Parshas Yisro

Разнообразные по сюжетам и стилю сказки и мифы народов мира схожи в одном: в них герой выходит за пределы обыденности, в одиночку - крайне редко с помощниками второго плана - совершает подвиги, на которые можно только оглядываться. То же самое и с религиями. Откровение достается одному и от него ученикам, на свидетельства которых потом ссылаются. Самосознание же нашего народа сформировалось совершенно иначе. Средневековый философ рабби Йегуда га-Леви, описывая принятие иудаизма хазарским царем, говорит о первой почти презрительной реакции на слова раввина о том, что евреи верят во Вс-вышнего, который вывел их из рабства и даровал им Тору на горе Синай, а затем ввел их в Землю Израиля. По мнению царя это слишком мелкие деяния, чтобы свидетельствовать о величии Творца всей вселенной! Да, но это единственный случай, которому было 600 тысяч свидетелей мужчин, - заметил рав.     Синайское откровение и дарование Торы уникально и стоит особняком во всей мировой истории. Сама Тора спрашивает: "Разве когда-нибудь Вс-вышний пытался избрать себе народ из среды народов?" В этом событии героем становится не отдельная личность, но весь народ, который смотрит и слышит как один человек. И этот герой не покидает пределов материального, не путешествует по зазеркалью. "Не на небесах она,"- говорит о Торе Вс-вышний. Раскрытая евреям на Синае, Тора существовала еще до этого. Как сказано в Талмуде, праотцы изучали Тору, ею занимались и в Египте. Что же означало дарование Торы? Народ Израиля получил возможность освятить материальный мир, перевоплотить в нем все, что ранее скрывало Б-жественную истину, превратить сокрытие в раскрытие Б-жественного света.
     Поэтому заблуждаются те, кто думает, что истинное служение Творцу невозможно в этом материальном мире. Напротив, преобразуя будничное в святое, заставляя самые обыденные вещи служить Творцу, мы открываем свое сердце и разум этому свету. Может на первый взгляд показаться удивительным, но глава, описывающая это событие, имеет название Итро по имени вельможи и священника языческого храма Мидьяна. В нем олицетворялась власть и религия тех времен. Говорят мудрецы, что пока он не заявил: "Теперь узнал я, что Б-г выше всех божеств..." - евреи не могли получить Тору. И только после его признания материализовалось величие Б-жественной истины. Темнота дала наиярчайший свет. И нам не нужно оглядываться на мифических героев. Достаточно знать и помнить: "Я Г-сподь, Б-г твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства."   
     
     Желаем Вам Шаббат Шалом!

     Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

Отрывки из бесед Ребе:   

Еврей - душа, облаченная в тело, находящийся вместе с Торой, которая опустилась вниз, в нижние миры, и ведущий себя по законам и обычаям «нижних» - должен работать в этом мире, чтобы он смог построить там (в "нижних", остающихся в рамках своих понятий и в своей сущности), жилище Ему, Благословенному, посредством того, что он использует сами эти рамки и обычаи в соответствии с указаниями Торы.

Недельная Глава - Итро

В интерпретации событий, связанных с дарованием Торы, есть два момента, вызвавших спор между рабби Акивой  и рабби Ишмаэлем. Расхождения в  мнениях этих великих мудрецов вызваны глубинными различиями в их подходе к служению Б-гу. Вот о чем они спорят: во-первых, что ответили Б-гу сыны Израиля, принимая десять заповедей, и, во-вторых, как понимать выражение Торы, что они «видели звуки (грома)», - видели ли они звук в буквальном смысле или же только слышали его? Начиная с этих, казалось бы, второстепенных деталей, беседа раскрывает фундаментальные темы, в частности, объясняет отличия восприятия праведника  и раскаивающегося. 


ЧТО ОТВЕТИЛИ ЕВРЕИ?
«И говорил Всесильный все эти слова, сказав...», - так в Торе начинается рассказ о даровании десяти заповедей (Шмойс, 20:1). Обычно в языке Торы слово, переводимое «сказав», употребляется в значении «сказать для передачи кому-то». Например, фраза «и говорил Б-г Моше, сказав...» означает, что Моше должен передать слова Б-га сынам Израиля. Но к данному случаю такое толкование неприменимо, поскольку при дарования Торы Б-г сам говорил со всеми евреями. Мы не можем понимать это и в смысле «сказал для передачи грядущим поколениям», ибо, согласно традиции, души всех когда-либо живших евреев собрались у горы Синай, чтобы воспринять откровение. 
Поэтому комментарий Мехилта толкует термин «сказав» так: в ответ на каждую заповедь сыны Израиля отвечали Б-гу, обещая делать все, что от них требуется. 
Но относительно того, как именно отвечали сыны Израиля, Мехилта приводит два мнения. Рабби Ишмаэль говорит, что на предписывающие заповеди они отвечали «да», а на запрещающие - «нет» (иначе говоря, они будут делать то, что Б-г заповедует и не будут делать того, что Он запрещает). А рабби Акива считает, что они отвечали всегда только «да» - как на предписывающие, так и на запрещающие заповеди (что означает: они будут выполнять волю Б-га, в какой бы форме она ни выражалась). Но в чем расходятся эти два мнения? Ведь по существу оба они говорят об одном и том же. 

ЗВУКИ ГРОМА
И в другом расходились мнения рабби Акивы и рабби Ишмаэля относительно событий дарования Торы. Из текста мы узнаем, что «весь народ видел звуки (грома) и молнию» (Шмойс, 20:15). Но тут возникает вопрос: как можно увидеть звук? 
Рабби Ишмаэль говорит: «Они видели то, что обычно видят, и слышали то, что обычно слышат». То есть он понимает глагол «видеть» как относящийся в данном случае к звукам грома, но не к молнии. В свою очередь рабби Акива говорит: «Они видели то, что обычно слышат, и слышали то, что обычно видят», что означает: они действительно видели звуки и не видели, но слышали молнию. 
Известно, что Б-г не совершает чудес без причины. Следовательно, можно заключить, что чудеса, описываемые рабби Акивой, были существенной частью дарования Торы. Иначе говоря, состояние сынов Израиля при даровании десяти заповедей было настолько возвышенным, что их чувства чудесным образом преобразились. Если так, то мы должны понять стих «они видели звуки грома и молнию» как относящийся к возвышенному, экстатическому состоянию сынов Израиля. Но тогда как понять мнение рабби Ишмаэля, который, комментируя этот стих, говорит об абсолютно естественном явлении? 

ЧТО ЦИТИРУЕТ РАШИ?
Поскольку эти расхождения касаются одного и того же предмета и обнаруживаются у тех же оппонентов, можно заключить, что их мнения относительно ответа евреев отражают особое понимание каждым из них слов о видении грома. Одно влечет за собой другое. 
В своем комментарии Раши на слово «сказав» приводит мнение рабби Ишмаэля - «евреи отвечали "да" на предписывающие заповеди и "нет" на запрещающие». В то же время, поясняя фразу «они видели звуки», он цитирует первую часть объяснения рабби Акивы, а именно, они видели то, что обычно слышат. 
Комментарий Раши последователен, и может показаться, что две эти проблемы не связаны, если он позволяет себе цитировать мнение одной стороны по одному вопросу и другой - по другому. Но это не так, ибо Раши цитирует только половину объяснения Рабби Акивы, упуская слова «сыны Израиля слышали то, что обычно видят». А ведь именно эта часть приводит рабби Акиву к мнению, что сыны Израиля отвечали «да» и на запрещающие заповеди, из-за чего он и расходится во мнениях с рабби Ишмаэлем. А причина такого цитирования Раши заключается в том, что именно эти объяснения наиболее подходящи для буквального понимания текста, - как известно, толкование Торы на уровне простого смысла и есть главная задача Раши. 

ЗРЕНИЕ И СЛУХ
Сначала установим различия между зрением и слухом. Во-первых, впечатление от увиденного для человека куда сильней, чем от услышанного, - настолько, что «свидетель события не может быть судьей по делу, связанному с этим событием». Ибо никакие контраргументы не могут убедить его изменить сформировавшееся мнение о виденном собственными глазами. Но если человек лишь слышал о каком-то событии, то разум его открыт для восприятия противоположных свидетельств, и он способен на беспристрастную оценку услышанного. Во-вторых, видеть можно лишь физические объекты, но слышать можно и неосязаемое, к примеру, звуки, слова. 
Эти два момента связаны. Поскольку человек является физическим существом, то совершенно естественно, что именно физическое, материальное производит на него наиболее сильное впечатление. Духовное же постигается лишь благодаря слушанию и пониманию, следовательно, впечатление от духовного слабее. 
Вышесказанное объясняет природу духовного подъема сынов Израиля вследствие дарования Торы. Они видели то, что обычно слышат, - то есть духовное стало столь же ощутимым и определенным, как и знакомый мир физических объектов. На самом деле сущность Б-га открылась их взорам, когда они услышали слова: «Я (сущность) Г-сподь (Который распространяется за пределы мира) Б-г твой (Который присутствует в этом мире)». 
Во время такого откровения мир воспринимается таким, каков он на самом деле есть, - не как независимо от Б-га существующее явление, но как нечто полностью устраненное перед Ним. А если так, то откуда мы узнаем, что мир действительно существует, а не является лишь иллюзией? Из стиха «в начале Г-сподь сотворил небо и землю». Другими словами, сыны Израиля «слышали то, что обычно видят», то есть у них было лишь интеллектуальное понимание, а не вызванное собственными ощущениями того, что физический мир существует. 

ОБЪЯСНЕНИЯ РАББИ ИШМАЭЛЯ
Но если так, то какой подъем переживали сыны Израиля по мнению рабби Ишмаэля, считающего, что они слышали и видели то, что обычно слышат и видят? И как это могло быть при величайшем в истории откровении? 
Объяснение такое: самое главное откровение при даровании Торы выражено словами «и спустился Г-сподь на гору Синай» Шмойс, 19:20). То есть высшее опустилось. А чудом являлось уже то, что сам Г-сподь мог быть раскрыт в рамках природы. Именно в силу этого стал возможен столь необычный факт - сыны Израиля, не претерпев каких-либо изменений в органах чувств, ощущали самую суть Г-спода. Это потрясло их и испугало настолько, что они «задрожали и встали (упали) поодаль» (Шмойс, 20:15). 

ПЕРВОСВЯЩЕННИК И КАЮЩИЙСЯ
Почему рабби Ишмаэль и рабби Акива придерживаются противоположных взглядов относительно природы подъема, испытанного сынами Израиля на Синае? Рабби Ишмаэль был Первосвященником (коген гадоль), и по природе своей должен был являться «святым для Г-спода его» (Ваикра, 21:7). Служение его было служением праведника, чья задача приносить святость в этот мир, то есть привносить высшее в низшие миры. Именно в силу этого он усматривал величайшее чудо в том, что Г-сподь сам сошел в этот мир - настолько, что Его можно было воспринимать обычными органами чувств: «они видели то, что обычно видят». 
А рабби Акива был баал-тшува - раскаивающийся, или возвращающийся, и происходил от людей, обращенных в иудаизм. Он начал учить Тору лишь в возрасте сорока лет. Возвращением пронизан весь дух его служения. Он испытывал желание подняться выше этого мира (и, как известно, мечтал о мученической смерти во имя Б-га, которую и вынес с честью). Поэтому для него величайшим чудом было преодоление всех обычных ограничений - «они видели то, что обычно слышат». 

ДВА АСПЕКТА ЗАПОВЕДИ
У каждой заповеди есть два аспекта: 
1. Элемент, объединяющий все заповеди, - все они являются приказами Б-га. 
2. Индивидуальные характеристики каждой заповеди - каждая из них относится к разным видам деятельности человека и освящает различные стороны этого мира. 
Рабби Акива и рабби Ишмаэль выделяли различные аспекты заповедей. Для рабби Ишмаэля высшим проявлением Б-жественного являлось его распространение в этом ограниченном мире, поэтому главным образом он обращал внимание на детали заповедей (как каждая из них освящает свою часть этого мира). Исходя из этого он придерживался мнения, что евреи отвечали «да» на предписывающие заповеди и «нет» на запрещающие. Иными словами, их ответы подчеркивали отличие одного типа заповедей от другого. 
А для рабби Акивы важней всего было то, что выходит за пределы этого мира и его ограничений. Следовательно, существенным элементом заповедей, с его точки зрения, является то, что их объединяет, а именно, что каждая из них воплощает ничем не ограниченную волю Б-га. Поэтому он считает, что в первую очередь евреи реагировали на это, отвечая «да» как на предписывающие, так и на запрещающие заповеди. 

ХАРАКТЕР РАББИ АКИВЫ
Мы можем лучше понять сказанное рабби Акивой. Когда он говорит, что евреи отвечали «да» на запрещающие заповеди, можно предположить: так делалось не просто потому, что они ощущали в этих заповедях нечто общее, присущее всем выражениям воли Б-га. Скорее причина в том, что даже в запрете они видели только положительное - ту святость, которую приносит акт самоограничения. 
Это следует из второй части объяснения рабби Акивы относительно услышанного на Синае (которую Раши в своем комментарии опускает) - евреи «слышали то, что обычно видят». Поскольку существование физического мира воспринималось ими только умственно, а единственной реальностью для чувственного восприятия было существование Б-га, то они не могли почувствовать существование предметов и явлений, находящихся в противоречии со святостью, например «других богов». Они воспринимали лишь акт утверждения, содержащийся в заповеди «Да не будет у тебя других богов». 
Эта позиция рабби Акивы очень четко просматривается в таком рассказе из Талмуда (трактат Макот). Как-то раббан Гамлиэль, рабби Элазар бен Азария, рабби Иегошуа и рабби Акива отправились в путь (было это после разрушения второго Храма) и, дойдя до горы Скопус, в знак траура разорвали одежды, а когда дошли до Храмовой горы и увидели лисицу, выбегавшую из Святая Святых, то начали плакать - все, кроме рабби Акивы, который засмеялся. Его спросили: «Почему ты смеешься?» «А вы почему плачете?» - спросил он. «Написано, - ответили ему, - "посторонний, который приблизится (к Святая Святых), да будет предан смерти" (Бамидбар, 1:51), - а теперь лисы туда входят! Как же нам не плакать?» Сказал им рабби Акива: «Именно поэтому я смеялся. Ибо написано: "И Я взял Себе верных свидетелей - Урию-священника и Захарию сына Йеверехайагу" (Ишайягу, 8:2). Какова же связь между Урией и Захарией, если первый жил во времена первого Храма, а второй пророчествовал в эпоху второго? Тора связывает оба их пророчества. Урия сказал: «И будет Сион из-за вас перепахан, как поле». А Захария говорил: «Еще будут старики и старухи сидеть на площадях Иерусалима». Пока не исполнилось пророчество Урии, я боялся, что не исполнится пророчество Захарии. Теперь же, когда первое сбылось, я уверен, что сбудется и второе». 
Даже в самый тяжелый период еврейской истории, когда лисы бегали в Святая Святых, рабби Акива видел только доброе. Он увидел доказательство того, что исполненное надежды видение Захарии осуществится. 

ЗНАЧЕНИЕ КОММЕНТАРИЯ РАШИ
Два вида служения, которые олицетворяют рабби Акива и рабби Ишмаэль, то есть служение праведника и служение раскаявшегося, могут быть доступны для понимания того, кто в какой-то степени уже продвинулся на пути самосовершенствования. Но «пятилетнему ребенку» (как в буквальном смысле - говоря о возрасте, когда еврейские дети начинают изучать Тору, так и в более общем - о человеке, стоящем в начале пути духовного восхождения), которому и предназначен комментарий Раши, нужно привести только часть объяснения рабби Акивы, а именно: «они видели то, что обычно слышат». Ибо начало служения, как указано в первой главе Шулхан Орух, заключается в том, что «я поставил Г-спода постоянно перед собой». Именно в стремлении сделать Б-жественное (обычно воспринимаемое интеллектуально как нечто такое, о чем «слышат») столь же реальным, как зримое, когда человек в буквальном смысле слова видит Б-га своими собственными глазами. 
Но Раши не цитирует вторую часть предложения «они слышали то, что обычно видят». Поскольку каким бы реальным Б-г не виделся человеку, в начале его служения мир все еще представляется реально существующим, и физические действия - такие, как еда и питье, - вызываются физическими желаниями и не совершаются исключительно во имя небес. 
Таким образом, поскольку существование физического мира все еще является для такого человека независимой реальностью, и он по-прежнему может воспринимать нечто плохое, Раши приводит комментарий рабби Ишмаэля, утверждающего, что сыны Израиля «отвечали "нет" на запрещающие заповеди». 
Хотя Раши цитирует рабби Акиву в отношении того, что сыны Израиля «видели то, что обычно слышат», эта часть соответствует и мнению рабби Ишмаэля, ибо его комментарий адресован человеку, достигшему того уровня праведности, когда он может воспринимать Б-жественное. И это даже при всех ограничениях нашего, низшего из миров, который олицетворяет выражение, что он «слышит то, что обычно слышат» (то есть когда Б-жественное настолько скрыто, что подтвердить его существование можно лишь в результате усилий интеллекта). Но в начале этого пути человек должен относиться к Б-гу на уровне «он видит то, что обычно слышат» (то есть когда Б-жественное легко ощущается). 
Вывод из этого комментария Раши для каждого человека такой. Когда мир воздействует на него, он должен постараться сделать свое восприятие Б-жественного присутствия столь же ясным, как зримое. Но это лишь предварительная стадия, отталкиваясь от которой ему нужно выбрать один из двух путей самосовершенствования - путь праведности рабби Ишмаэля (притягивать Б-жественное в низшие уровни этого мира), или путь раскаяния рабби Акивы (поднимать мир до самого высшего уровня ощущения Б-га, чтобы этот путь воспринимался исключительно как проявление Б-жественного). И поскольку оба эти пути являются путями Торы, то оба они истинны, и человек в своей духовной жизни должен соединить оба эти подхода. 
  

Особенности еврейского религиозного права

     История еврейского права насчитывает более трех тысячелетий, и источники его на других правовых систем древнего востока - древнеаккадского города - государства Эшнуанна (1900 г. до н.э.), Ассирии (1400 - 1110 гг до н.э.), Хеттского государства (1400 - 1300 гг до н.э.), Ново - Вавилонского царства (VI век до н.э.).
Но во всех этих законодательствах уцелели лишь отдельные фрагменты, иногда более значительны, иногда весьма скудны - в зависимости от успехов тех или иных археологических раскопок. Когда древние народы лишились государственного суверенитета, их правовые системы постепенно теряли свою силу и исчезали. В то же время еврейское право продолжало существовать и развиваться как самобытный и независимое и после того, как еврейский народ потерял независимости, а такое положение существовало на протяжении почти всей его истории.
Два фактора способствовали этому. Первый - наличие прочной внутренней дисциплины в еврейских общин, которые стремились осуществлять и развивать судебную автономию. Второй фактор был чисто внешним: власти готовы были признать внутреннюю автономию еврейских общин. Им было разрешено иметь свои судебные учреждения, школы, синагоги, дома престарелых, органы самоуправления и т.п. За предоставление этих прав и проявление терпимости к чужеземцам, еврейские общины должны были платить властям солидные налоги. Кроме этого каждый член общины нос в индивидуальном порядке определенные обязанности перед государством, в котором проживал - платил налоги, принимал участие в его защите от внешних врагов, молился за благополучие власти. Все эти обязанности вытекали из широко известного принципа, установленного еврейскими мудрецами (талмудистами) - "Дина демалхута - дина" (государственный закон имеет силу религиозного постановления, и он обязателен для евреев). Таким образом, основной особенностью еврейского права является его неотъемлемой связь с религией. На этом принципе и основывается религиозно - правовая система иудаизма.
Сам термин еврейского права рассматривается как один из возможных переводов с иврита выражения "мишпат иври" (ירבע טפשמ), где первое слово имеет значение "суд", "правосудие", "закон", "обычай" и т.д. и используется для обозначения той части религиозных текстов, которая касается взаимоотношений человека с обществом и человека с государством.
Еврейское право прошла большой путь от своего создания до сегодняшних дней. Чтобы понять пути развития еврейского права, следует остановиться на двух основных моментах, которые определяют его сущность. Во-первых, развитие еврейского права во все периоды, даже после изгнания народа из его страны, не было следствием соображения и изучением Торы как самоцели, а является результатом того, что это право было живым, действующим, применяемых в повседневной практике. Понятно, что после разрушения Иерусалимского Храма проблемы ритуальной чистоты, жертвоприношений и храмовой службы изучались только теоретически, так как не имели практического значения. Но все остальные части религиозного права, включая взаимоотношения человека и Всевышнего, человека со своими близкими, человека и общества, продолжали относиться к практическим "мицвот" заповеди, действующим в повседневной жизни. Второй момент, вытекающий из первого, - постоянное и непрерывное развитие еврейского права.
Еврейское право существовало и применялось в повседневной жизни, несмотря на то, что народ был изгнан из своего государства. Этому способствовали два фактора. Первый - внутренний, в основе которого - сущность и характер еврейского права и его роль в духовной и культурной жизни народа. Второй фактор - внешний, и он обусловлен государственно-правовых восприятием понятий власти и судопроизводства.
Внутренний фактор - основа характера еврейского права, которое является религиозным и национальным. Религиозным, так как в соответствии с основами еврейской веры, источник еврейского права - Божественное Откровение. И так же, как жизненная сила и стойкость религиозных институтов, которые определяют свое отношение к творцу, таких, как молитвы, соблюдение субботы и праздников, законы кошерности, не пострадали том, что народ оказался в изгнании, жизнеспособность законов, определяющих отношения между людьми , между личностью и коллективом, и касающиеся торговли, труда, материального ущерба, уголовного права и т.п., полностью сохранилась и продолжала развиваться в диаспоре в рамках Еврейской автономной общины. И в тех, и у других - в чисто религиозных учреждений и в чисто юридических - еврейская мысль находит решение всех проблем в едином источник в тори.
Таким образом, изучая Тору и религиозное право, евреи заучивали и основы юридических прав. Это послужило основой для формирования определенных принципов: так же еврей обязан соблюдать чисто "религиозные" предписания, чтобы не согрешить, он должен строжайшим образом соблюдать и "юридических" законов иудаизма, ибо нарушение их - не менее тяжкий проступок. Религиозный характер и тех и тех и других с особой силой подчеркнут на высокой ступени еврейских ценностей - в письменной тори.
Имея ярко выраженный религиозный характер, еврейское право было в то же время сугубо национальным, и его развитие связано исключительно с творчеством сыновей еврейского народа. Этим еврейское право отличается от других религиозно-правовых систем, которые создавались и развивались не представителями одного народа, а сторонниками данных конфессий различных наций.
Еврейский народ во всех диаспоре рассматривал еврейское право как свое национальное достояние и как главную и существенную часть своей культуры. И так как еврейский народ, находясь на чужбине, в изгнании, продолжал существовать как нация, а не как религиозная секта, он нуждался постоянном и непрерывном развитии своего права - важной национальной ценности, в которой ярко проявлялась его сущность.
Еврейское религиозное право феномен не только в области юриспруденции, но и с точки зрения религии. В нем гармонично сосуществуют важнейшие религиозные принципы по гражданской моралью. Наверное, поэтому его часто называют библейским правом, или религиозным правом. Под ним понимают, содержащиеся в Библии нормы, регулирующие социальные отношения и социальный строй.
И этого можно сделать вывод, что все еврейское и исключительное право основано на библейских текстах, при всестороннем изучении которых из общего принципа, делаются личные все практические выводы, применяемые в конкретных условиях. На этом основании можно рано проследить некую невероятную историю развития частью еврейского религиозного права: в первые века абсолютно новой эры в раввинистической кругах было Птятикнижжя. Названное "Торой", что одновременно можно перевести и как Закон и как преподавание. Этот текст превратился в своего рода конституцию больше еврейского народа. Однако, несмотря на то, 4 из 5 книг Торы (кроме книжки Бытия), в действительности полны разных заповеди Его и постановления, не так уж и просто, а зачастую практически невозможно по их формулировок сделать вывод о способе их выполнения.
Действительно, различные заповеди и постановления в тори имеют разные варианты трактовки. В первые века нашей эры заповеди придерживались по-разному. Так, содержащейся в книге Второзаконие заповедь "Не вари козленка в молоке мамы его", на большей весомой части Земли Израиля понимались как запрет на смешивание мясных и молочных продуктов при изготовлении еды. В Галилее же традиционно приготовляли птицу в молочном соусе, считая, что заповедь относится только мяса более рогатого скота. А Филон Александрийский глубоко понимал эту заповедь дословно, т.е. только в отношении мяса ягненка.
Таким образом, за разногласий в толковании в иудаизме сразу после канонизации Пятикнижия стали обязательно развиваться механизмы, позволяющие безошибочно трактовать заповеди. Эти механизмы получили название "Галаха".
Сам термин "Галаха" имеет несколько значений. В самом большем и наиболее широко распространенном смысле слово "Галаха" - это нормативная и весомая часть Устного Преподавания, т.е. Талмуда. Галаха глубоко охватывает все указания Талмуда, все законы и правила, определяющие отношения между Богом и людьми и людей между собой. 
Таким образом, законодательная функция Галахи имеет абсолютно авторитетное обоснование ее установлений, все их можно разделить на несколько главных групп. Тематически установления Галахи сгруппированы в 6 разделах Мишны, породившей всю дальнейшую литературу: "Посевы" - законы, относящиеся к земледелию и отражают, в основном подлинной жизни еврейского народа на земли Израиля, "Праздник" - о праздниках, постах и ??памятных дням, "Женщины" - о семейной жизни, "Ущерб" - гражданское и уголовное вполне судебное право, "Святыни" - о ритуалах, связанных с Храмом, "Чистота" - о ритуальной чистоте. Одни галахичеськие установления издавна является лишь материалом для глубоко теоретического изучения, как, например действительно храмовых жертвоприношений, знание которых, согласно традиции, понадобится при дарении Господом Третьего храма в мессианскую эпоху. Другие, имеющие также, казалось бы, только историческую и традиционную ценность, в определенный момент купили абсолютно новую актуальность: например, с возникновением государства Израиль и возвращением евреев к сельскохозяйственным занятий вновь вступила в действие и весомая часть законов о земледелии. Третьи были и продолжают правильно оставаться важными для евреев в любые времена и на любой территории: например, законы о праздниках, а также о разрешенной и запрещенной еде и способах ее приготовления, называемые законами кашрута.
Галаха стала уже еврейского религиозного права. Одна из важнейших причин ее существования и постоянного всестороннего обновления заключается в противоречии между неизменным по самой своей природе каноном (Торой) и историческим совершенствованием, в результате которого человек и народ оказываются в новых ситуациях, требующих осмысления с точки зрения законов иудаизма. Галаха разрешает приспосабливаться к новым условиям жизни, не противоречить главному высоко религиозному закону, она неизменно проверяется в мире модной действительности. Таким образом, Галаха в своей основе имеет основы законов Торы, но в то же время она неразрывно связана с реальностью. Именно это разрешает исключительному праву существовать столько времени, сохраняя свою первоначальную сущность.  

  Шутка недели...   

- Дорогой, а правда, что я выгляжу на все сто? - спрашивает Фира 

- Килограммов или лет?

Залман женится. Он пригласил невесту, чтобы она посмотрела комнату, где он живёт. 
- Ой, какой тут низкий потолок! - огорчается девушка. 
- Потолок нормальный, - возражает жених. - Просто здесь пол высокий.

- Марик, куда ты собрался? 
- На выставку. 
- На выставку? Хотела бы я знать, кому интересно на тебя смотреть?!

«Шесть лет ходил в школу карате, - рассказывает Рабинович. - Оказалось, что это курсы сурдоперевода».

Симон Шапински из Польши приехал в гости к брату в Лондон. В один из дней брат устроил гостю экскурсию по городу. Шапински, который даже не подозревал, что на свете существуют такие богатые дома, широкие площади, великолепные монументы, был в полном восторге, и только повторял: 
- Хотел бы я жить в таком доме! 
И вот перед ними Букингемский дворец! У Симона просто перехватило дыхание, и он не мог вымолвить не слова. 
- Ну, что? - ткнул его локтем в бок брат. - Хотел бы ты жить в таком доме? 
- Боже упаси, - замахал руками Шапински, - где я возьму денег, чтобы купить столько мезуз?!

Польша после Первой мировой войны. Еврей хвалится:
-У меня, слава Богу, сыновья исключительно удачные! Один - врач, другой - адвокат, третий - химик, четвер­тый - художник, пятый - писатель...
- А вы сами чем занимаетесь?
-  У меня магазинчик мануфактуры. Небольшой, но, слава Богу, хватает, чтобы всех прокормить!

Шмерл приходит в контору к своему другу Берлу.
- Берл, я три раза тебе писал, не можешь ли ты одол­жить мне сто гульденов. Хоть один раз ты мог бы мне от­ветить!
-  Лучше, если я тебе буду должен один ответ, чем ты будешь должен мне сто гульденов.

Идет урок биологии.
-   Петров, назови двух хищников.
-   Тигр и ... не знаю.
-   Двойка. Иванов, назови трех хищников.
-   Тигр, лев... э...
-   Садись, двойка. Кацман! Пять хищников!
-   Два тигра и три льва!

-    Янкеле, быстро вымой шею, сегодня должна приехать твоя тетя.
-   А если тетя не приедет, я буду, как дурак, хо­дить с мытой шеей?

- Но она же косолапая! - говорит жених шадхену.
- Минуточку! Вы мне скажите, она хромала, когда сидела?
- Нет, конечно.
- А когда ела?
- Нет.
- А когда пила, читала, вязала?
- Да нет же...
- Вот видите! Она хромает, только когда ходит. И из-за этого вы хотите отказаться от всего остального?

- Ты хочешь жениться по любви? Тогда слушай меня внимательно. Я знаю одну девушку, у нее большое приданое, она единственная дочь у родителей, ей в наследство останутся фабрики... Да, там есть еще богатый дядя, и она тоже единственная наследница... И ты хочешь, чтоб я поверил, что в такую девушку ты не влюбишься с первого взгляда?

- Чего бы тебе больше хотелось: иметь шесть дочерей или шесть миллионов?
- Глупый вопрос! Конечно, шесть миллионов.
- Не такой уж он глупый. Если ты имеешь шесть миллионов, тебе хочется еще больше. А если у тебя шесть дочерей, тебе этого ох как достаточно!

Блох - претенденту на руку его дочери:
- Я не отдам свою дочь юноше, чье будущее не обеспечено.
- Господин Блох, если вы отдадите мне свою дочь, мое будущее будет вполне обеспечено!