Parshas Vayakhal-Pekudei
Сказал как-то рабби Йоханан: «Сердца тех мудрецов, которые жили давно, похожи на врата входного зала Храма, а сердца тех мудрецов, которые жили недавно, - как вход в сам Храм, а наши сердца - как угольное ушко самой маленькой иголки...» Что же говорить о нас, современниках? Нам, чтобы ощутить радость от бесконечного единства мира, надо каждый раз и в каждом месте прилагать огромные усилия. И если кратковременное ощущение духовности возникает в наших в сердцах, то возможно только из-за сохранившейся коллективной и до конца не осознаваемой памяти о том времени, когда свет небес касался их. Очень приземленно и жестко сказала как-то Фаина Раневская: "Я очень стара: я еще помню порядочных людей!".
И все же та самая нить, которая проходит даже через "угольное ушко самой маленькой иголки" и не рвется, связывает всех нас. В каждом поколении дуют свои ветры, а порой и ураганы, но им не удается сорвать пологи и полотнища со Святилища, как не удавалось во времена странствований евреев по пустыне. Не удается потому что привязаны они с помощью веревок к кольям, воткнутым в землю. Эта земля - не физическая, гравитационная общность, а наша почва, духовность еврейского мира. Именно на ней во все времена строилось и продолжает строиться жилище, которое "возжелал Всевышний". И пусть полно ситуаций, когда святость скрыта, когда духовность пребывает на самом низком уровне, цель движения евреев в истории - чтобы "низкое", где нет открытого Б-жественного присутствия, превратилось в "жилище" для Него.
"И когда поднималось облако над Святилищем - отправлялись сыны Израиля во все странствия свои..." Этих странствий было много и много раз приходилось воздвигать Святилище заново. И одному Всевышнему известно, кто давал нам силы, "когда облако удалилось". И хотя мы не можем сравнивать себя с нашими предками, которые были мозгом и сердцем, оставив нам роль "пятки", именно нам выпала честь завершить великое строительство. А как известно: "Работа называется по имени того, кто ее завершает". Поэтому говорит Любавический Ребе, что поскольку наше поколение завершает работу, оно и приведет к действительному раскрытию на земле - в этом материальном мире - Шхины, с приходом нашего праведного Машиаха и полного Освобождения!
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Хасидут разъясняет, что в более тонком смысле особое старание в деле зарабатывания денег и поиска всевозможных ухищрений для достижения этой цели - это тоже нечто вроде идолопоклонства, потому что корень такого старания в ложном представлении, будто работа (всего-навсего посредник между Всевышним и человеком) имеет огромную важность. Хотя такой человек и верит, что "благословит тебя Б-г, Всесильный твой, во всем, что будешь делать", все-таки он считает свое дело необыкновенно важным и ценным. А потому вкладывает в него всего себя и прежде всего весь свой ум - а это подобно тому, как если бы он склонял голову перед своей работой, поклонялся ей. И даже хуже: обычное поклонение происходит в плане физическом, а тут - поклонение духовное, он склоняет свой ум, свою интеллектуальную силу души, перед посредником, приносящим ему благосостояние, воображая, что таким образом получит еще больше благ.
Это значит, что если человек полностью занят своей работой, то происходит это оттого, что он считает ее важной. Если же у него прочно устоялось в сознании, что на самом деле его работа это всего лишь "топор в руке дровосека", он не вкладывает в нее свою голову и большую часть самого себя, а ведет себя так, словно работа совершается сама собой.
Недельная Глава - Ваякгель
Эта недельная глава начинается тем, что Моше созывает всех сынов Израиля 11 Тишрея, наутро после Йом Кипура, чтобы повторить им заповедь о Cубботе. При чтении этого фрагмента возникает несколько вопросов, один из которых связан с использованием страдательного залога в начале второго стиха главы: «Шесть дней может совершаться работа». В этой беседе Ребе затрагивает и один из величайших парадоксов веры. Если Всевышний - источник всех благ, то зачем необходимо работать? А если надо работать, то как избавиться от мысли, что материальные блага создаются исключительно нашим трудом? Перед нами довольно странная альтернатива: с одной стороны, полное бездействие, с другой - отрицание участия Б-га в делах этого мира. Ребе развивает идею «инертного труда» и снимает это противоречие, благодаря чему Суббота видится в новом свете.
СОБРАНИЕ
Глава Ваякгель начинается словами: «И созвал Моше все общество сынов Израиля, и сказал им: «Вот что повелел Б-г сделать: "Шесть дней может совершаться работа, а день седьмой да будет свят для вас, день полного покоя, посвященного Б-гу..."».
Этот отрывок вызывает несколько вопросов, что обнаруживает необходимость в ряде уточнений. Некоторые из вопросов упоминаются комментаторами.
Во-первых, почему используется слово «созвал» (ваякгель)? Почему не начать просто: «И сказал Моше всему обществу сынов Израиля»? Именно так говорится, когда речь идет о пожертвованиях для святилища (мишкана).
Во-вторых, в стихе сказано: «Вот послание, переданное Б-гом», но что за послание, не уточняется. Большинство комментаторов воспринимают данный отрывок как ссылку на пожертвования для строительства святилища. Но с таким подходом согласиться трудно. Ведь прежде чем начать рассказ о пожертвованиях, в Торе повторяется: «И сказал Моше всему обществу сынов Израиля». Логичней предположить, что речь идет о другом. Принято считать: слова «заповеди, которые дал Б-г» относятся к тому, что за ними следует, то есть к запрету совершать работу в Субботу. Но тогда возникает новая проблема: заповедь о Субботе - одна из десяти заповедей, а о запрете работы в Субботу речь уже шла.
В-третьих, что означает без конца повторяющаяся фраза «шабат шабатон», которая может быть переведена как «суббота полного покоя, посвященного Б-гу»?
В-четвертых, Раши, Талмуд, Мидраш (Мехилта, Итро, 2) и Зогар (часть 2, 195а) - все сходятся в том, что собрание происходило наутро после Йом Кипура, когда Моше спустился с горы Синай (с новыми скрижалями). Отсюда следует: собрание и Йом-Кипур (внутренний смысл «Кипур» - искупление) взаимосвязаны. Именно в этот день Всевышний сказал: «Простил Я, как ты просил», - это было искуплением греха золотого тельца. Где же здесь связь?
ИНЕРТНЫЙ ТРУД
Чтобы найти ответы, надо сначала рассмотреть замечания комментаторов в отношении использования страдательного залога во фразе «Шесть дней может совершаться работа». Употребление действительного залога «Шесть дней ты будешь работать» означало бы участие и полную вовлеченность в работу. Пассивная же форма подсказывает, что работа будет совершаться сама собой. Мехилта комментирует этот стих: «Когда еврей выполняет волю Всевышнего, работу за него делают другие».
В прямом смысле это относится к благословению, даруемому Небесами, но комментарий может быть использован и для указания, какое отношение к Всевышнему должен выработать еврей, служа Ему. То есть, работая в течение шести дней, еврей должен быть занят мирскими делами, но они не должны им полностью завладевать.
В Псалмах написано: «Если будешь ты есть от трудов рук твоих, то счастлив ты и благо тебе!» (128:2). Хасидское объяснение заключается в том, что на работу, которой занимается еврей для удовлетворения физических потребностей (чтобы питаться), он должен тратить только физическую энергию, «свои руки», а не духовные силы. Мысли и чувства человека должны быть связаны с Торой и ее заповедями. Только тогда «ты будешь счастлив и удовлетворен». Как сказали мудрецы: «Счастлив ты - в этом мире и благо тебе - в мире будущем».
Это толкование может быть также применено к словам: «Шесть дней может совершаться работа». Страдательный залог глагола указывает на то, что человек выполняет работу механически, а сердце и мысли его связаны с другим (заняты Торой). Но даже такой труд предназначен лишь для того, чтобы работа стала как бы «сосудом» для благословений Всевышнего. Вот что Тора имеет в виду, когда говорит: «И Б-г, Всесильный твой, благословит тебя во всем, что делаешь». Человека поддерживают не собственные усилия, а благословения Всевышнего. Работа, которую делает человек, попросту служит каналом, по которому он эти благословения получает. Всегда следует это помнить. И в то время, когда руки «пролагают» этот путь, глаза должны быть сосредоточены на источнике благословения.
На самом деле, человеку вообще не следовало бы заниматься работой. Потому что о Б-ге сказано: «Я наполняю небеса и землю» и «Вся земля покрыта Его славой». Полное бездействие было бы правильной реакцией на вечно наполняющую весь мир Б-жественность. В противном случае человек считался бы виновным в том, что мудрецы называют «корчить рожи перед Царем», то есть во всяческом подчеркивании своего присутствия. И только потому, что Тора разрешает, даже приказывает нам работать, труд становится законным. Потому что она говорит: «Шесть дней может совершаться работа» и «Б-г, Всесильный твой благословит тебя во всех делах твоих». Тора разрешает работать, когда это необходимо. Труд, совершаемый сверх необходимости, означает прежде всего недостаток веры в то, что средства к существованию человек получает от Всевышнего. Кроме того, подобные действия в глазах Б-га можно рассматривать как акт сопротивления.
ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ТРУД»
В свете сказанного непросто понять приведенные выше слова из Псалмов «от трудов рук твоих». Работа, выполняемая евреем в материальном мире, есть лишь необходимая подготовка для принятия благословения Всевышнего, сама по себе лишенная внутреннего содержания. Однако согласно закону психологии (см. Маамар «Каров Ашем», 5690 (а-Маамарим-Кунтрейсим, с. 210) никакая работа не страшна, если выполнять ее с удовольствием, тогда как даже малейшая попытка сделать то, что не нравится, изнуряет. Таким образом, еврея, которому доступны лишь духовные радости, работа истощает, но в материальном мире приходится работать. Хотя «шесть дней может совершаться работа» - предписывающая заповедь (Мехилта), сам по себе труд, как бы ни абстрагировался от него человек, отрывает от духовного и поэтому кажется утомительным.
ДВОЙНАЯ СУББОТА
«Шесть дней может совершаться работа, а день седьмой да будет свят для вас, день полного покоя, посвященного Б-гу». Скрытый смысл этих слов указывает: Суббота - день полного покоя, но до его начала необходимо потрудиться. Выполняемая работа должна быть пассивной, и человеку необходимо сконцентрироваться на чем-то еще. Написано: «В Субботу человек должен относиться ко всему так, словно он сделал всю свою работу» (Шулхан Орух а-Рав, Орах Хаим, 306:21). Будучи целиком поглощенным материальными заботами и тревогами в течение шести дней, он и на седьмой день окажется в плену забот и не сможет очистить свое сознание, чтобы «наблюдать триумф Царя» в Торе и заповедях. Его сознание по-прежнему останется открытым для посторонних мыслей, и они будут преследовать человека помимо его воли. Но если в течение недели он отводил работе надлежащее место, свет Субботы наполнит его, и он будет награжден тем, что называется шабат шабатон, то есть двойной Субботой. Суббота наполнит собой всю неделю (см. Шабат, 119а. Зогар, часть 3, 29а. Тикуней Зогар, Тикун, 21/46а), и, когда наступит седьмой день, она приобретет двойную святость.
Таким образом, мы нашли ответ на третий вопрос. Второй тоже разрешен: хотя заповедь о Субботе была дана раньше, повторение ее в начале главы Ваякгель открывает путь для достижения особого настроя, какой должен создаваться в седьмой день недели.
ИСТОКИ ИДОЛОПОКЛОНСТВА
Связь между собранием израильтян и днем, когда они собрались (на следующий день после Йом-Кипура), тоже становится очевидной. Сама по себе заповедь о Субботе служила искуплением греха золотого тельца. Рамбам (Хилхот Акум, 1:1) объясняет идолопоклонство тем, что Б-жественное Провидение передается через природные силы и объекты: «И изобилием плодов от солнца, и изобилием урожая от луны» (Дворим, 33:14). Люди, признавая эти силы и объекты лишь посредниками, все же наделяли их божественными свойствами. Ошибка заключалась в том, что они относились к идолам как к объектам поклонения, в то время как это всего лишь инструменты Б-га, подобно «топору в руках дровосека».
С другой стороны, излишнюю увлеченность работой и вообще материальным миром тоже можно считать формой идолопоклонства (см. Ликутей Тора, Ахарей, 27с.; Маамар «Маим Рабим», 5717). Здесь та же ошибка - придание особой значимости посреднику или каналу, передающему Б-жественное благословение. Сознательная увлеченность работой - своеобразная форма поклонения, неуместного, обращенного не по адресу. Только если человек правильно воспринимает свою работу, видя в ней лишь канал для получения благословений Всевышнего, он способен сконцентрироваться на Б-ге. Сама работа в этом случае приобретает пассивный характер.
Только так грех идолопоклонства - как явного, так и скрытого - можно искупить. Шесть дней пассивного труда - в умственной отрешенности и при сознании того, что человеческий труд является лишь инструментом Б-га, - служат изменению и отказу от идолопоклоннических инстинктов.
ПАССИВНОСТЬ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
Грех и путь к искуплению его существуют не только на материальном уровне, но и на духовном. В Пиркей Авот (Наставлении Отцов) сказано: «Не будьте, как те рабы, что служат хозяину ради награды» (1:3). Можно учить и соблюдать Тору ради духовного наслаждения. Но это и значит, что тобою движет желание получить награду. Высший уровень служения Всевышнему - безоговорочно исполнять Его волю ради Него самого. Это подобно пассивной работе, о которой мы говорили. Работе - потому что делается не ради удовольствия. Пассивной - потому что такой человек воспринимает духовные достижения не как результат реализации собственных способностей, а как помощь Всевышнего. Если человек хоть немного раскрывается перед Б-гом, Тот помогает ему на протяжении всего пути. Человек получает помощь от Всевышнего даже еще до того, как начинает выполнять заповедь. В комментариях к стиху Книги Иова «Кто явился предо Мной, что я должен заплатить ему? «(41:3) мудрецы говорят: «Кто сделал для Меня перила без того, чтоб Я дал ему крышу, кто сделал для Меня мезузу, когда б Я не построил ему дом, кто сделал бы для Меня цицит, если б Я не дал ему одежды?» Быть пассивным в духовной жизни - значит быть не более чем каналом для получения Б-жественного ответа.
СОБРАНИЕ И ЕДИНСТВО
Наконец становится ясно, почему в нашем отрывке используется выражение «И созвал Моше» вместо «И говорил Моше». Ибо грех золотого тельца, возвративший в мир дух нечистоты (Шабат, 146а. Зогар, часть 1, 52б), был искуплен на следующий день после Йом-Кипура. Мир вновь должен был стать таким, каким был до первого греха. «На земле вновь должен быть один народ», а сам мир должен стать суверенным владением (решут аяхид - дословно «владение Одного») Единства Всевышнего. Для этого необходимо было «собрать» людей, чтобы привести их к единству.
Пкудей
Четыре из последних пяти недельных глав книги Шмойс посвящены постройке святилища (мишкана) и того, что в нем должно быть. По какому принципу разделены эти главы? Первые две - Трума и Тэцаве, связанные с самой заповедью постройки святилища, очевидно, отличаются от двух других - Ваякгель и Пкудей, в которых говорится о донесении заповеди до людей и ее выполнении. А в чем же различие между главами Ваякгель и Пкудей? И в то же время, что объединяет их настолько, что в иные годы они читаются вместе на одной неделе? В поисках ответа на эти вопросы Ребе приводит нас к анализу уровней отношений между человеком и Б-гом.
ГЛАВЫ ВАЯКГЕЛЬ И ПКУДЕЙ
В Торе нет ничего случайного, и каждая деталь в ней, будучи словом Б-жьим, имеет свое предназначение. Так и с делением на недельные главы. Тору разделили на них не потому, что в таком большом тексте нельзя обойтись без разбивок, а потому что каждая глава несет в себе особую мысль. То же и с названиями глав, не случайно взятыми из первых их слов. В этих словах заложена тема всего последующего повествования. Поэтому-то название главы и берется из ее первой строки.
В Торе пятьдесят три главы. Это неизменное, фиксированное число. Чтобы в течение года успеть прочитать всю Тору, в иные годы, когда по календарю только один, а не удвоенный месяц Адар, в определенные недели читают сразу по две главы Торы. Зогар объясняет это тем, что в каждой главе заложен особый смысл, и случающееся объединение двух глав значит не больше, чем чтение в один день двух разных историй.
Значит, у глав Ваякгель и Пкудей различный смысл, хотя в некоторые годы они читаются вместе. Обе эти главы, как и предшествующие им Трума и Тэцаве, посвящены строительству святилища и его устройству. Все они связаны с заповедью о постройке мишкана и содержат относительно него необходимые инструкции. Главы же Трума и Тэцаве, будучи посвящены одной теме, освещают разные ее аспекты. И они никогда не читаются вместе. То же и с главами Ваякгель и Пкудей - со строительством мишкана связано два самостоятельных смысла.
ПРИГОТОВЛЕНИЕ И ОТКРОВЕНИЕ
Разница между ними заключается в следующем. Из главы Ваякгель мы узнаем: Моше собрал израильтян, чтобы передать им заповедь Всевышнего о постройке святилища, о том, что в нем должно быть, и как эту заповедь решено исполнить. Пкудей рассказывает о подсчетах, произведенных Моше, собравшем все добровольные пожертвования материалов для святилища: золота, серебра, меди и т.д.; об использовании пожертвований, о помазании мишкана и его содержимого маслом для помазания, о порядке жертвоприношения и о том, к чему привела проделанная работа - Б-г спустился в святилище: «И закрыло облако шатер откровения, и Слава Б-га наполнила шатер» (Шмойс, 40:34).
Основная мысль главы Ваякгель - служение евреев Всевышнему. Как они служили? Построили святилище Ему, используя свое имущество, свои тела и души. Имущество - потому что для постройки святилища они выделили тринадцать (есть мнение, что пятнадцать) видов добровольных пожертвований из своего имущества. Свои силы (то есть тела) - они это святилище строили. «Духовный подъем», «мудрость» и «сила духа», упомянутые в Торе, вызванные строительством святилища, исходили из еврейской души. Все вместе это называлось служением человека. Пкудей добавляет то, что называется Б-жественным откровением: «И слава Б-га наполнила шатер».
Работа, о которой рассказывается в главе Ваякгель, привела к Б-жественному откровению, потому что служение Б-гу в любой форме приводит к раскрытию Б-жественности. И все же это бесконечно мало в сравнении со Славой Б-га, наполнившей святилище в результате помазания мишкана и совершения жертвоприношений.
В некоторых случаях мы говорим, что подготовка к выполнению заповеди тоже является священным актом. Но когда речь идет о спуске Всевышнего в этот мир, мы не можем сравнивать подготовку с самим исполнением. Особенно это касается темы главы Ваякгель - шатра и всего, что в нем. Их нельзя считать священными до того, как они помазаны и не используются непосредственно для служения (Швуэс, 15а). В этом суть главы Пкудей. Следовательно, Б-жественное откровение, вызванное освящением шатра, несравнимо значительнее того, что связано с приготовлениями для освящения.
Вот основные темы четырех недельных глав, связанных с шатром и тем, что он содержит (см. Рамбан, Шмойс, 36:8). Трума и Тэцаве раскрывают заповедь Б-га о строительстве святилища, причем Трума рассказывает непосредственно о святилище и том, что в нем, а Тэцаве - о специальных одеждах священнослужителей. Из Ваякгель мы узнаем, как Моше сообщил об этой заповеди, и евреи ее выполнили. И наконец, Пкудей сообщает об ответе Всевышнего - наполнении мишкана Славой Б-жьей.
Мы видим три уровня диалога между человеком и Б-гом, три стадии развития их отношений (Ликутей Тора, Шир а-Ширим, 24а). Сначала поступает инициатива от Б-га - «сверху» - это заповедь, открывающая путь к объединению человека с волей Б-га. Затем наступает «пробуждение снизу»: человек принимает на себя обязанность подчиняться и создает в себе святое место, очищенное от заблуждения относительно самодостаточности, чтобы Б-г вошел туда и жил в нем. Наконец, человек получает ответ Б-га - раскрытие Б-жественности на территории, где обитает человек. Обращение, словно голос, доносящийся извне, было раскрытием голоса Всевышнего, призывающего человека преодолеть свою замкнутость и отгороженность. А последний ответ Всевышнего шел изнутри, наполняя святилище, построенное человеком, «Славой Б-га». Этот голос слышен в главе Пкудей.
ДВЕ НЕДЕЛИ В ОДНОЙ
Несмотря на то что откровение в главе Пкудей, без сомнения, значительней описанного в Ваякгель, эти две главы часто читают вместе, на одной неделе. Иногда, когда не хватает времени, приходится делать за «одну неделю» то, что обычно делается за «две».
Это не означает, однако, что мы должны нарушать привычный ход времени. Святилище было по существу «местом обитания в низшем мире», на территории человека, заключенном во времени и пространстве. Это значит, что даже пребывая во времени, мы должны не быть связаны временем.
Здесь есть связь с месяцем Адар, в который обычно читают эти главы. Всем известно, что в Адаре мы празднуем Пурим. И хотя Пурим всегда выпадает на будний день, суть и главная заповедь этого праздника состоит в заповеди «веселиться до тех пор, пока не перестанешь отличать "Благословен Мордехай" от "проклят Аман". Это означает выход за пределы рационального, за границы знания и налагаемых им ограничений. Таким образом, и в будний день Пурим привносит мир, «где не существует ограничений». Это бесконечное в самом сердце конечного.
Взаимосвязь Ваякгель (приготовлений человека) с Пкудей (ответом Б-га) символизирует соединение времени с вечностью, соединение человека и Б-га. Это одновременно и пролог, и подготовка к будущему откровению, о котором сказано у Исайи: «Твои окна будут сделаны из агата (кадкод)» (Исайя, 54:12). А Талмуд комментирует: «Святой, да будет Он благословен, сказал...: "Пусть будет, как этот и как тот" (кедаин укедаин) - когда человек и Б-г - есть единое целое.
ЗАПОВЕДЬ И СОБЛЮДЕНИЕ
В объединении двух недельных глав есть еще один смысл: между посланием Б-га, полученным Моше главы Трума и Тэцаве; приказом, отданным Моше евреям, и их ответом главы Ваякгель и Пкудей - еще могут вклиниться происшествия. Главы Ки тиса и золотого тельца. Но как только послание пришло в мир через Моше - согласно Ваякгель, ничто уже не могло помешать его немедленному претворению в жизнь, описанному в Пкудей.
Однако даже когда они читаются не вместе, и злое начало препятствует претворению заповеди в жизнь, нет оснований для задержки, нет ничего, что может помешать или отвлечь. Когда Моше или его преемники в каждом поколении раскрывают смысл заповедей, претворение этих заповедей в жизнь становится неизбежным. Заповедь сама по себе есть обещание ее выполнения и гарантия того, что «слава Б-га наполнит святилище».
МИР ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ (http://www.lechaim.ru)
В Шабос запрещено заниматься следующими видами работ: сеять, пахать, ткать, молотить, писать, строить, зажигать огонь и осуществлять перемещение предметов из дома вовне и наоборот. Талмуд, Шабос, 73а
Чем нельзя заниматься в Шабос?
Тора велит лишь следующее: «Шесть дней может совершаться работа, а день седьмой да будет свят для вас, день полного покоя, посвященного Б-гу». Напрямую же названо лишь одно запрещеное в Шабос занятие: «Не зажигайте огня... в день субботний» (Шмойс, 35:2,3).
Однако как же определить, что понимается под словом «работа»? Ивритское слово, использованное Торой, мелоха, означает «творческую работу». Если мы напишем одно-единственное слово мелоха, это, пожалуй, будет творческой работой, но вряд ли мы сочтем такой же работой перенос дивана из одного угла комнаты в другой.
Это согласуется с теми основаниями для соблюдения Шабоса, которые приводит Тора: «Суббота - вечный знак союза между Мною и сынами Израиля, напоминание о том, что шесть дней Б-г творил небо и землю, а в седьмой - прекратил и пребывал в покое» (Шмойс, 31:17). Конечно же, Б-г не в поту и напряжении творил мир. Его «покой» в Шабос не означает, что ему нужна передышка для восстановления истощенных сил. Сказано об ином: шесть дней Б-г творил, а на седьмой творить перестал. И, подражая Б-гу, творящему мир, мы устраиваем нашу жизнь по данному нам образцу. Шесть дней мы погружены в творческое преобразование мира. А затем следует день, когда мы отрешаемся от всего материального и отказываемся от всякой деятельности, направленной на изменение окружающего нас физического мира.
Трапеза в Шабос
В Талмуде перечислено 39 видов «творческой работы», которой запрещено заниматься в Шабос. Список этот «выводится» на том основании, что в Торе заповедь прекращать в Шабос всякую работу дана в контексте подробных указаний. К примеру, как возвести Мишкан, что призван служить евреям святилищем во время их скитаний в пустыне (Шмойс, 31 и 35). Талмуд поясняет, что из этого контекста мы постигаем, какие из видов активности образуют мелоха.
Так, всякое творческое действие, связанное с возведением скинии, олицетворяет тот или иной вид работ, которые нельзя исполнять в Шабос (Талмуд, Шабос, 496). Например, вываривали травы, чтобы выкрасить полосы для покрывал на шатер, - а потому в Шабос и запрещено кипятить, готовить, печь или как-то иначе нагревать на огне физические объекты, чтобы вызвать их трансформацию.
Такая «косвенная» манера сообщения о том, какие именно виды работ запрещены в Шабос, связана не только с тем, что Тора крайне экономно использует слова. В сущности, работа, которой мы заняты шесть дней в неделю и от коей воздерживаемся в Шабос, - это работа по возведению Мишкана.
«И построят Мне святилище, и Я буду обитать среди них» - полсотни различных материалов (золото, серебро, шкуры животных и т.д. были использованы при постройке дома Б-га [Шмойс, 25:8]). Такова же и миссия человека в этой жизни: преобразить свое материальное «я» и все, что его окружает, в «обитель Б-га», в святилище, где явлено присутствие Его реальности (Мидраш Танхума, Носой, 16; Тания, гл. 16).
Однако работы, связанные с возведением скинии, - работы, выполняемые в течение шести обычных дней недели и приостанавливаемые в Шабос. Это вовсе не значит, что Шабос становится перерывом в нашем служении Всемогущему. Наоборот: Шабос - святой день, день для духовного воспарения и установления более глубокой связи с Б-гом. Разница заключена в том, как именно мы Ему служим. В течение шести дней недели мы стараемся изменить мир, преобразить наши физические усилия и ресурсы в «Мишкан», чтобы служить Ему и выражать через то Б-га. Но в Шабос мы оставляем стремление изменить реальность; вместо этого мы приникаем к миру как он есть.
Пример, явственно показывающий это различие, заключен в особом понимании физического удовольствия, когда оно связано с Шабосом. Так, в течение недели мы едим для того, чтобы преобразовать полученную с пищей энергию в силы для служения Б-гу. Материальная субстанция пищи и сам акт ее принятия преображаются: они переходят в энергию, находящую потом выход в помощи нуждающимся, в молитвенном рвении, в сосредоточенности сознания, изучающего Б-жественную мудрость Торы. С другой стороны, поглощение пищи только во имя получения физического удовольствия - не созидательно, лишено какого-либо присутствия святости. Вместо того чтобы растворять материальное в более тонком, что связано с духовным порядком мира, такое отношение к трапезе лишь глубже погружает нас в «болото» нашей самости. И это отдаляет нас - и ту материальную среду, в которой мы находимся, - от той трансформации, которая и есть цель нашего пребывания в этом мире.
В Шабос же получение удовольствия во имя удовольствия заповедано нам в мицве - именно в этом состоит исполнение воли Б-га. В Шабос нет нужды преображать физическое в нечто, что служит духовному порядку вещей. Получение удовольствия от материального мира само есть акт освящения материального. И в акте этом находит выражение то, что в основе нашего существования лежит Б-жественное.
Что же происходит в Шабос, если наше отношение к миру меняется столь серьезно? Чтобы понять это, нужно еще раз задуматься о природе «работы» и «отдыха» Б-га в течение семи дней творения.
Эманация и вбирание в Себя
Хасидское учение сравнивает «отдых» Б-га в Шабос с тем, что испытывает художник, закончив свое произведение (Тора Ор, с. 65). Пока он делает эту работу, вся его дерзость и жизненные силы отданы ей; он может чувствовать, как, опустошая его, энергия души перетекает в создаваемое им творение. Но, когда дело закончено, приходит конец этой эманации сознания и таланта -теперь творец ощущает «возврат» творческих сил и новое соединение с его сущностью.
Этот образ можно распространить на Б-га. Ведь шесть дней недели (любой недели, ибо творение есть постольку, поскольку Б-г постоянно вовлечен в наше существование, и лишь благодаря этому мы наделены бытием и жизнью) Б-г изливает Свою творческую силу на мир. В Шабос эта эманация приостанавливается, и «поток» меняет свое направление, устремляясь не от Б-га, но к Б-гу. Это представление подкреплено словом вайнофаш («и пребывал [Он] в покое») в цитированном выше стихе; вайнофаш буквально значит «и Его душа вернулась к Нему», как комментирует этот стих Раши.
Есть, однако, существенная разница между тем, как вбирает в себя итог своих творческих усилий художник и как вбирает в Себя творческую энергию Б-г. Когда художник вбирает в себя выплеснутый им творческий импульс, созданная работа пребывает отдельно, сама по себе, - творение более не зависит от создателя. Когда же Б-г вбирает в Себя эманируемый Им поток энергии, вместе с ним Он вбирает в Себя и сотворенное. Работа художника - результат эманации творческого импульса. Творение Б-га - сама эта эманация. Б-г не использует уже существовавшие до Его акта творения холст и краски, преобразуя их Своей творческой энергией в нечто иное; то, что мы воспринимаем в качестве реальности, и есть творческая энергия Б-га.
Вот почему Тора описывает сотворение мира как речевой акт («Сказал Всесильный "Да будет свет" и стал свет»). Это не значит, что слова Б-га вызвали к бытию нечто, отличное от них, - например то, что мы называем «светом», то есть воспринимаемое нами как свет есть слова Б-га «Да будет свет». Описывая творение как «высказывания» Б-га, Тора тем самым обозначает для нас некую реальность. Речь, в отличие от мысли, - эманация идеи, ее выплеск вовне. А что есть мир? Он - высказывание Б-га -эманация Б-гом Его творческой силы.
Заметим, что сказанное относится к миру шести дней творения, шести рабочих дней. В Шабос «поток» возвращается к Б-гу, высказанное - к несказуемому. Мир Шабо-са - не мир Б-жественного высказывания, но мир Б-жественного сознания. В этот день все существует в Б-ге и ничто - «вне» Б-га.
Вот почему в Шабос мир «ближе к святости». Если бы произведение Б-га «оставалось само по себе», когда Он вбирает обратно Свою творческую энергию, тогда бы предлагаемая нами пропозиция была абсолютно точна: мир был бы отделен от Б-га. Но Шабос - не отход Б-га от мира, но отход мира к Б-гу. Шабос - «святой» день потому, что в этот день сотворенное бытие вновь растворяется в своем Б-жественном истоке.
Поэтому в течение шести дней недели мы трудимся, чтобы превратить мир в «обитель Б-га». Конечно же, мир - не нечто, существующее отдельно от Б-га, и конечно же, он не обладает статусом независимого от Б-га существования: мир есть лишь длящееся «высказывание» Б-га. Поэтому все наши усилия направлены на то, чтобы изгнать из мира иллюзию его «самости». Мы пытаемся выявить в мире ту истину, что ни одна сущность не существует сама для себя. Нет, она для того, чтобы служить высшей истине.
В Шабос же Б-г перестает «высказывать» мир. В этот день Он относится к миру как к сущности, целиком включенной в Его всеохватывающую реальность. Соответственно, меняется и фокус восприятия мира на человеческом уровне: задача состоит в том, чтобы показать единство всего сущего, как оно есть в гармоничном единении с Творцом.
Последняя и первая мелоха
В свете сказанного мы поймем глубинное значение мелохи, упомянутой в Талмуде последней: почему запрещено перемещать объекты из ареала «частной» жизни в ареал жизни «общественной». (Поясним, что под «ареалом частной жизни» мы понимаем закрытое пространство - дом, или огороженный двор, а «ареал общественной жизни» -открытое для всех пространство: улица или площадь.)
На первый взгляд такого рода «работу» нельзя расценивать как имеющую отношение к мелоха. Остальные 38 видов работ -письмо, строительство, разведение огня -являются деятельностью, которая, несомненно, приводит к изменениям в физическом состоянии самого объекта. Но - что изменяется в самом объекте, когда мы переносим его с места на место? Ведь, казалось бы, перемена затрагивает не объект, а только его местоположение. Сам объект не меняется - разве что меняется его статус: если он использовался раньше для каких-то частных нужд, то теперь его можно использовать для нужд общественных и наоборот.
В силу этого мудрецы рассматривали «перемещение» как «слабую мелоху» (см. Тойсфойс, Шабос, 966 и Эрувин, 176). Однако в талмудическом трактате Шабос сначала рассматриваются законы, определяющие статус того или иного ареала жизни и запрещающие перемещение объектов между этими пространствами. И этот запрет на перемещение объектов из одного пространства в качественно другое составляет саму сердцевину Шабоса и того, о чем говорится в трактате.
В течение недели мир как бы разделен на две области: первая - то, что существует как интегрированное в «частное пространство» Единого Б-га, и вторая - все, что еще принадлежит «общественному пространству» раздробленного, «плюралистического» «внешнего» мира.
С одной стороны, некоторые аспекты нашей жизни преображены таким образом, что они стали «святилищем», где явлено присутствие Б-га. Это - наши таланты и ресурсы, которые мы направили на службу Ему: они тем самым преобразились и выражают Его исполненную единства реальность. С другой стороны, сколь же многое в нас все еще «пребывает на улице» - все еще не очищено и не одухотворено, все еще - «вне» своего Б-жественного источника.
В течение всей недели наш долг «осуществлять перемещение предметов». Мы стараемся перенести какие-то сущности из области общественного, где властвует суетность, в священный уголок нашей жизни.
Туда, где сконцентрировано все, имеющее отношение к «частному пространству» Б-га. Мы также ищем способ оделить «внешний мир» многим из того, что пребывает во «внутреннем пространстве», дать этому миру материального существования почувствовать, что есть святость.
В Шабос же есть только одна реальность: творение становится частью «внутреннего пространства» Всемогущего. И смысл Шабоса в том, чтобы реализовать эту истину в жизни. Попытки изменить реальность - даже во имя служения Б-гу - нарушение порядка, присущего Шабосу, ибо любое такое действие подразумевает, что с миром обращаются так, будто он пребывает вне Б-га.
Иными словами, все 39 видов мелохи по сути своей есть «перемещение предметов»: занятие творческой работой в Шабос - даже занятие святым делом возведения скинии - есть соучастие во лжи «общественного» в святой день, отданный сугубо частному. Поступающий таким образом изымает нечто из частного пространства Б-га и, «выставляя это нечто на улицу», профанирует его, оскверняя воздухом ежедневной мирской суеты.
В этом - глубинный смысл ивритского термина хилул Шабос, «осквернение Шабоса». Слово халал («осквернять») также означает «опустошать». Ибо, совершая какую-либо работу в Шабос, человек тем самым порождает пустоты внутри пространства, принадлежащего Б-гу, создавая в своем восприятии и поведении области, не пронизанные всеобъемлющим присутствием Б-га.
Шабос есть стремление выразить в этот день истинную природу всего сущего, какова она есть. Это - возможность прожить 24 часа в осознании истины, что все творение - это область, принадлежащая Б-гу и в Нем пребывающая.
Что разрешено, а что - нет
Турносруф спросил рабби Акиву: «Если Б-г почитает Шабос, тогда Он не должен позволять в этот день дуть ветру, не должен позволять дождю падать на землю, а траве -расти!» Рабби Акива ответил: «Если два человека живут в одном дворе, но при этом ими не совершен обряд положения эйрува, разве им разрешено вносить что-то во двор? Но если во дворе живет лишь один человек, он распоряжается в огороженном пространстве двора по своему желанию. То же верно и в отношении Б-га: ведь нет иной власти кроме Его власти, ведь мир - всецело Его, и Он свободен распоряжаться в мире» (Брейшис Раба, 11:6).
Казалось бы, рабби Акива отвечает не совсем на тот вопрос, который был задан Турносруфом. Ведь, в самом деле, рабби Акива разъясняет, почему Б-гу «разрешено» в Шабос перемещать сущности в пространстве мироздания, хотя законы Шабоса оговаривают, что в этот день можно заниматься далеко не всякой деятельностью. Но как быть с другими видами «работ», исполняемых Б-гом? Разрешено ли поливать в Ша-бос газон у себя во дворе?
Эйрув
В Шабос действует запрет переносить какой-либо предмет из частного владения в общее (то есть-из жилища на улицу и т.д.) и наоборот. «Частное владение» - некая ограниченная, закрытая территория: дом, дворик и т.д. А «общественное владение» - место, открытое для всех: улица, площадь и пр.
Но есть и еще одна категория: территория, физически соответствующая понятию «частного владения», но функционально выполняющая роль «общественного владения». Таковы, например, закрытый двор, в котором стоит несколько домов, или же коридоры и холлы многоквартирного дома. В этом случае тоже запрещено выносить предметы за границы соответствующей территории.
Однако предусмотрена процедура, совершив которую, можно и в Шабос занять чашку сахара у соседей, живущих в квартире под вами, или, отправляясь гулять в парке, взять с собой ключ от дома или детскую коляску. Эта процедура называется эйрув, и законы, с ней связанные, изложены в отдельном трактате Талмуда.
Как действует эйрув? Прежде всего: чтобы соответствующая территория обрела статус единого целого, ее надо обнести физической границей. Так, тонкая проволока, натянутая на столбах, превращает улицу, район или даже целый город в частное владение (в алохическом понимании термина). Затем надо особым образом подчеркнуть отличие данной территории от общественного владения. Это достигается тем, что берется буханка хлеба, считающаяся общей собственностью всех живущих в очерченных пределах, и помещается в чьм-то доме или квартире. И так как теперь у живущих во всех этих домах и квартирах (потенциально) есть пища, ожидающая их в одном месте, то с точки зрения закона все эти жилища выступают как единое частное владение. Отсюда и происхождение алохического термина эйрув - он означает «соединение» или «смешение»: многообразные частные владения в пределах «огороженной» территории объединяются в один частный ареал.
Чем же именно является эйрув? Не уловкой ли, сформулированной изощренными законниками-талмудистами? Не пытаемся ли мы «перехитрить» Б-га? Почему, если в Б-жественном Законе сказано, что мы не должны переносить что-либо из одного владения в другое, мудрецами предусмотрен способ, открывающий технические возможности для такого переноса?
Однако эйрув - не лазейка в Законе. Законы Торы не только «санкционируют» обращение к практике эйрув, но подчеркивают, что «данная мицва призвана соблюдать [исполнение] как эйрув для двора, так и другого рода эйрув для улиц» (см. Кодекс еврейских законов, Орах Хаим, 395). На самом деле, на глубинном уровне исполнение эйрув связано с сущностью и предназначением Шабоса.
Перенос и преображение
Хасидское учение объясняет глубинный смысл запрета переносить в Шабос что-либо из частного владения в пределы владения общественного и наоборот. В течение рабочей недели мир можно представить как бы разделенным на две зоны: а) сущности, составляющие неотъемлемую часть «частного владения» Единого, и б) то, что принадлежит «общественному владению», пребывая в нашем, расколотом на фрагменты мире.
В конечном итоге, «Г-сподня земля и что наполняет ее» (Теплим, 24:1). Но Создатель решил вдохнуть в наш мир ощущение множественности и отделенности от истока. Из-за этого физическая реальность кажется чем-то внешним и отдельным от ее Создателя: «общим владением» противоречивых сил и сущностей.
Таков мир, в котором мы пребываем шесть дней в неделю: мир, разделенный между священным и профанным. Некая часть нашей жизни отдана усилиям, связанным с Б-жественным: мы обращаемся к Б-гу с молитвой, тем самым устанавливая с Ним контакт, мы изучаем Его мудрость, открытую нам в Торе, мы исполняем Его волю, соблюдая мицвойс. Это тот уголок нашей жизни, который целиком и полностью отдан Б-гу как Его владение. Однако предполагается, что остальное время, энергию и ресурсы мы отдаем участию в материальной жизни, погружаясь в ее многоликость.
В той жизни, которую мы ведем в течение шести рабочих дней недели, мы заняты тем, что перемещаем сущности из одного «владения» в другое. С одной стороны, заимствуем какие-то сущности из области, находящейся в «общем владении» и адаптируем их в качестве неотъемлемой части того уголка нашей жизни, что принадлежит исключительно Б-гу (примером такого «переноса» могут служить кусок обычной кожи, превращенный втфилин, или монета, пожертвованная на благотворительные цели). С другой стороны, мы стремимся внести хотя бы частицу той святости, что наполняет сферу Б-жественного, во «внешний», подлунный мир. Так, например, личный бизнес, принадлежа сфере профанного и «общественного», испытывает на себе серьезное влияние «частных» измерений нашей жизни: ведение бизнеса подразумевает высокие моральные стандарты, значительная часть получаемых таким образом доходов направляется на благотворительность; по сути же, сама функция бизнеса - поддерживать благочестивые устремления человека, им занятого.
В Шабос же мы соприкасаемся с самой сущностью реальности. Шабос - день, когда весь мир становится ближе к святости: завеса материальности делается прозрачней, и суть мира как бы проступает сквозь ен облик. В Шабос мы прозреваем за навязываемым нам повседневностью образом мира как самостоятельной и многообразной реальностью нечто иное. Наша жизнь, наше поведение в этот день ориентированы на признание той истины, что, по сути, ничто не может существовать, не будучи частью владений Б-га. И поэтому мы отказываемся от того, чтобы перемещать сущности из одного «владения» в другое, а вместо этого пытаемся всем укладом такого дня выразить тот факт, что мир в самой сути своей принадлежит одному только Всемогущему.
Его владение
И в этом кроется глубинное значение запрета переносить какой-либо предмет из частного владения в общее и наоборот. В Шабос запрещено как бы то ни было улучшать или преобразовывать материальное существование, будь эти действия направлены на то, чтобы «внести» какой-либо элемент, принадлежащий миру материальности, в сферу святости или же, наоборот, «вынести» нечто принадлежащее этой сфере в материальный мир. Любая попытка в этом направлении будет нарушением Шабоса. Ибо такая попытка означала бы, что поступающий соответствующим образом предполагает, будто мир отделен от Творца и является чем-то внешним по отношению к Нему. Иными словами, любой шаг, сделанный нами в направлении того, как мы служим Б-гу в течение шести рабочих дней недели, запретен в Шабос. Шесть дней в неделю мы изменяем мир. А Шабос - это время, данное нам, чтобы мы постигли внутренне присущую этому миру святость. Чтобы мы почувствовали: каждый аспект мироздания имеет отношение к «частному владению» Б-га.
И это объясняет ответ рабби Акивы Тур-носруфу. По своей сути заповедь, требующая от нас оставить в Шабос всякую работу, носит охранительный характер - она защищает нераздельную целостность «частного владения». Для Б-га нет понятия, что некая сущность может быть «изъята из частного владения или, наоборот, привнесена в границы этого владения». Ибо ведь не только все сущее есть единственно Он, но, из Б-жественной перспективы, не может быть никакого иного владения, которое принадлежало бы «многим», являясь их общей собственностью. Все, что Он «вносит» в наш мир, есть лишь перемещение внутри Его частного владения. И любое «изменение» в нашем мире, совершаемое Им в Шабос, - не «преобразование» и не «перенос», ибо целокупность сущего включена во всеобъемлющую реальность Б-га.
С точки зрения Б-га, объясняет рабби Акива, нет никакого общественного владения, как нет и владения, которое «кажется общественным, являясь при этом частным», - того владения, в отношении которого совершается эйрув. Это только с нашей точки зрения и для нас возможно нарушение Шабоса. Ибо мы живем в реальности, претендующей на то, чтобы быть внешней по отношению к Создателю и при том - многоликой.
Для нас Шабос - способ выразить истинную природу существования: в течение 24 часов прожить с осознанием истины, что все творение есть частное владение Б-га. Для нас совершать какую-либо творческую работу в Шабос, значит питать иллюзию, будто возможно существование вне Б-га. Для Б-га же этой иллюзии просто не существует.
Действие эйрува
Уравнивая запрет работать в Шабос с запретом переносить что бы то ни было из одного владения в другое, рабби Акива намеренно говорит о дворе, на который не распространяется действие эйрува, а не об «общественном владении». Этим он дает понять, что на самом деле никакого «общественного владения» просто не существует - есть лишь то, что таковым кажется. Нет и такого уголка мироздания, который был бы вне Всемогущего. А есть лишь области, где реальность внешне кажется обладающей той или иной толикой автономии.
Фунция Шабоса заключается в том, чтобы охватить эйрувом кажущееся общественным, но по сути своей «частное владение», которым является материальный мир. Он призван интегрировать внешне разъединенные силы в единое выражение: нет ничего, что не покоилось бы в Б-ге. Дабы проявить с предельной ясностью в нашем мире факт: единственным владельцем всего сущего является Б-г. То есть уравнять нашу точку зрения на мир с восприятием Самого Творца.
Таким образом, сегодня переживание Шабоса дает нам всего лишь почувствовать «вкус», что «Шабос великий и святой, потому что день этот свят перед Тобой, чтобы отдыхать в него и покоиться в любви», как повторяем мы в субботнем прибавлении к благословению после трапезы. И это в полной мере изведаем мы с приходом эры Мо-шиаха. Ныне мы делаем Б-жественную частность Шабоса реальностью, присутствующей в нашей индивидуальной жизни и в жизни нашей коммуны. Но при том мы пребываем внутри шести «рабочих дней» истории, каждый из которых равен тысячелетию. Пребываем в мире, который вне субботнего дня и продолжает казаться отделенным от Б-га, и разрываем разнородными силами. В седьмом тысячелетии, когда «явится слава Г-сподня и узрит всякая плоть, что уста Г-сподни изрекли это» (Ишаяу, 40:5), истинная природа реальности будет явлена во «плоти», - в самом физическом проявлении этого мира.
Шутка недели...
- Дорогой, почему, когда я пою, ты всегда выходишь на крыльцо нашего дома? - спрашивает Фира.
- Если бы я находился в доме, все соседи подумали бы, будто я тебя бью.
- Вы заметили, что Гольдштейны из-за участившихся случаев ограбления квартир всю ночь не тушат свет?
- Идиоты, они, что, не знают, что у грабителей всегда с собой фонарики?
- Мира, вы выдаёте дочку замуж?
- Да, понемножку. А ваш сын уже женился?
- Дважды. И оба раза удачно.
Студентка Московской консерватории, комсомолка и активистка, пробегая по лестнице мимо пожилого профессора Гольденвейзера, бойко прощебетала:
- Александр Борисович, почему вас не видно на нашем кружке изучения трудов Маркса и Энгельса?
- Милочка, - мягко ответил Гольденвейзер, - зачем же мне туда ходить? Я скоро с ними лично увижусь.
Рабиновича назначили агитатором на выбоpах, и он ходит от одних дверей к другим:
- Извините, меня просили вам передать, что советская власть - самая лучшая в мире. Извините за беспокойство, до свидания.
Сара говорит своему мужу:
- Абрам, посмотри-ка, какая грустная курочка у нас в саду! Может быть, сварить из нее суп?
- Да, пожалуй, если ты считаешь, что это ее развеселит ...
Умирает старик Мордехай.
Говорит жене: - Кованый сундук отдашь сыну. - Лучше дочери.
- А я говорю - сыну! А я говорю - дочери!
- Кто из нас умирает, ты или я?
Почему Израиль все называют агрессором?
- Да потому, что страна такая маленькая, что когда пишешь на карте её название, хочешь не хочешь, а залезешь на чужую территорию...
Разговаривают два еврея на Times Square.
- Хаим, я думаю, здесь была бы уместна статуя Арафата.
- Почему, Абрам?
- Во-первых, летом она давала бы тень, во-вторых, зимой закрывала бы от ветра, а в-третьих, дала бы голубям возможность высказать всеобщее мнение...
Изя говорит Абраму:
- Я заболел, но к врачу я не пойду, слишком дорого.
- Абрам, я советую тебе сходить к доктору Давиду, он за каждый последующий визит берет лишь половину.
Послушавшись совета, Абрам идет к доктору Давиду и говорит:
- Здравствуйте, доктор. Я опять к вам...
Сказал как-то рабби Йоханан: «Сердца тех мудрецов, которые жили давно, похожи на врата входного зала Храма, а сердца тех мудрецов, которые жили недавно, - как вход в сам Храм, а наши сердца - как угольное ушко самой маленькой иголки...» Что же говорить о нас, современниках? Нам, чтобы ощутить радость от бесконечного единства мира, надо каждый раз и в каждом месте прилагать огромные усилия. И если кратковременное ощущение духовности возникает в наших в сердцах, то возможно только из-за сохранившейся коллективной и до конца не осознаваемой памяти о том времени, когда свет небес касался их. Очень приземленно и жестко сказала как-то Фаина Раневская: "Я очень стара: я еще помню порядочных людей!".
И все же та самая нить, которая проходит даже через "угольное ушко самой маленькой иголки" и не рвется, связывает всех нас. В каждом поколении дуют свои ветры, а порой и ураганы, но им не удается сорвать пологи и полотнища со Святилища, как не удавалось во времена странствований евреев по пустыне. Не удается потому что привязаны они с помощью веревок к кольям, воткнутым в землю. Эта земля - не физическая, гравитационная общность, а наша почва, духовность еврейского мира. Именно на ней во все времена строилось и продолжает строиться жилище, которое "возжелал Всевышний". И пусть полно ситуаций, когда святость скрыта, когда духовность пребывает на самом низком уровне, цель движения евреев в истории - чтобы "низкое", где нет открытого Б-жественного присутствия, превратилось в "жилище" для Него.
"И когда поднималось облако над Святилищем - отправлялись сыны Израиля во все странствия свои..." Этих странствий было много и много раз приходилось воздвигать Святилище заново. И одному Всевышнему известно, кто давал нам силы, "когда облако удалилось". И хотя мы не можем сравнивать себя с нашими предками, которые были мозгом и сердцем, оставив нам роль "пятки", именно нам выпала честь завершить великое строительство. А как известно: "Работа называется по имени того, кто ее завершает". Поэтому говорит Любавический Ребе, что поскольку наше поколение завершает работу, оно и приведет к действительному раскрытию на земле - в этом материальном мире - Шхины, с приходом нашего праведного Машиаха и полного Освобождения!
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
Хасидут разъясняет, что в более тонком смысле особое старание в деле зарабатывания денег и поиска всевозможных ухищрений для достижения этой цели - это тоже нечто вроде идолопоклонства, потому что корень такого старания в ложном представлении, будто работа (всего-навсего посредник между Всевышним и человеком) имеет огромную важность. Хотя такой человек и верит, что "благословит тебя Б-г, Всесильный твой, во всем, что будешь делать", все-таки он считает свое дело необыкновенно важным и ценным. А потому вкладывает в него всего себя и прежде всего весь свой ум - а это подобно тому, как если бы он склонял голову перед своей работой, поклонялся ей. И даже хуже: обычное поклонение происходит в плане физическом, а тут - поклонение духовное, он склоняет свой ум, свою интеллектуальную силу души, перед посредником, приносящим ему благосостояние, воображая, что таким образом получит еще больше благ.
Это значит, что если человек полностью занят своей работой, то происходит это оттого, что он считает ее важной. Если же у него прочно устоялось в сознании, что на самом деле его работа это всего лишь "топор в руке дровосека", он не вкладывает в нее свою голову и большую часть самого себя, а ведет себя так, словно работа совершается сама собой.
Недельная Глава - Ваякгель
Эта недельная глава начинается тем, что Моше созывает всех сынов Израиля 11 Тишрея, наутро после Йом Кипура, чтобы повторить им заповедь о Cубботе. При чтении этого фрагмента возникает несколько вопросов, один из которых связан с использованием страдательного залога в начале второго стиха главы: «Шесть дней может совершаться работа». В этой беседе Ребе затрагивает и один из величайших парадоксов веры. Если Всевышний - источник всех благ, то зачем необходимо работать? А если надо работать, то как избавиться от мысли, что материальные блага создаются исключительно нашим трудом? Перед нами довольно странная альтернатива: с одной стороны, полное бездействие, с другой - отрицание участия Б-га в делах этого мира. Ребе развивает идею «инертного труда» и снимает это противоречие, благодаря чему Суббота видится в новом свете.
СОБРАНИЕ
Глава Ваякгель начинается словами: «И созвал Моше все общество сынов Израиля, и сказал им: «Вот что повелел Б-г сделать: "Шесть дней может совершаться работа, а день седьмой да будет свят для вас, день полного покоя, посвященного Б-гу..."».
Этот отрывок вызывает несколько вопросов, что обнаруживает необходимость в ряде уточнений. Некоторые из вопросов упоминаются комментаторами.
Во-первых, почему используется слово «созвал» (ваякгель)? Почему не начать просто: «И сказал Моше всему обществу сынов Израиля»? Именно так говорится, когда речь идет о пожертвованиях для святилища (мишкана).
Во-вторых, в стихе сказано: «Вот послание, переданное Б-гом», но что за послание, не уточняется. Большинство комментаторов воспринимают данный отрывок как ссылку на пожертвования для строительства святилища. Но с таким подходом согласиться трудно. Ведь прежде чем начать рассказ о пожертвованиях, в Торе повторяется: «И сказал Моше всему обществу сынов Израиля». Логичней предположить, что речь идет о другом. Принято считать: слова «заповеди, которые дал Б-г» относятся к тому, что за ними следует, то есть к запрету совершать работу в Субботу. Но тогда возникает новая проблема: заповедь о Субботе - одна из десяти заповедей, а о запрете работы в Субботу речь уже шла.
В-третьих, что означает без конца повторяющаяся фраза «шабат шабатон», которая может быть переведена как «суббота полного покоя, посвященного Б-гу»?
В-четвертых, Раши, Талмуд, Мидраш (Мехилта, Итро, 2) и Зогар (часть 2, 195а) - все сходятся в том, что собрание происходило наутро после Йом Кипура, когда Моше спустился с горы Синай (с новыми скрижалями). Отсюда следует: собрание и Йом-Кипур (внутренний смысл «Кипур» - искупление) взаимосвязаны. Именно в этот день Всевышний сказал: «Простил Я, как ты просил», - это было искуплением греха золотого тельца. Где же здесь связь?
ИНЕРТНЫЙ ТРУД
Чтобы найти ответы, надо сначала рассмотреть замечания комментаторов в отношении использования страдательного залога во фразе «Шесть дней может совершаться работа». Употребление действительного залога «Шесть дней ты будешь работать» означало бы участие и полную вовлеченность в работу. Пассивная же форма подсказывает, что работа будет совершаться сама собой. Мехилта комментирует этот стих: «Когда еврей выполняет волю Всевышнего, работу за него делают другие».
В прямом смысле это относится к благословению, даруемому Небесами, но комментарий может быть использован и для указания, какое отношение к Всевышнему должен выработать еврей, служа Ему. То есть, работая в течение шести дней, еврей должен быть занят мирскими делами, но они не должны им полностью завладевать.
В Псалмах написано: «Если будешь ты есть от трудов рук твоих, то счастлив ты и благо тебе!» (128:2). Хасидское объяснение заключается в том, что на работу, которой занимается еврей для удовлетворения физических потребностей (чтобы питаться), он должен тратить только физическую энергию, «свои руки», а не духовные силы. Мысли и чувства человека должны быть связаны с Торой и ее заповедями. Только тогда «ты будешь счастлив и удовлетворен». Как сказали мудрецы: «Счастлив ты - в этом мире и благо тебе - в мире будущем».
Это толкование может быть также применено к словам: «Шесть дней может совершаться работа». Страдательный залог глагола указывает на то, что человек выполняет работу механически, а сердце и мысли его связаны с другим (заняты Торой). Но даже такой труд предназначен лишь для того, чтобы работа стала как бы «сосудом» для благословений Всевышнего. Вот что Тора имеет в виду, когда говорит: «И Б-г, Всесильный твой, благословит тебя во всем, что делаешь». Человека поддерживают не собственные усилия, а благословения Всевышнего. Работа, которую делает человек, попросту служит каналом, по которому он эти благословения получает. Всегда следует это помнить. И в то время, когда руки «пролагают» этот путь, глаза должны быть сосредоточены на источнике благословения.
На самом деле, человеку вообще не следовало бы заниматься работой. Потому что о Б-ге сказано: «Я наполняю небеса и землю» и «Вся земля покрыта Его славой». Полное бездействие было бы правильной реакцией на вечно наполняющую весь мир Б-жественность. В противном случае человек считался бы виновным в том, что мудрецы называют «корчить рожи перед Царем», то есть во всяческом подчеркивании своего присутствия. И только потому, что Тора разрешает, даже приказывает нам работать, труд становится законным. Потому что она говорит: «Шесть дней может совершаться работа» и «Б-г, Всесильный твой благословит тебя во всех делах твоих». Тора разрешает работать, когда это необходимо. Труд, совершаемый сверх необходимости, означает прежде всего недостаток веры в то, что средства к существованию человек получает от Всевышнего. Кроме того, подобные действия в глазах Б-га можно рассматривать как акт сопротивления.
ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ТРУД»
В свете сказанного непросто понять приведенные выше слова из Псалмов «от трудов рук твоих». Работа, выполняемая евреем в материальном мире, есть лишь необходимая подготовка для принятия благословения Всевышнего, сама по себе лишенная внутреннего содержания. Однако согласно закону психологии (см. Маамар «Каров Ашем», 5690 (а-Маамарим-Кунтрейсим, с. 210) никакая работа не страшна, если выполнять ее с удовольствием, тогда как даже малейшая попытка сделать то, что не нравится, изнуряет. Таким образом, еврея, которому доступны лишь духовные радости, работа истощает, но в материальном мире приходится работать. Хотя «шесть дней может совершаться работа» - предписывающая заповедь (Мехилта), сам по себе труд, как бы ни абстрагировался от него человек, отрывает от духовного и поэтому кажется утомительным.
ДВОЙНАЯ СУББОТА
«Шесть дней может совершаться работа, а день седьмой да будет свят для вас, день полного покоя, посвященного Б-гу». Скрытый смысл этих слов указывает: Суббота - день полного покоя, но до его начала необходимо потрудиться. Выполняемая работа должна быть пассивной, и человеку необходимо сконцентрироваться на чем-то еще. Написано: «В Субботу человек должен относиться ко всему так, словно он сделал всю свою работу» (Шулхан Орух а-Рав, Орах Хаим, 306:21). Будучи целиком поглощенным материальными заботами и тревогами в течение шести дней, он и на седьмой день окажется в плену забот и не сможет очистить свое сознание, чтобы «наблюдать триумф Царя» в Торе и заповедях. Его сознание по-прежнему останется открытым для посторонних мыслей, и они будут преследовать человека помимо его воли. Но если в течение недели он отводил работе надлежащее место, свет Субботы наполнит его, и он будет награжден тем, что называется шабат шабатон, то есть двойной Субботой. Суббота наполнит собой всю неделю (см. Шабат, 119а. Зогар, часть 3, 29а. Тикуней Зогар, Тикун, 21/46а), и, когда наступит седьмой день, она приобретет двойную святость.
Таким образом, мы нашли ответ на третий вопрос. Второй тоже разрешен: хотя заповедь о Субботе была дана раньше, повторение ее в начале главы Ваякгель открывает путь для достижения особого настроя, какой должен создаваться в седьмой день недели.
ИСТОКИ ИДОЛОПОКЛОНСТВА
Связь между собранием израильтян и днем, когда они собрались (на следующий день после Йом-Кипура), тоже становится очевидной. Сама по себе заповедь о Субботе служила искуплением греха золотого тельца. Рамбам (Хилхот Акум, 1:1) объясняет идолопоклонство тем, что Б-жественное Провидение передается через природные силы и объекты: «И изобилием плодов от солнца, и изобилием урожая от луны» (Дворим, 33:14). Люди, признавая эти силы и объекты лишь посредниками, все же наделяли их божественными свойствами. Ошибка заключалась в том, что они относились к идолам как к объектам поклонения, в то время как это всего лишь инструменты Б-га, подобно «топору в руках дровосека».
С другой стороны, излишнюю увлеченность работой и вообще материальным миром тоже можно считать формой идолопоклонства (см. Ликутей Тора, Ахарей, 27с.; Маамар «Маим Рабим», 5717). Здесь та же ошибка - придание особой значимости посреднику или каналу, передающему Б-жественное благословение. Сознательная увлеченность работой - своеобразная форма поклонения, неуместного, обращенного не по адресу. Только если человек правильно воспринимает свою работу, видя в ней лишь канал для получения благословений Всевышнего, он способен сконцентрироваться на Б-ге. Сама работа в этом случае приобретает пассивный характер.
Только так грех идолопоклонства - как явного, так и скрытого - можно искупить. Шесть дней пассивного труда - в умственной отрешенности и при сознании того, что человеческий труд является лишь инструментом Б-га, - служат изменению и отказу от идолопоклоннических инстинктов.
ПАССИВНОСТЬ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
Грех и путь к искуплению его существуют не только на материальном уровне, но и на духовном. В Пиркей Авот (Наставлении Отцов) сказано: «Не будьте, как те рабы, что служат хозяину ради награды» (1:3). Можно учить и соблюдать Тору ради духовного наслаждения. Но это и значит, что тобою движет желание получить награду. Высший уровень служения Всевышнему - безоговорочно исполнять Его волю ради Него самого. Это подобно пассивной работе, о которой мы говорили. Работе - потому что делается не ради удовольствия. Пассивной - потому что такой человек воспринимает духовные достижения не как результат реализации собственных способностей, а как помощь Всевышнего. Если человек хоть немного раскрывается перед Б-гом, Тот помогает ему на протяжении всего пути. Человек получает помощь от Всевышнего даже еще до того, как начинает выполнять заповедь. В комментариях к стиху Книги Иова «Кто явился предо Мной, что я должен заплатить ему? «(41:3) мудрецы говорят: «Кто сделал для Меня перила без того, чтоб Я дал ему крышу, кто сделал для Меня мезузу, когда б Я не построил ему дом, кто сделал бы для Меня цицит, если б Я не дал ему одежды?» Быть пассивным в духовной жизни - значит быть не более чем каналом для получения Б-жественного ответа.
СОБРАНИЕ И ЕДИНСТВО
Наконец становится ясно, почему в нашем отрывке используется выражение «И созвал Моше» вместо «И говорил Моше». Ибо грех золотого тельца, возвративший в мир дух нечистоты (Шабат, 146а. Зогар, часть 1, 52б), был искуплен на следующий день после Йом-Кипура. Мир вновь должен был стать таким, каким был до первого греха. «На земле вновь должен быть один народ», а сам мир должен стать суверенным владением (решут аяхид - дословно «владение Одного») Единства Всевышнего. Для этого необходимо было «собрать» людей, чтобы привести их к единству.
Пкудей
Четыре из последних пяти недельных глав книги Шмойс посвящены постройке святилища (мишкана) и того, что в нем должно быть. По какому принципу разделены эти главы? Первые две - Трума и Тэцаве, связанные с самой заповедью постройки святилища, очевидно, отличаются от двух других - Ваякгель и Пкудей, в которых говорится о донесении заповеди до людей и ее выполнении. А в чем же различие между главами Ваякгель и Пкудей? И в то же время, что объединяет их настолько, что в иные годы они читаются вместе на одной неделе? В поисках ответа на эти вопросы Ребе приводит нас к анализу уровней отношений между человеком и Б-гом.
ГЛАВЫ ВАЯКГЕЛЬ И ПКУДЕЙ
В Торе нет ничего случайного, и каждая деталь в ней, будучи словом Б-жьим, имеет свое предназначение. Так и с делением на недельные главы. Тору разделили на них не потому, что в таком большом тексте нельзя обойтись без разбивок, а потому что каждая глава несет в себе особую мысль. То же и с названиями глав, не случайно взятыми из первых их слов. В этих словах заложена тема всего последующего повествования. Поэтому-то название главы и берется из ее первой строки.
В Торе пятьдесят три главы. Это неизменное, фиксированное число. Чтобы в течение года успеть прочитать всю Тору, в иные годы, когда по календарю только один, а не удвоенный месяц Адар, в определенные недели читают сразу по две главы Торы. Зогар объясняет это тем, что в каждой главе заложен особый смысл, и случающееся объединение двух глав значит не больше, чем чтение в один день двух разных историй.
Значит, у глав Ваякгель и Пкудей различный смысл, хотя в некоторые годы они читаются вместе. Обе эти главы, как и предшествующие им Трума и Тэцаве, посвящены строительству святилища и его устройству. Все они связаны с заповедью о постройке мишкана и содержат относительно него необходимые инструкции. Главы же Трума и Тэцаве, будучи посвящены одной теме, освещают разные ее аспекты. И они никогда не читаются вместе. То же и с главами Ваякгель и Пкудей - со строительством мишкана связано два самостоятельных смысла.
ПРИГОТОВЛЕНИЕ И ОТКРОВЕНИЕ
Разница между ними заключается в следующем. Из главы Ваякгель мы узнаем: Моше собрал израильтян, чтобы передать им заповедь Всевышнего о постройке святилища, о том, что в нем должно быть, и как эту заповедь решено исполнить. Пкудей рассказывает о подсчетах, произведенных Моше, собравшем все добровольные пожертвования материалов для святилища: золота, серебра, меди и т.д.; об использовании пожертвований, о помазании мишкана и его содержимого маслом для помазания, о порядке жертвоприношения и о том, к чему привела проделанная работа - Б-г спустился в святилище: «И закрыло облако шатер откровения, и Слава Б-га наполнила шатер» (Шмойс, 40:34).
Основная мысль главы Ваякгель - служение евреев Всевышнему. Как они служили? Построили святилище Ему, используя свое имущество, свои тела и души. Имущество - потому что для постройки святилища они выделили тринадцать (есть мнение, что пятнадцать) видов добровольных пожертвований из своего имущества. Свои силы (то есть тела) - они это святилище строили. «Духовный подъем», «мудрость» и «сила духа», упомянутые в Торе, вызванные строительством святилища, исходили из еврейской души. Все вместе это называлось служением человека. Пкудей добавляет то, что называется Б-жественным откровением: «И слава Б-га наполнила шатер».
Работа, о которой рассказывается в главе Ваякгель, привела к Б-жественному откровению, потому что служение Б-гу в любой форме приводит к раскрытию Б-жественности. И все же это бесконечно мало в сравнении со Славой Б-га, наполнившей святилище в результате помазания мишкана и совершения жертвоприношений.
В некоторых случаях мы говорим, что подготовка к выполнению заповеди тоже является священным актом. Но когда речь идет о спуске Всевышнего в этот мир, мы не можем сравнивать подготовку с самим исполнением. Особенно это касается темы главы Ваякгель - шатра и всего, что в нем. Их нельзя считать священными до того, как они помазаны и не используются непосредственно для служения (Швуэс, 15а). В этом суть главы Пкудей. Следовательно, Б-жественное откровение, вызванное освящением шатра, несравнимо значительнее того, что связано с приготовлениями для освящения.
Вот основные темы четырех недельных глав, связанных с шатром и тем, что он содержит (см. Рамбан, Шмойс, 36:8). Трума и Тэцаве раскрывают заповедь Б-га о строительстве святилища, причем Трума рассказывает непосредственно о святилище и том, что в нем, а Тэцаве - о специальных одеждах священнослужителей. Из Ваякгель мы узнаем, как Моше сообщил об этой заповеди, и евреи ее выполнили. И наконец, Пкудей сообщает об ответе Всевышнего - наполнении мишкана Славой Б-жьей.
Мы видим три уровня диалога между человеком и Б-гом, три стадии развития их отношений (Ликутей Тора, Шир а-Ширим, 24а). Сначала поступает инициатива от Б-га - «сверху» - это заповедь, открывающая путь к объединению человека с волей Б-га. Затем наступает «пробуждение снизу»: человек принимает на себя обязанность подчиняться и создает в себе святое место, очищенное от заблуждения относительно самодостаточности, чтобы Б-г вошел туда и жил в нем. Наконец, человек получает ответ Б-га - раскрытие Б-жественности на территории, где обитает человек. Обращение, словно голос, доносящийся извне, было раскрытием голоса Всевышнего, призывающего человека преодолеть свою замкнутость и отгороженность. А последний ответ Всевышнего шел изнутри, наполняя святилище, построенное человеком, «Славой Б-га». Этот голос слышен в главе Пкудей.
ДВЕ НЕДЕЛИ В ОДНОЙ
Несмотря на то что откровение в главе Пкудей, без сомнения, значительней описанного в Ваякгель, эти две главы часто читают вместе, на одной неделе. Иногда, когда не хватает времени, приходится делать за «одну неделю» то, что обычно делается за «две».
Это не означает, однако, что мы должны нарушать привычный ход времени. Святилище было по существу «местом обитания в низшем мире», на территории человека, заключенном во времени и пространстве. Это значит, что даже пребывая во времени, мы должны не быть связаны временем.
Здесь есть связь с месяцем Адар, в который обычно читают эти главы. Всем известно, что в Адаре мы празднуем Пурим. И хотя Пурим всегда выпадает на будний день, суть и главная заповедь этого праздника состоит в заповеди «веселиться до тех пор, пока не перестанешь отличать "Благословен Мордехай" от "проклят Аман". Это означает выход за пределы рационального, за границы знания и налагаемых им ограничений. Таким образом, и в будний день Пурим привносит мир, «где не существует ограничений». Это бесконечное в самом сердце конечного.
Взаимосвязь Ваякгель (приготовлений человека) с Пкудей (ответом Б-га) символизирует соединение времени с вечностью, соединение человека и Б-га. Это одновременно и пролог, и подготовка к будущему откровению, о котором сказано у Исайи: «Твои окна будут сделаны из агата (кадкод)» (Исайя, 54:12). А Талмуд комментирует: «Святой, да будет Он благословен, сказал...: "Пусть будет, как этот и как тот" (кедаин укедаин) - когда человек и Б-г - есть единое целое.
ЗАПОВЕДЬ И СОБЛЮДЕНИЕ
В объединении двух недельных глав есть еще один смысл: между посланием Б-га, полученным Моше главы Трума и Тэцаве; приказом, отданным Моше евреям, и их ответом главы Ваякгель и Пкудей - еще могут вклиниться происшествия. Главы Ки тиса и золотого тельца. Но как только послание пришло в мир через Моше - согласно Ваякгель, ничто уже не могло помешать его немедленному претворению в жизнь, описанному в Пкудей.
Однако даже когда они читаются не вместе, и злое начало препятствует претворению заповеди в жизнь, нет оснований для задержки, нет ничего, что может помешать или отвлечь. Когда Моше или его преемники в каждом поколении раскрывают смысл заповедей, претворение этих заповедей в жизнь становится неизбежным. Заповедь сама по себе есть обещание ее выполнения и гарантия того, что «слава Б-га наполнит святилище».
МИР ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ (http://www.lechaim.ru)
В Шабос запрещено заниматься следующими видами работ: сеять, пахать, ткать, молотить, писать, строить, зажигать огонь и осуществлять перемещение предметов из дома вовне и наоборот. Талмуд, Шабос, 73а
Чем нельзя заниматься в Шабос?
Тора велит лишь следующее: «Шесть дней может совершаться работа, а день седьмой да будет свят для вас, день полного покоя, посвященного Б-гу». Напрямую же названо лишь одно запрещеное в Шабос занятие: «Не зажигайте огня... в день субботний» (Шмойс, 35:2,3).
Однако как же определить, что понимается под словом «работа»? Ивритское слово, использованное Торой, мелоха, означает «творческую работу». Если мы напишем одно-единственное слово мелоха, это, пожалуй, будет творческой работой, но вряд ли мы сочтем такой же работой перенос дивана из одного угла комнаты в другой.
Это согласуется с теми основаниями для соблюдения Шабоса, которые приводит Тора: «Суббота - вечный знак союза между Мною и сынами Израиля, напоминание о том, что шесть дней Б-г творил небо и землю, а в седьмой - прекратил и пребывал в покое» (Шмойс, 31:17). Конечно же, Б-г не в поту и напряжении творил мир. Его «покой» в Шабос не означает, что ему нужна передышка для восстановления истощенных сил. Сказано об ином: шесть дней Б-г творил, а на седьмой творить перестал. И, подражая Б-гу, творящему мир, мы устраиваем нашу жизнь по данному нам образцу. Шесть дней мы погружены в творческое преобразование мира. А затем следует день, когда мы отрешаемся от всего материального и отказываемся от всякой деятельности, направленной на изменение окружающего нас физического мира.
Трапеза в Шабос
В Талмуде перечислено 39 видов «творческой работы», которой запрещено заниматься в Шабос. Список этот «выводится» на том основании, что в Торе заповедь прекращать в Шабос всякую работу дана в контексте подробных указаний. К примеру, как возвести Мишкан, что призван служить евреям святилищем во время их скитаний в пустыне (Шмойс, 31 и 35). Талмуд поясняет, что из этого контекста мы постигаем, какие из видов активности образуют мелоха.
Так, всякое творческое действие, связанное с возведением скинии, олицетворяет тот или иной вид работ, которые нельзя исполнять в Шабос (Талмуд, Шабос, 496). Например, вываривали травы, чтобы выкрасить полосы для покрывал на шатер, - а потому в Шабос и запрещено кипятить, готовить, печь или как-то иначе нагревать на огне физические объекты, чтобы вызвать их трансформацию.
Такая «косвенная» манера сообщения о том, какие именно виды работ запрещены в Шабос, связана не только с тем, что Тора крайне экономно использует слова. В сущности, работа, которой мы заняты шесть дней в неделю и от коей воздерживаемся в Шабос, - это работа по возведению Мишкана.
«И построят Мне святилище, и Я буду обитать среди них» - полсотни различных материалов (золото, серебро, шкуры животных и т.д. были использованы при постройке дома Б-га [Шмойс, 25:8]). Такова же и миссия человека в этой жизни: преобразить свое материальное «я» и все, что его окружает, в «обитель Б-га», в святилище, где явлено присутствие Его реальности (Мидраш Танхума, Носой, 16; Тания, гл. 16).
Однако работы, связанные с возведением скинии, - работы, выполняемые в течение шести обычных дней недели и приостанавливаемые в Шабос. Это вовсе не значит, что Шабос становится перерывом в нашем служении Всемогущему. Наоборот: Шабос - святой день, день для духовного воспарения и установления более глубокой связи с Б-гом. Разница заключена в том, как именно мы Ему служим. В течение шести дней недели мы стараемся изменить мир, преобразить наши физические усилия и ресурсы в «Мишкан», чтобы служить Ему и выражать через то Б-га. Но в Шабос мы оставляем стремление изменить реальность; вместо этого мы приникаем к миру как он есть.
Пример, явственно показывающий это различие, заключен в особом понимании физического удовольствия, когда оно связано с Шабосом. Так, в течение недели мы едим для того, чтобы преобразовать полученную с пищей энергию в силы для служения Б-гу. Материальная субстанция пищи и сам акт ее принятия преображаются: они переходят в энергию, находящую потом выход в помощи нуждающимся, в молитвенном рвении, в сосредоточенности сознания, изучающего Б-жественную мудрость Торы. С другой стороны, поглощение пищи только во имя получения физического удовольствия - не созидательно, лишено какого-либо присутствия святости. Вместо того чтобы растворять материальное в более тонком, что связано с духовным порядком мира, такое отношение к трапезе лишь глубже погружает нас в «болото» нашей самости. И это отдаляет нас - и ту материальную среду, в которой мы находимся, - от той трансформации, которая и есть цель нашего пребывания в этом мире.
В Шабос же получение удовольствия во имя удовольствия заповедано нам в мицве - именно в этом состоит исполнение воли Б-га. В Шабос нет нужды преображать физическое в нечто, что служит духовному порядку вещей. Получение удовольствия от материального мира само есть акт освящения материального. И в акте этом находит выражение то, что в основе нашего существования лежит Б-жественное.
Что же происходит в Шабос, если наше отношение к миру меняется столь серьезно? Чтобы понять это, нужно еще раз задуматься о природе «работы» и «отдыха» Б-га в течение семи дней творения.
Эманация и вбирание в Себя
Хасидское учение сравнивает «отдых» Б-га в Шабос с тем, что испытывает художник, закончив свое произведение (Тора Ор, с. 65). Пока он делает эту работу, вся его дерзость и жизненные силы отданы ей; он может чувствовать, как, опустошая его, энергия души перетекает в создаваемое им творение. Но, когда дело закончено, приходит конец этой эманации сознания и таланта -теперь творец ощущает «возврат» творческих сил и новое соединение с его сущностью.
Этот образ можно распространить на Б-га. Ведь шесть дней недели (любой недели, ибо творение есть постольку, поскольку Б-г постоянно вовлечен в наше существование, и лишь благодаря этому мы наделены бытием и жизнью) Б-г изливает Свою творческую силу на мир. В Шабос эта эманация приостанавливается, и «поток» меняет свое направление, устремляясь не от Б-га, но к Б-гу. Это представление подкреплено словом вайнофаш («и пребывал [Он] в покое») в цитированном выше стихе; вайнофаш буквально значит «и Его душа вернулась к Нему», как комментирует этот стих Раши.
Есть, однако, существенная разница между тем, как вбирает в себя итог своих творческих усилий художник и как вбирает в Себя творческую энергию Б-г. Когда художник вбирает в себя выплеснутый им творческий импульс, созданная работа пребывает отдельно, сама по себе, - творение более не зависит от создателя. Когда же Б-г вбирает в Себя эманируемый Им поток энергии, вместе с ним Он вбирает в Себя и сотворенное. Работа художника - результат эманации творческого импульса. Творение Б-га - сама эта эманация. Б-г не использует уже существовавшие до Его акта творения холст и краски, преобразуя их Своей творческой энергией в нечто иное; то, что мы воспринимаем в качестве реальности, и есть творческая энергия Б-га.
Вот почему Тора описывает сотворение мира как речевой акт («Сказал Всесильный "Да будет свет" и стал свет»). Это не значит, что слова Б-га вызвали к бытию нечто, отличное от них, - например то, что мы называем «светом», то есть воспринимаемое нами как свет есть слова Б-га «Да будет свет». Описывая творение как «высказывания» Б-га, Тора тем самым обозначает для нас некую реальность. Речь, в отличие от мысли, - эманация идеи, ее выплеск вовне. А что есть мир? Он - высказывание Б-га -эманация Б-гом Его творческой силы.
Заметим, что сказанное относится к миру шести дней творения, шести рабочих дней. В Шабос «поток» возвращается к Б-гу, высказанное - к несказуемому. Мир Шабо-са - не мир Б-жественного высказывания, но мир Б-жественного сознания. В этот день все существует в Б-ге и ничто - «вне» Б-га.
Вот почему в Шабос мир «ближе к святости». Если бы произведение Б-га «оставалось само по себе», когда Он вбирает обратно Свою творческую энергию, тогда бы предлагаемая нами пропозиция была абсолютно точна: мир был бы отделен от Б-га. Но Шабос - не отход Б-га от мира, но отход мира к Б-гу. Шабос - «святой» день потому, что в этот день сотворенное бытие вновь растворяется в своем Б-жественном истоке.
Поэтому в течение шести дней недели мы трудимся, чтобы превратить мир в «обитель Б-га». Конечно же, мир - не нечто, существующее отдельно от Б-га, и конечно же, он не обладает статусом независимого от Б-га существования: мир есть лишь длящееся «высказывание» Б-га. Поэтому все наши усилия направлены на то, чтобы изгнать из мира иллюзию его «самости». Мы пытаемся выявить в мире ту истину, что ни одна сущность не существует сама для себя. Нет, она для того, чтобы служить высшей истине.
В Шабос же Б-г перестает «высказывать» мир. В этот день Он относится к миру как к сущности, целиком включенной в Его всеохватывающую реальность. Соответственно, меняется и фокус восприятия мира на человеческом уровне: задача состоит в том, чтобы показать единство всего сущего, как оно есть в гармоничном единении с Творцом.
Последняя и первая мелоха
В свете сказанного мы поймем глубинное значение мелохи, упомянутой в Талмуде последней: почему запрещено перемещать объекты из ареала «частной» жизни в ареал жизни «общественной». (Поясним, что под «ареалом частной жизни» мы понимаем закрытое пространство - дом, или огороженный двор, а «ареал общественной жизни» -открытое для всех пространство: улица или площадь.)
На первый взгляд такого рода «работу» нельзя расценивать как имеющую отношение к мелоха. Остальные 38 видов работ -письмо, строительство, разведение огня -являются деятельностью, которая, несомненно, приводит к изменениям в физическом состоянии самого объекта. Но - что изменяется в самом объекте, когда мы переносим его с места на место? Ведь, казалось бы, перемена затрагивает не объект, а только его местоположение. Сам объект не меняется - разве что меняется его статус: если он использовался раньше для каких-то частных нужд, то теперь его можно использовать для нужд общественных и наоборот.
В силу этого мудрецы рассматривали «перемещение» как «слабую мелоху» (см. Тойсфойс, Шабос, 966 и Эрувин, 176). Однако в талмудическом трактате Шабос сначала рассматриваются законы, определяющие статус того или иного ареала жизни и запрещающие перемещение объектов между этими пространствами. И этот запрет на перемещение объектов из одного пространства в качественно другое составляет саму сердцевину Шабоса и того, о чем говорится в трактате.
В течение недели мир как бы разделен на две области: первая - то, что существует как интегрированное в «частное пространство» Единого Б-га, и вторая - все, что еще принадлежит «общественному пространству» раздробленного, «плюралистического» «внешнего» мира.
С одной стороны, некоторые аспекты нашей жизни преображены таким образом, что они стали «святилищем», где явлено присутствие Б-га. Это - наши таланты и ресурсы, которые мы направили на службу Ему: они тем самым преобразились и выражают Его исполненную единства реальность. С другой стороны, сколь же многое в нас все еще «пребывает на улице» - все еще не очищено и не одухотворено, все еще - «вне» своего Б-жественного источника.
В течение всей недели наш долг «осуществлять перемещение предметов». Мы стараемся перенести какие-то сущности из области общественного, где властвует суетность, в священный уголок нашей жизни.
Туда, где сконцентрировано все, имеющее отношение к «частному пространству» Б-га. Мы также ищем способ оделить «внешний мир» многим из того, что пребывает во «внутреннем пространстве», дать этому миру материального существования почувствовать, что есть святость.
В Шабос же есть только одна реальность: творение становится частью «внутреннего пространства» Всемогущего. И смысл Шабоса в том, чтобы реализовать эту истину в жизни. Попытки изменить реальность - даже во имя служения Б-гу - нарушение порядка, присущего Шабосу, ибо любое такое действие подразумевает, что с миром обращаются так, будто он пребывает вне Б-га.
Иными словами, все 39 видов мелохи по сути своей есть «перемещение предметов»: занятие творческой работой в Шабос - даже занятие святым делом возведения скинии - есть соучастие во лжи «общественного» в святой день, отданный сугубо частному. Поступающий таким образом изымает нечто из частного пространства Б-га и, «выставляя это нечто на улицу», профанирует его, оскверняя воздухом ежедневной мирской суеты.
В этом - глубинный смысл ивритского термина хилул Шабос, «осквернение Шабоса». Слово халал («осквернять») также означает «опустошать». Ибо, совершая какую-либо работу в Шабос, человек тем самым порождает пустоты внутри пространства, принадлежащего Б-гу, создавая в своем восприятии и поведении области, не пронизанные всеобъемлющим присутствием Б-га.
Шабос есть стремление выразить в этот день истинную природу всего сущего, какова она есть. Это - возможность прожить 24 часа в осознании истины, что все творение - это область, принадлежащая Б-гу и в Нем пребывающая.
Что разрешено, а что - нет
Турносруф спросил рабби Акиву: «Если Б-г почитает Шабос, тогда Он не должен позволять в этот день дуть ветру, не должен позволять дождю падать на землю, а траве -расти!» Рабби Акива ответил: «Если два человека живут в одном дворе, но при этом ими не совершен обряд положения эйрува, разве им разрешено вносить что-то во двор? Но если во дворе живет лишь один человек, он распоряжается в огороженном пространстве двора по своему желанию. То же верно и в отношении Б-га: ведь нет иной власти кроме Его власти, ведь мир - всецело Его, и Он свободен распоряжаться в мире» (Брейшис Раба, 11:6).
Казалось бы, рабби Акива отвечает не совсем на тот вопрос, который был задан Турносруфом. Ведь, в самом деле, рабби Акива разъясняет, почему Б-гу «разрешено» в Шабос перемещать сущности в пространстве мироздания, хотя законы Шабоса оговаривают, что в этот день можно заниматься далеко не всякой деятельностью. Но как быть с другими видами «работ», исполняемых Б-гом? Разрешено ли поливать в Ша-бос газон у себя во дворе?
Эйрув
В Шабос действует запрет переносить какой-либо предмет из частного владения в общее (то есть-из жилища на улицу и т.д.) и наоборот. «Частное владение» - некая ограниченная, закрытая территория: дом, дворик и т.д. А «общественное владение» - место, открытое для всех: улица, площадь и пр.
Но есть и еще одна категория: территория, физически соответствующая понятию «частного владения», но функционально выполняющая роль «общественного владения». Таковы, например, закрытый двор, в котором стоит несколько домов, или же коридоры и холлы многоквартирного дома. В этом случае тоже запрещено выносить предметы за границы соответствующей территории.
Однако предусмотрена процедура, совершив которую, можно и в Шабос занять чашку сахара у соседей, живущих в квартире под вами, или, отправляясь гулять в парке, взять с собой ключ от дома или детскую коляску. Эта процедура называется эйрув, и законы, с ней связанные, изложены в отдельном трактате Талмуда.
Как действует эйрув? Прежде всего: чтобы соответствующая территория обрела статус единого целого, ее надо обнести физической границей. Так, тонкая проволока, натянутая на столбах, превращает улицу, район или даже целый город в частное владение (в алохическом понимании термина). Затем надо особым образом подчеркнуть отличие данной территории от общественного владения. Это достигается тем, что берется буханка хлеба, считающаяся общей собственностью всех живущих в очерченных пределах, и помещается в чьм-то доме или квартире. И так как теперь у живущих во всех этих домах и квартирах (потенциально) есть пища, ожидающая их в одном месте, то с точки зрения закона все эти жилища выступают как единое частное владение. Отсюда и происхождение алохического термина эйрув - он означает «соединение» или «смешение»: многообразные частные владения в пределах «огороженной» территории объединяются в один частный ареал.
Чем же именно является эйрув? Не уловкой ли, сформулированной изощренными законниками-талмудистами? Не пытаемся ли мы «перехитрить» Б-га? Почему, если в Б-жественном Законе сказано, что мы не должны переносить что-либо из одного владения в другое, мудрецами предусмотрен способ, открывающий технические возможности для такого переноса?
Однако эйрув - не лазейка в Законе. Законы Торы не только «санкционируют» обращение к практике эйрув, но подчеркивают, что «данная мицва призвана соблюдать [исполнение] как эйрув для двора, так и другого рода эйрув для улиц» (см. Кодекс еврейских законов, Орах Хаим, 395). На самом деле, на глубинном уровне исполнение эйрув связано с сущностью и предназначением Шабоса.
Перенос и преображение
Хасидское учение объясняет глубинный смысл запрета переносить в Шабос что-либо из частного владения в пределы владения общественного и наоборот. В течение рабочей недели мир можно представить как бы разделенным на две зоны: а) сущности, составляющие неотъемлемую часть «частного владения» Единого, и б) то, что принадлежит «общественному владению», пребывая в нашем, расколотом на фрагменты мире.
В конечном итоге, «Г-сподня земля и что наполняет ее» (Теплим, 24:1). Но Создатель решил вдохнуть в наш мир ощущение множественности и отделенности от истока. Из-за этого физическая реальность кажется чем-то внешним и отдельным от ее Создателя: «общим владением» противоречивых сил и сущностей.
Таков мир, в котором мы пребываем шесть дней в неделю: мир, разделенный между священным и профанным. Некая часть нашей жизни отдана усилиям, связанным с Б-жественным: мы обращаемся к Б-гу с молитвой, тем самым устанавливая с Ним контакт, мы изучаем Его мудрость, открытую нам в Торе, мы исполняем Его волю, соблюдая мицвойс. Это тот уголок нашей жизни, который целиком и полностью отдан Б-гу как Его владение. Однако предполагается, что остальное время, энергию и ресурсы мы отдаем участию в материальной жизни, погружаясь в ее многоликость.
В той жизни, которую мы ведем в течение шести рабочих дней недели, мы заняты тем, что перемещаем сущности из одного «владения» в другое. С одной стороны, заимствуем какие-то сущности из области, находящейся в «общем владении» и адаптируем их в качестве неотъемлемой части того уголка нашей жизни, что принадлежит исключительно Б-гу (примером такого «переноса» могут служить кусок обычной кожи, превращенный втфилин, или монета, пожертвованная на благотворительные цели). С другой стороны, мы стремимся внести хотя бы частицу той святости, что наполняет сферу Б-жественного, во «внешний», подлунный мир. Так, например, личный бизнес, принадлежа сфере профанного и «общественного», испытывает на себе серьезное влияние «частных» измерений нашей жизни: ведение бизнеса подразумевает высокие моральные стандарты, значительная часть получаемых таким образом доходов направляется на благотворительность; по сути же, сама функция бизнеса - поддерживать благочестивые устремления человека, им занятого.
В Шабос же мы соприкасаемся с самой сущностью реальности. Шабос - день, когда весь мир становится ближе к святости: завеса материальности делается прозрачней, и суть мира как бы проступает сквозь ен облик. В Шабос мы прозреваем за навязываемым нам повседневностью образом мира как самостоятельной и многообразной реальностью нечто иное. Наша жизнь, наше поведение в этот день ориентированы на признание той истины, что, по сути, ничто не может существовать, не будучи частью владений Б-га. И поэтому мы отказываемся от того, чтобы перемещать сущности из одного «владения» в другое, а вместо этого пытаемся всем укладом такого дня выразить тот факт, что мир в самой сути своей принадлежит одному только Всемогущему.
Его владение
И в этом кроется глубинное значение запрета переносить какой-либо предмет из частного владения в общее и наоборот. В Шабос запрещено как бы то ни было улучшать или преобразовывать материальное существование, будь эти действия направлены на то, чтобы «внести» какой-либо элемент, принадлежащий миру материальности, в сферу святости или же, наоборот, «вынести» нечто принадлежащее этой сфере в материальный мир. Любая попытка в этом направлении будет нарушением Шабоса. Ибо такая попытка означала бы, что поступающий соответствующим образом предполагает, будто мир отделен от Творца и является чем-то внешним по отношению к Нему. Иными словами, любой шаг, сделанный нами в направлении того, как мы служим Б-гу в течение шести рабочих дней недели, запретен в Шабос. Шесть дней в неделю мы изменяем мир. А Шабос - это время, данное нам, чтобы мы постигли внутренне присущую этому миру святость. Чтобы мы почувствовали: каждый аспект мироздания имеет отношение к «частному владению» Б-га.
И это объясняет ответ рабби Акивы Тур-носруфу. По своей сути заповедь, требующая от нас оставить в Шабос всякую работу, носит охранительный характер - она защищает нераздельную целостность «частного владения». Для Б-га нет понятия, что некая сущность может быть «изъята из частного владения или, наоборот, привнесена в границы этого владения». Ибо ведь не только все сущее есть единственно Он, но, из Б-жественной перспективы, не может быть никакого иного владения, которое принадлежало бы «многим», являясь их общей собственностью. Все, что Он «вносит» в наш мир, есть лишь перемещение внутри Его частного владения. И любое «изменение» в нашем мире, совершаемое Им в Шабос, - не «преобразование» и не «перенос», ибо целокупность сущего включена во всеобъемлющую реальность Б-га.
С точки зрения Б-га, объясняет рабби Акива, нет никакого общественного владения, как нет и владения, которое «кажется общественным, являясь при этом частным», - того владения, в отношении которого совершается эйрув. Это только с нашей точки зрения и для нас возможно нарушение Шабоса. Ибо мы живем в реальности, претендующей на то, чтобы быть внешней по отношению к Создателю и при том - многоликой.
Для нас Шабос - способ выразить истинную природу существования: в течение 24 часов прожить с осознанием истины, что все творение есть частное владение Б-га. Для нас совершать какую-либо творческую работу в Шабос, значит питать иллюзию, будто возможно существование вне Б-га. Для Б-га же этой иллюзии просто не существует.
Действие эйрува
Уравнивая запрет работать в Шабос с запретом переносить что бы то ни было из одного владения в другое, рабби Акива намеренно говорит о дворе, на который не распространяется действие эйрува, а не об «общественном владении». Этим он дает понять, что на самом деле никакого «общественного владения» просто не существует - есть лишь то, что таковым кажется. Нет и такого уголка мироздания, который был бы вне Всемогущего. А есть лишь области, где реальность внешне кажется обладающей той или иной толикой автономии.
Фунция Шабоса заключается в том, чтобы охватить эйрувом кажущееся общественным, но по сути своей «частное владение», которым является материальный мир. Он призван интегрировать внешне разъединенные силы в единое выражение: нет ничего, что не покоилось бы в Б-ге. Дабы проявить с предельной ясностью в нашем мире факт: единственным владельцем всего сущего является Б-г. То есть уравнять нашу точку зрения на мир с восприятием Самого Творца.
Таким образом, сегодня переживание Шабоса дает нам всего лишь почувствовать «вкус», что «Шабос великий и святой, потому что день этот свят перед Тобой, чтобы отдыхать в него и покоиться в любви», как повторяем мы в субботнем прибавлении к благословению после трапезы. И это в полной мере изведаем мы с приходом эры Мо-шиаха. Ныне мы делаем Б-жественную частность Шабоса реальностью, присутствующей в нашей индивидуальной жизни и в жизни нашей коммуны. Но при том мы пребываем внутри шести «рабочих дней» истории, каждый из которых равен тысячелетию. Пребываем в мире, который вне субботнего дня и продолжает казаться отделенным от Б-га, и разрываем разнородными силами. В седьмом тысячелетии, когда «явится слава Г-сподня и узрит всякая плоть, что уста Г-сподни изрекли это» (Ишаяу, 40:5), истинная природа реальности будет явлена во «плоти», - в самом физическом проявлении этого мира.
Шутка недели...
- Дорогой, почему, когда я пою, ты всегда выходишь на крыльцо нашего дома? - спрашивает Фира.
- Если бы я находился в доме, все соседи подумали бы, будто я тебя бью.
- Вы заметили, что Гольдштейны из-за участившихся случаев ограбления квартир всю ночь не тушат свет?
- Идиоты, они, что, не знают, что у грабителей всегда с собой фонарики?
- Мира, вы выдаёте дочку замуж?
- Да, понемножку. А ваш сын уже женился?
- Дважды. И оба раза удачно.
Студентка Московской консерватории, комсомолка и активистка, пробегая по лестнице мимо пожилого профессора Гольденвейзера, бойко прощебетала:
- Александр Борисович, почему вас не видно на нашем кружке изучения трудов Маркса и Энгельса?
- Милочка, - мягко ответил Гольденвейзер, - зачем же мне туда ходить? Я скоро с ними лично увижусь.
Рабиновича назначили агитатором на выбоpах, и он ходит от одних дверей к другим:
- Извините, меня просили вам передать, что советская власть - самая лучшая в мире. Извините за беспокойство, до свидания.
Сара говорит своему мужу:
- Абрам, посмотри-ка, какая грустная курочка у нас в саду! Может быть, сварить из нее суп?
- Да, пожалуй, если ты считаешь, что это ее развеселит ...
Умирает старик Мордехай.
Говорит жене: - Кованый сундук отдашь сыну. - Лучше дочери.
- А я говорю - сыну! А я говорю - дочери!
- Кто из нас умирает, ты или я?
Почему Израиль все называют агрессором?
- Да потому, что страна такая маленькая, что когда пишешь на карте её название, хочешь не хочешь, а залезешь на чужую территорию...
Разговаривают два еврея на Times Square.
- Хаим, я думаю, здесь была бы уместна статуя Арафата.
- Почему, Абрам?
- Во-первых, летом она давала бы тень, во-вторых, зимой закрывала бы от ветра, а в-третьих, дала бы голубям возможность высказать всеобщее мнение...
Изя говорит Абраму:
- Я заболел, но к врачу я не пойду, слишком дорого.
- Абрам, я советую тебе сходить к доктору Давиду, он за каждый последующий визит берет лишь половину.
Послушавшись совета, Абрам идет к доктору Давиду и говорит:
- Здравствуйте, доктор. Я опять к вам...