Parshas Toldos
Когда-то первая женщина-пилот вызывала удивление и восхищение, теперь женщина-космонавт не сенсация. Времена меняются, однако, равноправие, вполне естественное в цивилизованном обществе, как-то стало перерождаться в тождественность, и вот уже женщины стараются догнать мужчин в боксе и штанге. И это не только уродство, главное - это неправда! Неправда по самой природе. Создавая женщину как сосуд, предназначенный приносить в этот мир величайшее из чудес - жизнь, Всевышний доверил ей куда больше совершенства, чем мужчине. Она отличается от последнего, как законченная картина от быстрого наброска: она ищет стабильность и упорядоченность, она ищет гармонию и хранит ее в сложившимся порядке вещей. Она растит жизнь до самой старости. Мужчина как первый и не "доведенный до ума" образец постоянно в поисках и модернизациях себя и обитаемого пространства. Установленный порядок вызывает у него дискомфорт. В поисках чего-то нового мужчины иногда ломают себе жизнь.
Конечно стиль наших дней иной, чем у наших бабушек и прабабушек, но их коллективный образ, наверно, для всех притягателен: скромность, немногословность, желание остаться незамеченной, но последовательно поддерживать мужа во всех его благородных начинаниях, иногда "вправить мозги", конечно. А ведь это все проистекает от осознания силы и величия своей души, косвенно влияющей твердостью духа на окружающий мир. И никак не за счет физической силы или официальной должности. С очень высокого духовного уровня дано женщинам целостное восприятие ситуации или обстоятельств, они более склонны к пророчеству, чем мужчины. Если женщина не начинает анализировать, то неосознанный до конца импульс ведет ее к правильному решению. «Все, что Сара тебе скажет - слушай ее голос...» - предупреждает Всевышний Авраама. И увидев тем самым непостижимым внутренним зрением, что Ишмаэль опасен Ицхаку, Сара говорит как режет: «Не унаследует сын служанки этой с сыном моим, Ицхаком».
Праведная женщина не только опора мужу, она еще и "локомотив", тянущий мужчину в другие духовные миры. Не случайно наши мудрецы не считают неженатого вполне человеком. С величайшей Б-жественной мудростью отождествляет праведную жену царь Шломо. Такой мы знаем Сару. Знаем, что она была награждена особыми чудесами: ее субботние свечи горели всю неделю, тесто для халы несло благословение и облако Б-жественного Присутствия не отходило от ее шатра. Только давайте вспомним, что ее отец Харан был брошен в огонь Нимродом и погиб, она побывала в плену у египетского Фараона и царя Авимелеха, много лет она страдала из-за бездетности и, узнав о том, что Авраам увел Ицхака для жертвоприношения, умерла. Дарованные ей чудеса исчезли и вернулись только когда Ицхак привел Ривку.
Оплакивая Сару, произнес Авраам слова, которые потом повторил мудрый царь Шломо в последней из своих притч: «Кто найдет доблестную жену?» Этот гимн еврейской женщине поем и мы за субботним столом сегодня.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Каждый еврей - посланник Вс-вышнего, чтобы «служить своему создателю». Общая идея его шлихус - осветить весь мир полностью светом Святости и светом Б-жественности...
Миссия шлухим в нашем поколении вообще, и в особенности обновление, которое добавилось в последнее время в работе шлихус, - встретить Мошиах цидкейну в истинном и полном избавлении. Уже «прошли все сроки, уже сделали тшуву также.» - Работа и шлихус сейчас состоит в том, чтобы быть готовыми практически к тому, чтобы встретить приход Мошиаха реально!
Недельная Глава - ТОЛДОТ
В начале главы «Толдот» приводится родословная «Ицхака, сына Авраама», а затем следует пояснение, что «Авраам родил Ицхака» . Зачем нужен этот повтор? Четыре приведенные толкования представляют четыре уровня интерпретации Библии. И хотя на первый взгляд между этими толкованиями нет ничего общего, подробный разбор каждого из них доказывает, что между ними существует скрытая связь.
ЧЕТЫРЕ ТОЛКОВАНИЯ
Глава начинается со слов: «Вот родословная Ицхака, сына Авраама: Авраам родил Ицхака». Разумеется, комментаторы Торы сразу задаются вопросом, почему в этой фразе дважды повторяется одна и та же мысль: Авраам родил Ицхака. Вот несколько возможных толкований.
1. В Талмуде (и в мидраше) рассказывается, что циники того времени подвергали сомнению отцовство Авраама (у Сары в течение многих лет не было от него ребенка, и она родила Ицхака только после того, как побывала в плену у Авимелеха). Поэтому Б-г и сотворил Ицхака похожим на Авраама как две капли воды, чтобы не возникало сомнений в том, что он действительно сын Авраама. Два предложения с одинаковым смыслом свидетельствуют об этом факте.
2. В мидраше сказано: «Авраам был венцом Ицхака, а Ицхак был венцом Авраама», то есть каждый был гордостью другого».
3. С точки зрения хасидизма Авраам символизирует служение Всевышнему любовью и добротой, в то время как Ицхак служит образцом страха перед Ним и строгости. Существуют две ступени для каждого из этих путей служения Б-гу. С одной стороны, есть низший страх как вера в наказание за грех или за вред, причиненный чьим-то грехом. Но бывает и благоговейный трепет перед Всевышним, который заставляет отказываться от греха как от совершения того, что противоречит Его воле.
Скрытый мотив любви к Б-гу на низшем уровне выражается в желании получить вознаграждение, материальное или духовное. Высшая же любовь свободна от поисков личной выгоды, она стремится к постижению Б-га ради самого Б-га.
Дважды повторенная в одной фразе мысль учит нас чему-то важному о соотношении этих четырех форм служения Всевышнему.
Имена следуют в таком порядке: Ицхак, Авраам, Авраам, Ицхак. Служение Б-гу, начинаясь с низшего страха, перерастает в низшую форму любви, стремящуюся к высшей любви, в своей наивысшей точке достигающей благоговейного трепета перед Всевышним. Низшая форма порождает высшую, потому что тот, кто начинает служить Б-гу по личному расчету, в конце концов приходит к тому, что делает это ради самого Б-га. И это относится ко всем евреям (они должны служить Б-гу и с любовью, и со страхом), ведь Авраама, Ицхака и Яакова называют праотцами еврейского народа. А это значит, что все их потомки унаследовали их качества, и обязаны использовать это наследство.
4. В Зогаре повествуется о том, что Авраам символизирует душу, а Сара - тело. Ведь сказано в Торе (Брейшис, 23:2): «И умерла Сара», то есть тело, которое смертно. Об Аврааме же написано (Брейшис, 23:3): «И поднялся Авраам от лица умершей своей». Имеется в виду душа, способная преодолеть смерть. Ицхак, чье имя означает «смех» и «веселье», символизирует радость, которую испытывает душа в будущем мире. Таким образом, исследуемую фразу можно интерпретировать как «Радость будет наградой душе» - («Ицхак, сын Авраама») в будущем мире, если «душа наслаждается» («Авраам родил Ицхака») служением Б-гу в этом мире.
СКРЫТЫЙ СОЮЗ
Существует общее правило, согласно которому все объяснения одного и того же места из Торы взаимосвязаны, несмотря на то что на первый взгляд между ними нет ничего общего.
Доказательством этому служат толкования мудрецами слова «шаатнез» (запрещение смешивания шерстяных и льняных волокон), в котором соединены три слова: «шуа» (расчесанный), «тавуи» (плетеный) и «нуз» (тканый). Они также доказывают, что раз в Торе эти три слова объединены в одно, значит «шаатнезом» считается только та одежда, при изготовлении который соблюдены все три условия (то есть шерсть и лен должны быть вычесаны, сплетены и сотканы вместе). Если из объединения разных слов в одно мы учим, что все три термина взаимосвязаны, тем более существует связь и между разными толкованиями одного и того же отрывка из Торы.
Какова же связь между нашими четырьмя толкованиями?
За каждой историей из Торы стоит нравственный аспект, имеющий прямое отношение к жизни каждого еврея. Нам легко понять мораль хасидского толкования. Она заключается в том, что еврей должен служить Б-гу всей душой, всем сердцем, соединяя в себе любовь и страх. Толкование из Зогара учит нас тому, что такая служба еврейской души, облеченной в этом мире в плоть, помогает накопить духовные богатства и радости, которые раскроются ей в будущем мире. Если еврей признает это, его служение Б-гу обретает новую жизнь.
Но что же делать с талумудическим толкованием и версией мидраша, которые, казалось бы, не имеют прямого отношения к нам? Эти толкования связаны тем, что оба они посвящены событиям, которые не соотносятся с естественным ходом истории.
Если бы все происходило по законам природы, то у Авраама не могло бы быть ребенка: он и его жена были стары и бесплодны. Поэтому в Торе (Брейшис, 15:5) сказано, что Б-г, собираясь сообщить Аврааму о том, что у него будет ребенок, «вывел его наружу». Мудрецы толкуют эту строчку так: «отбрось свои астрологические предсказания», согласно которым Авраам знал, что у него не будет детей.
И если бы духовный потенциал развивался как обычно (то есть уменьшаясь в каждом последующем поколении, как говорят об этом наши мудрецы: «Если первые евреи были сынами ангелов, то мы сыновья людей и т.д.» ), то Авраам не нуждался бы в «завершении» Ицхаком. Ведь это означает, что Ицхак дополнил и завершил службу отца, внес в нее то, чего не хватало Аврааму.
Оба толкования раскрывают глубокую мысль о том, что еврей способен преодолеть законы естественного бытия не только в духовном, но и в физическом смысле.
У Авраама были духовные потомки до Ицхака. Сказано, что «плоды праведника - это его добрые дела». Рождение Ицхака доказало, что и в физическом мире с Авраамом может произойти чудо. И это сильный аргумент против «циников поколения». Ведь те считали, что даже если еврей способен преодолеть духовные пределы действительности, то в материальном мире все равно правят земные правители (заявление, что Авимелех был отцом Ицхака). Иными словами, здесь он подчиняется естественным законам.
Сделав Ицхака как две капли воды похожим на Авраама, Б-г доказал всем, что Авраам и есть настоящий отец. Он показал, что источником физической силы был Авраам (следуя толкованию Зогара - душа), а не Авимелех (дословно - «правитель мира»). Для души нет препятствий ни в самой себе, ни когда она решает превратить свои молитвы в действия.
СВОБОДА ДУШИ
Это помогает нам понять слова Ребе Раяца (предыдущего Любавичского Ребе): «Все люди Земли должны это знать: только наши тела оказались в изгнании, отданы в рабство чужим правителям. Но наши души не находятся ни в изгнании, ни в рабстве».
«Мы открыто должны признать, что во всех делах, связанных с нашей религией, с Торой, с заповедями и обычаями Израиля, мы, евреи, никому не позволим диктовать нам какие бы то ни было условия или давить на нас».
На первый взгляд не совсем понятно, почему так важно то, что душа остается свободной, если физически мы находимся в изгнании. Ведь душе приходится выполнять волю Б-га в этом материальном мире. Но на самом деле сила душевного подъема такова, что она может освободить тело из физического рабства. И это должно быть сделано открыто, чтобы «все люди Земли» (включая «циников поколения») увидели, что ни тело, ни душа еврея не принадлежат Авимелеху (земной власти).
СЛУЖБА И НАГРАДА
Таким образом стала понятна связь всех четырех толкований.
Талмуд раскрывает «общедоступную» часть Торы и адресован скептикам, которые могут появиться в этом физическом мире. Он отвечает на вызов «циников», показывая, что даже на материальном уровне еврей не подвластен законам природы.
Мидраш представляет промежуточное звено между «общедоступным» и «скрытым» аспектами Торы. По сравнению с Талмудом он представлял более глубокое толкование вопроса, показывая, что для еврея нет ничего необычного в том, чтобы действовать вопреки законам природы. Еврей словно находится в стороне от общей тенденции понижения уровня духовности. «Венец стариков - их внуки»: новые поколения совершенствуют службу предыдущих. (Так как во втором комментарии мидраша разговор ведется на том уровне, где нет места цинизму, здесь отсутствует и необходимость отвечать на подобные выпады.)
Хасидизм, раскрывающий путь служения Всевышнему, также переносит нас в область, «превосходящую природу». Из него мы извлекаем мораль, что каждый еврей должен служить Б-гу одновременно с любовью и трепетом. На первый взгляд эти два чувства несовместимы: любовь означает приближение к чему-то, а страх наоборот отдаляет. Но славя Всевышнего, человек преодолевает границы обычных ощущений, и противоположные, казалось бы, чувства сливаются, наполняя все его существо. Испытывая их, человек отрывается Б-жественностью от естественного хода бытия как физически (об этом говорит Талмуд), так и в духовном смысле (это отмечается в мидраше).
В Зогаре, раскрывающем тайные аспекты Торы, речь идет о грядущем мире и о том, что еврей, помогая своей душе преодолеть границы человеческого существования, дает ей возможность испытать духовные наслаждения в будущей жизни.
НАГРАДА В САМОМ ИСПОЛНЕНИИ
Проследим дальше. Сказано, что «наградой за выполнение мицвы (заповеди) служит сама мицва». То есть вознаграждение заключается в самом процессе выполнения заповедей, а не в дополнительных наслаждениях, которые следуют после. Ведь то, что обещается еврею в будущем мире, - не следствия его добрых дел, но сами добрые дела, раскрывающие свою истинную природу. В этом мире душа, помещенная в тело, не может постигнуть всей радости служения Всевышнему, исполнения Его воли. Это возможно только в будущем мире, и в этом заключается сама награда.
В первых трех толкованиях рассказывается о выполнении заповедей, в то время как в Зогаре речь идет непосредственно о награде. Но раз награда заключается в самом процессе служения Всевышнему, связь между четырьмя объяснениями очевидна.
СЛУЖЕНИЕ ТЕЛА, НАГРАДА ДУШИ
Имя Ицхак означает «веселье», так как Сара, родив сына в таком позднем возрасте, сказала: «Смех сделал мне Всесильный» (Брейшис, 21:6). Имя Б-га, используемое в этом стихе, Элоким, обычно применяется для обозначения имманентности Б-га в природе (его числовое значение также совпадает со значением слова «природа» на иврите), которая служит для сокрытия четырехбуквенного имени, обозначающего трансцендентность Б-га. А в хасидском толковании этого стиха сказано: «стало хорошо от того, что я стараюсь принести святость в этот мир». То есть в нашем физическом мире скрыто близкое присутствие Б-га. И совершая поступки, приносящие святость в этот мир, человек открывает Б-га. Это и есть Б-жественнная цель творения, это радует самого Б-га.
В человеке, созданном по образу Б-га, тоже соединились имманентный и трансцендентный аспекты - тело и душа соответственно. И подобно тому, как радуется Б-г, когда мы приносим святость в этот мир, Он так радуется и когда мы освещаем наше тело. Ведь в этом и заключается исполнение Б-жественного предназначения.
И если сейчас душа вдыхает в тело жизнь, то в будущем мире все будет наоборот: тело будет давать жизненные силы душе. Мир создан ради совершенствования плоти, и раз душа оказывается движущей силой, улучшающей плоть, то она разделит радость этого совершенствования.
Таким образом, мы выяснили, что все четыре толкования в конечном итоге связаны друг с другом. В первых трех речь идет о служении человека, о том, как душа управляет телом и вырывает его из естественных границ действительности, преобразуя природу в состояние очевидной святости, тем самым доставляет удовольствие Всевышнему («Авраам родил Ицхака», или «душа создает радость»). В итоге душа получает удовольствие в будущем мире, - вопрос, волновавший автора Зогара, - то есть там, где применимо толкование слов «Ицхак, сын Авраама» как «душа получает наслаждение» в награду.
Толдот
Рав Ицхак Зильбер
В недельной главе "Толдот"("Родословная") рассказывается о рождении у Ицхака и Ривки двух сыновей-близнецов -- Яакова и Эсава. Сыновья выросли, и Яаков купил у Эсава первородство. Наступил голод, Ицхак хотел выехать за пределы Обетованной земли -- в Египет, но Б-г обещал ему свое благословение в этой стране и велел не выезжать (в предыдущей главе мы уже говорили о том, почему Ицхаку нельзя покидать Эрец-Исраэль). Ицхак копал колодцы и несколько раз находил воду. Кончается глава тем, что Яаков притворяется Эсавом и получает благословение отца как первенец.
"И молил Ицхак Г-спода напротив жены своей (он -- в одном углу, а она -- в другом. ) ибо она бесплодна, и принял его молитву Б-г, и зачала Ривка, его жена. И толкались дети в ее утробе, и сказала она: Если так (тяжела беременность), зачем же я (так молилась и просила)? И пошла она спросить у Б-га (через пророка Шема). И сказал Б-г ей: Два народа в чреве твоем, и два государства из утробы твоей разойдутся. И одно государство сильнее другого будет, и старший будет служить младшему. И настали дни ее родов, и вот близнецы в ее чреве. И вышел первый, красный, весь как плащ ворсистый, и назвали его именем Эсав (сделанный, завершенный). А затем вышел его брат, а его рука держит за пяту Эсава, и нарек ему имя Яаков (акев -- пята). А Ицхак был шестидесяти лет при рождении их" (25:21-26).
Ицхак женился в сорок лет, Ривке тогда было четырнадцать. Двадцать лет у них не было детей, а когда после долгих молитв Ривка забеременела, дети сильно толкались у нее внутри. Она расспрашивала многих женщин, и никто не помнил такой тяжелой беременности. Жили в те времена два великих пророка: сын Ноаха Шем и правнук Шема Эвер, предсказавший, что люди начнут говорить на разных языках и разделятся. И через Шема ей был дан такой ответ: это необычные дети, это два великих народа с разным мировоззрением и поведением. Вот почему они толкаются уже в чреве матери. Образно объясняет Мидраш: "Когда Ривка идет мимо храмов идолопоклонников, Эсав рвется туда. Идет она мимо школ Шема и Эвера, -- Яаков рвется туда. С ростом одного слабеет другой, не могут они одновременно быть сильны. Старший будет служить младшему". Из этого Ривка сделала вывод, что главное отцовское благословение должен будет получить тот из детей, кто выйдет вторым.
Спустя девять месяцев ("настали дни родов") "вышел первый, красный". Это символ кровопролития: Эсав не видит ничего страшного в том, чтобы ради увеличения, скажем, территории или во имя "чести" нации развязывать войны, проливать кровь. Ведь и у римлян, и у немцев война изображается как проявление доблести. А с точки зрения Торы война -- это вынужденное дело, она допустима только для спасения жизни. По закону Торы и Талмуда нельзя начинать войну, не изложив все аргументы перед верховным религиозным судом из семидесяти одного мудреца. Если они разрешат, тогда начинают войну. Но и при этом, согласно заповеди, в последнюю минуту, когда кончились провалом все попытки договориться, надо опять предложить мир.
"И выросли юноши, и стал Эсав человеком [сведущим] в улове, человеком поля, а Яаков -- человеком бесхитростным, пребывающим в шатрах (в школах Шема и Эвера). И любил Ицхак Эсава, ибо улов во рту у него, а Ривка любила Яакова. И сварил Яаков кушанье, и пришел Эсав с поля, и он усталый. И сказал Эсав Яакову: "Влей в меня (т.е. я открою рот, а ты вливай.) от красного, красного этого (чечевицы), ибо я устал. Поэтому нарек ему имя Эдом (красный: кожа с красным оттенком и любит красноватую чечевицу. Впоследствии потомки Эсава назывались эдомитяне). И сказал Яаков: Продай, как день (т.е. ясно, определенно, навсегда), твое первородство мне. И сказал Эсав: Вот я иду на смерть, и зачем мне первородство? И сказал Яаков: Поклянись мне, как день (т.е. ясно, без передумываний). И он поклялся ему и продал свое первородство Яакову. А Яаков дал Эсаву хлеба и чечевичную похлебку, и тот ел и пил, и встал и пошел, и пренебрег Эсав первородством" (25:27-34).
Зачем понадобилось Яакову первородство?
Известно, что исполнение священной службы в те времена возлагалось на первенцев, т.е. на сыновей, которые были первым ребенком в семье (см. Шмот, 24:5; Раши в трактате "Звахим", 112б). Первенцы лишились этого права много позже, после того, как приняли участие в поклонении золотому тельцу (священничество было отнято у них и отдано колену Леви, из которого ни один не был замешан в истории с золотым тельцом). Значит, священнослужителем должен был стать Эсав. Эсав же отнюдь не рвался молиться и приносить жертвы. Кстати, для него это было бы и рискованно. К священнослужителю Б-г предъявляет особые требования и за их нарушение может укоротить жизнь. Так, например, нельзя исполнять священную службу, не стригшись долгое время или выпив вина. Это серьезный грех, а Эсаву вовсе не хотелось в чем-то себя ограничивать.
Помню, у одного моего знакомого в дровяном сарае валялись, покрываясь пылью, ценнейшие книги Талмуда и Шулхан Арух. Ясное дело, я предложил ему продать их мне...
Вот Яаков и ждал случая, чтобы предложить Эсаву продать первородство.
Как передает Мидраш, это произошло в день смерти Авраhама. Им было по 15 лет -- Яакову и Эсаву. В знак траура Яаков варил чечевичную похлебку для отца -- так было принято делать. Эсав же в этот день участвовал в дуэли, одержал нелегкую победу и пришел совсем без сил. Когда Яаков предложил ему продать первородство, Эсав подумал: "На что оно мне? Только лишний риск!" Яаков же подумал: "Он сейчас голоден, хочет есть и потому готов на все. Надо его сначала покормить, чтобы все было по-честному". Вот почему Тора и говорит так подробно: "... дал Эсаву хлеба (т.е. трапезу) и чечевичную похлебку, и тот ел и пил, и встал и пошел...". И Тора свидетельствует, что продал Эсав первородство, ибо "пренебрег Эсав первородством" (25:34).
С благословением же, которое отец перед кончиной дает первенцу, дело обстояло так.
Жизнь Эсава была далеко не праведной. Эсав в основном не выполнял заповедей. Правда, одну мицву -- уважать отца -- он выполнял на славу. Рабан Шимон бен Гамлиэль говорит: "Я очень старался проявлять уважение к родителям, но с Эсавом мне не сравниться. Выполняя для родителей грязные работы, я одевался попроще, а Эсав из уважения к родителям надевал свою лучшую одежду, даже делая грязную работу". Ривка, которая, как роза среди колючек, росла среди обманщиков (ее отец Бетуэль и брат Лаван -- лицемеры), понимала, что Эсав неискренен. Ицхак же был хорошего мнения об Эсаве. Ривке, как мы знаем, еще до рождения Яакова и Эсава было сказано, что старший будет служить младшему. К тому же Эсав вел себя недостойно, его жены поклонялись идолам: "И они были душевным огорчением для Ицхака и Ривки" (26:35). Ривка не хотела печалить Ицхака еще больше (он и так ослеп), скрыла от него истинное поведение Эсава, свидетельствующее о том, что он недостоин благословения, и заставила Яакова притвориться Эсавом и получить благословение вместо брата.
Не всякое дозволенное действие непременно надо выполнять. И если мы иногда имеем право временно нарушить закон, надо свести эти нарушения к минимуму и уж никак не радоваться совершаемому. Больной, которому разрешено есть в Йом-Кипур, должен есть не больше, чем необходимо. И делать это надо понемногу, с перерывами, не доставляя себе удовольствия. Если жизнь еврея в опасности, мы делаем все, что нужно для ее спасения, даже в субботу, но не более необходимого. А если приходится солгать, то закон требует от нас сказать хоть одним словом лжи меньше.
Когда Яаков, по настоянию матери, пошел (по преданию -- со слезами на глазах), чтобы обманом получить благословение отца, он старался врать поменьше. Отец спрашивает: кто ты, сын мой? "И сказал Яаков своему отцу: Я (при чтении Торы здесь делают небольшую паузу), Эсав -- твой первенец"(27:19). Не сказал: Я -- Эсав. Вторично Ицхак спрашивает (27:24): "Ты [ли] это, сын мой Эсав? И сказал он: Я". Не сказал -- Эсав.
Но ведь Яаков шел с тем, чтобы отец подумал, что он Эсав. Зачем же эти ухищрения, что они меняют? Затем, что даже тогда, когда человек вынужден
сказать неправду, он должен говорить как можно меньше и так, чтобы его слова можно было понять по-разному.
Первородство Яакова подтвердил сам Б-г, когда велел Моше передать Паро (египетскому фараону): "Так сказал Г-сподь: Сын мой, первенец мой Израиль" (Шмот, 4:22). Израиль -- еще одно имя Яакова. О том, при каких обстоятельствах он его получил, рассказывает глава "Ваишлах".
"И посеял Ицхак на земле той, и собрал в том (неурожайном) году стократно, и благословил его Б-г. И великим стал муж, и возвеличивался все больше и больше, до того, что возвеличился очень. И были у него стада мелкого и крупного скота, и хозяйство большое, и завидовали ему филистимляне. И все колодцы, которые выкопали рабы его отца в дни Авраhама, его отца, закрыли филистимляне и засыпали землей. И сказал Авимелех (царь филистимлян) Ицхаку: Уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас. И ушел оттуда Ицхак и поселился в долине Грар и жил там. И вновь Ицхак откопал колодцы водные, которые выкопали в дни его отца Авраhама, а филистимляне их засыпали после смерти Авраhама. И назвал их именами, как имена, которые дал им его отец. И копали рабы Ицхака в долине и нашли там колодец ключевой воды. И спорили пастухи (города) Грара с пастухами Ицхака, говоря: Наша вода. И нарек он колодцу имя "Эсек" ("спорное дело"), ибо спорили с ним. И выкопали другой колодец, и спорили также о нем, и он нарек ему имя "Ситна" ("помеха, препятствие"). И сдвинулся оттуда и выкопал другой колодец, и не спорили о нем, и он нарек ему имя "Реховот" ("расширение") и сказал: Ибо ныне простор дал нам Б-г, и мы расплодимся на земле" (26:12-22).
Здесь мы находим еще одно подтверждение правилу "дела отцов -- знак для детей", теперь уже на примере Ицхака, сына Авраhама.
Ицхак мирно жил среди филистимлян до тех пор, пока они не позавидовали его богатству: "Уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас". Он уходит и роет новые колодцы, но пастухи отбирают их.
На протяжении веков скитаний евреев не трогали до тех пор, пока они были бедны и незаметны. Когда же они богатели и достигали величия, их изгоняли -- вспомним изгнания евреев из Англии, Франции, Испании. И если евреи находили новые источники существования, их отнимали.
Почему Тора так подробно рассказывает об этих колодцах и их названиях?
Приведем мнение Рамбана. Тора сравнивается с водой -- источником жизни: "Эй, всякий жаждущий, идите к воде" (Ишаяhу, 55:1). Храм -- колодезь духовности, Храм -- это место, где пребывают вместе и пророки, и судьи, и мудрецы, т.е. это -- источник распространения слов Б-жественной Торы.
Три родника, выкопанные Ицхаком, -- прообраз будущих трех Храмов.
Разрушение Первого Храма не было внезапным, ему предшествовали нападения и конфликты (спорные дела) между Вавилоном и Иудеей. Это первый колодец -- "Эсек".
В начале строительства Второго Храма враги евреев написали донос персидским властям: мол, если Храм будет отстроен, не станет мира на Ближнем Востоке. "И во время царствования Ахашвероша, в начале его царствования, написали донос (ситна -- в оригинале) на жителей Йеhуды и Йерушалаима" (Эзра, 4:6). Последовал приказ -- остановить стройку, и прошло восемнадцать лет, прежде чем возобновили строительство. Об этих помехах говорит название второго колодца -- "Ситна".
При строительстве Третьего Храма никто из народов не будет спорить и не будет мешать. Третий Храм -- это третий колодец, "Реховот": "Б-г дал нам простор".
ТРАКТАТ О РАЗНОСТИ УМА. Губерман Игорь
И потому обменный курс: за одного битого двух небитых дают - не должен относиться к битому дураку, поскольку опыт плохо и неполно усваивался им. Вот, например, сидит дурак на суку и старательно пилит этот сук. Вот он упал, ударился и даже сам сообразил причину (если крепок задним умом). Теперь он - дурак с опытом. Это придает ему сил и решимости. Сук он больше пилить не станет. «Нашли дурака», - презрительно скажет он. Даже не полезет, скорее всего, на сук. Но в колодец не задумываясь плюнет. А от дождя побежит прятаться в пруд. Сидя в стеклянном доме, будет кидать в прохожих камни. И так далее. А всем возможным жизненным ситуациям обучить заранее невозможно. А нам с ним рядом - жить и жить. Порою даже глупо и опасно становясь между дураком и совершаемой им глупостью.
Но как же образование? О, образование безусловно меняет: отчасти просветляет, а отчасти - усугубляет глупость, становясь ее щитом и мечом. В то же время невежество - это порох и бензин глупости. Так что равно плохо сказываются на дураке и ученье (свет), и неученье (тьма). Хотя, конечно, польза образования неоспорима и высока. Но Чехов не без грусти сказал однажды, что образование развивает все способности, а в том числе - и глупость.
Оттого давно и глубоко замечено, что ученый дурак глупее, чем неученый. В наш век повального просвещения это стало еще видней, ибо круглые дураки становятся многогранными. Но образование ожесточает неразумие. В узкой своей области дурак может достичь огромных подлинных успехов и плодотворно, с пользой передать другим свою сугубую эрудицию. Да только вот беда: осведомленность в узком коридоре специальных знаний наделяет ученого дурака неописуемым апломбом, растекающимся на всё остальное пространство жизни. Он не устает поучать, советовать, наставлять, оценивать, раскрывать глаза, вмешиваться, истолковывать, входить в комиссии и комитеты по любым вопросам и проблемам.
А полное отсутствие сомнения в себе и правоте своей (сомнение - начало мудрости, вспоминает Токарский слова Аристотеля) и раздражительная неприязнь к тем, кто высказывает такое сомнение, - сочетаются в дураке с недоверчивостью к советам и мнениям окружающих.
Ибо ошибочно считать, что дураки доверчивы и добродушны. Это пагубное и опасное заблуждение. А упрямый, несговорчивый, подозрительный, упоенный, целеустремленный, напыщенный, полномочный и самовлюбленный дурак? А убежденный и неукоснительный? А бдительно ищущий еретических отклонений, несоблюдения или превратных толкований?
Природа чрезвычайно справедлива: недодачу разума она с щедростью возмещает самоуверенностью, апломбом и нетерпимостью. И поэтому дурак с убеждениями - большая опасность для окружающих (даже разделяющих его убеждения).
Из-за великого разнообразия глупости мое исследование оказалось очень затруднительным. Ибо дурак бывает молчаливый и болтун, застенчивый и развязный, веселый и грустный, общительный и замкнутый, счастливчик и неудачник, верный и подлый, образованный и невежда, трудолюбивый и лентяй, хвастун и скромник, воспитанный и хам, талантливый и бездарный, инициативный и пассивный, отважный и боязливый, прямодушный и хитрец. Я чуть было не написал тут: умный и глупый - и был бы прав, что легко увидеть из дальнейшего.
А кстати, об уме и горе от ума. Ясность этой ситуации слегка подпортил ее родоначальник Чацкий: давно уже замечено кем-то, что вовсе он не так уж был умен. Ибо никак нельзя назвать умным человека, который по поводу и без декламирует свои возвышенные речи то перед сытым недалеким барином, то перед елозящим приживалой, то перед пустой бабешкой, а то и вовсе перед военизированным шкафом. Ибо ум - это непременное и ясное понимание, с кем ты имеешь дело, кому и что разумно говорить.
Например, умен ли был добрый повар из известной басни, мягко стыдивший вороватого кота?
А достаточно ли был умен карась-идеалист, поплывший к щуке потолковать о добродетели? Хотя и жаль его, но вряд ли.
Правда, у Токарского причисляются к глупым и довольно спорные поступки. Он вспоминает прекрасный и поучительный эпизод у Рабле - когда Панург, купивший у купца на корабле одного барана из огромного стада, неожиданно бросил этого барана за борт. Восторженно блея, все до единого бараны принялись прыгать за борт, спеша и толкая друг друга, чтобы успеть за товарищами. Тут Рабле упомянул Аристотеля, не зря считавшего баранов самыми глупыми животными, и Токарский соглашается с ним, полагая такое пагубное подражание очевидной глупостью. Но это стоит обсудить, поскольку вывод не бесспорен.
Подражание очень глубоко сидит в человеческой психологии. Это благое наследие наших предков, живших некогда стадами и стаями, а потом племенами. Подражание было разумно и необходимо тогда, чтобы выжить (некто первым, например, замечает опасность и бежит), но и сейчас в нем много пользы и смысла. Подражание - основа обучения и воспитания, где многое состоит из личного показа, примера, собственных поступков и отношений.
Но вернемся к нашим баранам. Стоило ли им бросаться в море за первым? Я попытаюсь размышлять, влезая в баранью шкуру. Некогда Женева славилась обилием предприимчивых и хитрых обывателей. И появилась в Европе пословица: «Если видишь, что женевец кидается из окна, спокойно следуй за ним - не останешься внакладе».
И вот я стою на палубе, баран бараном, и вижу, как спешно и радостно сигают в море мои близкие товарищи. Я не имею возможности расспросить их (таково частое условие житейской задачи), а хоть бы и сумел - они бормочут невнятицу или ссылаются на уже прыгнувших, и я не знаю, что делать. Я вспоминаю эту женевскую пословицу (или думаю о стихийной мудрости еврейского народа) и лихорадочно соображаю. Что если прыгающие что-то знают (или чувствуют) и я, оставшийся на палубе, тем самым останусь в дураках?
А может быть, прыгающие - просто бараны? Но что-то очень уж их много.
А папа, помнится, мне с детства говорил: «Ты только не считай других глупей себя - ошибешься и ушибешься». Да, мне папа вот еще что часто говорил: «Почему ты все время норовишь выделиться и поступаешь не как все? Очень ты умный, что ли?» (Кстати, в любые времена этот вопрос звучал осудительно, как бы изобличая человека не совсем своего, хитреца, умышленника, выжигу и себе на уме.) - «Ты думаешь, что все идут не в ногу, а ты - в ногу?» - говорил мне папа. (За это нас, евреев, и не любят - звучало в его словах, тяжело пахнувших житейским опытом.) - «А коллектив всегда умнее, потому что его больше», - говорил папа.
Боже, сколько их уже прыгнуло! И прямо в море! Ведь утонут, вот бараны! И как торопятся, неужели не понимают? А вон один знакомый, очень, очень неглупый, а как блеет, стараясь протолкаться к борту! Ну уж нет, я не баран, чтобы остаться последним.
Короче, я прыгнул тоже; прощай, читатель. А скорей - до свидания, поскольку я уверен, что прыгнул бы и ты. Не будешь ты стоять, как баран, где все вокруг тебя кипят и устремляются. Подражание - не глупость, и очень трудно оставаться одному - даже когда уверен, что правильно оценил перспективу.
Однако же не исключена ситуация, что первые были просто баранами, а остальные рассуждали мудро и здраво (как я сейчас) - но именно поэтому последовали за первыми. Отсюда следует простая и здоровая (казалось бы) мораль: в коллективных действиях главное - не дать вырваться вперед заведомым баранам.
А если некий Панург подтолкнул их специально?
А если стадо разделилось на две половины и в каждой из них есть уважаемый баран?
Не в силах разобраться, все-таки обратился я к ученым людям: что такое глупость и всегда ли совершающий ее - дурак?
(Продолжение след.)
Шутка недели...
Профессор зоологии Гарвардского университета предложил студентам, среди которых было несколько иностранцев, написать эссе о слонах.
Немец написал увесистый том «Краткое введение в слоноведение».
Француз: «Сексуальная жизнь слонов».
Англичанин: «Слоны в экономике Британской империи».
Русский: «Россия - родина слонов».
Еврей: «Слоны и еврейский вопрос».
- Официант, - кричит разгневанный посетитель кошерного ресторана, - этот борщ пахнет керосином!
Официант подносит тарелку к носу и внимательно принюхивается:
- Ну, какой же это керосин? Борщ пахнет, как ему и положено, - мылом!
- Софа, вы слышали, Рабиновича убило молнией!
- Ах, бедный! Впрочем я так и знала: когда я его видела в последний раз, у него был очень нездоровый вид.
- Роза! Ты почему такая маленькая?
- Так я же Люксембург...
Стокгольм, Швеция, Общество русских писателей. Корреспондент одной из центральной газет Стокгольма получил задание написать статью о жизни русских писателей Швеции и их творчестве. Утро выходного дня. Небольшая комнатка. За столом одинокая молоденькая секретарша.
- Простите, я хотел бы сделать репортаж о жизни русских писателей, где я могу их найти?
- Извините, но сегодня суббота, и все русские писатели ушли в синагогу.
На стройку приходит новый мастер и видит, что работают две бригады рабочих - арабы и евреи. Евреи носят по одному кирпичу, а арабы - по два. Мастер спрашивает у прораба:
- Почему евреи носят по одному кирпичу, а арабы - по два?
- Ты что, этих арабов не знаешь, им даже за лишним кирпичом сходить лень.
Грюн и Блау эмигрировали в Испанию и не могут заработать ни песо. Но однажды Блау пошел на бой быков и вышел оттуда с карманами, полными денег.
- Я присматриваюсь, - рассказывает он, - где бы пройти внутрь бесплатно. Открываю какую-то дверь - и оказываюсь на арене! А испанцы, как увидели меня, бедного еврея, сразу выпустили быка. Я бежать - и тут поднялся страшный крик: оказывается, бык поскользнулся и сломал себе шею. Они поздравили меня с победой и вручили мне приз...
- Блау, да ты герой! Я бы наверно обо...!
- Ну, а на чем, ты думаешь, бык поскользнулся?
Гродненский губернатор был отъявленным антисемитом. Когда его отозвали с повышением в Петербург, гродненские евреи поздравляли его особенно горячо.
- Нечего притворяться, - сказал губернатор. - Я же знаю, вы меня терпеть не можете.
- Мы желаем вам счастья совершенно искренне! - запротестовал делегат от евреев. - Вы даже не представляете, ваше высокопревосходительство, как мы рады, что вы уезжаете в Петербург!
Когда-то первая женщина-пилот вызывала удивление и восхищение, теперь женщина-космонавт не сенсация. Времена меняются, однако, равноправие, вполне естественное в цивилизованном обществе, как-то стало перерождаться в тождественность, и вот уже женщины стараются догнать мужчин в боксе и штанге. И это не только уродство, главное - это неправда! Неправда по самой природе. Создавая женщину как сосуд, предназначенный приносить в этот мир величайшее из чудес - жизнь, Всевышний доверил ей куда больше совершенства, чем мужчине. Она отличается от последнего, как законченная картина от быстрого наброска: она ищет стабильность и упорядоченность, она ищет гармонию и хранит ее в сложившимся порядке вещей. Она растит жизнь до самой старости. Мужчина как первый и не "доведенный до ума" образец постоянно в поисках и модернизациях себя и обитаемого пространства. Установленный порядок вызывает у него дискомфорт. В поисках чего-то нового мужчины иногда ломают себе жизнь.
Конечно стиль наших дней иной, чем у наших бабушек и прабабушек, но их коллективный образ, наверно, для всех притягателен: скромность, немногословность, желание остаться незамеченной, но последовательно поддерживать мужа во всех его благородных начинаниях, иногда "вправить мозги", конечно. А ведь это все проистекает от осознания силы и величия своей души, косвенно влияющей твердостью духа на окружающий мир. И никак не за счет физической силы или официальной должности. С очень высокого духовного уровня дано женщинам целостное восприятие ситуации или обстоятельств, они более склонны к пророчеству, чем мужчины. Если женщина не начинает анализировать, то неосознанный до конца импульс ведет ее к правильному решению. «Все, что Сара тебе скажет - слушай ее голос...» - предупреждает Всевышний Авраама. И увидев тем самым непостижимым внутренним зрением, что Ишмаэль опасен Ицхаку, Сара говорит как режет: «Не унаследует сын служанки этой с сыном моим, Ицхаком».
Праведная женщина не только опора мужу, она еще и "локомотив", тянущий мужчину в другие духовные миры. Не случайно наши мудрецы не считают неженатого вполне человеком. С величайшей Б-жественной мудростью отождествляет праведную жену царь Шломо. Такой мы знаем Сару. Знаем, что она была награждена особыми чудесами: ее субботние свечи горели всю неделю, тесто для халы несло благословение и облако Б-жественного Присутствия не отходило от ее шатра. Только давайте вспомним, что ее отец Харан был брошен в огонь Нимродом и погиб, она побывала в плену у египетского Фараона и царя Авимелеха, много лет она страдала из-за бездетности и, узнав о том, что Авраам увел Ицхака для жертвоприношения, умерла. Дарованные ей чудеса исчезли и вернулись только когда Ицхак привел Ривку.
Оплакивая Сару, произнес Авраам слова, которые потом повторил мудрый царь Шломо в последней из своих притч: «Кто найдет доблестную жену?» Этот гимн еврейской женщине поем и мы за субботним столом сегодня.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Каждый еврей - посланник Вс-вышнего, чтобы «служить своему создателю». Общая идея его шлихус - осветить весь мир полностью светом Святости и светом Б-жественности...
Миссия шлухим в нашем поколении вообще, и в особенности обновление, которое добавилось в последнее время в работе шлихус, - встретить Мошиах цидкейну в истинном и полном избавлении. Уже «прошли все сроки, уже сделали тшуву также.» - Работа и шлихус сейчас состоит в том, чтобы быть готовыми практически к тому, чтобы встретить приход Мошиаха реально!
Недельная Глава - ТОЛДОТ
В начале главы «Толдот» приводится родословная «Ицхака, сына Авраама», а затем следует пояснение, что «Авраам родил Ицхака» . Зачем нужен этот повтор? Четыре приведенные толкования представляют четыре уровня интерпретации Библии. И хотя на первый взгляд между этими толкованиями нет ничего общего, подробный разбор каждого из них доказывает, что между ними существует скрытая связь.
ЧЕТЫРЕ ТОЛКОВАНИЯ
Глава начинается со слов: «Вот родословная Ицхака, сына Авраама: Авраам родил Ицхака». Разумеется, комментаторы Торы сразу задаются вопросом, почему в этой фразе дважды повторяется одна и та же мысль: Авраам родил Ицхака. Вот несколько возможных толкований.
1. В Талмуде (и в мидраше) рассказывается, что циники того времени подвергали сомнению отцовство Авраама (у Сары в течение многих лет не было от него ребенка, и она родила Ицхака только после того, как побывала в плену у Авимелеха). Поэтому Б-г и сотворил Ицхака похожим на Авраама как две капли воды, чтобы не возникало сомнений в том, что он действительно сын Авраама. Два предложения с одинаковым смыслом свидетельствуют об этом факте.
2. В мидраше сказано: «Авраам был венцом Ицхака, а Ицхак был венцом Авраама», то есть каждый был гордостью другого».
3. С точки зрения хасидизма Авраам символизирует служение Всевышнему любовью и добротой, в то время как Ицхак служит образцом страха перед Ним и строгости. Существуют две ступени для каждого из этих путей служения Б-гу. С одной стороны, есть низший страх как вера в наказание за грех или за вред, причиненный чьим-то грехом. Но бывает и благоговейный трепет перед Всевышним, который заставляет отказываться от греха как от совершения того, что противоречит Его воле.
Скрытый мотив любви к Б-гу на низшем уровне выражается в желании получить вознаграждение, материальное или духовное. Высшая же любовь свободна от поисков личной выгоды, она стремится к постижению Б-га ради самого Б-га.
Дважды повторенная в одной фразе мысль учит нас чему-то важному о соотношении этих четырех форм служения Всевышнему.
Имена следуют в таком порядке: Ицхак, Авраам, Авраам, Ицхак. Служение Б-гу, начинаясь с низшего страха, перерастает в низшую форму любви, стремящуюся к высшей любви, в своей наивысшей точке достигающей благоговейного трепета перед Всевышним. Низшая форма порождает высшую, потому что тот, кто начинает служить Б-гу по личному расчету, в конце концов приходит к тому, что делает это ради самого Б-га. И это относится ко всем евреям (они должны служить Б-гу и с любовью, и со страхом), ведь Авраама, Ицхака и Яакова называют праотцами еврейского народа. А это значит, что все их потомки унаследовали их качества, и обязаны использовать это наследство.
4. В Зогаре повествуется о том, что Авраам символизирует душу, а Сара - тело. Ведь сказано в Торе (Брейшис, 23:2): «И умерла Сара», то есть тело, которое смертно. Об Аврааме же написано (Брейшис, 23:3): «И поднялся Авраам от лица умершей своей». Имеется в виду душа, способная преодолеть смерть. Ицхак, чье имя означает «смех» и «веселье», символизирует радость, которую испытывает душа в будущем мире. Таким образом, исследуемую фразу можно интерпретировать как «Радость будет наградой душе» - («Ицхак, сын Авраама») в будущем мире, если «душа наслаждается» («Авраам родил Ицхака») служением Б-гу в этом мире.
СКРЫТЫЙ СОЮЗ
Существует общее правило, согласно которому все объяснения одного и того же места из Торы взаимосвязаны, несмотря на то что на первый взгляд между ними нет ничего общего.
Доказательством этому служат толкования мудрецами слова «шаатнез» (запрещение смешивания шерстяных и льняных волокон), в котором соединены три слова: «шуа» (расчесанный), «тавуи» (плетеный) и «нуз» (тканый). Они также доказывают, что раз в Торе эти три слова объединены в одно, значит «шаатнезом» считается только та одежда, при изготовлении который соблюдены все три условия (то есть шерсть и лен должны быть вычесаны, сплетены и сотканы вместе). Если из объединения разных слов в одно мы учим, что все три термина взаимосвязаны, тем более существует связь и между разными толкованиями одного и того же отрывка из Торы.
Какова же связь между нашими четырьмя толкованиями?
За каждой историей из Торы стоит нравственный аспект, имеющий прямое отношение к жизни каждого еврея. Нам легко понять мораль хасидского толкования. Она заключается в том, что еврей должен служить Б-гу всей душой, всем сердцем, соединяя в себе любовь и страх. Толкование из Зогара учит нас тому, что такая служба еврейской души, облеченной в этом мире в плоть, помогает накопить духовные богатства и радости, которые раскроются ей в будущем мире. Если еврей признает это, его служение Б-гу обретает новую жизнь.
Но что же делать с талумудическим толкованием и версией мидраша, которые, казалось бы, не имеют прямого отношения к нам? Эти толкования связаны тем, что оба они посвящены событиям, которые не соотносятся с естественным ходом истории.
Если бы все происходило по законам природы, то у Авраама не могло бы быть ребенка: он и его жена были стары и бесплодны. Поэтому в Торе (Брейшис, 15:5) сказано, что Б-г, собираясь сообщить Аврааму о том, что у него будет ребенок, «вывел его наружу». Мудрецы толкуют эту строчку так: «отбрось свои астрологические предсказания», согласно которым Авраам знал, что у него не будет детей.
И если бы духовный потенциал развивался как обычно (то есть уменьшаясь в каждом последующем поколении, как говорят об этом наши мудрецы: «Если первые евреи были сынами ангелов, то мы сыновья людей и т.д.» ), то Авраам не нуждался бы в «завершении» Ицхаком. Ведь это означает, что Ицхак дополнил и завершил службу отца, внес в нее то, чего не хватало Аврааму.
Оба толкования раскрывают глубокую мысль о том, что еврей способен преодолеть законы естественного бытия не только в духовном, но и в физическом смысле.
У Авраама были духовные потомки до Ицхака. Сказано, что «плоды праведника - это его добрые дела». Рождение Ицхака доказало, что и в физическом мире с Авраамом может произойти чудо. И это сильный аргумент против «циников поколения». Ведь те считали, что даже если еврей способен преодолеть духовные пределы действительности, то в материальном мире все равно правят земные правители (заявление, что Авимелех был отцом Ицхака). Иными словами, здесь он подчиняется естественным законам.
Сделав Ицхака как две капли воды похожим на Авраама, Б-г доказал всем, что Авраам и есть настоящий отец. Он показал, что источником физической силы был Авраам (следуя толкованию Зогара - душа), а не Авимелех (дословно - «правитель мира»). Для души нет препятствий ни в самой себе, ни когда она решает превратить свои молитвы в действия.
СВОБОДА ДУШИ
Это помогает нам понять слова Ребе Раяца (предыдущего Любавичского Ребе): «Все люди Земли должны это знать: только наши тела оказались в изгнании, отданы в рабство чужим правителям. Но наши души не находятся ни в изгнании, ни в рабстве».
«Мы открыто должны признать, что во всех делах, связанных с нашей религией, с Торой, с заповедями и обычаями Израиля, мы, евреи, никому не позволим диктовать нам какие бы то ни было условия или давить на нас».
На первый взгляд не совсем понятно, почему так важно то, что душа остается свободной, если физически мы находимся в изгнании. Ведь душе приходится выполнять волю Б-га в этом материальном мире. Но на самом деле сила душевного подъема такова, что она может освободить тело из физического рабства. И это должно быть сделано открыто, чтобы «все люди Земли» (включая «циников поколения») увидели, что ни тело, ни душа еврея не принадлежат Авимелеху (земной власти).
СЛУЖБА И НАГРАДА
Таким образом стала понятна связь всех четырех толкований.
Талмуд раскрывает «общедоступную» часть Торы и адресован скептикам, которые могут появиться в этом физическом мире. Он отвечает на вызов «циников», показывая, что даже на материальном уровне еврей не подвластен законам природы.
Мидраш представляет промежуточное звено между «общедоступным» и «скрытым» аспектами Торы. По сравнению с Талмудом он представлял более глубокое толкование вопроса, показывая, что для еврея нет ничего необычного в том, чтобы действовать вопреки законам природы. Еврей словно находится в стороне от общей тенденции понижения уровня духовности. «Венец стариков - их внуки»: новые поколения совершенствуют службу предыдущих. (Так как во втором комментарии мидраша разговор ведется на том уровне, где нет места цинизму, здесь отсутствует и необходимость отвечать на подобные выпады.)
Хасидизм, раскрывающий путь служения Всевышнему, также переносит нас в область, «превосходящую природу». Из него мы извлекаем мораль, что каждый еврей должен служить Б-гу одновременно с любовью и трепетом. На первый взгляд эти два чувства несовместимы: любовь означает приближение к чему-то, а страх наоборот отдаляет. Но славя Всевышнего, человек преодолевает границы обычных ощущений, и противоположные, казалось бы, чувства сливаются, наполняя все его существо. Испытывая их, человек отрывается Б-жественностью от естественного хода бытия как физически (об этом говорит Талмуд), так и в духовном смысле (это отмечается в мидраше).
В Зогаре, раскрывающем тайные аспекты Торы, речь идет о грядущем мире и о том, что еврей, помогая своей душе преодолеть границы человеческого существования, дает ей возможность испытать духовные наслаждения в будущей жизни.
НАГРАДА В САМОМ ИСПОЛНЕНИИ
Проследим дальше. Сказано, что «наградой за выполнение мицвы (заповеди) служит сама мицва». То есть вознаграждение заключается в самом процессе выполнения заповедей, а не в дополнительных наслаждениях, которые следуют после. Ведь то, что обещается еврею в будущем мире, - не следствия его добрых дел, но сами добрые дела, раскрывающие свою истинную природу. В этом мире душа, помещенная в тело, не может постигнуть всей радости служения Всевышнему, исполнения Его воли. Это возможно только в будущем мире, и в этом заключается сама награда.
В первых трех толкованиях рассказывается о выполнении заповедей, в то время как в Зогаре речь идет непосредственно о награде. Но раз награда заключается в самом процессе служения Всевышнему, связь между четырьмя объяснениями очевидна.
СЛУЖЕНИЕ ТЕЛА, НАГРАДА ДУШИ
Имя Ицхак означает «веселье», так как Сара, родив сына в таком позднем возрасте, сказала: «Смех сделал мне Всесильный» (Брейшис, 21:6). Имя Б-га, используемое в этом стихе, Элоким, обычно применяется для обозначения имманентности Б-га в природе (его числовое значение также совпадает со значением слова «природа» на иврите), которая служит для сокрытия четырехбуквенного имени, обозначающего трансцендентность Б-га. А в хасидском толковании этого стиха сказано: «стало хорошо от того, что я стараюсь принести святость в этот мир». То есть в нашем физическом мире скрыто близкое присутствие Б-га. И совершая поступки, приносящие святость в этот мир, человек открывает Б-га. Это и есть Б-жественнная цель творения, это радует самого Б-га.
В человеке, созданном по образу Б-га, тоже соединились имманентный и трансцендентный аспекты - тело и душа соответственно. И подобно тому, как радуется Б-г, когда мы приносим святость в этот мир, Он так радуется и когда мы освещаем наше тело. Ведь в этом и заключается исполнение Б-жественного предназначения.
И если сейчас душа вдыхает в тело жизнь, то в будущем мире все будет наоборот: тело будет давать жизненные силы душе. Мир создан ради совершенствования плоти, и раз душа оказывается движущей силой, улучшающей плоть, то она разделит радость этого совершенствования.
Таким образом, мы выяснили, что все четыре толкования в конечном итоге связаны друг с другом. В первых трех речь идет о служении человека, о том, как душа управляет телом и вырывает его из естественных границ действительности, преобразуя природу в состояние очевидной святости, тем самым доставляет удовольствие Всевышнему («Авраам родил Ицхака», или «душа создает радость»). В итоге душа получает удовольствие в будущем мире, - вопрос, волновавший автора Зогара, - то есть там, где применимо толкование слов «Ицхак, сын Авраама» как «душа получает наслаждение» в награду.
Толдот
Рав Ицхак Зильбер
В недельной главе "Толдот"("Родословная") рассказывается о рождении у Ицхака и Ривки двух сыновей-близнецов -- Яакова и Эсава. Сыновья выросли, и Яаков купил у Эсава первородство. Наступил голод, Ицхак хотел выехать за пределы Обетованной земли -- в Египет, но Б-г обещал ему свое благословение в этой стране и велел не выезжать (в предыдущей главе мы уже говорили о том, почему Ицхаку нельзя покидать Эрец-Исраэль). Ицхак копал колодцы и несколько раз находил воду. Кончается глава тем, что Яаков притворяется Эсавом и получает благословение отца как первенец.
"И молил Ицхак Г-спода напротив жены своей (он -- в одном углу, а она -- в другом. ) ибо она бесплодна, и принял его молитву Б-г, и зачала Ривка, его жена. И толкались дети в ее утробе, и сказала она: Если так (тяжела беременность), зачем же я (так молилась и просила)? И пошла она спросить у Б-га (через пророка Шема). И сказал Б-г ей: Два народа в чреве твоем, и два государства из утробы твоей разойдутся. И одно государство сильнее другого будет, и старший будет служить младшему. И настали дни ее родов, и вот близнецы в ее чреве. И вышел первый, красный, весь как плащ ворсистый, и назвали его именем Эсав (сделанный, завершенный). А затем вышел его брат, а его рука держит за пяту Эсава, и нарек ему имя Яаков (акев -- пята). А Ицхак был шестидесяти лет при рождении их" (25:21-26).
Ицхак женился в сорок лет, Ривке тогда было четырнадцать. Двадцать лет у них не было детей, а когда после долгих молитв Ривка забеременела, дети сильно толкались у нее внутри. Она расспрашивала многих женщин, и никто не помнил такой тяжелой беременности. Жили в те времена два великих пророка: сын Ноаха Шем и правнук Шема Эвер, предсказавший, что люди начнут говорить на разных языках и разделятся. И через Шема ей был дан такой ответ: это необычные дети, это два великих народа с разным мировоззрением и поведением. Вот почему они толкаются уже в чреве матери. Образно объясняет Мидраш: "Когда Ривка идет мимо храмов идолопоклонников, Эсав рвется туда. Идет она мимо школ Шема и Эвера, -- Яаков рвется туда. С ростом одного слабеет другой, не могут они одновременно быть сильны. Старший будет служить младшему". Из этого Ривка сделала вывод, что главное отцовское благословение должен будет получить тот из детей, кто выйдет вторым.
Спустя девять месяцев ("настали дни родов") "вышел первый, красный". Это символ кровопролития: Эсав не видит ничего страшного в том, чтобы ради увеличения, скажем, территории или во имя "чести" нации развязывать войны, проливать кровь. Ведь и у римлян, и у немцев война изображается как проявление доблести. А с точки зрения Торы война -- это вынужденное дело, она допустима только для спасения жизни. По закону Торы и Талмуда нельзя начинать войну, не изложив все аргументы перед верховным религиозным судом из семидесяти одного мудреца. Если они разрешат, тогда начинают войну. Но и при этом, согласно заповеди, в последнюю минуту, когда кончились провалом все попытки договориться, надо опять предложить мир.
"И выросли юноши, и стал Эсав человеком [сведущим] в улове, человеком поля, а Яаков -- человеком бесхитростным, пребывающим в шатрах (в школах Шема и Эвера). И любил Ицхак Эсава, ибо улов во рту у него, а Ривка любила Яакова. И сварил Яаков кушанье, и пришел Эсав с поля, и он усталый. И сказал Эсав Яакову: "Влей в меня (т.е. я открою рот, а ты вливай.) от красного, красного этого (чечевицы), ибо я устал. Поэтому нарек ему имя Эдом (красный: кожа с красным оттенком и любит красноватую чечевицу. Впоследствии потомки Эсава назывались эдомитяне). И сказал Яаков: Продай, как день (т.е. ясно, определенно, навсегда), твое первородство мне. И сказал Эсав: Вот я иду на смерть, и зачем мне первородство? И сказал Яаков: Поклянись мне, как день (т.е. ясно, без передумываний). И он поклялся ему и продал свое первородство Яакову. А Яаков дал Эсаву хлеба и чечевичную похлебку, и тот ел и пил, и встал и пошел, и пренебрег Эсав первородством" (25:27-34).
Зачем понадобилось Яакову первородство?
Известно, что исполнение священной службы в те времена возлагалось на первенцев, т.е. на сыновей, которые были первым ребенком в семье (см. Шмот, 24:5; Раши в трактате "Звахим", 112б). Первенцы лишились этого права много позже, после того, как приняли участие в поклонении золотому тельцу (священничество было отнято у них и отдано колену Леви, из которого ни один не был замешан в истории с золотым тельцом). Значит, священнослужителем должен был стать Эсав. Эсав же отнюдь не рвался молиться и приносить жертвы. Кстати, для него это было бы и рискованно. К священнослужителю Б-г предъявляет особые требования и за их нарушение может укоротить жизнь. Так, например, нельзя исполнять священную службу, не стригшись долгое время или выпив вина. Это серьезный грех, а Эсаву вовсе не хотелось в чем-то себя ограничивать.
Помню, у одного моего знакомого в дровяном сарае валялись, покрываясь пылью, ценнейшие книги Талмуда и Шулхан Арух. Ясное дело, я предложил ему продать их мне...
Вот Яаков и ждал случая, чтобы предложить Эсаву продать первородство.
Как передает Мидраш, это произошло в день смерти Авраhама. Им было по 15 лет -- Яакову и Эсаву. В знак траура Яаков варил чечевичную похлебку для отца -- так было принято делать. Эсав же в этот день участвовал в дуэли, одержал нелегкую победу и пришел совсем без сил. Когда Яаков предложил ему продать первородство, Эсав подумал: "На что оно мне? Только лишний риск!" Яаков же подумал: "Он сейчас голоден, хочет есть и потому готов на все. Надо его сначала покормить, чтобы все было по-честному". Вот почему Тора и говорит так подробно: "... дал Эсаву хлеба (т.е. трапезу) и чечевичную похлебку, и тот ел и пил, и встал и пошел...". И Тора свидетельствует, что продал Эсав первородство, ибо "пренебрег Эсав первородством" (25:34).
С благословением же, которое отец перед кончиной дает первенцу, дело обстояло так.
Жизнь Эсава была далеко не праведной. Эсав в основном не выполнял заповедей. Правда, одну мицву -- уважать отца -- он выполнял на славу. Рабан Шимон бен Гамлиэль говорит: "Я очень старался проявлять уважение к родителям, но с Эсавом мне не сравниться. Выполняя для родителей грязные работы, я одевался попроще, а Эсав из уважения к родителям надевал свою лучшую одежду, даже делая грязную работу". Ривка, которая, как роза среди колючек, росла среди обманщиков (ее отец Бетуэль и брат Лаван -- лицемеры), понимала, что Эсав неискренен. Ицхак же был хорошего мнения об Эсаве. Ривке, как мы знаем, еще до рождения Яакова и Эсава было сказано, что старший будет служить младшему. К тому же Эсав вел себя недостойно, его жены поклонялись идолам: "И они были душевным огорчением для Ицхака и Ривки" (26:35). Ривка не хотела печалить Ицхака еще больше (он и так ослеп), скрыла от него истинное поведение Эсава, свидетельствующее о том, что он недостоин благословения, и заставила Яакова притвориться Эсавом и получить благословение вместо брата.
Не всякое дозволенное действие непременно надо выполнять. И если мы иногда имеем право временно нарушить закон, надо свести эти нарушения к минимуму и уж никак не радоваться совершаемому. Больной, которому разрешено есть в Йом-Кипур, должен есть не больше, чем необходимо. И делать это надо понемногу, с перерывами, не доставляя себе удовольствия. Если жизнь еврея в опасности, мы делаем все, что нужно для ее спасения, даже в субботу, но не более необходимого. А если приходится солгать, то закон требует от нас сказать хоть одним словом лжи меньше.
Когда Яаков, по настоянию матери, пошел (по преданию -- со слезами на глазах), чтобы обманом получить благословение отца, он старался врать поменьше. Отец спрашивает: кто ты, сын мой? "И сказал Яаков своему отцу: Я (при чтении Торы здесь делают небольшую паузу), Эсав -- твой первенец"(27:19). Не сказал: Я -- Эсав. Вторично Ицхак спрашивает (27:24): "Ты [ли] это, сын мой Эсав? И сказал он: Я". Не сказал -- Эсав.
Но ведь Яаков шел с тем, чтобы отец подумал, что он Эсав. Зачем же эти ухищрения, что они меняют? Затем, что даже тогда, когда человек вынужден
сказать неправду, он должен говорить как можно меньше и так, чтобы его слова можно было понять по-разному.
Первородство Яакова подтвердил сам Б-г, когда велел Моше передать Паро (египетскому фараону): "Так сказал Г-сподь: Сын мой, первенец мой Израиль" (Шмот, 4:22). Израиль -- еще одно имя Яакова. О том, при каких обстоятельствах он его получил, рассказывает глава "Ваишлах".
"И посеял Ицхак на земле той, и собрал в том (неурожайном) году стократно, и благословил его Б-г. И великим стал муж, и возвеличивался все больше и больше, до того, что возвеличился очень. И были у него стада мелкого и крупного скота, и хозяйство большое, и завидовали ему филистимляне. И все колодцы, которые выкопали рабы его отца в дни Авраhама, его отца, закрыли филистимляне и засыпали землей. И сказал Авимелех (царь филистимлян) Ицхаку: Уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас. И ушел оттуда Ицхак и поселился в долине Грар и жил там. И вновь Ицхак откопал колодцы водные, которые выкопали в дни его отца Авраhама, а филистимляне их засыпали после смерти Авраhама. И назвал их именами, как имена, которые дал им его отец. И копали рабы Ицхака в долине и нашли там колодец ключевой воды. И спорили пастухи (города) Грара с пастухами Ицхака, говоря: Наша вода. И нарек он колодцу имя "Эсек" ("спорное дело"), ибо спорили с ним. И выкопали другой колодец, и спорили также о нем, и он нарек ему имя "Ситна" ("помеха, препятствие"). И сдвинулся оттуда и выкопал другой колодец, и не спорили о нем, и он нарек ему имя "Реховот" ("расширение") и сказал: Ибо ныне простор дал нам Б-г, и мы расплодимся на земле" (26:12-22).
Здесь мы находим еще одно подтверждение правилу "дела отцов -- знак для детей", теперь уже на примере Ицхака, сына Авраhама.
Ицхак мирно жил среди филистимлян до тех пор, пока они не позавидовали его богатству: "Уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас". Он уходит и роет новые колодцы, но пастухи отбирают их.
На протяжении веков скитаний евреев не трогали до тех пор, пока они были бедны и незаметны. Когда же они богатели и достигали величия, их изгоняли -- вспомним изгнания евреев из Англии, Франции, Испании. И если евреи находили новые источники существования, их отнимали.
Почему Тора так подробно рассказывает об этих колодцах и их названиях?
Приведем мнение Рамбана. Тора сравнивается с водой -- источником жизни: "Эй, всякий жаждущий, идите к воде" (Ишаяhу, 55:1). Храм -- колодезь духовности, Храм -- это место, где пребывают вместе и пророки, и судьи, и мудрецы, т.е. это -- источник распространения слов Б-жественной Торы.
Три родника, выкопанные Ицхаком, -- прообраз будущих трех Храмов.
Разрушение Первого Храма не было внезапным, ему предшествовали нападения и конфликты (спорные дела) между Вавилоном и Иудеей. Это первый колодец -- "Эсек".
В начале строительства Второго Храма враги евреев написали донос персидским властям: мол, если Храм будет отстроен, не станет мира на Ближнем Востоке. "И во время царствования Ахашвероша, в начале его царствования, написали донос (ситна -- в оригинале) на жителей Йеhуды и Йерушалаима" (Эзра, 4:6). Последовал приказ -- остановить стройку, и прошло восемнадцать лет, прежде чем возобновили строительство. Об этих помехах говорит название второго колодца -- "Ситна".
При строительстве Третьего Храма никто из народов не будет спорить и не будет мешать. Третий Храм -- это третий колодец, "Реховот": "Б-г дал нам простор".
ТРАКТАТ О РАЗНОСТИ УМА. Губерман Игорь
И потому обменный курс: за одного битого двух небитых дают - не должен относиться к битому дураку, поскольку опыт плохо и неполно усваивался им. Вот, например, сидит дурак на суку и старательно пилит этот сук. Вот он упал, ударился и даже сам сообразил причину (если крепок задним умом). Теперь он - дурак с опытом. Это придает ему сил и решимости. Сук он больше пилить не станет. «Нашли дурака», - презрительно скажет он. Даже не полезет, скорее всего, на сук. Но в колодец не задумываясь плюнет. А от дождя побежит прятаться в пруд. Сидя в стеклянном доме, будет кидать в прохожих камни. И так далее. А всем возможным жизненным ситуациям обучить заранее невозможно. А нам с ним рядом - жить и жить. Порою даже глупо и опасно становясь между дураком и совершаемой им глупостью.
Но как же образование? О, образование безусловно меняет: отчасти просветляет, а отчасти - усугубляет глупость, становясь ее щитом и мечом. В то же время невежество - это порох и бензин глупости. Так что равно плохо сказываются на дураке и ученье (свет), и неученье (тьма). Хотя, конечно, польза образования неоспорима и высока. Но Чехов не без грусти сказал однажды, что образование развивает все способности, а в том числе - и глупость.
Оттого давно и глубоко замечено, что ученый дурак глупее, чем неученый. В наш век повального просвещения это стало еще видней, ибо круглые дураки становятся многогранными. Но образование ожесточает неразумие. В узкой своей области дурак может достичь огромных подлинных успехов и плодотворно, с пользой передать другим свою сугубую эрудицию. Да только вот беда: осведомленность в узком коридоре специальных знаний наделяет ученого дурака неописуемым апломбом, растекающимся на всё остальное пространство жизни. Он не устает поучать, советовать, наставлять, оценивать, раскрывать глаза, вмешиваться, истолковывать, входить в комиссии и комитеты по любым вопросам и проблемам.
А полное отсутствие сомнения в себе и правоте своей (сомнение - начало мудрости, вспоминает Токарский слова Аристотеля) и раздражительная неприязнь к тем, кто высказывает такое сомнение, - сочетаются в дураке с недоверчивостью к советам и мнениям окружающих.
Ибо ошибочно считать, что дураки доверчивы и добродушны. Это пагубное и опасное заблуждение. А упрямый, несговорчивый, подозрительный, упоенный, целеустремленный, напыщенный, полномочный и самовлюбленный дурак? А убежденный и неукоснительный? А бдительно ищущий еретических отклонений, несоблюдения или превратных толкований?
Природа чрезвычайно справедлива: недодачу разума она с щедростью возмещает самоуверенностью, апломбом и нетерпимостью. И поэтому дурак с убеждениями - большая опасность для окружающих (даже разделяющих его убеждения).
Из-за великого разнообразия глупости мое исследование оказалось очень затруднительным. Ибо дурак бывает молчаливый и болтун, застенчивый и развязный, веселый и грустный, общительный и замкнутый, счастливчик и неудачник, верный и подлый, образованный и невежда, трудолюбивый и лентяй, хвастун и скромник, воспитанный и хам, талантливый и бездарный, инициативный и пассивный, отважный и боязливый, прямодушный и хитрец. Я чуть было не написал тут: умный и глупый - и был бы прав, что легко увидеть из дальнейшего.
А кстати, об уме и горе от ума. Ясность этой ситуации слегка подпортил ее родоначальник Чацкий: давно уже замечено кем-то, что вовсе он не так уж был умен. Ибо никак нельзя назвать умным человека, который по поводу и без декламирует свои возвышенные речи то перед сытым недалеким барином, то перед елозящим приживалой, то перед пустой бабешкой, а то и вовсе перед военизированным шкафом. Ибо ум - это непременное и ясное понимание, с кем ты имеешь дело, кому и что разумно говорить.
Например, умен ли был добрый повар из известной басни, мягко стыдивший вороватого кота?
А достаточно ли был умен карась-идеалист, поплывший к щуке потолковать о добродетели? Хотя и жаль его, но вряд ли.
Правда, у Токарского причисляются к глупым и довольно спорные поступки. Он вспоминает прекрасный и поучительный эпизод у Рабле - когда Панург, купивший у купца на корабле одного барана из огромного стада, неожиданно бросил этого барана за борт. Восторженно блея, все до единого бараны принялись прыгать за борт, спеша и толкая друг друга, чтобы успеть за товарищами. Тут Рабле упомянул Аристотеля, не зря считавшего баранов самыми глупыми животными, и Токарский соглашается с ним, полагая такое пагубное подражание очевидной глупостью. Но это стоит обсудить, поскольку вывод не бесспорен.
Подражание очень глубоко сидит в человеческой психологии. Это благое наследие наших предков, живших некогда стадами и стаями, а потом племенами. Подражание было разумно и необходимо тогда, чтобы выжить (некто первым, например, замечает опасность и бежит), но и сейчас в нем много пользы и смысла. Подражание - основа обучения и воспитания, где многое состоит из личного показа, примера, собственных поступков и отношений.
Но вернемся к нашим баранам. Стоило ли им бросаться в море за первым? Я попытаюсь размышлять, влезая в баранью шкуру. Некогда Женева славилась обилием предприимчивых и хитрых обывателей. И появилась в Европе пословица: «Если видишь, что женевец кидается из окна, спокойно следуй за ним - не останешься внакладе».
И вот я стою на палубе, баран бараном, и вижу, как спешно и радостно сигают в море мои близкие товарищи. Я не имею возможности расспросить их (таково частое условие житейской задачи), а хоть бы и сумел - они бормочут невнятицу или ссылаются на уже прыгнувших, и я не знаю, что делать. Я вспоминаю эту женевскую пословицу (или думаю о стихийной мудрости еврейского народа) и лихорадочно соображаю. Что если прыгающие что-то знают (или чувствуют) и я, оставшийся на палубе, тем самым останусь в дураках?
А может быть, прыгающие - просто бараны? Но что-то очень уж их много.
А папа, помнится, мне с детства говорил: «Ты только не считай других глупей себя - ошибешься и ушибешься». Да, мне папа вот еще что часто говорил: «Почему ты все время норовишь выделиться и поступаешь не как все? Очень ты умный, что ли?» (Кстати, в любые времена этот вопрос звучал осудительно, как бы изобличая человека не совсем своего, хитреца, умышленника, выжигу и себе на уме.) - «Ты думаешь, что все идут не в ногу, а ты - в ногу?» - говорил мне папа. (За это нас, евреев, и не любят - звучало в его словах, тяжело пахнувших житейским опытом.) - «А коллектив всегда умнее, потому что его больше», - говорил папа.
Боже, сколько их уже прыгнуло! И прямо в море! Ведь утонут, вот бараны! И как торопятся, неужели не понимают? А вон один знакомый, очень, очень неглупый, а как блеет, стараясь протолкаться к борту! Ну уж нет, я не баран, чтобы остаться последним.
Короче, я прыгнул тоже; прощай, читатель. А скорей - до свидания, поскольку я уверен, что прыгнул бы и ты. Не будешь ты стоять, как баран, где все вокруг тебя кипят и устремляются. Подражание - не глупость, и очень трудно оставаться одному - даже когда уверен, что правильно оценил перспективу.
Однако же не исключена ситуация, что первые были просто баранами, а остальные рассуждали мудро и здраво (как я сейчас) - но именно поэтому последовали за первыми. Отсюда следует простая и здоровая (казалось бы) мораль: в коллективных действиях главное - не дать вырваться вперед заведомым баранам.
А если некий Панург подтолкнул их специально?
А если стадо разделилось на две половины и в каждой из них есть уважаемый баран?
Не в силах разобраться, все-таки обратился я к ученым людям: что такое глупость и всегда ли совершающий ее - дурак?
(Продолжение след.)
Шутка недели...
Профессор зоологии Гарвардского университета предложил студентам, среди которых было несколько иностранцев, написать эссе о слонах.
Немец написал увесистый том «Краткое введение в слоноведение».
Француз: «Сексуальная жизнь слонов».
Англичанин: «Слоны в экономике Британской империи».
Русский: «Россия - родина слонов».
Еврей: «Слоны и еврейский вопрос».
- Официант, - кричит разгневанный посетитель кошерного ресторана, - этот борщ пахнет керосином!
Официант подносит тарелку к носу и внимательно принюхивается:
- Ну, какой же это керосин? Борщ пахнет, как ему и положено, - мылом!
- Софа, вы слышали, Рабиновича убило молнией!
- Ах, бедный! Впрочем я так и знала: когда я его видела в последний раз, у него был очень нездоровый вид.
- Роза! Ты почему такая маленькая?
- Так я же Люксембург...
Стокгольм, Швеция, Общество русских писателей. Корреспондент одной из центральной газет Стокгольма получил задание написать статью о жизни русских писателей Швеции и их творчестве. Утро выходного дня. Небольшая комнатка. За столом одинокая молоденькая секретарша.
- Простите, я хотел бы сделать репортаж о жизни русских писателей, где я могу их найти?
- Извините, но сегодня суббота, и все русские писатели ушли в синагогу.
На стройку приходит новый мастер и видит, что работают две бригады рабочих - арабы и евреи. Евреи носят по одному кирпичу, а арабы - по два. Мастер спрашивает у прораба:
- Почему евреи носят по одному кирпичу, а арабы - по два?
- Ты что, этих арабов не знаешь, им даже за лишним кирпичом сходить лень.
Грюн и Блау эмигрировали в Испанию и не могут заработать ни песо. Но однажды Блау пошел на бой быков и вышел оттуда с карманами, полными денег.
- Я присматриваюсь, - рассказывает он, - где бы пройти внутрь бесплатно. Открываю какую-то дверь - и оказываюсь на арене! А испанцы, как увидели меня, бедного еврея, сразу выпустили быка. Я бежать - и тут поднялся страшный крик: оказывается, бык поскользнулся и сломал себе шею. Они поздравили меня с победой и вручили мне приз...
- Блау, да ты герой! Я бы наверно обо...!
- Ну, а на чем, ты думаешь, бык поскользнулся?
Гродненский губернатор был отъявленным антисемитом. Когда его отозвали с повышением в Петербург, гродненские евреи поздравляли его особенно горячо.
- Нечего притворяться, - сказал губернатор. - Я же знаю, вы меня терпеть не можете.
- Мы желаем вам счастья совершенно искренне! - запротестовал делегат от евреев. - Вы даже не представляете, ваше высокопревосходительство, как мы рады, что вы уезжаете в Петербург!