Parshas Vaeschanan
Все мы когда либо совершаем ошибки. Некоторые из них можно тут же на месте исправить. Для исправления иных ошибок необходимы годы. Куда тяжелее ошибки, совершаемые общиной. Для их исправления, например, требуются десятилетия блужданий по пустыне и, если принять, что разрушение и Первого и Второго Храмов было следствием наших духовных ошибок, то вот вам и почти две тысячи лет поиска пути исправления. Это огромный срок по любым меркам и наша скорбь 9 Ава была бы нестерпимой, если бы сам Всевышний не подсказывал пути исправления. Как всякая подсказка, она тиха и едва заметна: никаких обрядов, разве что из молитв исключаются покаянные тексты. Все едва ли не обыденно 15 Ава.
А ведь день этот в еврейской истории был когда-то радостно необычен. В этот день по чистой жалости Всевышнего перестали умирать выходцы из Египта, хотя о них было сказано, что умрут. В этот день в стародавнюю эпоху, когда Храм находился еще в Шило, а народ строго жил каждый в своем наделе, еврейские девушки выходили в сады в белых платьях - одолженных, по обычаю, друг у друга, чтобы никому не было стыдно из-за отсутствия красивой одежды, и находили себе женихов. И в этот же день был отменен запрет на браки между мужчинами и женщинами из разных колен, что после кровопролитной войны с коленом Биньямина позволило сохранить его. В этот день израильский царь Гошеа отменил заставы на дорогах, ведущих в Иудею, разрешив народу совершать паломничество в Иерусалим и тем самым предприняв попытку сократить пропасть, разделявшую оба царства.
Этим не ограничиваются особенности дня. Можно вспомнить, что он был храмовым праздником конца заготовки дров и днем чуда обнаружения не тронутых временем останков защитников крепости Бейтар. Важно, что этот объединяющий праздник расположен в календаре сразу после дня траура по разрушенному Храму - дня, когда еврейский народ разлетелся, как по полу черепица разбившегося горшка: где кусок побольше, где поменьше, что-то ближе, что-то дальше. Мало собрать черепицу в одну горку, надо ее еще и склеить кусок к кусочку. И день 15 Ава нам подсказывает, что терпимость и доброжелательность, доверие и жажда единения, трудолюбие и самопожертвование обязательно найдут отклик у Всевышнего, который не поскупится на чудо "в наше время и в наши дни".
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
И да будет воля Вс-вышнего, чтобы от углубленного изучения в аспектах третьего избавления и третьего Храма, мы удостоимся немедленно сейчас увидеть третье избавление и третий Храм практически, немедленно сейчас буквально. И по простому смыслу - что в субботу главы Воэсханан, шабос Нахаму исполняется просьба Мойше ("первый избавитель он же последний избавитель") "да перейду я и да увижу я эту добрую землю... эту добрую гору (Иерусалим) и Леванон (Храм)", что Мойше рабейну, и все его поколение, и все сыны Израиля во всех поколениях, вместе с сынами Израиля в нашем поколении и глава нашего поколения во главе нас, приходим и входим в нашу святую Землю, в святой город Иерусалим, к святой Горе, и к Третьему Храму и празднуем там радость избавления.
Недельная Глава - Ваэтханан
9 Ава - день, когда были разрушены оба Храма. Каждый год в Субботу после этого дня мы читаем в качестве Афторы известный отрывок из пророка Ишаяу: «Утешайте, утешайте народ Мой...» Мидраш говорит, что это в буквальном смысле двойное утешение после утраты двух Храмов. Но разве одного утешения было бы недостаточно?
В первом Храме раскрытие Б-жественного присутствия было куда большим, чем во втором, следовательно, и наша скорбь, и наше утешение по поводу первого Храма уже включают в себя соответствующие чувства по отношению ко второму. Однако Ребе в своей беседе утверждает, что во втором Храме было нечто уникальное, что и по сей день отражается на нашей повседневной религиозной жизни. В основе этого утверждения различие, существующее между двумя путями к Б-гу - через праведность и через раскаяние.
ОДНО УТЕШЕНИЕ ИЛИ ДВА?
Афтора этой недели - первой из так называемых «семи недель утешения» после 9 Ава, начинается со слов: «Утешайте, утешайте народ Мой».
Мидраш объясняет, что это очевидное повторение, которым начинается фраза, подразумевает два повода для утешения после двух трагедий: потери первого и второго Храмов.
Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Что такое утешение? Если на человека обрушилось несчастье, то другой человек, хотя и не в состоянии возместить потерю, тем не менее может поддержать, утешить своего ближнего, проявив сочувствие. А если человек пережил не одну, а две утраты, то и утешать его следует дважды.
Но если утрачены Храмы, утешить можно тем, что взамен двух разрушенных будет построен третий (Радак, Ишаяу). А поскольку первый Храм превосходил второй по уровню Б-жественного раскрытия и по чудесам, которые в нем происходили, то возмещение его утраты будет одновременно и возмещением утраты второго Храма. В первом Храме было все, что во втором и даже больше. Следовательно утешение по поводу утраты первого Храма включает в себя и утешение по поводу утраты второго.
Ответ же заключается в том, что хотя второй Храм по своему абсолютному уровню и уступал первому, он, тем не менее, обладал собственными уникальными достоинствами. Так, фразу «более будет слава последнего дома, нежели первого» Талмуд (Бава Басра, 3а) толкует как относящуюся ко второму Храму, превзошедшему первый по размерам и длительности существования. Вот почему нужны два утешения.
Третий Храм будет сочетать в себе достоинства двух предыдущих (Зогар, ч. III, 221а).
МИШКАН И ХРАМ
Чтобы понять, в чем заключались уникальные достоинства второго Храма, мы должны сначала понять, чем Храм превосходил Мишкан (шатер Откровения), сопровождавший сынов Израиля в пустыне. И тот, и другой были «жилищем для Б-га», но Храм- постоянным, а Мишкан - временным (Шир а-Ширим Раба, 1,16; Теилим, 132:14; Шмуэл II, 7:6).
В приведении святости в этот мир прослеживаются два аспекта.
1. Когда святость в материальном объекте очевидна, но при этом она не преобразует сам объект. Так проявляется сила духа, способная насыщать материальные объекты.
2. Когда святость фактически трансформирует материальный объект, и он при этом становится как бы сосудом для святости. Это более высокий уровень раскрытия, при котором духовный свет не просто влияет на физический объект, но внутренне изменяет его.
Мишкан был святым местом. Как сказано: «И сделают Мне Святилище, и буду обитать среди них». Его святость распространялась на завесы, опоры и на землю, на которой он стоял. Но сами эти элементы не являлись источником святости Мишкана. Таким источником было Откровение свыше, бесконечный свет Б-га, сиявший в шатре. Поэтому, когда Мишкан переносили на новое место, предыдущая стоянка утрачивала святость. Ибо святость не была присуща месту как таковому: она сохранялась лишь до тех пор, пока там было Б-жественное присутствие.
Святость Храма в отличие от этого заключалась и в материалах, из которых он был построен. Даже после разрушения Храма, земля, на которой он стоял, была и остается священной (Рамбам, Законы Храма, кон. гл. 6).
В этом внутренний смысл того, что Храм был построен царем Шломо. При нем, говоря языком Зогара (ч. I, 150а), «Луна достигла полноты». Солнце дает свет, а Луна его отражает. В духовном смысле Б-г есть источник света, получаемого Землей. Тогда как Мишкан обладал святостью за счет Б-жественного света, святость Храма заключалась и в самих материалах, из которых он был построен, то есть в том, что земные объекты были посвящены Б-гу. Храм был подобен Луне, получающей Б-жественный свет и отражающей его на весь мир.
СВЕТ ОТРАЖЕННЫЙ И ПРОИЗВОДИМЫЙ
Однако нынешнее состояние Луны отличается от того, каким оно будет в Грядущем мире. Сейчас она отражает свет Солнца. Но в Грядущем мире «Будет свет Луны, как свет Солнца» (Ишаяу, 30:26). Она будет сиять не отраженным, но своим собственным светом.
В соответствии с этим два пути очищения и преобразования мира сказываются на его обитателях. Изменения в нас могут быть вызваны светом, идущим Свыше, подобно тому, как ученик обучается у своего учителя. Такой ученик может достичь той ступени понимания предмета, на которой - благодаря своим собственным усилиям - постигнет самую его суть. И все же он по-прежнему останется отражением своего учителя. Он подобен Луне, отражающей свет, пришедший извне.
С другой стороны, мы можем претерпеть изменения, вызванные внутренним светом. Например, когда человек возвращается к Б-гу после того как нарушил Его волю, то не делает этого вследствие какого-то Откровения свыше. Напротив, перед тем как вернуться, он далек от Б-га, и процесс возвращения начинается благодаря внутреннему побуждению. Ибо каждый еврей в глубине своей души хочет выполнять волю Б-га, просто иногда поверхностные побуждения овладевают им, скрывая его истинную природу (Рамбам, Законы о разводе, кон. гл. 2). Сущность еврея в том, что он - часть
Б-га. И те изменения, которые происходят в его жизни, когда он возвращается к Б-гу, являются, строго говоря, изменениями глубинными. Он прорывает внешнюю оболочку своих побуждений и открывает Б-жественное начало в самой своей сути. «И увидит всякая плоть разом, что изрекли уста Г-спода» (Ишаяу, 40:5). Человек постигает слово Б-га всей плотью, осознавая истинную суть своего существования. Такой человек подобен Луне в Грядущем мире. Излучаемый им свет происходит от огня, горящего внутри.
СЛОВО, ЗАПОВЕДЬ, ВОЗВРАЩЕНИЕ
Таким образом, можно выделить три этапа: получение света извне, отражение света, генерация света изнутри. Им соответствуют три аспекта иудаизма: Тора, заповеди (мицвойс) и тшува - процесс возвращения, или раскаяния.
Тора - слово Б-га - это свет, идущий свыше. Даже притом, что, изучая Тору, мы объединяемся с ней (Тания, ч. I, гл. 5), она всегда остается источником света, который мы лишь воспринимаем. В процессе обучения мы ничего не добавляем к ней, но лишь пытаемся раскрыть то, что в ней уже заложено.
Исполняя же заповеди, мы одновременно и получаем, и производим свет. Надевая тфилин или цицис, мы превращаем их пергамент и шерсть в священные предметы. Подавляя собственное «я» перед волей Всевышнего, мы очищаем мир: «Заповеди были даны лишь для того, чтобы через них очистились все создания» (Мидраш, Брейшис Раба, нач. гл. 44). В то время как Тора существует сама по себе, заповеди нуждаются в партнере - человеке. Тора, хотя и говорит о материальном мире, не проникает в него. Исполнение же заповедей подразумевает наличие материальных объектов и физических действий, с их помощью и преобразуется структура мира. Тора подобна «свету дня» (Притчи, 6:23 - «Ибо заповедь - светильник, а Тора - свет»), который освещает объект, не изменяя его (Тора Ор, 87б). Но заповеди подобны «свету лампы», в которой фитиль и масло, сгорая, превращаются в пламя.
Тем не менее, заповеди - это все равно лишь отраженный свет. Прежде всего, они не существуют без слова Г-спода, который их заповедал. Но для баал-тшува - человека раскаивающегося, возвращающегося к Б-гу, слово Г-спода недоступно, и он возвращается благодаря внутреннему пламени, не отделимому от источника света.
Исполняя заповеди, еврей освящает только разрешенное ему (Мидраш, Шабос, 28б). Тогда как своей тшувой (возвращением) он освящает всю предыдущую жизнь, прожитую неправильно, то есть такую, в которой господствовали запрещенные действия (Йома, 86б; Дерех Мицвойсехо, 191а.). И его предыдущие грехи становятся его заслугами. В этом уникальная особенность процесса возвращения - освящается не только часть пути, но весь жизненный опыт.
ВТОРОЙ ХРАМ
Теперь мы можем понять особое значение второго Храма.
В период первого Храма евреи жили, подчиняясь заповедям Б-га, в целом находясь на уровне праведности. И озарявший мир свет такой жизни был отражением воли Б-га.
Второй Храм существовал во времена возвращения и раскаяния. Мир был освящен изнутри благодаря духовным ресурсам еврейского народа. И здесь важно, что приказ о его строительстве был отдан Киром, царем Персии - не евреем.
Вот почему нам нужны два утешения: «Утешайте, утешайте народ Мой». Ибо каждый из Храмов обладал уникальными достоинствами. Проявление Б-жественного присутствия в первом было сильнее, но во втором - более глубинным. Они проистекали из самого строения материального мира. Поэтому Талмуд (Бава Басра, 3а) говорит, что величие второго Храма заключалось в его размерах (пространство) и длительности существования (время). Ведь второй Храм черпал свою святость из усилий самого человека очистить свой ограниченный мир, а не от Б-га, который выше пространства и времени.
Утешением будет третий Храм, в котором соединятся свет, идущий свыше, со светом, идущим изнутри.
ЧТО МОЖНО И ЧЕГО НЕЛЬЗЯ ПОТЕРЯТЬ
Внутренний смысл Торы отражается в Алохе (еврейском законе).
Мы видим, что земля Израиля в период первого Храма обладала большей святостью, чем в период второго. Возьмем лишь один пример: когда Рош а-Шона выпадал на Субботу, во времена первого Храма в шофар трубили по всей стране, а во времена второго - только в Храме (Рош а-Шона, 29б; Ликутей Тора, Рош а-Шона, 57в). С другой стороны, земля Израиля с разрушением первого Храма утратила часть своей святости, но с разрушением второго - нет (Рамбам, Законы Храма, гл. 6). Законы, связанные с землей Израиля, показывают, что первый Храм сообщал ей святость более интенсивную, тогда как второй - более постоянную. Это можно сравнить с двумя парами Скрижалей, на которых Моше получил Десять заповедей. Первые Скрижали являли собой большее чудо, но были разбиты. Вторые же - сохранились.
Подобно этому первый Храм придавал большую святость Израилю, но с его уничтожением она исчезла. Святость земли, которую ей придавал второй Храм, сохраняется навеки.
Читая Афтору этой недели «Утешайте, утешайте народ Мой», мы вспоминаем не только то, что было утрачено, но и то, что сохранилось. Поколение праведников может принадлежать и прошлому, и будущему, но поколение тшувы - возможность сегодняшнего дня. Оно - вечное наследие второго Храма. Реализуя эту возможность, мы приближаем времена третьего Храма - двойного и окончательного утешения.
Запрет создания зримого образа.Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель.
Поскольку Б-г так серьезно предупредил евреев, чтобы те ни в коем случае не забыли день этого великого предстояния перед Б-гом, возникла опасность, что они решат зарисовать происшедшие события, чтобы лучше удержать их в памяти. Ведь зрительный образ запоминается лучше, чем услышанный рассказ! А создав изображение горы Синай и всего остального, евреи затем, возможно, перейдут к изображению «тьмы, тучи и мрака» и Древнего Днями, восседающего среди них, и нарисуют Моше-рабейну стоящим перед Ним! А если они это сделают, то затем, в одну из эпох и в одном из поколений, такое изображение приведет к возникновению веры в вещественность благословенного Б-га. Такая вера нанесет огромный ущерб их душам. Ведь истинные убеждения - это условие совершенства души, и если какое-то из убеждений презренно и ложно, та душа, в которой оно укоренено, лишена этого совершенства. Более того, эта душа будет всегда виновна в том, что придерживается извращенных верований, - точно так же, как в награду за истинную веру душа обретает самое жизнь, согласно сказанному (Хавакук 2): «...И праведник верой своей будет жив». Именно это имеет в виду стих, когда предостерегает: «И оберегайте тщательно ваши души». Тора требует здесь старательно оберегать душу именно от ложных верований.
Но почему так важно остерегаться именно зримого образа, воспроизводящего синайские события? Об этом стих говорит так: «...Поскольку вы не видели никакого образа в тот день, когда Б-г говорил с вами в Хореве из огня». Этот стих утверждает, что в Небесах нет ничего материального, а значит, и никакой образ Небес невозможен в принципе.
Стих продолжает словами: «Чтобы вы не извратились...» Б-г говорит евреям: «Я предвижу, что вы захотите сделать добро себе, своим душам и увековечить в своей памяти это великое событие, зарисовав его. Но, в конце концов, это приведет к извращению, к тому, что или вы сами, или дети ваши, или следующие поколения превратят изображенную вами картину в "идола". Они станут воспринимать ее не как память, символ чего-то другого, а как предмет, наделенный самостоятельной ценностью и сам по себе достойный поклонения. Именно так следует понимать слова: "...И сделаете себе идола, изображение некоего знака".»
А когда стих говорит: «...Изображающее мужчину или женщину, изображающую любое животное...», - он намекает на те формы и изображения, которые предложили астрологи, изучающие Небеса. Они обнаружили там, в Небесах, изображения весов, лука, города, рек и кораблей и многого другого. Кстати, они говорят, что некоторые созвездия представляют собой полумужчин-полуженщин, что очень хорошо согласуется с определением стиха: «...изображение мужчины или женщины». Они говорят также, что в Небесах можно найти изображение замужней и незамужней женщины, вооруженного мужчины, воина во время битвы и так далее. А продолжение стиха «...Изображение всякого животного» соответствует найденным ими небесным фигурам ягненка, быка, льва, козленка и многих других зверей. Они говорят даже об изображениях большой собаки и малой собаки! «...Изображение всякой птицы крылатой» - это созвездия большого орла, летящего орла и падающего орла, а также петуха. А запрет «изображения всего, ползающего по земле», соответствует созвездиям Рака, Скорпиона и Драконов, которые различают те, кто умеет наблюдать за небом. И, наконец, Тора упоминает «изображение всякой рыбы, которая в воде», и речь при этом идет о созвездиях Рыб, Кита и Водяного змея. Таким образом, весь этот стих говорит нам: «Вы не должны ошибиться, преувеличивая роль всех этих созвездий и полагаясь на их описания, данные специалистами-астрологами».
Затем Тора пишет: «Чтобы не поднял ты глаза к Небесам...» Это следует понимать так: «Если ты поступишь неправильно, станешь создавать эти изображения небесных форм и обратишь к ним свое сердце, затем ты можешь поступить еще более неправильно и начать служить им. Причиной этого послужит то, что ты обратишь глаза к Небесам и увидишь Луну, Солнце и звезды - все небесное воинство - и подумаешь, что они управляют нижним миром и обладают Б-жественной силой. Тогда ты можешь начать поклоняться им, а этого делать не подобает, так как это небесное воинство "уделил Б-г всем народам, под всеми Небесами".» Это значит, что все остальные народы действительно находятся «под всеми Небесами», то есть, под властью небесных сфер, которые управляют ими и питают их жизненной силой. Поэтому эти народы могли бы поклоняться им. «Но ты - не так», не таков ты, избранный народ, поскольку «тебя взял Б-г и вывел вас из плавильной печи, из Египта», что противоречило управлению небесных сфер. Тора прямо говорит об этом в словах: «...И над всеми богами египетскими сделаю Я суды, - Я Б-г». И не только на момент выхода из Египта Б-г «взял» наш народ - нет, он должен «быть Ему народом-уделом в этот день», то есть, каждый день, постоянно. Поэтому тебе совершенно не подобает служить звездам и созвездиям.
Объяснение слов Мехильты о том, что «соблюдай» и «помни» сказаны одним словом (5:12)
Мудрецы в Мехильте, глава 7, обращают внимание на разночтение в формулировках Десяти Речений, приведенных в книгах Шмот и Дварим, в отношении шабата. В книге Шмот сказано: «Помни день субботний», - а в книге Дварим: «Соблюдай день субботний». Они считают, что первая формулировка относится к сотворению мира из ничего, поскольку понятие «воспоминания» относится к уже происшедшим событиям. «Соблюдение» же связывается с практическим исполнением заповедей, как в стихах: «И будут соблюдать сыновья Израиля шабат», «Только шабаты Мои соблюдайте», «И соблюдайте шабат», «Соблюдайте шабат, храня его от осквернения»... Здесь везде слово «соблюдение» обозначает действие, практическое исполнение заповеди.
И поскольку «воспоминание» о шабате связано с сотворением мира, а «соблюдение» его Тора связывает с выходом из Египта, мудрецы подумали, что люди смогут ошибочно предположить, что между первой и второй формулировками Десяти Речений есть противоречие. В первой формулировке, скажут они, Б-г потребовал соблюдения шабата, потому что связал его с сотворением мира из ничего. Во второй же формулировке Б-г вообще ничего не сказал о сотворении мира и не потребовал вспоминать о нем в связи с шабатом, а повелел лишь практически исполнять эту заповедь, поскольку вывел евреев из Египта. Чтобы ликвидировать саму возможность такого сомнения, мудрецы сказали, что «помни и соблюдай сказано в одном слове...», по свидетельству стиха: «Одно сказал Б-г, (но) два эти я слышал». Это означает: несмотря на то, что в одном варианте Десяти Речений написано «помни», а в другом - «соблюдай», тщательное изучение текста показывает, что в каждой из двух фраз на самом деле затронуты обе эти темы: «воспоминание», тема сотворения мира из ничего, и «соблюдение», то есть, практическое исполнение, связывающееся с выходом из Египта.
В первой формулировке сказано: «Помни день субботний, чтобы освящать его». Память о шабате и святость его, продолжает стих, состоят в том, чтобы постоянно держать перед глазами истинность того, «что в шесть дней сделал Б-г небо и землю и упокоился в седьмой день». Однако здесь Тора упоминает и практическое соблюдение, так как рассказ о шабате она начинает словами: «Шесть дней трудись и исполняй всю свою работу». Это означает: «Пока ты находился в Египте, ты должен был работать все семь дней в неделю, причем, не на себя, а на египетского фараона; теперь же ты вышел оттуда. (Именно поэтому предыдущий стих говорит: "Я - Б-г, твой Г-сподь, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства"). Теперь так уже не будет: теперь ты будешь работать только шесть дней и исполнять свою работу, а не работу фараона. "А седьмой день - шабат Б-гу, Г-споду твоему, и не делай никакой работы", - не поступай так, как ты поступал в Египте». Поэтому Тора говорит затем: «...и твой раб, и твоя рабыня, и твой скот, и твой пришелец, который в твоем городе». Она подчеркивает, что евреи теперь - свободные люди, и у них у самих есть и рабы, и рабыни, и пришельцы, живущие в их городах, а они - больше не рабы египтян и не пришельцы, живущие среди них.
Таким образом, ты видишь, что первая формулировка заповеди шабата из Десяти Речений содержит и воспоминание о сотворении мира, и связь с выходом из Египта. В первой части прямо говорится только о сотворении мира, зато все остальные части посвящены именно выходу из Египта.
И во второй формулировке, «помни день субботний», тоже объединены обе эти темы. Стих говорит: «Помни день шабата, чтобы освящать его». Это означает, что заповеди шабата следует соблюдать и исполнять в подобающей им святости, «как заповедал тебе Б-г, Г-сподь твой». Эта фраза прямо отсылает нас к первой формулировке Десяти Речений, в которой сказано: «Ибо шесть дней делал Б-г небо...». А поскольку там, в первой формулировке, идея воспоминания о сотворении мира уже подробно разъяснена, здесь Тора не посчитала необходимым делать это еще раз, ограничившись краткой отсылкой: «Как заповедал тебе Б-г, Г-сподь твой», - то есть, именно по той причине, которую Б-г уже высказал в первом повелении, в память о сотворении мира. А вот о выходе из Египта здесь Тора говорит прямо и подробно: «И помни, что рабом был ты в земле Египетской, и вывел тебя Б-г, Г-сподь твой, оттуда, поэтому заповедал тебе Б-г, Г-сподь твой, делать день шабата».
Итак, стало ясно, что в обеих формулировках заповеди шабата из Десяти Речений - как в той, где сказано «соблюдай» и которая относится, в основном, к выходу из Египта, так и в той, где сказано «помни» и которая связана, в первую очередь, с сотворением мира, - содержатся обе эти темы. Каждая говорит и о сотворении мира как о причине величия и святости шабата, и о выходе из Египта как о причине, по которой эта заповедь предназначена именно для нашего народа. Именно это и имели в виду мудрецы, когда сказали, что «помни и соблюдай произнесены в одной фразе». Они хотели сказать, что и сотворение мира, на которое указывает слово «помни», и выход из Египта, с которым связывается слово «соблюдай», упоминаются в каждой из двух формулировок Десяти Речений. А когда они связали это свое утверждение со стихом «Одно сказал Б-г - два эти я слышал», они подразумевали, что, когда мы слышали Десять Речений, обе эти темы были нам очевидны.
Что можно узнать о евреях из лучших еврейских шуток и анекдотов. Раввин Иосиф Телушкин.(http://lib.rus.ec/) (Продолжение)
Псевдоразумный абсурд
К «псевдоразумному абсурду» можно отнести те истории, в которых говорящий претендует на знание чего-то, но в конечном итоге демонстрирует слушателям свою некомпетентность. Вот один из примеров XIX века.
Еврей спрашивает друга:
- Как работает телеграф? Не могу понять, как им удается передавать сообщения по проводам?
- Забудь о проводах. Лучше представь огромную собаку с головой в Ковно и хвостом в Вильне. Потяни за хвост в Вильне, и собака гавкнет в Ковно.
- Понятно, - говорит друг. - Но как работает беспроводной телеграф?
- Точно также, только без собаки.
Две тысячи лет назад Талмуд советовал: «Научи язык свой говорить: "Я не знаю"». Однако из-за того, что еврейская культура придает столь большое значение интеллектуальным достижениям, подобные признания даже в незначительных вопросах, даются евреям очень нелегко.
В вышеприведенной истории ни один из евреев не знает, как работает телеграф, но лишь один признается в этом. Собиратель фольклора Иммануэль Олсвангер отмечает, что варианты этой истории распространены в России и арабском мире. Они, как правило, заканчиваются словами: «Потяни за хвост в Вильне, и собака гавкнет в Ковно», или чем-то вроде этого. Согласно Олсвангеру: «Значение еврейского варианта в том, что в нем есть сверхкульминация, что делает первоначальную концовку всего лишь псевдокульминацией...Рассказчик получает удовольствие от того, что у него есть возможность подразнить слушателей, и когда они начинают смеяться над псевдокульминацией, он получает огромное наслаждение, и может сказать им: "Дурни, что смеетесь? Действительно забавное еще впереди!" Тогда те, кто рассмеялся, начинают чувствовать себя так, словно они начали аплодировать до того, как музыкант закончил играть произведение».
Голдстейн говорит своему другу Сильверу:
- Жизнь подобна тарелке супа из тунца.
Сильвер помолчал минуту, затем спросил:
- А почему жизнь подобна тарелке супа из тунца?
- Откуда мне знать? Я что - философ?
В другой версии Голдстейн пожимает плечами и говорит: «Тогда она не подобна тарелке супа из тунца».
3. «И как тебе удается вызвать ураган?»
Еврей в бизнесе, или анекдоты, дающие накхас антисемитам
Еврейская деловая этика
Итальянский цирюльник, подстригая клиента, узнает, что тот протестантский священник. Когда пришло время рассчитываться, цирюльник говорит: «Преподобный, конечно, я не протестант, но с уважением отношусь к любому человеку, посвятившего себя Богу. Я не возьму с вас денег». Священник был глубоко тронут, поблагодарил цирюльника и ушел. Через час он пришел обратно, принеся в подарок прекрасное издание Нового Завета.
Спустя несколько дней приходит человек с пасторским воротничком, желая подстричься. Когда пришло время рассчитываться, цирюльник говорит: «Падре, поймите, я тоже католик. Я не возьму с вас денег». Священник был глубоко тронут, поблагодарил цирюльника и ушел. Через час он пришел обратно, принеся в подарок прекрасно выполненное распятие.
Через какое-то время приходит подстричься некий человек. В ходе разговора выяснилось, что он раввин. Когда пришло время рассчитываться, цирюльник говорит: «Понятно, что я не иудей. Но я с глубоким уважением отношусь к любому духовному лидеру. Я не возьму с вас денег». Раввин был весьма тронут, поблагодарил цирюльника и вернулся через час с другим раввином.
В том, что касается юмора, имеющего отношение к евреям, то здесь зоной наибольшей чувствительности являются анекдоты, связанные с этикой и ведением бизнеса. Право, если бы не эти анекдоты, то фактически бы не осталось шуток, обидных для евреев. Истории, в которых нарочито выказывается неуважение к другим этническим группам, вменяя им определенные неприглядные качества (гангстерские связи - итальянцам, тупость - полякам и неграм, половую извращенность - британцам, арабам и грекам) не вызовут смеха, если их героями сделать евреев. Однако над анекдотами о «хитром» еврейском бизнесе смеются не только неевреи, но и в значительной степени сами евреи.
Что делает эти анекдоты смешными? Нельзя утверждать, что евреи более лживы, чем неевреи. А те евреи, которые ведут себя нечестно, чаще всего проявляют себя в беловоротничковой преступности, нежели связанной с насилием. На самом деле евреи бывают шокированы, когда слышат, что «некто из наших» был арестован за изнасилование или убийство.
Однако на заре своего появления в Америке многие евреи были замешаны в преступлениях, связанных с насилием. Для некоторых из них подобные дела даже стали родом их деятельности. В 1930-х и 1940-х годах еврейские гангстеры организовывали и возглавляли преступные группировки, которые не останавливались перед убийством для достижения своих целей, а также совершали убийства по заказам мафии.
Во времена второго и третьего поколения евреев в Америке совершение насильственных преступлений их представителями стало делом редким. Как отметил Джеки Масон:
«Я никогда не видел, чтобы четверо чернокожих, идя по улице, сказали: "Посмотри, вон там еврей!" Давайте будем честными. Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-то боялся гулять в еврейском районе из страха быть убитым бухгалтером?»
Когда речь заходит о беловоротничковой преступности, то здесь бытуют различные представления. Еврейская диаспора была скорее обескуражена и смущена, нежели шокирована, когда обнаружилось, что в списке арестованных за биржевые махинации в конце 1980-х годов преобладали еврейские фамилии. В одном известном случае информатор полиции установил подслушивающую аппаратуру у себя дома, где в пятницу вечером, накануне Шаббат, проходило собрание, в ходе которого пели «Шолом-Алейхем» (религиозный гимн, исполняемый в пятничный вечер) и читали вслух строки Киддуш, благословляя вино, а также обменивались нелегальными, но прибыльными биржевыми уловками.
За несколько лет до этого The Wall Street Journal рассказал об аресте двух известных бизнесменов из евреев, которые совершали мошенничество в области компьютерной индустрии. Изучая их прошлое, журнал обнаружил, что ранее они порвали связь с ортодоксальной синагогой и основали другую, заявив, что барьер (мекhица), разделяющий ортодоксальную синагогу на мужскую и женскую части, слишком низок. Вероятно, для некоторых людей перешагнуть моральные барьеры легче, чем барьеры ритуальные.
Почему религиозная цивилизация, имеющая столь потрясающий успех в привитии своим последователям ненависти к физическому насилию, оказывается гораздо менее удачной в том, чтобы убедить их в негожести вовлекаться в финансовые ухищрения?
Вероятно можно ответить на этот вопрос, если проследить происхождение этой ситуации, уходящей корнями в столетия, в ходе которых евреи подвергались дискриминации и обману со стороны европейских и арабских правительств. Им часто запрещали владеть землей и закрывали доступ ко многим профессиям. Поскольку немалое количество законов и налогов было направлено против еврейского сообщества, то для евреев обман такого рода правительств не выглядел чем-то неподобающим. Даже гениальный еврей Германии XVIII века Моисей Мендельсон был обязан платить специальный подушный налог (которым облагались евреи и скот), когда поселился в своем доме в Дессау. Подобные оскорбительные налоги против евреев были введены по всей Европе.
В большей части арабского мира евреи, как и христиане, были обременены специальным подушным налогом. Получив налог с дhимми (толерантного, но «второразрядного» резидента из христиан или евреев), эмир зачастую ударял его по шее, и охранник выгонял этого незадачливого налогоплательщика прочь. В средневековом Ираке налогоплательщики из евреев и христиан подвергались унижениям, когда сдавали налоги, поскольку они «не следовали истинной религии» (Коран 9:29).
Неудивительно, что евреи, жившие в таких обществах, делали все что могли, дабы избежать уплаты подобных поборов. Такого рода занятия иногда становились для них способом ведения дел. Конечно же, многие ведущие раввины осуждали подобный подход. В ранние века нашей эры раввины издали постановление, где говорилось, что любой еврей, обманывающий налоговые органы, «подобен тому, кто проливает кровь - и не только проливает кровь, но и совершает идолопоклонничество, ввергается в непристойные деяния и позорит Шаббат» (Семахот 2:9). Много столетий спустя, во Франции XIII века, Рабби Моше из Коуцу стал автором классического свода законов, гласящих, что евреи должны быть особенно честны в ведении дел с неевреями, поскольку если еврей обманет нееврея, то тот решит никогда не обращаться в иудаизм.
Другие, не столь возвышенные или чрезвычайно практичные раввины, допускали стандарты двойной морали. Еврею было запрещено красть у нееврея, но если последний допускал какой-либо промах при заключении сделки, то еврей не был обязан ему на это указывать.
Там, где евреи были равны перед законом с другими гражданами, например в Америке, подобный подход к ведению дел рассматривался как недобросовестный. Тем не менее для некоторых евреев, как и представителей других национальностей, зачарованность получением выгоды зачастую оказывается более поглощающей, чем сияние чистой совести. Некоторые замечательные анекдоты появляются на основе уловок, бытующих в области страхования:
Левин встречает своего приятеля Шварца:
- Слышал, что твоя фабрика сгорела.
- Тсс, - шепчет ему Шварц, тревожно оглядываясь вокруг. - На следующей неделе.
Вот еще пара вариантов вышеприведенной истории.
Левин и Шварц встречаются в Майами-Бич. Левин говорит, что его предприятие сгорело год назад и все было уничтожено. Единственное, что спасло его от полного разорения, - это то, что он застраховал свое дело на полмиллиона.
Шварц говорит, что с ним тоже произошло нечто похожее: его магазин оказался затоплен в результате пронесшегося урагана. Все в магазине оказалось уничтоженным, но, к счастью, он успел застраховаться на миллион долларов. На самом деле у него осталось достаточно денег, чтобы открыть новый магазин.
- Замечательно, - говорит Левин, - но скажи, как тебе удается вызвать ураган?
Бухгалтер Голдстейн выполняет некоторую финансовую работу для одной преступной группировки. Когда грабитель-аргентинец, тоже работающий на эту группировку, скрывается с 250 000 долларов, похищенными из банка, организация посылает своего инфорсера (член преступной группировки в Америке, функцией которого является принуждение к выполнению ее требований или приведение в исполнение ее приговоров. - Примеч. пер.) и испаноговорящего Голдстейна найти этого человека. Они догнали его в Буэнос-Айресе.
- Спроси его, где деньги, - говорит инфорсер Голдстейну.
Голдстейн задает вопрос, на что грабитель банка отвечает:
- Я вам ничего не скажу.
Голдстейн переводит ответ аргентинца.
Инфорсер простреливает человеку правое колено.
- Спроси его еще раз, - говорит инфорсер.
Человек снова отвечает:
- Не скажу. Никогда не скажу.
Инфорсер простреливает ему другое колено.
- Скажи ему, что следующий выстрел будет в голову, - говорит инфорсер.
Голдстейн переводит слова инфорсера.
Аргентинец говорит:
- Скажи, что они в багажнике моего автомобиля, под запаской.
Голдстейн оборачивается к инфорсеру:
- Он говорит, что не боится умереть.
А что вы скажете о следующей истории из книги Лео Ростена «Радости инглиша»:
Одно из моих любимых воспоминаний детства связано с магазином одежды для мужчин, бывшим неподалеку от нас на Рузвельт Роуд в Чикаго, им владели два партнера, которые, по слухам, смогли отправить в колледж восьмерых детей благодаря тому, что прикидывались глухими. Изобретательная выходка галантерейщиков бесподобна своей простотой и изворотливостью, являясь заслуженным наказанием обывателям за их жадность. Вот как это работало.
Один партнер обслуживал клиента, превознося изысканность шерсти и покроя того или иного костюма. Естественно, клиент спрашивал: «Сколько это стоит?»
- Что? - спрашивал «продавец», прикладывая ладонь к уху.
- Сколько - это - стоит? - повысив голос, спрашивал клиент.
- А?
- Почем костюм? - уже кричал клиент.
- А, дак вы о цене! Я спрошу шефа.
После этого «продавец» оборачивался, и кричал в другой конец торгового зала:
- Сколько стоит замечательный темно-синий двубортный костюм?
«Хозяин» кричал в ответ:
- Сорок долларов.
«Глухой» продавец говорит клиенту:
- Шеф сказал - двадцать долларов.
Нужно ли объяснять, с какой быстротой многие люди, и молодые и пожилые, выкладывали свои двадцать долларов и спешили, исполненные ликования, покинуть магазин?
В своей работе «Евреи современности» Милтон Химмелфарб, бывший редактор «Комментария», рассказал один из двух известных мне анекдотов о «праведном нееврее», термин, используемый евреями в отношении христиан, спасавших евреев во время Холокоста (второй анекдот приведен в гл. 5). Нижеследующий анекдот во многом отражает то, как, по мнению евреев, воспринимали их польские соседи.
Евреи из польской деревеньки, выжившие в гитлеровские времена, организовали птицеводческий кооператив в Израиле. Будучи благодарны своему другу, пожилому крестьянину, который помог им спастись от нацистов, и горды тем, что смогли наладить производительную и прогрессивную сельскохозяйственную деятельность, они скопили денег и отправили билет тому пожилому крестьянину, чтобы он смог приехать к ним из Польши. Хозяева показали ему свои современные методы и оборудование, на котором работают, чем весьма его впечатлили. Потом они показали, как искусственное 24-часовое освещение способствует тому, что куры несутся беспрерывно. Тот затряс головой и говорит: «Эх, жиды-жиды! Не имея под рукой честных поляков, чтобы их надувать, вы стали надувать кур».
В колкой остроте ранний сионистский лидер Владимир Жаботинский соединил презрение к крестьянской бесхитростности и намек на еврейскую изворотливость: «Российский крестьянин как-то раз высказал математическую теорию: "Четыре да четыре будет восемь, с этим я согласен; но когда кто-то говорит, что пять и три тоже будет восемь, то это уже еврейские уловки"».
Шутка недели...
На почте Хаим сдает письмо в окошечко.
- Тяжеловато, - говорит почтовый служащий, - придется наклеить еще одну марку.
- Мне это нравится! - возмущается Хаим. - По-вашему, если прилепить еще одну марку, письмо станет легче?!
Нохум побывал в Киеве. Вернувшись в родную Хацапетовку, он рассказывает:
- Что говорить, в Киеве и живут и помирают не так, как у нас. Умирает богатый человек, погода - пальчики оближешь, похоронная процессия из трех пар лошадей, куча родичей. Умрет другой, не такой богач, а чуть беднее. Погода - тоже прекрасная, но уже не такая. И гроб везут две пары коней, конечно, не таких красивых, родичей поменьше. А если помирает обыкновенный человек, погода - так себе, в упряжке одна лошадь, а родных - два-три...
- А когда умирает бедняк?
- Когда умирает бедняк, дождь хлещет, как из ведра, нет ни лошадей, ни родичей, а покойник пешком идет на кладбище и сам ложится в могилу.
Одесса. Возмущенный покупатель врывается в мануфактурную лавку:
- Что за материю вы мне всучили? Портной сказал, что худшего барахла нет на свете!
- Вам еще повезло, - успокаивает его хозяин. - У вас только два метра, а у меня этим барахлом все полки забиты!
- Фима, как ты можешь пить брют?! От него даже Цезарь умер!
Когда немецкий художник Макс Либерман собрался написать портрет одного известного врача, тот сослался на страшную занятость и согласился прийти позировать только два раза, заявив:
- Мне ведь хватает одного раза, чтобы осмотреть больного и поставить диагноз.
Художник возразил:
- Вашу ошибку скроет земля, а неудачная картина будет висеть долго, утверждая, что я плохой художник.
Конфераньсе объявляет:
- Выступает квинтет имени Дружбы народов. Исполнители:
Пилипенко - Украина
Карапетян - Армения
Мамедов - Азербайджан
Мугашвили - Грузия
Рабинович - скрипка.
Сидит Абрам с Сарой дома и видят в окно, что к ним идет Хаим. Абрам - Саре:
- Смотри, щас он зайдет и будет что-нибудь клянчить!
Заходит Хаим:
- Абраша, ты будешь сегодня пользоваться дрелью?
- Да, целый день она будет мне нужна!
- Вот и чудненько, не одолжишь на денек свои удочки?!
- С чем приходит еврей в гости?
- С детьми и тортом.
- А с чем уходит?
- С детьми и тортом.
Все мы когда либо совершаем ошибки. Некоторые из них можно тут же на месте исправить. Для исправления иных ошибок необходимы годы. Куда тяжелее ошибки, совершаемые общиной. Для их исправления, например, требуются десятилетия блужданий по пустыне и, если принять, что разрушение и Первого и Второго Храмов было следствием наших духовных ошибок, то вот вам и почти две тысячи лет поиска пути исправления. Это огромный срок по любым меркам и наша скорбь 9 Ава была бы нестерпимой, если бы сам Всевышний не подсказывал пути исправления. Как всякая подсказка, она тиха и едва заметна: никаких обрядов, разве что из молитв исключаются покаянные тексты. Все едва ли не обыденно 15 Ава.
А ведь день этот в еврейской истории был когда-то радостно необычен. В этот день по чистой жалости Всевышнего перестали умирать выходцы из Египта, хотя о них было сказано, что умрут. В этот день в стародавнюю эпоху, когда Храм находился еще в Шило, а народ строго жил каждый в своем наделе, еврейские девушки выходили в сады в белых платьях - одолженных, по обычаю, друг у друга, чтобы никому не было стыдно из-за отсутствия красивой одежды, и находили себе женихов. И в этот же день был отменен запрет на браки между мужчинами и женщинами из разных колен, что после кровопролитной войны с коленом Биньямина позволило сохранить его. В этот день израильский царь Гошеа отменил заставы на дорогах, ведущих в Иудею, разрешив народу совершать паломничество в Иерусалим и тем самым предприняв попытку сократить пропасть, разделявшую оба царства.
Этим не ограничиваются особенности дня. Можно вспомнить, что он был храмовым праздником конца заготовки дров и днем чуда обнаружения не тронутых временем останков защитников крепости Бейтар. Важно, что этот объединяющий праздник расположен в календаре сразу после дня траура по разрушенному Храму - дня, когда еврейский народ разлетелся, как по полу черепица разбившегося горшка: где кусок побольше, где поменьше, что-то ближе, что-то дальше. Мало собрать черепицу в одну горку, надо ее еще и склеить кусок к кусочку. И день 15 Ава нам подсказывает, что терпимость и доброжелательность, доверие и жажда единения, трудолюбие и самопожертвование обязательно найдут отклик у Всевышнего, который не поскупится на чудо "в наше время и в наши дни".
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
И да будет воля Вс-вышнего, чтобы от углубленного изучения в аспектах третьего избавления и третьего Храма, мы удостоимся немедленно сейчас увидеть третье избавление и третий Храм практически, немедленно сейчас буквально. И по простому смыслу - что в субботу главы Воэсханан, шабос Нахаму исполняется просьба Мойше ("первый избавитель он же последний избавитель") "да перейду я и да увижу я эту добрую землю... эту добрую гору (Иерусалим) и Леванон (Храм)", что Мойше рабейну, и все его поколение, и все сыны Израиля во всех поколениях, вместе с сынами Израиля в нашем поколении и глава нашего поколения во главе нас, приходим и входим в нашу святую Землю, в святой город Иерусалим, к святой Горе, и к Третьему Храму и празднуем там радость избавления.
Недельная Глава - Ваэтханан
9 Ава - день, когда были разрушены оба Храма. Каждый год в Субботу после этого дня мы читаем в качестве Афторы известный отрывок из пророка Ишаяу: «Утешайте, утешайте народ Мой...» Мидраш говорит, что это в буквальном смысле двойное утешение после утраты двух Храмов. Но разве одного утешения было бы недостаточно?
В первом Храме раскрытие Б-жественного присутствия было куда большим, чем во втором, следовательно, и наша скорбь, и наше утешение по поводу первого Храма уже включают в себя соответствующие чувства по отношению ко второму. Однако Ребе в своей беседе утверждает, что во втором Храме было нечто уникальное, что и по сей день отражается на нашей повседневной религиозной жизни. В основе этого утверждения различие, существующее между двумя путями к Б-гу - через праведность и через раскаяние.
ОДНО УТЕШЕНИЕ ИЛИ ДВА?
Афтора этой недели - первой из так называемых «семи недель утешения» после 9 Ава, начинается со слов: «Утешайте, утешайте народ Мой».
Мидраш объясняет, что это очевидное повторение, которым начинается фраза, подразумевает два повода для утешения после двух трагедий: потери первого и второго Храмов.
Но все не так просто, как кажется на первый взгляд. Что такое утешение? Если на человека обрушилось несчастье, то другой человек, хотя и не в состоянии возместить потерю, тем не менее может поддержать, утешить своего ближнего, проявив сочувствие. А если человек пережил не одну, а две утраты, то и утешать его следует дважды.
Но если утрачены Храмы, утешить можно тем, что взамен двух разрушенных будет построен третий (Радак, Ишаяу). А поскольку первый Храм превосходил второй по уровню Б-жественного раскрытия и по чудесам, которые в нем происходили, то возмещение его утраты будет одновременно и возмещением утраты второго Храма. В первом Храме было все, что во втором и даже больше. Следовательно утешение по поводу утраты первого Храма включает в себя и утешение по поводу утраты второго.
Ответ же заключается в том, что хотя второй Храм по своему абсолютному уровню и уступал первому, он, тем не менее, обладал собственными уникальными достоинствами. Так, фразу «более будет слава последнего дома, нежели первого» Талмуд (Бава Басра, 3а) толкует как относящуюся ко второму Храму, превзошедшему первый по размерам и длительности существования. Вот почему нужны два утешения.
Третий Храм будет сочетать в себе достоинства двух предыдущих (Зогар, ч. III, 221а).
МИШКАН И ХРАМ
Чтобы понять, в чем заключались уникальные достоинства второго Храма, мы должны сначала понять, чем Храм превосходил Мишкан (шатер Откровения), сопровождавший сынов Израиля в пустыне. И тот, и другой были «жилищем для Б-га», но Храм- постоянным, а Мишкан - временным (Шир а-Ширим Раба, 1,16; Теилим, 132:14; Шмуэл II, 7:6).
В приведении святости в этот мир прослеживаются два аспекта.
1. Когда святость в материальном объекте очевидна, но при этом она не преобразует сам объект. Так проявляется сила духа, способная насыщать материальные объекты.
2. Когда святость фактически трансформирует материальный объект, и он при этом становится как бы сосудом для святости. Это более высокий уровень раскрытия, при котором духовный свет не просто влияет на физический объект, но внутренне изменяет его.
Мишкан был святым местом. Как сказано: «И сделают Мне Святилище, и буду обитать среди них». Его святость распространялась на завесы, опоры и на землю, на которой он стоял. Но сами эти элементы не являлись источником святости Мишкана. Таким источником было Откровение свыше, бесконечный свет Б-га, сиявший в шатре. Поэтому, когда Мишкан переносили на новое место, предыдущая стоянка утрачивала святость. Ибо святость не была присуща месту как таковому: она сохранялась лишь до тех пор, пока там было Б-жественное присутствие.
Святость Храма в отличие от этого заключалась и в материалах, из которых он был построен. Даже после разрушения Храма, земля, на которой он стоял, была и остается священной (Рамбам, Законы Храма, кон. гл. 6).
В этом внутренний смысл того, что Храм был построен царем Шломо. При нем, говоря языком Зогара (ч. I, 150а), «Луна достигла полноты». Солнце дает свет, а Луна его отражает. В духовном смысле Б-г есть источник света, получаемого Землей. Тогда как Мишкан обладал святостью за счет Б-жественного света, святость Храма заключалась и в самих материалах, из которых он был построен, то есть в том, что земные объекты были посвящены Б-гу. Храм был подобен Луне, получающей Б-жественный свет и отражающей его на весь мир.
СВЕТ ОТРАЖЕННЫЙ И ПРОИЗВОДИМЫЙ
Однако нынешнее состояние Луны отличается от того, каким оно будет в Грядущем мире. Сейчас она отражает свет Солнца. Но в Грядущем мире «Будет свет Луны, как свет Солнца» (Ишаяу, 30:26). Она будет сиять не отраженным, но своим собственным светом.
В соответствии с этим два пути очищения и преобразования мира сказываются на его обитателях. Изменения в нас могут быть вызваны светом, идущим Свыше, подобно тому, как ученик обучается у своего учителя. Такой ученик может достичь той ступени понимания предмета, на которой - благодаря своим собственным усилиям - постигнет самую его суть. И все же он по-прежнему останется отражением своего учителя. Он подобен Луне, отражающей свет, пришедший извне.
С другой стороны, мы можем претерпеть изменения, вызванные внутренним светом. Например, когда человек возвращается к Б-гу после того как нарушил Его волю, то не делает этого вследствие какого-то Откровения свыше. Напротив, перед тем как вернуться, он далек от Б-га, и процесс возвращения начинается благодаря внутреннему побуждению. Ибо каждый еврей в глубине своей души хочет выполнять волю Б-га, просто иногда поверхностные побуждения овладевают им, скрывая его истинную природу (Рамбам, Законы о разводе, кон. гл. 2). Сущность еврея в том, что он - часть
Б-га. И те изменения, которые происходят в его жизни, когда он возвращается к Б-гу, являются, строго говоря, изменениями глубинными. Он прорывает внешнюю оболочку своих побуждений и открывает Б-жественное начало в самой своей сути. «И увидит всякая плоть разом, что изрекли уста Г-спода» (Ишаяу, 40:5). Человек постигает слово Б-га всей плотью, осознавая истинную суть своего существования. Такой человек подобен Луне в Грядущем мире. Излучаемый им свет происходит от огня, горящего внутри.
СЛОВО, ЗАПОВЕДЬ, ВОЗВРАЩЕНИЕ
Таким образом, можно выделить три этапа: получение света извне, отражение света, генерация света изнутри. Им соответствуют три аспекта иудаизма: Тора, заповеди (мицвойс) и тшува - процесс возвращения, или раскаяния.
Тора - слово Б-га - это свет, идущий свыше. Даже притом, что, изучая Тору, мы объединяемся с ней (Тания, ч. I, гл. 5), она всегда остается источником света, который мы лишь воспринимаем. В процессе обучения мы ничего не добавляем к ней, но лишь пытаемся раскрыть то, что в ней уже заложено.
Исполняя же заповеди, мы одновременно и получаем, и производим свет. Надевая тфилин или цицис, мы превращаем их пергамент и шерсть в священные предметы. Подавляя собственное «я» перед волей Всевышнего, мы очищаем мир: «Заповеди были даны лишь для того, чтобы через них очистились все создания» (Мидраш, Брейшис Раба, нач. гл. 44). В то время как Тора существует сама по себе, заповеди нуждаются в партнере - человеке. Тора, хотя и говорит о материальном мире, не проникает в него. Исполнение же заповедей подразумевает наличие материальных объектов и физических действий, с их помощью и преобразуется структура мира. Тора подобна «свету дня» (Притчи, 6:23 - «Ибо заповедь - светильник, а Тора - свет»), который освещает объект, не изменяя его (Тора Ор, 87б). Но заповеди подобны «свету лампы», в которой фитиль и масло, сгорая, превращаются в пламя.
Тем не менее, заповеди - это все равно лишь отраженный свет. Прежде всего, они не существуют без слова Г-спода, который их заповедал. Но для баал-тшува - человека раскаивающегося, возвращающегося к Б-гу, слово Г-спода недоступно, и он возвращается благодаря внутреннему пламени, не отделимому от источника света.
Исполняя заповеди, еврей освящает только разрешенное ему (Мидраш, Шабос, 28б). Тогда как своей тшувой (возвращением) он освящает всю предыдущую жизнь, прожитую неправильно, то есть такую, в которой господствовали запрещенные действия (Йома, 86б; Дерех Мицвойсехо, 191а.). И его предыдущие грехи становятся его заслугами. В этом уникальная особенность процесса возвращения - освящается не только часть пути, но весь жизненный опыт.
ВТОРОЙ ХРАМ
Теперь мы можем понять особое значение второго Храма.
В период первого Храма евреи жили, подчиняясь заповедям Б-га, в целом находясь на уровне праведности. И озарявший мир свет такой жизни был отражением воли Б-га.
Второй Храм существовал во времена возвращения и раскаяния. Мир был освящен изнутри благодаря духовным ресурсам еврейского народа. И здесь важно, что приказ о его строительстве был отдан Киром, царем Персии - не евреем.
Вот почему нам нужны два утешения: «Утешайте, утешайте народ Мой». Ибо каждый из Храмов обладал уникальными достоинствами. Проявление Б-жественного присутствия в первом было сильнее, но во втором - более глубинным. Они проистекали из самого строения материального мира. Поэтому Талмуд (Бава Басра, 3а) говорит, что величие второго Храма заключалось в его размерах (пространство) и длительности существования (время). Ведь второй Храм черпал свою святость из усилий самого человека очистить свой ограниченный мир, а не от Б-га, который выше пространства и времени.
Утешением будет третий Храм, в котором соединятся свет, идущий свыше, со светом, идущим изнутри.
ЧТО МОЖНО И ЧЕГО НЕЛЬЗЯ ПОТЕРЯТЬ
Внутренний смысл Торы отражается в Алохе (еврейском законе).
Мы видим, что земля Израиля в период первого Храма обладала большей святостью, чем в период второго. Возьмем лишь один пример: когда Рош а-Шона выпадал на Субботу, во времена первого Храма в шофар трубили по всей стране, а во времена второго - только в Храме (Рош а-Шона, 29б; Ликутей Тора, Рош а-Шона, 57в). С другой стороны, земля Израиля с разрушением первого Храма утратила часть своей святости, но с разрушением второго - нет (Рамбам, Законы Храма, гл. 6). Законы, связанные с землей Израиля, показывают, что первый Храм сообщал ей святость более интенсивную, тогда как второй - более постоянную. Это можно сравнить с двумя парами Скрижалей, на которых Моше получил Десять заповедей. Первые Скрижали являли собой большее чудо, но были разбиты. Вторые же - сохранились.
Подобно этому первый Храм придавал большую святость Израилю, но с его уничтожением она исчезла. Святость земли, которую ей придавал второй Храм, сохраняется навеки.
Читая Афтору этой недели «Утешайте, утешайте народ Мой», мы вспоминаем не только то, что было утрачено, но и то, что сохранилось. Поколение праведников может принадлежать и прошлому, и будущему, но поколение тшувы - возможность сегодняшнего дня. Оно - вечное наследие второго Храма. Реализуя эту возможность, мы приближаем времена третьего Храма - двойного и окончательного утешения.
Запрет создания зримого образа.Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель.
Поскольку Б-г так серьезно предупредил евреев, чтобы те ни в коем случае не забыли день этого великого предстояния перед Б-гом, возникла опасность, что они решат зарисовать происшедшие события, чтобы лучше удержать их в памяти. Ведь зрительный образ запоминается лучше, чем услышанный рассказ! А создав изображение горы Синай и всего остального, евреи затем, возможно, перейдут к изображению «тьмы, тучи и мрака» и Древнего Днями, восседающего среди них, и нарисуют Моше-рабейну стоящим перед Ним! А если они это сделают, то затем, в одну из эпох и в одном из поколений, такое изображение приведет к возникновению веры в вещественность благословенного Б-га. Такая вера нанесет огромный ущерб их душам. Ведь истинные убеждения - это условие совершенства души, и если какое-то из убеждений презренно и ложно, та душа, в которой оно укоренено, лишена этого совершенства. Более того, эта душа будет всегда виновна в том, что придерживается извращенных верований, - точно так же, как в награду за истинную веру душа обретает самое жизнь, согласно сказанному (Хавакук 2): «...И праведник верой своей будет жив». Именно это имеет в виду стих, когда предостерегает: «И оберегайте тщательно ваши души». Тора требует здесь старательно оберегать душу именно от ложных верований.
Но почему так важно остерегаться именно зримого образа, воспроизводящего синайские события? Об этом стих говорит так: «...Поскольку вы не видели никакого образа в тот день, когда Б-г говорил с вами в Хореве из огня». Этот стих утверждает, что в Небесах нет ничего материального, а значит, и никакой образ Небес невозможен в принципе.
Стих продолжает словами: «Чтобы вы не извратились...» Б-г говорит евреям: «Я предвижу, что вы захотите сделать добро себе, своим душам и увековечить в своей памяти это великое событие, зарисовав его. Но, в конце концов, это приведет к извращению, к тому, что или вы сами, или дети ваши, или следующие поколения превратят изображенную вами картину в "идола". Они станут воспринимать ее не как память, символ чего-то другого, а как предмет, наделенный самостоятельной ценностью и сам по себе достойный поклонения. Именно так следует понимать слова: "...И сделаете себе идола, изображение некоего знака".»
А когда стих говорит: «...Изображающее мужчину или женщину, изображающую любое животное...», - он намекает на те формы и изображения, которые предложили астрологи, изучающие Небеса. Они обнаружили там, в Небесах, изображения весов, лука, города, рек и кораблей и многого другого. Кстати, они говорят, что некоторые созвездия представляют собой полумужчин-полуженщин, что очень хорошо согласуется с определением стиха: «...изображение мужчины или женщины». Они говорят также, что в Небесах можно найти изображение замужней и незамужней женщины, вооруженного мужчины, воина во время битвы и так далее. А продолжение стиха «...Изображение всякого животного» соответствует найденным ими небесным фигурам ягненка, быка, льва, козленка и многих других зверей. Они говорят даже об изображениях большой собаки и малой собаки! «...Изображение всякой птицы крылатой» - это созвездия большого орла, летящего орла и падающего орла, а также петуха. А запрет «изображения всего, ползающего по земле», соответствует созвездиям Рака, Скорпиона и Драконов, которые различают те, кто умеет наблюдать за небом. И, наконец, Тора упоминает «изображение всякой рыбы, которая в воде», и речь при этом идет о созвездиях Рыб, Кита и Водяного змея. Таким образом, весь этот стих говорит нам: «Вы не должны ошибиться, преувеличивая роль всех этих созвездий и полагаясь на их описания, данные специалистами-астрологами».
Затем Тора пишет: «Чтобы не поднял ты глаза к Небесам...» Это следует понимать так: «Если ты поступишь неправильно, станешь создавать эти изображения небесных форм и обратишь к ним свое сердце, затем ты можешь поступить еще более неправильно и начать служить им. Причиной этого послужит то, что ты обратишь глаза к Небесам и увидишь Луну, Солнце и звезды - все небесное воинство - и подумаешь, что они управляют нижним миром и обладают Б-жественной силой. Тогда ты можешь начать поклоняться им, а этого делать не подобает, так как это небесное воинство "уделил Б-г всем народам, под всеми Небесами".» Это значит, что все остальные народы действительно находятся «под всеми Небесами», то есть, под властью небесных сфер, которые управляют ими и питают их жизненной силой. Поэтому эти народы могли бы поклоняться им. «Но ты - не так», не таков ты, избранный народ, поскольку «тебя взял Б-г и вывел вас из плавильной печи, из Египта», что противоречило управлению небесных сфер. Тора прямо говорит об этом в словах: «...И над всеми богами египетскими сделаю Я суды, - Я Б-г». И не только на момент выхода из Египта Б-г «взял» наш народ - нет, он должен «быть Ему народом-уделом в этот день», то есть, каждый день, постоянно. Поэтому тебе совершенно не подобает служить звездам и созвездиям.
Объяснение слов Мехильты о том, что «соблюдай» и «помни» сказаны одним словом (5:12)
Мудрецы в Мехильте, глава 7, обращают внимание на разночтение в формулировках Десяти Речений, приведенных в книгах Шмот и Дварим, в отношении шабата. В книге Шмот сказано: «Помни день субботний», - а в книге Дварим: «Соблюдай день субботний». Они считают, что первая формулировка относится к сотворению мира из ничего, поскольку понятие «воспоминания» относится к уже происшедшим событиям. «Соблюдение» же связывается с практическим исполнением заповедей, как в стихах: «И будут соблюдать сыновья Израиля шабат», «Только шабаты Мои соблюдайте», «И соблюдайте шабат», «Соблюдайте шабат, храня его от осквернения»... Здесь везде слово «соблюдение» обозначает действие, практическое исполнение заповеди.
И поскольку «воспоминание» о шабате связано с сотворением мира, а «соблюдение» его Тора связывает с выходом из Египта, мудрецы подумали, что люди смогут ошибочно предположить, что между первой и второй формулировками Десяти Речений есть противоречие. В первой формулировке, скажут они, Б-г потребовал соблюдения шабата, потому что связал его с сотворением мира из ничего. Во второй же формулировке Б-г вообще ничего не сказал о сотворении мира и не потребовал вспоминать о нем в связи с шабатом, а повелел лишь практически исполнять эту заповедь, поскольку вывел евреев из Египта. Чтобы ликвидировать саму возможность такого сомнения, мудрецы сказали, что «помни и соблюдай сказано в одном слове...», по свидетельству стиха: «Одно сказал Б-г, (но) два эти я слышал». Это означает: несмотря на то, что в одном варианте Десяти Речений написано «помни», а в другом - «соблюдай», тщательное изучение текста показывает, что в каждой из двух фраз на самом деле затронуты обе эти темы: «воспоминание», тема сотворения мира из ничего, и «соблюдение», то есть, практическое исполнение, связывающееся с выходом из Египта.
В первой формулировке сказано: «Помни день субботний, чтобы освящать его». Память о шабате и святость его, продолжает стих, состоят в том, чтобы постоянно держать перед глазами истинность того, «что в шесть дней сделал Б-г небо и землю и упокоился в седьмой день». Однако здесь Тора упоминает и практическое соблюдение, так как рассказ о шабате она начинает словами: «Шесть дней трудись и исполняй всю свою работу». Это означает: «Пока ты находился в Египте, ты должен был работать все семь дней в неделю, причем, не на себя, а на египетского фараона; теперь же ты вышел оттуда. (Именно поэтому предыдущий стих говорит: "Я - Б-г, твой Г-сподь, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства"). Теперь так уже не будет: теперь ты будешь работать только шесть дней и исполнять свою работу, а не работу фараона. "А седьмой день - шабат Б-гу, Г-споду твоему, и не делай никакой работы", - не поступай так, как ты поступал в Египте». Поэтому Тора говорит затем: «...и твой раб, и твоя рабыня, и твой скот, и твой пришелец, который в твоем городе». Она подчеркивает, что евреи теперь - свободные люди, и у них у самих есть и рабы, и рабыни, и пришельцы, живущие в их городах, а они - больше не рабы египтян и не пришельцы, живущие среди них.
Таким образом, ты видишь, что первая формулировка заповеди шабата из Десяти Речений содержит и воспоминание о сотворении мира, и связь с выходом из Египта. В первой части прямо говорится только о сотворении мира, зато все остальные части посвящены именно выходу из Египта.
И во второй формулировке, «помни день субботний», тоже объединены обе эти темы. Стих говорит: «Помни день шабата, чтобы освящать его». Это означает, что заповеди шабата следует соблюдать и исполнять в подобающей им святости, «как заповедал тебе Б-г, Г-сподь твой». Эта фраза прямо отсылает нас к первой формулировке Десяти Речений, в которой сказано: «Ибо шесть дней делал Б-г небо...». А поскольку там, в первой формулировке, идея воспоминания о сотворении мира уже подробно разъяснена, здесь Тора не посчитала необходимым делать это еще раз, ограничившись краткой отсылкой: «Как заповедал тебе Б-г, Г-сподь твой», - то есть, именно по той причине, которую Б-г уже высказал в первом повелении, в память о сотворении мира. А вот о выходе из Египта здесь Тора говорит прямо и подробно: «И помни, что рабом был ты в земле Египетской, и вывел тебя Б-г, Г-сподь твой, оттуда, поэтому заповедал тебе Б-г, Г-сподь твой, делать день шабата».
Итак, стало ясно, что в обеих формулировках заповеди шабата из Десяти Речений - как в той, где сказано «соблюдай» и которая относится, в основном, к выходу из Египта, так и в той, где сказано «помни» и которая связана, в первую очередь, с сотворением мира, - содержатся обе эти темы. Каждая говорит и о сотворении мира как о причине величия и святости шабата, и о выходе из Египта как о причине, по которой эта заповедь предназначена именно для нашего народа. Именно это и имели в виду мудрецы, когда сказали, что «помни и соблюдай произнесены в одной фразе». Они хотели сказать, что и сотворение мира, на которое указывает слово «помни», и выход из Египта, с которым связывается слово «соблюдай», упоминаются в каждой из двух формулировок Десяти Речений. А когда они связали это свое утверждение со стихом «Одно сказал Б-г - два эти я слышал», они подразумевали, что, когда мы слышали Десять Речений, обе эти темы были нам очевидны.
Что можно узнать о евреях из лучших еврейских шуток и анекдотов. Раввин Иосиф Телушкин.(http://lib.rus.ec/) (Продолжение)
Псевдоразумный абсурд
К «псевдоразумному абсурду» можно отнести те истории, в которых говорящий претендует на знание чего-то, но в конечном итоге демонстрирует слушателям свою некомпетентность. Вот один из примеров XIX века.
Еврей спрашивает друга:
- Как работает телеграф? Не могу понять, как им удается передавать сообщения по проводам?
- Забудь о проводах. Лучше представь огромную собаку с головой в Ковно и хвостом в Вильне. Потяни за хвост в Вильне, и собака гавкнет в Ковно.
- Понятно, - говорит друг. - Но как работает беспроводной телеграф?
- Точно также, только без собаки.
Две тысячи лет назад Талмуд советовал: «Научи язык свой говорить: "Я не знаю"». Однако из-за того, что еврейская культура придает столь большое значение интеллектуальным достижениям, подобные признания даже в незначительных вопросах, даются евреям очень нелегко.
В вышеприведенной истории ни один из евреев не знает, как работает телеграф, но лишь один признается в этом. Собиратель фольклора Иммануэль Олсвангер отмечает, что варианты этой истории распространены в России и арабском мире. Они, как правило, заканчиваются словами: «Потяни за хвост в Вильне, и собака гавкнет в Ковно», или чем-то вроде этого. Согласно Олсвангеру: «Значение еврейского варианта в том, что в нем есть сверхкульминация, что делает первоначальную концовку всего лишь псевдокульминацией...Рассказчик получает удовольствие от того, что у него есть возможность подразнить слушателей, и когда они начинают смеяться над псевдокульминацией, он получает огромное наслаждение, и может сказать им: "Дурни, что смеетесь? Действительно забавное еще впереди!" Тогда те, кто рассмеялся, начинают чувствовать себя так, словно они начали аплодировать до того, как музыкант закончил играть произведение».
Голдстейн говорит своему другу Сильверу:
- Жизнь подобна тарелке супа из тунца.
Сильвер помолчал минуту, затем спросил:
- А почему жизнь подобна тарелке супа из тунца?
- Откуда мне знать? Я что - философ?
В другой версии Голдстейн пожимает плечами и говорит: «Тогда она не подобна тарелке супа из тунца».
3. «И как тебе удается вызвать ураган?»
Еврей в бизнесе, или анекдоты, дающие накхас антисемитам
Еврейская деловая этика
Итальянский цирюльник, подстригая клиента, узнает, что тот протестантский священник. Когда пришло время рассчитываться, цирюльник говорит: «Преподобный, конечно, я не протестант, но с уважением отношусь к любому человеку, посвятившего себя Богу. Я не возьму с вас денег». Священник был глубоко тронут, поблагодарил цирюльника и ушел. Через час он пришел обратно, принеся в подарок прекрасное издание Нового Завета.
Спустя несколько дней приходит человек с пасторским воротничком, желая подстричься. Когда пришло время рассчитываться, цирюльник говорит: «Падре, поймите, я тоже католик. Я не возьму с вас денег». Священник был глубоко тронут, поблагодарил цирюльника и ушел. Через час он пришел обратно, принеся в подарок прекрасно выполненное распятие.
Через какое-то время приходит подстричься некий человек. В ходе разговора выяснилось, что он раввин. Когда пришло время рассчитываться, цирюльник говорит: «Понятно, что я не иудей. Но я с глубоким уважением отношусь к любому духовному лидеру. Я не возьму с вас денег». Раввин был весьма тронут, поблагодарил цирюльника и вернулся через час с другим раввином.
В том, что касается юмора, имеющего отношение к евреям, то здесь зоной наибольшей чувствительности являются анекдоты, связанные с этикой и ведением бизнеса. Право, если бы не эти анекдоты, то фактически бы не осталось шуток, обидных для евреев. Истории, в которых нарочито выказывается неуважение к другим этническим группам, вменяя им определенные неприглядные качества (гангстерские связи - итальянцам, тупость - полякам и неграм, половую извращенность - британцам, арабам и грекам) не вызовут смеха, если их героями сделать евреев. Однако над анекдотами о «хитром» еврейском бизнесе смеются не только неевреи, но и в значительной степени сами евреи.
Что делает эти анекдоты смешными? Нельзя утверждать, что евреи более лживы, чем неевреи. А те евреи, которые ведут себя нечестно, чаще всего проявляют себя в беловоротничковой преступности, нежели связанной с насилием. На самом деле евреи бывают шокированы, когда слышат, что «некто из наших» был арестован за изнасилование или убийство.
Однако на заре своего появления в Америке многие евреи были замешаны в преступлениях, связанных с насилием. Для некоторых из них подобные дела даже стали родом их деятельности. В 1930-х и 1940-х годах еврейские гангстеры организовывали и возглавляли преступные группировки, которые не останавливались перед убийством для достижения своих целей, а также совершали убийства по заказам мафии.
Во времена второго и третьего поколения евреев в Америке совершение насильственных преступлений их представителями стало делом редким. Как отметил Джеки Масон:
«Я никогда не видел, чтобы четверо чернокожих, идя по улице, сказали: "Посмотри, вон там еврей!" Давайте будем честными. Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-то боялся гулять в еврейском районе из страха быть убитым бухгалтером?»
Когда речь заходит о беловоротничковой преступности, то здесь бытуют различные представления. Еврейская диаспора была скорее обескуражена и смущена, нежели шокирована, когда обнаружилось, что в списке арестованных за биржевые махинации в конце 1980-х годов преобладали еврейские фамилии. В одном известном случае информатор полиции установил подслушивающую аппаратуру у себя дома, где в пятницу вечером, накануне Шаббат, проходило собрание, в ходе которого пели «Шолом-Алейхем» (религиозный гимн, исполняемый в пятничный вечер) и читали вслух строки Киддуш, благословляя вино, а также обменивались нелегальными, но прибыльными биржевыми уловками.
За несколько лет до этого The Wall Street Journal рассказал об аресте двух известных бизнесменов из евреев, которые совершали мошенничество в области компьютерной индустрии. Изучая их прошлое, журнал обнаружил, что ранее они порвали связь с ортодоксальной синагогой и основали другую, заявив, что барьер (мекhица), разделяющий ортодоксальную синагогу на мужскую и женскую части, слишком низок. Вероятно, для некоторых людей перешагнуть моральные барьеры легче, чем барьеры ритуальные.
Почему религиозная цивилизация, имеющая столь потрясающий успех в привитии своим последователям ненависти к физическому насилию, оказывается гораздо менее удачной в том, чтобы убедить их в негожести вовлекаться в финансовые ухищрения?
Вероятно можно ответить на этот вопрос, если проследить происхождение этой ситуации, уходящей корнями в столетия, в ходе которых евреи подвергались дискриминации и обману со стороны европейских и арабских правительств. Им часто запрещали владеть землей и закрывали доступ ко многим профессиям. Поскольку немалое количество законов и налогов было направлено против еврейского сообщества, то для евреев обман такого рода правительств не выглядел чем-то неподобающим. Даже гениальный еврей Германии XVIII века Моисей Мендельсон был обязан платить специальный подушный налог (которым облагались евреи и скот), когда поселился в своем доме в Дессау. Подобные оскорбительные налоги против евреев были введены по всей Европе.
В большей части арабского мира евреи, как и христиане, были обременены специальным подушным налогом. Получив налог с дhимми (толерантного, но «второразрядного» резидента из христиан или евреев), эмир зачастую ударял его по шее, и охранник выгонял этого незадачливого налогоплательщика прочь. В средневековом Ираке налогоплательщики из евреев и христиан подвергались унижениям, когда сдавали налоги, поскольку они «не следовали истинной религии» (Коран 9:29).
Неудивительно, что евреи, жившие в таких обществах, делали все что могли, дабы избежать уплаты подобных поборов. Такого рода занятия иногда становились для них способом ведения дел. Конечно же, многие ведущие раввины осуждали подобный подход. В ранние века нашей эры раввины издали постановление, где говорилось, что любой еврей, обманывающий налоговые органы, «подобен тому, кто проливает кровь - и не только проливает кровь, но и совершает идолопоклонничество, ввергается в непристойные деяния и позорит Шаббат» (Семахот 2:9). Много столетий спустя, во Франции XIII века, Рабби Моше из Коуцу стал автором классического свода законов, гласящих, что евреи должны быть особенно честны в ведении дел с неевреями, поскольку если еврей обманет нееврея, то тот решит никогда не обращаться в иудаизм.
Другие, не столь возвышенные или чрезвычайно практичные раввины, допускали стандарты двойной морали. Еврею было запрещено красть у нееврея, но если последний допускал какой-либо промах при заключении сделки, то еврей не был обязан ему на это указывать.
Там, где евреи были равны перед законом с другими гражданами, например в Америке, подобный подход к ведению дел рассматривался как недобросовестный. Тем не менее для некоторых евреев, как и представителей других национальностей, зачарованность получением выгоды зачастую оказывается более поглощающей, чем сияние чистой совести. Некоторые замечательные анекдоты появляются на основе уловок, бытующих в области страхования:
Левин встречает своего приятеля Шварца:
- Слышал, что твоя фабрика сгорела.
- Тсс, - шепчет ему Шварц, тревожно оглядываясь вокруг. - На следующей неделе.
Вот еще пара вариантов вышеприведенной истории.
Левин и Шварц встречаются в Майами-Бич. Левин говорит, что его предприятие сгорело год назад и все было уничтожено. Единственное, что спасло его от полного разорения, - это то, что он застраховал свое дело на полмиллиона.
Шварц говорит, что с ним тоже произошло нечто похожее: его магазин оказался затоплен в результате пронесшегося урагана. Все в магазине оказалось уничтоженным, но, к счастью, он успел застраховаться на миллион долларов. На самом деле у него осталось достаточно денег, чтобы открыть новый магазин.
- Замечательно, - говорит Левин, - но скажи, как тебе удается вызвать ураган?
Бухгалтер Голдстейн выполняет некоторую финансовую работу для одной преступной группировки. Когда грабитель-аргентинец, тоже работающий на эту группировку, скрывается с 250 000 долларов, похищенными из банка, организация посылает своего инфорсера (член преступной группировки в Америке, функцией которого является принуждение к выполнению ее требований или приведение в исполнение ее приговоров. - Примеч. пер.) и испаноговорящего Голдстейна найти этого человека. Они догнали его в Буэнос-Айресе.
- Спроси его, где деньги, - говорит инфорсер Голдстейну.
Голдстейн задает вопрос, на что грабитель банка отвечает:
- Я вам ничего не скажу.
Голдстейн переводит ответ аргентинца.
Инфорсер простреливает человеку правое колено.
- Спроси его еще раз, - говорит инфорсер.
Человек снова отвечает:
- Не скажу. Никогда не скажу.
Инфорсер простреливает ему другое колено.
- Скажи ему, что следующий выстрел будет в голову, - говорит инфорсер.
Голдстейн переводит слова инфорсера.
Аргентинец говорит:
- Скажи, что они в багажнике моего автомобиля, под запаской.
Голдстейн оборачивается к инфорсеру:
- Он говорит, что не боится умереть.
А что вы скажете о следующей истории из книги Лео Ростена «Радости инглиша»:
Одно из моих любимых воспоминаний детства связано с магазином одежды для мужчин, бывшим неподалеку от нас на Рузвельт Роуд в Чикаго, им владели два партнера, которые, по слухам, смогли отправить в колледж восьмерых детей благодаря тому, что прикидывались глухими. Изобретательная выходка галантерейщиков бесподобна своей простотой и изворотливостью, являясь заслуженным наказанием обывателям за их жадность. Вот как это работало.
Один партнер обслуживал клиента, превознося изысканность шерсти и покроя того или иного костюма. Естественно, клиент спрашивал: «Сколько это стоит?»
- Что? - спрашивал «продавец», прикладывая ладонь к уху.
- Сколько - это - стоит? - повысив голос, спрашивал клиент.
- А?
- Почем костюм? - уже кричал клиент.
- А, дак вы о цене! Я спрошу шефа.
После этого «продавец» оборачивался, и кричал в другой конец торгового зала:
- Сколько стоит замечательный темно-синий двубортный костюм?
«Хозяин» кричал в ответ:
- Сорок долларов.
«Глухой» продавец говорит клиенту:
- Шеф сказал - двадцать долларов.
Нужно ли объяснять, с какой быстротой многие люди, и молодые и пожилые, выкладывали свои двадцать долларов и спешили, исполненные ликования, покинуть магазин?
В своей работе «Евреи современности» Милтон Химмелфарб, бывший редактор «Комментария», рассказал один из двух известных мне анекдотов о «праведном нееврее», термин, используемый евреями в отношении христиан, спасавших евреев во время Холокоста (второй анекдот приведен в гл. 5). Нижеследующий анекдот во многом отражает то, как, по мнению евреев, воспринимали их польские соседи.
Евреи из польской деревеньки, выжившие в гитлеровские времена, организовали птицеводческий кооператив в Израиле. Будучи благодарны своему другу, пожилому крестьянину, который помог им спастись от нацистов, и горды тем, что смогли наладить производительную и прогрессивную сельскохозяйственную деятельность, они скопили денег и отправили билет тому пожилому крестьянину, чтобы он смог приехать к ним из Польши. Хозяева показали ему свои современные методы и оборудование, на котором работают, чем весьма его впечатлили. Потом они показали, как искусственное 24-часовое освещение способствует тому, что куры несутся беспрерывно. Тот затряс головой и говорит: «Эх, жиды-жиды! Не имея под рукой честных поляков, чтобы их надувать, вы стали надувать кур».
В колкой остроте ранний сионистский лидер Владимир Жаботинский соединил презрение к крестьянской бесхитростности и намек на еврейскую изворотливость: «Российский крестьянин как-то раз высказал математическую теорию: "Четыре да четыре будет восемь, с этим я согласен; но когда кто-то говорит, что пять и три тоже будет восемь, то это уже еврейские уловки"».
Шутка недели...
На почте Хаим сдает письмо в окошечко.
- Тяжеловато, - говорит почтовый служащий, - придется наклеить еще одну марку.
- Мне это нравится! - возмущается Хаим. - По-вашему, если прилепить еще одну марку, письмо станет легче?!
Нохум побывал в Киеве. Вернувшись в родную Хацапетовку, он рассказывает:
- Что говорить, в Киеве и живут и помирают не так, как у нас. Умирает богатый человек, погода - пальчики оближешь, похоронная процессия из трех пар лошадей, куча родичей. Умрет другой, не такой богач, а чуть беднее. Погода - тоже прекрасная, но уже не такая. И гроб везут две пары коней, конечно, не таких красивых, родичей поменьше. А если помирает обыкновенный человек, погода - так себе, в упряжке одна лошадь, а родных - два-три...
- А когда умирает бедняк?
- Когда умирает бедняк, дождь хлещет, как из ведра, нет ни лошадей, ни родичей, а покойник пешком идет на кладбище и сам ложится в могилу.
Одесса. Возмущенный покупатель врывается в мануфактурную лавку:
- Что за материю вы мне всучили? Портной сказал, что худшего барахла нет на свете!
- Вам еще повезло, - успокаивает его хозяин. - У вас только два метра, а у меня этим барахлом все полки забиты!
- Фима, как ты можешь пить брют?! От него даже Цезарь умер!
Когда немецкий художник Макс Либерман собрался написать портрет одного известного врача, тот сослался на страшную занятость и согласился прийти позировать только два раза, заявив:
- Мне ведь хватает одного раза, чтобы осмотреть больного и поставить диагноз.
Художник возразил:
- Вашу ошибку скроет земля, а неудачная картина будет висеть долго, утверждая, что я плохой художник.
Конфераньсе объявляет:
- Выступает квинтет имени Дружбы народов. Исполнители:
Пилипенко - Украина
Карапетян - Армения
Мамедов - Азербайджан
Мугашвили - Грузия
Рабинович - скрипка.
Сидит Абрам с Сарой дома и видят в окно, что к ним идет Хаим. Абрам - Саре:
- Смотри, щас он зайдет и будет что-нибудь клянчить!
Заходит Хаим:
- Абраша, ты будешь сегодня пользоваться дрелью?
- Да, целый день она будет мне нужна!
- Вот и чудненько, не одолжишь на денек свои удочки?!
- С чем приходит еврей в гости?
- С детьми и тортом.
- А с чем уходит?
- С детьми и тортом.