезея (одного из аргонавтов), которого собирался принести в жертву царь Амик. В подобную ситуацию попал и Геракл. Этот перечень можно продолжать очень долго.
Учась в школе, все мы «штудировали» историю Древнего мира. Наши учителя с восторгом описывали красоту греческих храмов, совершенство культуры древних, их стремление к гармонии. Но за этим красивым фасадом скрывались дикость и варварство. Не следует забывать, что для людей древности мифы были не только сказками и аллегориями, их рассматривали как примеры, достойные подражания.
Так, в эпоху расцвета Греции, перед битвой с флотом Ксеркса при Саламине (480 г. до н. э.) «просвещенные» афиняне принесли в жертву Дионису пленных персов. А жители Аркадии весьма своеобразно почитали Аполлона Локрийского (считавшегося покровителем волков): они внушали себе, что они... волки и вели себя соответственно. Дольше всего варварские обычаи сохранялись в Спарте, граждане которой кичились своей консервативностью. Еще в конце классической эпохи (4 в. до н. э.) мальчиков ежегодно пороли до крови у ног идола Артемиды.Разумеется, убивать будущих воинов не собирались, просто человеческая кровь являлась привычной жертвой.
Грецию сменил Рим. Но и новоявленные владыки вели себя как дикие варвары. Плутарх, описывая заговор, устроенный против республики сторонниками низложенного царя Тарквиния, указывает, что для закрепления соглашения патриции принесли в жертву подземным божествам раба и отведали его мяса.
Судя по присяге сторонников Катилины, обычай скреплять подобным образом тайные договоры существовал еще в I в. до н. э. В Риме также был распространен обычай гадать о будущем, изучая внутренности жертв. В «Сатирах» Ювенала упоминаются халдеи (предсказатели), использующие для гадания внутренности младенцев. Позже, в конце эпохи Римской империи, уже в 312 г. н. э., в этом обвинили Максенция, погибшего в войне с Константином Великим.
Воздаянием особых почестей служили смертельные бои между простыми воинами, которые устраивались на могилах умерших правителей. Многочисленные варварские стелы Восточной Европы - свидетельство этому.
Древние этруски, один из народов-основателей римского государства, сохранили этот обычай, придав ему несколько иной характер. У них появились гладиаторы-рабы, специально отобранные для подобных боев. Такие сражения устраивались не только во время тризны, но и в обеденных залах. Позже в Риме гладиаторские бои всегда приурочивали к культовым праздникам. Даже в императорском Риме легионеры сражались насмерть на могилах полководцев. Знатные римляне давали обет пойти на смертный бой в качестве гладиаторов, если заболевший император выздоровеет. Есть основания считать, что эти бои носили характер ритуального убийства.
Следует упомянуть, что и кровавые наветы появились еще в древнем мире, ибо человек всегда обвиняет других в своих злодеяниях. И это подлинное лицо греко-римской цивилизации - той цивилизации, на основе которой выросла современная европейская культура.
Вероятно, причиной возникновения таких зверских обычаев у народов древности был отход от пути Творца. Учитывая все это, мы можем понять, в каком мире жили наши предки и как воспринимали другие народы сыновей Израиля, исключивших из своей жизни рабство, провозгласивших, что каждая жизнь - высшая ценность, и стремившихся к честности и гуманности.
Шутка недели...
- Моня, - возмущается Фира, - я заметила, что при виде каждой смазливой девчонки ты забываешь, что женат!
- Как раз наоборот, дорогая, - вздыхает Моня. - Как раз наоборот.
- Фридман, к сожалению, мы не можем повысить вам зарплату.
- Я не прошу повысить. Но хотя бы чаще её платить вы можете?!
- Исаак Соломонович, только вчера вы выдали мне пиджак, а сегодня спина лопнула.
- Вот видите! Я же говорил, что пуговицы пришиты крепко!
- Итак, вы просите руки моей дочери? - спрашивает банкир Блюменфельд.
- Это вершина моих желаний!
- Но мой ответ будет зависеть от вашего финансового положения.
- А моё финансовое положение зависит от вашего ответа.
Семья композитора Мендельсона была очень довольна своей служанкой. Каково же было их огорчение, когда прислуга объявила, что беременна и поэтому не сможет больше обслуживать их. На семейном совете проблема была разрешена:
- Мы усыновляем ребёнка, - объявили Мендельсоны, - и вы можете работать у нас, как прежде.
Всё шло своим чередом, пока спустя два года девушка не объявила, что опять ждёт ребёнка.
- Мы хотим, чтобы вы остались здесь, - объявили Мендельсоны, - поэтому готовы усыновить и второго ребёнка.
Через год она родила третьего ребёнка, и опять Мендельсоны решили его усыновить. Однако, когда горничная вернулась из больницы, она вдруг заявила, что увольняется.
- Но почему? - недоумевают Мендельсоны.
- Потому что когда я нанималась к вам на работу, вы не предупредили меня, что придётся обслуживать семью, в которой трое детей!
Женщина, которая целыми днями торчит в маленькой лавочке, добывая пропитание для семьи, в то время как ее муж изучает Талмуд, просит своего ученого супруга посидеть часок в лавке: ей нужно приготовить субботний обед. Вернувшись в лавку, она видит: два казака беззастенчиво опустошают полки, а муж молча смотрит на них. Она выгоняет казаков и принимается бранить мужа:
- Ты, бездельник, почему ты хотя бы на них не крикнул?
- А чего тут кричать? - удивленно отвечает муж. - Вот если бы сюда вдруг пришли два раввина и занялись грабежом, у меня была бы причина кричать и возмущаться. А если грабят казаки, то это совершенно нормально!
Поперек улицы лежит бревно. Подъезжают на повозке два еврея и принимаются обсуждать, что тут можно сделать. Появляется еще одна повозка, на ней сидит плечистый крестьянин. Он соскакивает с повозки, хватает бревно и оттаскивает его в сторону.
Янкель, повернувшись к Шлойме, с презрением:
- Сила есть, ума не надо!
- Интересно, почему лошадей меньше, чем волов, хотя волов режут на мясо?
- Это же ясно: потому что лошадей воруют!
- Ага... Но почему там, куда уводят краденых лошадей, их все равно меньше, чем волов?
- Тоже понятно: там лошадей тоже воруют!
Еврей купил у цыгана хромую лошадь. Другие евреи стали смеяться над ним. Еврей объяснил:
- Лошадь вообще-то хромает не по-настоящему: ей гвоздь забили в копыто.
- Ты думаешь, - сказал другой еврей, - цыган так легко позволит еврею обвести его вокруг пальца? Лошадь точно хромает, а цыган наверняка забил гвоздь в копыто для того, чтобы ты поверил, будто она хромает не по-настоящему.
На что еврей, купивший лошадь, возразил:
- А ты думаешь, еврей так легко даст цыгану обвести его вокруг пальца? На всякий случай я заплатил ему фальшивыми деньгами.
До тех пор, пока не появились учебники по-физике, у каждого языческого народа было свое представление об устройстве вселенной и трех китах. Теперь свое представление у каждой группы физиков. Что же касается человека, то языческое представление не пошло дальше "человек - мера всех вещей" и прочих "косых саженей", "футов" и "локтей". Мир как Храм и человек несущий в себе Вселенную - это уже еврейский взгляд. Вот почему строительство в пустыне Мишкана, а потом и Храма, которые вмещали в себя больше, чем позволял внешний периметр, так духовно значимо для еврейского народа. А физическое разрушение последнего столь трагично. Каждая деталь как замысел Всевышнего имел глубокий и обоснованный смысл. Помним ли мы об этом и понимаем ли? Что для каждого современного еврея это кроме истории?
Во время строительства любой еврей, "сердце которого пожелает того", мог сделать свой взнос золотом, серебром и медью ( а тогда и медь стоила очень не дешево). И каждый металл символизировал не только социальный статус, но и свой тип служения сынов Израиля нашему Небесному Отцу: от постижения тайных глубин знания и святой праведности до скромного служения своему делу и настойчивости в добрых делах. И с тех пор, если в еврейском "коллективе" представлен только какой-то один тип евреев, например, только "люди в черном" (в сюртуках и шляпах), то это еще не община. Весь народ Израиля не может считаться цельным, пока какой-то из "металлов" не найдет свою дорогу к Храму и своего способа внести Б-жественную святость в материальный мир. Три ценности, Тора, Служение и Добрые дела, соответствуют тройственному единству, охватывающему Вселенную - Б-г, человек и мир.
Это неразрывное единство и стало гарантом того, что лишь физический Храм, построенный из дерева, камней и других материалов был разрушен. В каждом поколении и в душе каждого еврея как только утром он открывает глаза по воле Всевышнего возобновляется строительство: закладывается фундамент мыслей и чувств, на нем воздвигаются стены и отбрасывается лишнее и начинает осуществляться оставшееся от предыдущих стадий служения. Это опора, стены и оболочка его собственного святилища, воссоздающегося вновь и вновь, изо дня в день, охватывает всю природу человека - от самого общего до самого индивидуального, все, что в нем есть. Таким образом еврей принимает Б-га в самые глубины своего существа и Храм, находящийся внутри каждого еврея глубоко в сердце его, на который намекают слова "и Я буду пребывать внутри вас", сохраняется вечно, во все времена и в каком бы положении евреи ни находились.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Что касается людей работающих, главное в служении которых - исполнение заповедей и в первую очередь заповеди о цдаке (которая равноценна всем заповедям вместе взятым), то даже тщательного соблюдения всех установленных правил о цдаке, даже таких, которые кодификаторы законов Торы последнего времени считают превосходящими все остальные, все-таки еще недостаточно. Все это находится в пределах строения, уже ставшего каноническим. Должно быть уфарацта - выход за пределы всех ограничений, как объясняет Алтер Ребе: "Все, что у человека есть, отдаст он за свою жизнь". И даже люди, которые полагают, что им это не требуется, поскольку у них и так все есть, - все-таки в высших уровнях служения и у них, конечно, есть недостатки (тем более, что эти высшие уровни соприкасаются с бесконечностью), и потому, само собой разумеется, и они тоже должны давать цдаку образом уфарацта.
Недельная Глава - Трума
Размышляя о себе, еврей сталкивается с парадоксом: все евреи перед Б-гом равны - у каждого есть душа, источник которой в Б-ге («И вдунул в ноздри его дыхание жизни, и человек стал существом живым»). Но каждый еврей, то есть еврейская душа, заключенная в тело, в своих проявлениях - уме, темпераменте, силе воли - имеет свои особенности, она отлична от других, и еврей призван полностью раскрыть свою индивидуальность. На этом пути все же им постоянно должна руководить жизнь души, связывающей его с Б-гом и делающей его ни больше и ни меньше других евреев. Как же увязать эти два аспекта? Как сходство человека с другими и его отличие от них совмещаются в Торе? Все эти вопросы рассматриваются в беседе Ребе.
ТРИ ВИДА ПОЖЕРТВОВАНИЙ (ТРУМЫ)
Трума - это пожертвование для благих целей, то, что израильтяне давали для постройки и поддержания святилища. Наша недельная глава, раскрывая детальный план его строительства, указывает, каковы должны быть эти приношения. Существовало три вида пожертвований (трумы) (Мишна Шкалим, гл. 1).
1. Шкалим - ежегодный взнос в размере полшекеля - уплачивался за жертвы;
2. Единовременный взнос в размере полшекеля для создания опор (аданим) святилища;
3. Также единовременный взнос, срок которого истекал с окончанием строительства Храма, - обеспечение святилища материалами и покрытием.
Первый вид пожертвований сохранялся постоянно - пока существовали святилище и Храм (Рамбам, Законы Шкалим), в память о нем мы даем перед Пуримом пожертвование в размере пол-единицы сегодняшней валюты (Шулхан Орух, Орах Хаим, гл. 694). Второй и третий виды трумы были ограничены во времени сроком окончания строительства.
Почему это должно интересовать нас и сегодня? Тора вечна, и любой ее нюанс имеет то или иное отношение ко всем евреям во все времена. В особенности то, что касается деталей святилища, о котором сказано: «И построят Мне святилище, и Я буду обитать в них» (Шмойс, 25:8), то есть Всевышний будет находиться не только в самом Храме, но и в сердце каждого еврея. И даже если разрушено здание, еврей может создать святилище в душе - как духовный аналог когда-то существовавшего. И каждая деталь такой конструкции будет соотнесена с практическими указаниями, содержащимися в этой и последующих главах Торы.
ОПОРЫ И СТРОИТЕЛЬСТВО СВЯТИЛИЩА
Трумат а-аданим (пожертвование для опор) являлась обязательной и была одинаковой для всех (полшекеля). Она шла на фундамент Храма. Приношение Трумат а-мишкан (поставка материалов) была добровольной, она могла выражаться в различной форме и шла непосредственно на конструкцию здания и его покрытие.
Если искать аналоги в духовной жизни еврея, приношение аданим соответствует изначальному акту Каболас Ойл - подчинению воле Б-га, когда человек отказывается от независимого существования, чтобы стать средством распространения Торы. И в этом все люди равны: особые возможности разума и эмоций в данном случае не имеют значения, в применении силы нет надобности. Необходимо лишь состояние восприимчивости. И это основа истинного служения, без нее человек всегда далек от Б-га. Если его мысли и желания образуют замкнутый круг, для откровения нет и щели.
С другой стороны, мишкан (переносной Храм) - это то, что воздвигнуто на фундаменте. Он олицетворяет веру, обеспечивает ее проникновение в разум и сердце. В этом каждый человек индивидуален, потому что интеллектуальные силы и темперамент распределяются неравномерно. То, до какой степени человек может, опираясь на достигнутое с помощью Каболас Ойл знание о существовании Б-га, его воспринять, преумножить или преобразить свои эмоции, зависит от конкретных возможностей индивидуума.
ВНУТРЕННИЕ ФОРМЫ
В каких формах осуществляется духовная работа? Аданим соответствует молитве, ибо молитва служит основой и побуждением человека к ежедневной службе Всевышнему. Мишкан же соотносится с изучением Торы и последующим действием. Силы, рождающиеся во время молитвы, в процессе изучения Торы превращаются в мысль и действие, в конце концов становясь частью материального мира. Изучение и практика составляют структуру и ее оболочку, а молитва для них - опора и источником сил.
ПАРАДОКС
Но и в аданим, и в мишкане заключен парадокс, связанный как с молитвой, так и с изучением Торы и действиями в соответствии с ней.
Тот факт, что размер пожертвования трумат а-аданим был для всех одинаков, на более глубоком уровне означает, что внутренние силы, вызываемые к действию этим видом пожертвований, у всех людей равны. Такой вывод напрашивается из соотнесения этого пожертвования с Каболас Ойл. Каждый человек способен одинаково склониться перед Всевышним. А если так, то почему это требование предъявляется только к мужчинам (Шмойс, 38:26,27), а женщины и дети, которые не хуже могут сделать то же, исключены? И почему только мужчинам дана заповедь о регулярной молитве (Брахот, 20а; Рамбам, Законы Криат Шма, 4:1; Шулхан Орух, Орах Хаим, гл. 70), ведь сказано, что в молитве все равны, раз каждый произносит одни и те же слова?
С другой стороны, материалы для мишкана может давать кто угодно (Шмойс, 35:22), включая женщин и детей. А мишкан символизирует изучение и практику, то есть именно те области, где важную роль играют индивидуальные особенности и где (если вообще где-либо) возможна какая-то дискриминация в вопросе об участии. Изучение и практика требуются от всех, хотя от каждого по-своему: в зависимости от ситуации кому-то приходится проводить больше времени за изучением Торы, кому-то меньше (Шулхан Орух а-Рав, Законы Талмуд Тора, 3:5); женщины учат те заповеди, которые больше относятся к ним, и освобождены от предписывающих заповедей, связанных с определенным временем выполнения, мужчины же должны выполнять все заповеди без исключения.
ОСНОВА МОЛИТВЫ И ПРАКТИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ
Каболас Ойл лежит глубже, чем молитва. Его место - в простых словах признания и благодарности молитвы «Моде ани» («Благодарю Тебя, Владыка, живой и вечный, который по мудрости Своей возвратил мне душу. Велика моя вера в Тебя»), которые всякий еврей должен говорить, просыпаясь каждое утро. Собираясь молиться, мы всегда моем руки, но эти слова произносятся даже до мытья. Они исходят от глубокого признания воли Всевышнего, и насколько бы мы ни были не готовы для молитвы вообще, их всегда можем сказать.
Обращаясь к молитве позднее, мы преобразуем эту проявившуюся изначальную осведомленность в то, что способны понимать и чувствовать, и, учитывая, что наши умственные и эмоциональное способности ограничены, мы должны облечь ее в слова. Но поскольку к молитве мы приступаем после акта Каболас Ойл, то все уже в равной мере находимся в состоянии покорности, и каждый должен произносить одни и те же слова молитв. Теперь мы используем собственные, индивидуальные силы, но в свете равенства наших душ.
И в случае с мишканом, символом изучения и практики, парадокс тоже разрешается сам собой. В действии нет ограничений, и в отличие от молитвы мы должны стремиться везде установить власть воли Б-га. Следовательно, она должна распространиться на все. Но каждый делает это по-своему. Возможности участия каждого человека в этом мире определяются его индивидуальным потенциалом и конкретной ситуацией. Так что ни пожертвование для мишкана, ни параллельные ему действия изучения и соблюдения заповедей (мицвот) не имеют установленных границ, и их должны выполнять все.
СТРОИТЕЛЬСТВО СВЯТИЛИЩА ВНУТРИ СЕБЯ
Так становится очевидным, что кажущийся анахронизм - пожертвования для опор и переносного храма, которые вроде бы не имеют отношения к сегодняшнему дню, на самом деле раскрывают, как человек должен стараться построить собственное святилище и создать таким образом место для присутствия Всевышнего.
Во-первых, следует заложить фундамент, приняв волю Б-га как свою собственную. Каждое утро, просыпаясь, он делает это, произнося молитву Моде Ани - первые слова по пробуждении. Во-вторых, необходимо превратить этот фундамент в мысли и чувства в четко установленных формах молитвы (аданим). В-третьих, человек должен осознавать связь этого фундамента со своим действием, построенным на нем. Это достигается изучением Торы, с помощью чего можно отделить действия, согласующиеся с волей Б-га, от идущих против Его воли. И наконец, он должен войти в мир действий и осуществить то, что было передано ему на предыдущих стадиях служения (мишкан). Это опора, стены и оболочка его собственного святилища, воссоздающегося вновь и вновь, изо дня в день, охватывающего всю природу человека - от самого общего до индивидуального, все, что в нем есть. Таким образом человек способен принять Б-га в самые глубины - святая святых своего существа.
Жертвоприношения
Жертвоприношения со времен Адама и до довольно позднего периода истории были неотъемлемой частью существования человека в отдельности и общества в целом. Но если у евреев жертва помогала раскрыться здоровому началу и положительным свойствам души, то народы мира, пошедшие по пути идолопоклонства, извратили само это понятие.
Сыновья Израиля, приходя в Храм, были преисполнены желания приблизиться к Творцу. Они сгорали от желания выразить благодарность за счастье жить или стремились искупить свой грех, который, как стена, отделял их от Б-га. И так продолжалось две тысячи лет - от завоевания Земли (1272 г. до н. э.) до разрушения Второго Храма (68 г. н. э.).
У народов мира понятие жертвы не было четко определенным: по мере распространения идолопоклонства они все дальше уходили от изначальной идеи жертвоприношения как средства выражения высоких эмоций. Поклонение идолам, приобретая все более грубые и жестокие формы, уводило человека все дальше от истины и от Творца.
Люди создали себе идолов, отобразивших всю ограниченность и жестокость тех, кто отрицает единый источник жизни. Человек «наполнил» весь мир грозными и злыми духами, которые могут погубить его или сделать счастливым. Он решил, что ему не выжить, если он не наладит отношения с ними. И люди стали вести с ними торг. Самый обычный, в котором было место и обману, и простому жульничеству. Известно, что римляне, создавшие одну из самых развитых цивилизаций древнего мира, сохранили крайне архаические представления о своих божествах. Так, например, они часто обманывали своего всемогущего Юпитера (буквально «отец-небо»). Попав в сложную ситуацию, житель Рима, «вечного города», мог пообещать принести в жертву определенное количество животных, но позже, когда его положение стабилизировалось, мог абсолютно спокойно пожертвовать вместо обещанного скота...головки чеснока.
Это было абсолютно нормальное явление, не вызывавшее осуждения окружающих.
Время шло. Общество развивалось. Человек придумал для созданных им ранее идолов иерархию. Одновременно стали почитать как богов не только олицетворения непонятных ему природных стихий, но и предков, а часто и живых могущественных людей.
В языческом мире стали по-иному понимать суть жертвоприношений. Теперь их совершали от лица большой группы людей, объектом почитания которой являлся прежде живший человек. Его потомки требуют, чтобы в жертву основателю рода приносили самое дорогое - и очень часто самих людей. Всем цивилизациям древности были присущи эти представления.
Интереснее всего рассмотреть это явление на примере хорошо изученных культур Древней Греции и Рима.
Откроем любое изложение греческих мифов. В редком предании мы не наткнемся на ужасные картины убийства людей. Самый яркий пример - Ахилл, принесший в жертву пленных троянцев на могиле Патрокла. Но это не единичный случай. Древние язычники проливали человеческую кровь в ритуальных целях всякий раз, когда попадали в опасное положение. Жертвой, призванной задобрить богов и вымолить у них защиту, должна была стать Андромеда. Та же учесть ожидала Тезея (одного из аргонавтов), которого собирался принести в жертву царь Амик. В подобную ситуацию попал и Геракл. Этот перечень можно продолжать очень долго.
Учась в школе, все мы «штудировали» историю Древнего мира. Наши учителя с восторгом описывали красоту греческих храмов, совершенство культуры древних, их стремление к гармонии. Но за этим красивым фасадом скрывались дикость и варварство. Не следует забывать, что для людей древности мифы были не только сказками и аллегориями, их рассматривали как примеры, достойные подражания.
Так, в эпоху расцвета Греции, перед битвой с флотом Ксеркса при Саламине (480 г. до н. э.) «просвещенные» афиняне принесли в жертву Дионису пленных персов. А жители Аркадии весьма своеобразно почитали Аполлона Локрийского (считавшегося покровителем волков): они внушали себе, что они... волки и вели себя соответственно. Дольше всего варварские обычаи сохранялись в Спарте, граждане которой кичились своей консервативностью. Еще в конце классической эпохи (4 в. до н. э.) мальчиков ежегодно пороли до крови у ног идола Артемиды.Разумеется, убивать будущих воинов не собирались, просто человеческая кровь являлась привычной жертвой.
Грецию сменил Рим. Но и новоявленные владыки вели себя как дикие варвары. Плутарх, описывая заговор, устроенный против республики сторонниками низложенного царя Тарквиния, указывает, что для закрепления соглашения патриции принесли в жертву подземным божествам раба и отведали его мяса.
Судя по присяге сторонников Катилины, обычай скреплять подобным образом тайные договоры существовал еще в I в. до н. э. В Риме также был распространен обычай гадать о будущем, изучая внутренности жертв. В «Сатирах» Ювенала упоминаются халдеи (предсказатели), использующие для гадания внутренности младенцев. Позже, в конце эпохи Римской империи, уже в 312 г. н. э., в этом обвинили Максенция, погибшего в войне с Константином Великим.
Воздаянием особых почестей служили смертельные бои между простыми воинами, которые устраивались на могилах умерших правителей. Многочисленные варварские стелы Восточной Европы - свидетельство этому.
Древние этруски, один из народов-основателей римского государства, сохранили этот обычай, придав ему несколько иной характер. У них появились гладиаторы-рабы, специально отобранные для подобных боев. Такие сражения устраивались не только во время тризны, но и в обеденных залах. Позже в Риме гладиаторские бои всегда приурочивали к культовым праздникам. Даже в императорском Риме легионеры сражались насмерть на могилах полководцев. Знатные римляне давали обет пойти на смертный бой в качестве гладиаторов, если заболевший император выздоровеет. Есть основания считать, что эти бои носили характер ритуального убийства.
Следует упомянуть, что и кровавые наветы появились еще в древнем мире, ибо человек всегда обвиняет других в своих злодеяниях. И это подлинное лицо греко-римской цивилизации - той цивилизации, на основе которой выросла современная европейская культура.
Вероятно, причиной возникновения таких зверских обычаев у народов древности был отход от пути Творца. Учитывая все это, мы можем понять, в каком мире жили наши предки и как воспринимали другие народы сыновей Израиля, исключивших из своей жизни рабство, провозгласивших, что каждая жизнь - высшая ценность, и стремившихся к честности и гуманности.
Шутка недели...
- Моня, - возмущается Фира, - я заметила, что при виде каждой смазливой девчонки ты забываешь, что женат!
- Как раз наоборот, дорогая, - вздыхает Моня. - Как раз наоборот.
- Фридман, к сожалению, мы не можем повысить вам зарплату.
- Я не прошу повысить. Но хотя бы чаще её платить вы можете?!
- Исаак Соломонович, только вчера вы выдали мне пиджак, а сегодня спина лопнула.
- Вот видите! Я же говорил, что пуговицы пришиты крепко!
- Итак, вы просите руки моей дочери? - спрашивает банкир Блюменфельд.
- Это вершина моих желаний!
- Но мой ответ будет зависеть от вашего финансового положения.
- А моё финансовое положение зависит от вашего ответа.
Семья композитора Мендельсона была очень довольна своей служанкой. Каково же было их огорчение, когда прислуга объявила, что беременна и поэтому не сможет больше обслуживать их. На семейном совете проблема была разрешена:
- Мы усыновляем ребёнка, - объявили Мендельсоны, - и вы можете работать у нас, как прежде.
Всё шло своим чередом, пока спустя два года девушка не объявила, что опять ждёт ребёнка.
- Мы хотим, чтобы вы остались здесь, - объявили Мендельсоны, - поэтому готовы усыновить и второго ребёнка.
Через год она родила третьего ребёнка, и опять Мендельсоны решили его усыновить. Однако, когда горничная вернулась из больницы, она вдруг заявила, что увольняется.
- Но почему? - недоумевают Мендельсоны.
- Потому что когда я нанималась к вам на работу, вы не предупредили меня, что придётся обслуживать семью, в которой трое детей!
Женщина, которая целыми днями торчит в маленькой лавочке, добывая пропитание для семьи, в то время как ее муж изучает Талмуд, просит своего ученого супруга посидеть часок в лавке: ей нужно приготовить субботний обед. Вернувшись в лавку, она видит: два казака беззастенчиво опустошают полки, а муж молча смотрит на них. Она выгоняет казаков и принимается бранить мужа:
- Ты, бездельник, почему ты хотя бы на них не крикнул?
- А чего тут кричать? - удивленно отвечает муж. - Вот если бы сюда вдруг пришли два раввина и занялись грабежом, у меня была бы причина кричать и возмущаться. А если грабят казаки, то это совершенно нормально!
Поперек улицы лежит бревно. Подъезжают на повозке два еврея и принимаются обсуждать, что тут можно сделать. Появляется еще одна повозка, на ней сидит плечистый крестьянин. Он соскакивает с повозки, хватает бревно и оттаскивает его в сторону.
Янкель, повернувшись к Шлойме, с презрением:
- Сила есть, ума не надо!
- Интересно, почему лошадей меньше, чем волов, хотя волов режут на мясо?
- Это же ясно: потому что лошадей воруют!
- Ага... Но почему там, куда уводят краденых лошадей, их все равно меньше, чем волов?
- Тоже понятно: там лошадей тоже воруют!
Еврей купил у цыгана хромую лошадь. Другие евреи стали смеяться над ним. Еврей объяснил:
- Лошадь вообще-то хромает не по-настоящему: ей гвоздь забили в копыто.
- Ты думаешь, - сказал другой еврей, - цыган так легко позволит еврею обвести его вокруг пальца? Лошадь точно хромает, а цыган наверняка забил гвоздь в копыто для того, чтобы ты поверил, будто она хромает не по-настоящему.
На что еврей, купивший лошадь, возразил:
- А ты думаешь, еврей так легко даст цыгану обвести его вокруг пальца? На всякий случай я заплатил ему фальшивыми деньгами.