Parshas Vayishlach
 Так или иначе, но Ицхак надеялся, что его старший сын Эсав, сильный и хитрый человек, способный повелевать людьми, станет властелином земли и покончит с идолопоклонством. Яакову предназначалось сохранять и приумножать чистоту своего духовного мира, познание Б-га и молитвы. Осуществись это, мы бы жили в совершенно другом мире. Однако Всевышний сделал так, что благословения достались Яакову, да и Эсав не горел желанием посвятить свою жизнь, полную соблазнов, служению "абстрактным" для него идеям духовного передела мира. К сожалению, вместе с благословением не обрел Яаков решительности и понимания, что у него есть право и обязанность силой искоренять зло. Знакомый до боли тип человека, опасающегося не только за свою и близких жизнь, но также боящийся "зашибить" своего обидчика.
     Как сказать углубленному в себя, компромиссному человеку, что у  него есть силы для открытой физической борьбы со злом? Так Всевышний вынуждает ночью одинокого Яакова вступить в войну с материализованным ангелом Эсава. Физическая, она отражает все особенности и противоречия войны духовной потому что Яаков ведет ее и против себя самого, своего нежелания бороться и побеждать. Имя Эсава имеет ту же гематрию что и слово мир - "шалом". Ну как тут не закончить спор рукопожатием нобелевских лауреатов! И вот тут мягкий от природы Яаков проявляет твердость. И награда ему - благословение и высокое имя Исраэль. Преодоление свершилось.
     Конечно, победа победой, но наутро Яаков поклонится Эсаву и  потребуются еще кровавые события Шхема, когда сыновья Яакова докажут, что умеют постоять за свою честь, и никому не позволено позорить их. И тогда Всевышний утвердил имя Исраэль, сказав Яакову в Бейт Эле, где тот принес жертвы: «Именем твоим «Яаков» ты больше не будешь называться, а только Исраэль». И если Яаков - это имя праотца, то Исраэль - это уже имя всего народа. И останется нам всем от той истории заповедь, запрещающая употреблять жилу, проходящую в задних ногах животного, которую называют «гид а-наше», "забывание", в память о той, что повредил ангел Яакову, чтобы он и потомки его, духовные и незлобивые люди, не забывали о своей миссии до самого прихода Освобождения. 

Желаем Вам Шаббат Шалом! 

Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

Отрывки из бесед Ребе: 

Яков послал к брату своему Эйсаву ангелов - проверить, готов ли также он к Освобождению... Тогда Эйсав еще не был готов и Освобождение не наступило. В наше время, после стольких лет выполнения евреями Торы и заповедей, несмотря на все тяжести Изгнания, - нет сомнения, что всё готово к Освобождению, - не только народ Израиля, но и все другие народы - Эйсав. 

Недельная Глава - Вайишлах:  «Землю, которую предопределил Я Аврааму и Ицхаку, тебе отдаю Я и потомству твоему»
«И отправил Яаков перед собою посланников к Эйсаву, брату своему, в страну Сеир, в поле Эдом. И приказал им, говоря так: скажите господину моему Эйсаву: так сказал раб твой Яаков: у Лавана жил я и задержался доныне. И достались мне волы и ослы, слуги и служанки, и вот, посылаю я сообщить господину моему, дабы найти милость в глазах твоих».
Яаков не знал, что его опередили. В книге «Сефер ха-яшар» рассказывается, что Лаван, не сумев причинить зла Яакову и горя желанием отомстить ему, послал своих двух сыновей к Эйсаву, известить его о прибытии Яакова. Нерадостную весть принесли Яакову его посланники:
«Пришли мы к брату твоему, к Эйсаву, но он также идет навстречу тебе, а с ним четыреста человек».
«И испугался Яаков, и больно ему стало...». Мидраш, комментируя эти слова, поясняет: «Испугался он при мысли, что, может быть, убьют его. Больно ему стало при мысли, что он может убить других».
Узнав о приближении Эйсава и его отряда, Яаков стал готовиться к встрече. Он послал Эйсаву богатые дары, надеясь этим смягчить его злобу и избежать кровопролития; он обратился к Вс-вышнему с мольбой о помощи, и, наконец, он проделал необходимые изменения в своем стане на случай, если боя избежать не удастся.
В своей молитве Яаков просил: «Б-же, сказавший мне: возвращайся в страну твою и на родину твою, и Я буду благотворить тебе. Недостоин я всех милостей и всех благодеяний, которые Ты сотворил слуге Твоему, ибо с одним посохом перешел я этот Иордан, а теперь у меня два стана. О, спаси меня от руки брата моего, от руки Эйсава, ибо боюсь я его; не пришел бы он и не убил бы у меня мать с детьми». Комментаторы усматривают в этой молитве тревогу патриарха не столько за исход своего личного соперничества с Эйсавом, сколько за судьбу потомков своих, которым - предвидел он - предстоит выдержать нелегкую борьбу за существование.
В этом аспекте известный ученик Баал-Шем-Това, р. Яаков Йосеф из Пулново, объясняет слова «от руки брата моего, от руки Эйсава». Он объясняет их притчей, приводимой в Мид-раше.
Пришли в лес ножи и топоры. Испугались деревья: ведь это смерть пришла, они всех нас порубят. Сказал им мудрец: пока братья ваши не помогут им, не дадут рукояти ножам и топорища топорам, вам нечего бояться. Вот почему сказал еврейский праотец: спаси меня от руки брата моего, ибо, если не вмешается рука брата моего, не страшен мне жестокий Эйсав.
Переведя свой стан через реку Ябок, попавшуюся на его пути, Яаков, вернувшись за какой-то мелочью, остался ночью один на пустынном берегу. «...И боролся с ним человек до утренней зари». РАШИ приводит здесь мнение талмудических ученых, что этим человеком был ангел-покровитель Эйсава. «И сказал тот: отпусти меня, ибо взошла заря, но он сказал: не отпущу, пока не благословишь меня... И сказал тот: не Яаков будет впредь имя твое, но Исраэль, ибо боролся ты с ангелом и с людьми и превозмог».
Борясь с Яаковом, ангел повредил ему седалищный нерв. «Поэтому не едят сыны Израилевы жилы... что у сустава бедра...».
«...И боролся с ним человек до утренней зари». Мы уже упоминали, что это был ангел, покровитель Эйсава. Этимология слова «Вайавек», которое здесь переведено нами как «боролся», объясняется двояко. Так, РАШИ истолковывает его как «обнимался», считая это слово происходящим от арамейского корня «эвек» - «узел». Другие комментаторы, как, например, Ибн-Эзра, считают его производным от корня «авак» - пыль, ибо борющиеся на земле поднимают пыль своими ногами. Существует толкование этого места, учитывающее оба объяснения слова «вайавек». Тора говорит о двух различных методах, с помощью которых Эйсав, олицетворяющий врагов еврейского народа, стремится погубить Яакова. Один намек содержится в слове «авак» - «пыль» - это попытки физического уничтожения еврейского народа, превращения его в пыль. Другой - (в значении «обнимался») побуждение евреев к ассимиляции. Здесь Эйсав выступает в роли великодушного друга, зовет к себе, обнимает и обещает равноправие. Но объятиям этим верить нельзя, ибо ассимиляция - это уничтожение еврейской души и в конечном счете тоже всенародная гибель.
Но Яаков выстоял и победил в этой борьбе. Позднее имя «Исраэль», данное Яакову ангелом, покровителем Эйсава, было подтверждено Вс-вышним. Яаков стал называться Исраэль, а его потомки - бней Исраэль - сыны Израиля.
«И поднял Яаков глаза свои, и вот, приближается Эйсав, а с ним четыреста мужей... и кланялся он до земли семь раз, пока подходил к брату своему». И тут случилось неожиданное: «Побежал Эйсав ему навстречу, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его, и они плакали». По-видимому, подействовали психологические ухищрения Яакова, решившего, что «в сердце льстец всегда отыщет уголок». Впрочем, р. Абба говорит в «Зогаре» , что Эйсав не мог поступить иначе после того, как его ангел-покровитель признал победу Яакова и благословил его, «и так как все в мире зависит от того, что происходит свыше; и если вверху с чем-то соглашаются, то соглашаются и внизу, и нет власти внизу, пока не дана власть свыше; одно связано с другим». Эйсав знакомится с семейством Яакова и предлагает продолжать путь вместе. Но Яаков отказывается, мотивируя свой отказ тем, что малые дети и скот не могут продвигаться так же быстро, как боевой отряд. О действительной причине отказа нетрудно догадаться.
«Наступят дни скорби по отце моем, тогда убью я Яакова брата моего», - так поклялся Эйсав.
Чтобы как-то умиротворить брата, Яаков посылает ему навстречу посланников, которые должны сообщить ему, что благословения отца не исполнились и поэтому нет больше причины Эйсаву ненавидеть его, Яакова. РАШИ приводит доводы Яакова: «Благословения Ицхака, что Яаков будет господином над Эйсавом, что Яаков получит дары небесные и земные, не исполнились».
Раввин Ицхак Нейсбойм писал, что Яаков не боялся, что злодей Эйсав развратит взрослых, которые были воспитаны на основах и принципах Святого Учения. Он боялся, что Эйсав может развратить детей, еще не окрепших духовно и не впитавших в себя достаточно знаний.
Этим и объясняется, почему Яаков постоянно скрывается от Эйсава. У него был свой путь, и это позволило ему уцелеть. Сказано о Яакове: «И пришел Яаков в город Шхем сохраненным», то есть «целостным в теле, с нетронутым богатством и единым со Святым Учением».
«И пришел Яаков благополучно в город Шхем... И купил участок поля, на котором раскинул свой шатер, у сынов Хамора...».
Далее описывается история похищения Дины, дочери Яакова, сыном правителя Шхема, называвшимся тоже Шхемом (по-видимому, город был назван его именем). Подобные случаи то и дело происходят сегодня. Но Дина не «тремповала», а гуляла по большому по тем понятиям городу, чтобы познакомиться с местными девушками. Насильник полюбил Дину и попросил, чтобы ее отдали ему в жены. Однако сыновья Яакова решили жестоко отомстить за поруганную честь сестры. Они сделали вид, что согласны отдать сестру за Шхема, но с условием, что все жители города пройдут обрезание. Правителю города не стоило больших трудов уговорить своих подданных пройти эту несложную операцию. Тем более что в качестве аргумента фигурировало то, что «после этого сойдутся эти люди с нами... их достояние и весь их скот наши будут». «И было на третий день, когда они были больны, взяли Шимон и Леви, братья Дины, каждый меч свой, и напали на город уверенно, и перебили всех мужчин. И Хамора, и Шхема, сына его, убили мечом, и взяли Дину из дома Шхема, и ушли».
Из Бет-Эля Яаков направился в Бейт-Лехем. «И родила Рахель, и мучилась в родах». Рахель умерла и была погребена вблизи Бейт-Лехема, «и поставил Яаков памятник над могилой ее: это надгробный памятник Рахели до сего дня». Родившегося сына назвали Биньямином. Это был последний, двенадцатый сын патриарха. 
В дороге Рахель родила Яакову его двенадцатого сына и при родах умерла. РАШИ поясняет, что Рахель не была похоронена в гробнице патриархов в Хевроне, чтобы много лет спустя, когда мимо этого места будут проводить ее сынов, плененных неприятелем и изгнанных со Святой земли, она молилась за них, как сказано у пророка Иеремии:
«Так сказал Б-г: Голос слышен..., вопль и горькое рыдание; Рахель плачет о детях своих; не хочет утешиться о детях своих, ибо нет их. Так сказал Б-г: удержи голос твой от рыдания, и глаза твои от слез, ибо есть награда за труд твой... и возвратятся они из земли неприятельской. И есть надежда для будущности твоей... и возвратятся сыны к своим границам ».
Яаков с семьей приходят к отцу в Хеврон. Ицхак умирает в возрасте ста восьмидесяти лет, «и похоронили его Эйсав и Яаков, сыновья его».


Давид 
(Продолжение)

СМЕРТЬ ШАУЛА И ИОНАТАНА
В то время, как Давид воевал с Амалейкитами, разразилось яростное сражение между Пелиштимлянами и Исраельтянами. Ход сражения быстро обернулся против евреев, как предсказал Шемуэль, и армия Шаула полностью погибла. Собственные сыновья Шаула - Ионатан, Авинадав и Малкишуа - были также убиты. Многие бежали с поля боя. Шаул был тяжело ранен вражескими стрелками. Затем, потеряв всякую надежду спастись и ужасаясь мысли попасть в руки врагов-язычников, он велел своему оруженосцу прикончить его. Но тот не решился поднять руку на помазанника Б-жьего и осмелился на этог раз ослушаться царя. ПоэтомуШаул упал на свой меч, чтобы убить себя. Но, поскольку рана оказалась не смертельной, он попросил одного амалейкита, случайно оказавшегося поблизости, чтобы он пронзил его своим мечом, и этот чужестранец, видя, что царь все равно не выживет, исполнил его просьбу. Оруженосец Шаула, не желая пережить своего несчастного царя, тоже покончил жизнь самоубийством. Тогда Пелиштимляне заняли без боя много еврейских городов, брошенных бежавшими в панике обитателями. На следующий день Пелиштимляне вернулись на поле боя, чтобы раздеть убитых. Когда они обнаружили среди павших воинов царя и его трех сыновей, они испустили дикий вопль радости, отрубили голову Шаула и забрали личное его оружие, которое они послали в свою страну, чтобы хранить в главном храме Аштарот. Тела же Шаула и его сыновей они повесили на стене города Бет-Шана, расположенного на реке Иарден против земли Гил'адской. Однако мужественные жители Явеша сняли тела со стены, доставили в свой город и похоронили под дубом. Весь народ постился после этого семь дней.

ДАВИД ОПЛАКИВАЕТ ШАУЛА И ИОНАТАНА
Давид был в Циклаге, уверенный, что великие герои Исраеля Шаул и Ионатан вновь с Б-жьей помощью одолеют врага. Но вскоре он был потрясен горем. В смятении прибежал гонец в окровавленной одежде и с покрытой пеплом головой. В руках его были царская корона и запястья, которые он положил перед Давидом со знаками величайшего почтения. Затем он рассказал о поражении Исраельтян и о смерти Шаула и его сыновей. У евреев в Циклаге воцарились горе и печаль. Все порвали на себе свои одежды и воздержались в этот день от пищи.
Давид искренне оплакивал смерть Шаула и Ионатана и поражение Исраеля. В элегии, написанной им на смерть царственных героев, Давид выразил свою глубокую любовь к Шаулу и Ионатану и искреннюю боль, которую причинила ему постигшая Исраель ужасная катастрофа:
«Краса твоя, о, Исраель, поражена на высотах твоих!
Как пали герои!
Не рассказывайте в Гате,
Не возвещайте на улицах Ашкелона,
Чтобы не радовались дочери Пелиштимлян,
Чтобы не торжествовали дочери язычников!
Горы Гильбоа!
Да не сойдет ни роса, ни дождь на вас,
И да не будет на вас полей для приношений первых
плодов;
Ибо там повержен щит героев,
Щит Шаула, как бы не был он помазан елеем.
Без крови раненых, без тука сильных,
Лук Ионатана не возвращался назад.
И меч Шаула не возвращался даром.
Шаул и Ионатан, исполненные любви и приятные
в жизни своей,
Не разлучились и в смерти своей.
Быстрее орлов, сильнее львов они были.
Дочери Исраельские! Плачьте о Шауле!
Который одевал вас в багряницу с украшениями;
И доставлял на одежды ваши золотые уборы.
Как пали герои на брани!
Сражен Ионатан на высотах твоих!
Скорблю о тебе, брат мой Ионатан!
Ты был очень дорог для меня!
Как пали герои!»

Шаул, первый еврейский царь, оставил после себя только одного сына, Ишбошета, которому при смерти Шаула исполнилось сорок лет. Ионатан тоже оставил сына, Мефивошета, которому в то время было пять лет. Когда пришло горестное известие с поля боя на Гильбоа, его няня, встревоженная, пыталась бежать с ребенком, он упал и остался на всю жизнь хромым.
(Продолжение следует)


Хасидское слово 

ВКУС И ЗАПАХ
В Ту-бишват (новый год деревьев) было принято устраивать большую трапезу с сушеными фруктами из Эрец-Исраэль. Особенно любили в холодных европейских странах экзотические боксэры - плоды стручкового дерева. На такой трапезе у раби Леви-Ицхака из Бердичева один из хасидов благословил боксэр - и, откусив от него, закатил глаза: «Вкус Эрец-Исраэль!». Ребе вздохул и указал на сугробы за окном:
- Да, только вкус... А в Эрэц-Исраэль у Ту-бишвата свой запах - за окном цветут деревья.

Спросили однажды рабби Исраэля из Ружина:
- Что значит «дух святости»? Что имеют в виду люди, когда говорят, что в таком-то есть «дух святости»? Разве может плоть и кровь вместить «дух святости»?
- Все очень просто: у всех есть душа, у всех есть тело: плоть и кровь, - ответил рабби. - Но они вечно недовольны друг другом и мешают друг другу. Есть люди, живущие в гармонии, они научили тело служить душе, а душу - использовать тело как добрый надежный инструмент. О таких людях говорят, что есть в них «дух святости». Святость - это мир между душой и телом. Это мир после долгой войны между ними, выигранной духом.
Раби Пинхас сказал:
- Чтобы поняли вы, как относится Вс-вышний к грешникам, расскажу я вам притчу о царе. Было у него множество дворцов, были у него и небольшие дома в лесах и селах. Там он останавливался на ночлег, когда ездил на охоту. Когда находится он в лесу, вдали от столицы, не согреет его роскошный камин в далеком дворце. В часы отдыха он будет ужинать на грубо оструганных досках, хотя за сотни километров отсюда есть у него роскошные мраморные столы.
Молитва праведника, как ни высоки его качества, как ни велико его служение, не может заменить для Вс-вышнего молитву грешника. Угодны ему и дворец и хижина, и одно не заменить другим, всему свое место и время. 

Раби Пинхас говорил:
- Небеса, как известно, сотворены из смеси огня и воды. Когда мы произносим молитву: «Творящий мир в высотах Своих, да сотворит мир между нами и всеми евреями», мы надеемся, что Тот, Кто сумел примирить огонь и воду, сумеет сотворить мир и между евреями.

Как-то накануне Йом Кипур перед «Кол-Нидрей» молящиеся в синагоге раби Пинхаса стали выкрикивать хвалебные гимны дикими голосами.
- К чему эти вопли? - спросил раби. - Вы сами чувствуете, что слова молитвы падают на землю словно камни? В таком случае крики не помогут: все дело в лживых устах. Пообещайте самим себе не врать, и слова молитв сами ринутся вверх. 

Раби Пинхас говорил своим ученикам:
- Ничто не может сравниться по трудности с преодолением лжи: у меня ушел на это двадцать один год: семь лет я потратил, чтобы узнать правду, семь - чтобы очистить свое сердце от лжи и еще семь - чтобы наполнить опустевшее сердце правдой. 

  Шутка недели...   

В одесском магазине у еврея-продавца покупательница спрашивает:
- Послушайте, вы говорите, что это чистый хлопок, а на бирке написано: «синтетика».
- Мадам, это же мы моль обманываем!

Провожают на пенсию старого одесского адвоката. Молодой коллега спрашивает: 
- Соломон Моисеевич, а какой самый удачный день в вашей карьере? 
Тот отвечает: 
- Самый удачный день был, когда я выиграл девять судов подряд. 
- Но позвольте, Розенблюм из конторы Шаевича выигрывал за день и побольше! 
- Молодой человек, я выиграл девять судов в карты у директора Одесского морского пароходства!

- Рабинович! У вас есть часы? 
- Конечно, у меня есть часы! 
- Так что ж вы их не носите? 
- Да, знаете, неудобно как-то... Этот маятник, эти гири...

Аспирант протягивает академику Ландау его книгу и просит:
- Лев Давидович, поставьте автограф с остроумной надписью.
Ландау надписывает: «Аспиранту такому-то с остроумной надписью».