Parshas Yisro
Чем хороши телевизор и пиво? Тем, что наслаждаясь прохладным напитком, можно без риска для своей жизни смотреть в новостях, как где-то идет война. Или без порванных сухожилий и связок "болеть" за любимую команду, забыв когда в последний раз брал в руки гантели. Это приятный способ отстранения от действительности. Т.е. она есть, но на безопасном расстоянии. Попытайтесь пузатого мужчину привлечь к занятию спортом, и вы обнаружите как не просто объяснить человеку, что не обязательно быть спортсменом, чтобы вести здоровый образ жизни. Найдется масса отговорок: от нехватки времени, до отсутствия природных данных. Смешно сказать, но когда заходит разговор о даровании Торы и соблюдении элементарного, что должен и может соблюдать еврей, происходит почти то же самое. Нет, никто не сомневается, что Десять Речений содержат в себе самые основы нравственности. Ну кто будет возражать, что они закладывают те фундаментальные принципы, без которых невозможно существование никакого человеческого общества? Но, во-первых, уже написаны конкретные гражданские законы, а во-вторых, существуют люди, которые их и нас охраняют, и в-третьих, "я далек от духовного альпинизма". Последнее, наверно, и есть квинтэссенция ответа. Дескать, сначала я признаю авторитет речений, а потом вы меня "потащите" зажигать шабатние свечи, а там и гляди - молиться. Лучше я вполне искренне уговорю себя, что "восхождения" не для меня. Ну, что ж, поэтому и говорят о "даровании", а не о "получении" Торы. Можно ведь и не получить подарок, если не сходить за посылкой на почту.
Только давайте будем откровенны. Не возвышенным и благородным донам и синьорам говорится - не клади глаз на соседского осла, не кради и т.д. Не преданных детей увещевляют уважать родителей. Говорится тем, кто с трудом отрывает глаза от чужого кабриолета и кто впопыхах забывает позвонить старикам или даже готов одернуть их, если они заболтались в размышлизмах. Не говорят тощим - садитесь на диету. И Тот, кто даровал Тору вполне понимал кому он ее дарит. Понимает ли современный человек, ведущий довольно беспорядочную жизнь, что он теряет заложенный в него потенциал, что он слабеет и не реализуется? Понимает ли он, что постепенное растворение перегородки, отделяющей человека от духовного мира, где присутствие Творца очевидно, и есть смысл всех поисков?
Для тех, кто не умер во сне перед голубым экраном.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
И подобно этому в нашем примере: чтобы сделать этот мир "жилищем для Вс-вышнего в нижних", еврей не может оставаться в возвышенных духовных измерениях, но ему следует, вместе с Торой, опуститься в место и положение "нижних", и вести себя там по обычаям и правилам этого места (нижних) в соответствии с указаниями Торы, и самих их использовать, чтобы сделать из них жилище для Вс-вышнего.
Недельная Глава - Итро: идолопоклонство, отступающее перед Б-жественностью
Глава «Исро», повествующая о судьбоносном событии в истории нашего народа, о даровании Торы на горе Синай, представляется одной из важнейших в Торе. И тем более удивительно, что в названии главы это событие не нашло отражения. Как же связано это событие с бывшим священником Исро, правителем Мидьяна, тестем Моше?
О связи Исро с дарованием Торы сказано в книге «Зогар». В ней утверждается, что пока Исро не признал Вс-вышнего, Тора не могла быть дарована. Как только он заявил: «Теперь узнал я, что Б-г выше всех божеств...» (Шмойс, 18:11), евреи смогли ее получить. Тора именует Исро «коэном Мидьяна». Это означает, что он был уважаемым правителем Мидьяна, мидьянским священником и «знал все виды идолопоклонства в мире». Таким образом, Исро символизировал собой власть и религию тех времен.
Можно попытаться объяснить, почему Вс-вышний ждал признания со стороны Исро. Когда такой человек пришел поклониться Б-гу, материализовалось в мире величие Б-жественной истины. Темнота, ставшая светом, и есть наибольший свет.
В этом заложена сущность дарования Торы. Дарованная на Синае людям, она существовала еще до этого. Как сказано в Талмуде, праотцы учили Тору, ею занимались и в Египте. Что же означало дарование Торы? Народ Израиля получил возможность освятить материальный мир, перевернуть в нем все, что скрывало Б-жественную истину, превратить сокрытие в открытие Б-жественного света.
Когда Исро, символ тьмы, не только отвернулся от идолопоклонства, но и поклонился Вс-вышнему, этот процесс начался. Глава Торы названа его именем, ибо он символизирует наиболее важную цель ее дарования.
Вывод, который мы можем сделать из этой главы, ясен. Не следует полагать, что истинное служение Творцу невозможно в этом материальном мире. Напротив, преобразуя будничное в святое, заставляя самые обыденные вещи служить Творцу, мы открываем свое сердце и разум Торе.
Недостаточно того, чтобы атмосфера святости пребывала в синагоге или ешиве. Этот свет должен освещать и нашу повседневную жизнь - дома, вне дома, во время работы, еды, сна. В преобразовании материального в святое и заключается выполнение главной цели дарования Торы.
Итро. Сиха Ребе
«А Моше взошел к Б-гу, и воззвал к нему Б-г: «Так скажи дому Яакова и сынам Исраэля...»
Целью выхода евреев из Египта было дарование им Торы на горе Синай, как сказано: «Когда будешь выводить народ твой из Египта, - будут служить Всевышнему на этой горе».
При даровании Торы женщины были упомянуты прежде мужчин.
Сначала Всевышний сказал Моше:
«Так скажи дому Яакова», - то есть женщинам;
и только после этого добавил:
«сыновьям Израиля» - то есть мужчинам,- поскольку выход из Египта был прежде всего заслугой праведниц, живших в том поколении.
И будущее Избавление также будет принесено заслугами женщин-праведниц, как говорится в «Ялкут Шимони»:
«Поколения удостаиваются спасения, лишь по заслугам праведниц в том поколении». Потому и Тору Машиаха удостоятся они слышать прежде мужчин.
«Помни день субботний, чтобы святить его».
Раши комментирует этот стих так: «Сделайте так, чтобы ваше сердце всегда помнило о субботнем дне: если представилась возможность приобрести красивую вещь, - пусть она будет предназначена для Субботы...»
Это означает, что существует ежедневная обязанность помнить о Субботнем дне, а подготовку к Субботе следует начать сразу после предыдущей субботы - уже в воскресенье.
Время будущего Освобождения аллегорически называется «Субботой».
Говоря языком Мишны:
«День, который целиком Суббота и отдохновение, подобие покою вечной жизни [после прихода Машиаха]», - когда для Израиля настанет время отдохновения истинного и полного.
Как и о субботе, необходимо помнить о днях прихода Мошиаха в течение всех дней Изгнания.
И даже во время «будней» Изгнания - сегодня - надо готовить себя и других - тех, кто находится рядом, к моменту наступления Субботы Освобождения.
Сопоставление двух гор - горы Мориа и горы Синай.(http://www.machanaim.org)
Тема сравнения горы Синай и горы Мориа достаточна актуальна для того, чтобы над ней задуматься. Мидраш Раба к теме дарования Торы на Синае задает такой вопрос, который на первый взгляд поражает. Он спрашивает: "А гора Синай откуда пришла?" Рассказывают так, что Храмовая гора "пришла" и на ней происходило дарование Торы. Сопоставление этих двух гор в нашей истории вещь очень распространенная, и в мидрашах это обсуждается и, безусловно, такое сравнение напрашивается. Что же первым делом надо сказать про эти важные горы? Мы знаем, что на горе Синай фактически мы впервые появляемся, как народ, мы там родились, как народ, а гора Мориа - это самое святое место в мире. Для того, чтобы попытаться сопоставить их роли в жизни нашего народа, нужно посмотреть, какие герои Танаха являются главными действующими лицами на каждой из этих гор.
Ясно, что гора Мориа возникает в книге Берешит в связи с Авраамом. Она возникает не всегда под этим названием. Впервые мы встречаемся с Йерусалимом в той сцене (ее очень подробно анализирует рав Мордехай Броер), когда Авраам разгромил армию четырех царей и вернул Лота из плена и все имущество, и к нему навстречу выходит царь Сдома, который чудесным образом выбрался из глубокой ямы, где копали известку, и куда он угодил, убегая от этих четырех царей. В этой сцене Малки-Цедэк, царь Шалэма, служитель Бога Всевышнего, подносит Аврааму хлеб и вино, благославляет его, Авраам отдает ему десятину, а царь Сдома начинает свое "деловое предложение". Эта сцена очень кинематографична; при этом, ничего не сказано, откуда появился Малки-Цедэк. Здесь проявляется острота ситуации Авраама, который находится между двумя полюсами. Есть преуспевающий город Сдом, и царь Сдома предлагает Аврааму сделку. Он говорит: "Имущество забирай себе, а моих подданных возвращай". Эта "доброта" царя Сдома в наших глазах выглядит очень сильно подмоченной, потому что его право на трофеи, захваченные Авраамом, ни на чем не основаны.
По какому праву надо было бы такому "клиенту", как царь Сдом, возвращать то, что он потерял? То, что захвачено в войне, не подлежит возврату по любым законам нормального международного или внутринародного права, и естественно, что Авраам был законным владельцем этих трофей. Однако, царь Сдома знает, что Авраам - человек повышенной порядочности, поэтому он и предлагает такую "сделку". Аврааму сделано так или иначе, но все-таки позитивное предложение царя Сдома, а тут откуда ни возьмись появляется Малки-Цедэк, про которого мы знаем, что согласно устной традиции, это был ни кто иной, как наш предок Шем, сын Ноаха, который, по-видимому, из всех своих потомков последний удержал город под своей властью, когда все остальные земли уже захватили канаанские народы. Авраам должен теперь сделать выбор: взять у злодея или отдать праведному. Понятно какой он делает выбор - выбор в пользу этого города. Само название является характеристикой, свойством этого города, он называется Шалем, то есть - цельность и мир. Малки-Цедэк говорит, что здесь царит справедливость и прямота. Выбор Авраама является важным потому, что он не просто отказывается от предложения царя Сдома, но он объясняет царю Сдома очень ясно: "Ни нитки и ни ремешка не возьму у тебя, чтобы потом ты не говорил, что обогатил Авраама", потому что есть источники, из которых не стоит "обогащаться".
Вторая сцена, где гора Мориа названа по имени, это - когда Авраам строит жертвенник и исполняет заповедь поднять сына своего Ицхака на жертвенник. После того, как он вместо сына приносит в жертву барана, он дает этому месту имя, и имя это - "Всевышний усмотрит" - "hа-Шем йирэ". Поэтому, как мы знаем, название города Йерусалим в мидраше объясняется таким образом, что из уважения к Шему нельзя забыть имя Шалем, а из уважения к Аврааму нельзя не прибавить "виденье", и поэтому город получает на всю дальнейшую историю название Йерушалаим, то есть, это город, в котором соединяется цельность и мир и виденье. Виденье - это вещь очень важная, потому что Авраам говорит, что вот здесь "Всевышний усмотрит", а эту гору потомки будут определять другим названием: "Всевышний будет усмотрен" - "йераэ". То есть, это взаимодействие народа Израиля с Творцом получается двусторонним и взаимным. То, что "Он усмотрит", помогает таким образом объяснить всю эту очень напряженную сцену с попыткой принести сына в жертву. Объясняется так, что служение настоящему Богу отличается от идолопоклонства не тем, что мы еще сильнее, чем они, выражаем свою преданность Богу, поскольку идолопоклонники, как известно, на самом деле приносили своих первенцев в жертву, а Авраам сделал только такую попытку. То есть, различие здесь не в большей интенсивности служения, а в том что, где и как служить определяется не человеком, а Богом. В этом как раз - та основа, которая в этом месте заложена, и поэтому именно в этом месте должен будет стоять Храм. Удивительно то, что если это так ясно читателю даже в наше время, то как же такие люди, как пророк Шмуэль и Давид долго ломали голову над местоположением будущего Храма? Наверное, здесь есть конкурирующие соображения, не зря же после того, как Ковчег Завета, побывавший в плену, вернулся от пелистимлян, Шмуэль оставляет его в Кирйат Йеарим, и не возвращает. Это происходит еще до Шауля, и Шмуэль в то время являлся руководителем народа. Почему Шмуэль не возвращает Ковчег? Почему он не вернул Ковчег туда, где находился временно Храм? Очень простой и правдоподобный ответ такой, что это место было тоже вполне возможным кандидатом на избрание его, как места Храма. Понятно было, что это где-то в окрестностях Йерусалима, но где именно - непонятно.
Если мы посмотрим на сцену у горы Синай, то там "виденье" тоже играет существенную роль, и заметно перекликается со сценой "акедат Ицхак" в том, что, когда описываются аффекты, когда Всевышний открывается народу, то сказано, что гора объята пламенм, дрожит и т.д., и нарастающий звук шофара, и говорится, что весь народ "видит звук". Физики могут объяснить, что такое явление возможно, когда сильные акустические колебания могут приводить к оптическим эффектам. Хотя с этим и можно согласиться, но мидраш вряд ли был знаком с такими объяснениями и он толкует это совсем по-другому. Есть такое сопоставление, что это аналогично тому, как Авраам, который шел принести сына на жертвенник, на третий день поднял глаза, и он издалека "увидел" это место. Некоторые мидраши спокойно это воспринимают, и говорят, что он узнал его по приметам, но другие относятся более придирчиво и говорят, что ведь Авраам получил инструкцию: "Принеси его, подними на жертвенник на одной из гор, в стране Мориа, Я тебе скажу, на какой". Однако, сказано, что Авраам поднимает глаза, и говорит, что вот, подходящая гора. Получается, что это противоречит тому, что сам Авраам говорил, что "Всевышний усмотрит", и что именно Он определит место...
Поэтому, строго говоря, мы должны здесь видеть трудность: каким образом Авраам направляется приносить в жертву сына, не получив абсолютно точной инструкции от "начальства". Так не может быть! Поэтому объясняют так, что он "увидел", и глазами получил то "звуковое сообщение", которого он ждал. То есть, Авраам по дороге к этому своему последнему высшему испытанию находился в таком же возвышенном состоянии, как народ Израиля у горы Синай, и он воспринимал то, что обычно воспринимают ухом, через глаза. Считается, что в пророческом восприятии этой перегородки в состояниях "слышал-видел" вообще не существует. По поводу того, что евреи на Синае "видят звуки", можно привести из одного из арамейских переводов Торы - "таргум Йонатан", перевод этой фразы "весь народ видит звуки" как: "каждый в народе видит, как эти звуки воспринимаются каждым другим". Это представляется не таким уж необычным состоянием - просто человек воспринимает сам за себя, и видит, как люди, которые рядом с ним, воспринимают каждый по-своему.
Мы недавно слушали в психологической лекции, что то, что недоступно обезьяне, потому что у нее нет способности к дискурсивному мышлению, то доступно человеку, правда, с трудом. Как мне представляется, то что было на горе Синай, когда появилась у человека способность воспринимать сразу состояние шестисот тысяч человек, является еще большим чудом, чем способность воспринимать звуки глазом. Возможно, что именно здесь лежит самая глубокая точка того, что произошло при рождении народа Израиля: он родился, как народ, именно в тот момент, когда нам явно чудесным образом была дана, послана, такая способность: воспринять за себя и за каждого другого. Народ стал неким "единым организмом".
Если еще несколько продвинуться в сопоставлении того, что проявляется на одной горе и на другой, можно сказать, что Авраам после всей этой сцены с жертвоприношением Ицхака, когда ангел сказал ему "отставить" и все благополучно закончилось, Авраам слышит слова Бога (возможно, переданные через ангела): "Теперь Я вижу, что ты боишься Бога." Таким образом, Авраам "дослужился" до такой высокой похвалы, с которой в ряду многих других похвал начинается характеристика Ийова. Ийов, с самого начала безо всяких проблем среди прочих других достоинств - "боится Бога", а Авравму нужно было пройти через столько испытаний нарастающей сложности, чтобы получить такой аттестат, что он тоже боится Бога.
Можно немного напомнить эту сцену, когда евреи присутствуют при Божественном откровении на Синае, и они не выдерживают. Мы знаем, что за три-четыре дня до этой сцены второго числа месяца Сиван Моше был вызван ко Всевышнему, ему было поручено спросить у народа, готовы ли они принять Всевышнего в качестве своего Царя и исполнять Его Волю, и тогда, как сказал Всевышний : "Они будут у Меня народом-сокровищем и т.д." И весь народ ответил: "Все, что скажет Господь, сделаем". Моше возвращается к Богу передать эти слова, и там есть очень непростое место в книге Шемот. Моше передал Богу слова народа, на что Он говорит: "Хорошо, тогда Я на виду у всех буду говорить с тобой из густого облака, чтобы слышал народ, и тогда они будут доверять тебе". И дальше сказано: "И сообщил Моше слова народа Богу". Это трудно понять, потому что Моше пришел, и уже сообщил слова народа Богу, что же он еще передал, если все уже сказал до этого? Комментарий Раши говорит по этому поводу следующее. Раши обычно не сообщает с какой трудностью он "борется", но здесь очевидно, что он пытается объяснить, почему Моше два раза сообщает то, что сказали в народе, одни и те же слова? Моше передает Богу эти слова: "Все, что скажет Господь, сделаем". То есть, они сказали, что сделаем все, что скажет Господь, но не Моше, и, хотя Моше и большой человек, но мы хотим лично услышать от Господа. Непонятно, что бы было, если бы они этого не потребовали? Получилось бы так, что Моше стал бы говорить: "Я - Господь Бог"? То есть, первые две заповеди обязательно они должны были услышать от "Первого лица"! Итак, евреи настояли на прямом контакте с Господом, гора дрожит, шофар нарастает, они слышат звуки, и они говорят Моше, что лучше нам отойти в сторону, а ты будешь нам передавать. Мы не очень хорошо можем понять, как Моше реагирует субъективно на такое их поведение. Он пытается их удержать и удерживает их довольно интересно, он говорит: "Не бойтесь, Всевышний пришел со всеми этими аффектами для того, чтобы страх перед Ним был на ваших лицах". Получается так: "Не бойтесь, потому что это для того, чтобы бояться!". Евреи отходят, и мы не видим, в книге Шемот, как реагирует Всевышний на их поведение. Однако, в книге Дварим, когда Моше вспоминает эту сцену, он передает реакцию Всевышнего. Эта реакция совсем не такая, какую можно было бы ожидать, а именно, что Всевышний на них не сердится потому, что они еще молоды и не знают толком, чего они хотят. На самом деле реакция совсем другая, Бог говорит: "Я слышал все, что они говорили, и все, что они говорили - очень хорошо! Кто бы дал, чтобы их сердце всегда было в таком состоянии, чтобы они боялись Бога!" Талмуд, обсуждая эту сцену, говорит, что Моше сердится на евреев, а Высокое "начальство" одобряет, то есть, "все, что они просили (прямо или непрямо) - все хорошо". Как же тогда можно понять, почему Моше сердится? Есть мидраш, который говорит, что же, им было плохо учиться у Учителя, нужно обязательно у ученика учиться? Чем было плохо учиться из Первоисточника, ну, потерпели бы немного, хоть и страшно! Однако, Рабби Нахман из Браслова объясняет так (в пересказе его ученика), почему Моше сердится, и почему он сердится в книге Дварим, а не в книге Шемот? Он говорит так, если передать своими словами: "Вы - банда тупиц, куда вы смотрели? Бог говорит при вас: "Кто бы дал?", а вы не могли понять, что надо было сказать: "Ты дай! Ты же Всемогущий, так Ты и дай!" Мудрецы в Талмуде говорят на это, что "все в руках Неба, кроме страха перед Небом", а здесь Бог говорит: "Кто бы дал, чтобы они всегда боялись Меня!" Так как же можно попросить так, чтобы Он сделал, чтобы я Его боялся? Ответ такой, что попросить можно, потому что "кроме страха перед Небом" говорится в том смысле, что Небо не будет тебе навязывать, чтобы ты Его боялся, но если ты попросишь, то Он тебе поможет. Это, безусловно, блестящее объяснение, и единственная проблема состоит в том, почему Моше только сейчас сердится, почему же он раньше не сердился? Рабби Нахман говорит, что раньше Моше чувствовал, что если он способен находиться в таком состоянии, то евреи тоже способны. Это очень плохо связывается, как с мидрашами, так и с фактической стороной дела. Моше не только потом оказался очевидцем того, что евреи упали со своего высокого уровня, но Бог ему заранее это сообщал довольно ясным намеком: "Не волнуйся, все еще будет плохо!". Этот центральный мидраш стоит рядом со знаменитым мидрашем о том, что когда Моше вывел народ из стана навстречу Всевышнему, и народ встал под горой, то Всевышний поднял над ними гору, и сказал: "Принимайте Мою Тору - хорошо, но если нет, то будет вам сейчас тут крышка". И все сказали: "Хотим, принимаем Тору". Это первое в еврейской истории "добровольно - принудительное" мероприятие. Это - знаменитый мидраш, который обсуждается в Талмуде.
Таким образом, слова "Моше рассердился" - обсуждаются комментаторами по-разному. Один мидраш говорит, что он рассердился из-за того, что эти евреи такие нетерпеливые, им нужно обязательно спуститься на более низкий уровень, они не могут учиться у Учителя, у Самого Всевышнего, а им нужно учиться у ученика. Другое объяснение рабби Нахмана, что он рассердился оттого, что они упустили случай попросить Божественной помощи в том, чтобы было так, как Он хочет, а Он хотел бы, чтобы их сердце всегда было в таком состоянии - состоянии "страха перед Всевышним". Всевышний говорит это в сослагательном наклонении, что само по себе является поразительным фактом, который через себя показывает нам все устройство мира. Знаменитая софистская проблема: "Если Бог всемогущий, то может ли Он сделать такой камень, который Он Сам не сможет поднять?", в Торе твердо решается так, что Он "сделает человека". Бог ставит задачу, которую по определению Он не может Сам решить, потому что человека невозможно сделать "снаружи" без того, чтобы он сделал себя изнутри.
Ответ на вопрос:
Если Всевышний выражает такое пожелание, то могу ли я сказать: "Вот Ты и сделай"! - Если представить себе это, как игру отца с сыном в шахматы, когда сын еще не очень твердо знает ходы, а отец говорит: "Как бы сделать так, чтобы сыграли в ничью?" Казалось бы, что это совсем не трудно, но это - не игра, потому что надо учить сына играть! Поэтому вопрос остается на месте: можно ли в принципе, не нарушая "заданных правил игры", попросить, чтобы отец сделал с сыном ничью? Вопрос никак не страдает, если его вывести не из этого места, а из другого. Здесь не получается никакого замкнутого круга. Если Бог говорит: "Кто бы дал?", то это означает, что Он Сам не имеет возможности это сделать. Талмуд говорит: "Может ли человек просить Бога сделать, помочь человеку, чтобы он боялся Бога?" Ответ далекий от тривиальности такой, что да, может! Тот факт, что Небо не принуждает меня бояться Его, не означает того, что, если я попрошу, то мне не помогут. Это совершенно новая, более тонкая структура этого утверждения. Шутка недели...
Кац жалуется судье, что Шлемензон угрожает набить ему морду.
Судья:
- У вас есть свидетели?
- А зачем? Я ему и так поверил!
Частнопрактикующий нью-йоркский врач, отчаявшись получить деньги по счетам постоянного пациента, решил пойти к нему домой и потребовать долг. Он застал семью за роскошным обедом - как раз резали великолепно приготовленную индейку.
- Мистер Шапиро, у меня один вопрос: когда вы вернете мне долг?
- Ах, доктор, у меня по-прежнему нет денег. Потерпите еще немного...
- Нет денег? А едите индейку!
- Увы, дорогой доктор, нам стало нечем ее кормить.
Однажды в Институт теоретической физики РАН приехал маститый советский писатель Леонид Максимович Леонов и очень долго беседовал с его директором Львом Ландау. Когда гость уехал, сотрудники института полюбопытствовали, зачем приезжал писатель.
Ландау удовлетворил их любопытство:
- Он хотел узнать, где находится граница между веществом и антивеществом. По его мнению, такая граница существует.
Такой ответ только разжег любопытство сотрудников:
- Что вы ему ответили?
Ландау остался верен себе:
- Я ответил уклончиво.
- Рабинович, вы всех удивляете своим олимпийским спокойствием. Как это у вас получается?
- Я просто хорошо натренирован. У меня дома жена, теща, четверо детей, две собаки и зажигалка, которая не работает.
В Москве на площади Свердлова поставили памятник Марксу работы Кербеля. Комментарий армянского радио:
- тройная наглость! Один еврей на площади имени другого еврея ставит памятник третьему еврею!
- Гуревич, вы пролежали у нас в клинике целый месяц. Вы мне лично обещали бросить курить и стать другим человеком!
- Доктор, я стал другим человеком, но этот человек тоже курит.
Старый еврей жалуется доктору, что стал плохо слышать правым ухом. Доктор осмотрел его и говорит:
- Ничего не поделаешь. Это старость.
- А что, доктор, разве мое правое ухо старше левого?
- Доктор, вы просили показать язык, я держу его так уже десять минут, а вы даже не посмотрели.
- О, извините, мадам Гольдман, я просто хотел написать вам рецепт в спокойной обстановке.
Чем хороши телевизор и пиво? Тем, что наслаждаясь прохладным напитком, можно без риска для своей жизни смотреть в новостях, как где-то идет война. Или без порванных сухожилий и связок "болеть" за любимую команду, забыв когда в последний раз брал в руки гантели. Это приятный способ отстранения от действительности. Т.е. она есть, но на безопасном расстоянии. Попытайтесь пузатого мужчину привлечь к занятию спортом, и вы обнаружите как не просто объяснить человеку, что не обязательно быть спортсменом, чтобы вести здоровый образ жизни. Найдется масса отговорок: от нехватки времени, до отсутствия природных данных. Смешно сказать, но когда заходит разговор о даровании Торы и соблюдении элементарного, что должен и может соблюдать еврей, происходит почти то же самое. Нет, никто не сомневается, что Десять Речений содержат в себе самые основы нравственности. Ну кто будет возражать, что они закладывают те фундаментальные принципы, без которых невозможно существование никакого человеческого общества? Но, во-первых, уже написаны конкретные гражданские законы, а во-вторых, существуют люди, которые их и нас охраняют, и в-третьих, "я далек от духовного альпинизма". Последнее, наверно, и есть квинтэссенция ответа. Дескать, сначала я признаю авторитет речений, а потом вы меня "потащите" зажигать шабатние свечи, а там и гляди - молиться. Лучше я вполне искренне уговорю себя, что "восхождения" не для меня. Ну, что ж, поэтому и говорят о "даровании", а не о "получении" Торы. Можно ведь и не получить подарок, если не сходить за посылкой на почту.
Только давайте будем откровенны. Не возвышенным и благородным донам и синьорам говорится - не клади глаз на соседского осла, не кради и т.д. Не преданных детей увещевляют уважать родителей. Говорится тем, кто с трудом отрывает глаза от чужого кабриолета и кто впопыхах забывает позвонить старикам или даже готов одернуть их, если они заболтались в размышлизмах. Не говорят тощим - садитесь на диету. И Тот, кто даровал Тору вполне понимал кому он ее дарит. Понимает ли современный человек, ведущий довольно беспорядочную жизнь, что он теряет заложенный в него потенциал, что он слабеет и не реализуется? Понимает ли он, что постепенное растворение перегородки, отделяющей человека от духовного мира, где присутствие Творца очевидно, и есть смысл всех поисков?
Для тех, кто не умер во сне перед голубым экраном.
Желаем Вам Шаббат Шалом!
Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский
Отрывки из бесед Ребе:
И подобно этому в нашем примере: чтобы сделать этот мир "жилищем для Вс-вышнего в нижних", еврей не может оставаться в возвышенных духовных измерениях, но ему следует, вместе с Торой, опуститься в место и положение "нижних", и вести себя там по обычаям и правилам этого места (нижних) в соответствии с указаниями Торы, и самих их использовать, чтобы сделать из них жилище для Вс-вышнего.
Недельная Глава - Итро: идолопоклонство, отступающее перед Б-жественностью
Глава «Исро», повествующая о судьбоносном событии в истории нашего народа, о даровании Торы на горе Синай, представляется одной из важнейших в Торе. И тем более удивительно, что в названии главы это событие не нашло отражения. Как же связано это событие с бывшим священником Исро, правителем Мидьяна, тестем Моше?
О связи Исро с дарованием Торы сказано в книге «Зогар». В ней утверждается, что пока Исро не признал Вс-вышнего, Тора не могла быть дарована. Как только он заявил: «Теперь узнал я, что Б-г выше всех божеств...» (Шмойс, 18:11), евреи смогли ее получить. Тора именует Исро «коэном Мидьяна». Это означает, что он был уважаемым правителем Мидьяна, мидьянским священником и «знал все виды идолопоклонства в мире». Таким образом, Исро символизировал собой власть и религию тех времен.
Можно попытаться объяснить, почему Вс-вышний ждал признания со стороны Исро. Когда такой человек пришел поклониться Б-гу, материализовалось в мире величие Б-жественной истины. Темнота, ставшая светом, и есть наибольший свет.
В этом заложена сущность дарования Торы. Дарованная на Синае людям, она существовала еще до этого. Как сказано в Талмуде, праотцы учили Тору, ею занимались и в Египте. Что же означало дарование Торы? Народ Израиля получил возможность освятить материальный мир, перевернуть в нем все, что скрывало Б-жественную истину, превратить сокрытие в открытие Б-жественного света.
Когда Исро, символ тьмы, не только отвернулся от идолопоклонства, но и поклонился Вс-вышнему, этот процесс начался. Глава Торы названа его именем, ибо он символизирует наиболее важную цель ее дарования.
Вывод, который мы можем сделать из этой главы, ясен. Не следует полагать, что истинное служение Творцу невозможно в этом материальном мире. Напротив, преобразуя будничное в святое, заставляя самые обыденные вещи служить Творцу, мы открываем свое сердце и разум Торе.
Недостаточно того, чтобы атмосфера святости пребывала в синагоге или ешиве. Этот свет должен освещать и нашу повседневную жизнь - дома, вне дома, во время работы, еды, сна. В преобразовании материального в святое и заключается выполнение главной цели дарования Торы.
Итро. Сиха Ребе
«А Моше взошел к Б-гу, и воззвал к нему Б-г: «Так скажи дому Яакова и сынам Исраэля...»
Целью выхода евреев из Египта было дарование им Торы на горе Синай, как сказано: «Когда будешь выводить народ твой из Египта, - будут служить Всевышнему на этой горе».
При даровании Торы женщины были упомянуты прежде мужчин.
Сначала Всевышний сказал Моше:
«Так скажи дому Яакова», - то есть женщинам;
и только после этого добавил:
«сыновьям Израиля» - то есть мужчинам,- поскольку выход из Египта был прежде всего заслугой праведниц, живших в том поколении.
И будущее Избавление также будет принесено заслугами женщин-праведниц, как говорится в «Ялкут Шимони»:
«Поколения удостаиваются спасения, лишь по заслугам праведниц в том поколении». Потому и Тору Машиаха удостоятся они слышать прежде мужчин.
«Помни день субботний, чтобы святить его».
Раши комментирует этот стих так: «Сделайте так, чтобы ваше сердце всегда помнило о субботнем дне: если представилась возможность приобрести красивую вещь, - пусть она будет предназначена для Субботы...»
Это означает, что существует ежедневная обязанность помнить о Субботнем дне, а подготовку к Субботе следует начать сразу после предыдущей субботы - уже в воскресенье.
Время будущего Освобождения аллегорически называется «Субботой».
Говоря языком Мишны:
«День, который целиком Суббота и отдохновение, подобие покою вечной жизни [после прихода Машиаха]», - когда для Израиля настанет время отдохновения истинного и полного.
Как и о субботе, необходимо помнить о днях прихода Мошиаха в течение всех дней Изгнания.
И даже во время «будней» Изгнания - сегодня - надо готовить себя и других - тех, кто находится рядом, к моменту наступления Субботы Освобождения.
Сопоставление двух гор - горы Мориа и горы Синай.(http://www.machanaim.org)
Тема сравнения горы Синай и горы Мориа достаточна актуальна для того, чтобы над ней задуматься. Мидраш Раба к теме дарования Торы на Синае задает такой вопрос, который на первый взгляд поражает. Он спрашивает: "А гора Синай откуда пришла?" Рассказывают так, что Храмовая гора "пришла" и на ней происходило дарование Торы. Сопоставление этих двух гор в нашей истории вещь очень распространенная, и в мидрашах это обсуждается и, безусловно, такое сравнение напрашивается. Что же первым делом надо сказать про эти важные горы? Мы знаем, что на горе Синай фактически мы впервые появляемся, как народ, мы там родились, как народ, а гора Мориа - это самое святое место в мире. Для того, чтобы попытаться сопоставить их роли в жизни нашего народа, нужно посмотреть, какие герои Танаха являются главными действующими лицами на каждой из этих гор.
Ясно, что гора Мориа возникает в книге Берешит в связи с Авраамом. Она возникает не всегда под этим названием. Впервые мы встречаемся с Йерусалимом в той сцене (ее очень подробно анализирует рав Мордехай Броер), когда Авраам разгромил армию четырех царей и вернул Лота из плена и все имущество, и к нему навстречу выходит царь Сдома, который чудесным образом выбрался из глубокой ямы, где копали известку, и куда он угодил, убегая от этих четырех царей. В этой сцене Малки-Цедэк, царь Шалэма, служитель Бога Всевышнего, подносит Аврааму хлеб и вино, благославляет его, Авраам отдает ему десятину, а царь Сдома начинает свое "деловое предложение". Эта сцена очень кинематографична; при этом, ничего не сказано, откуда появился Малки-Цедэк. Здесь проявляется острота ситуации Авраама, который находится между двумя полюсами. Есть преуспевающий город Сдом, и царь Сдома предлагает Аврааму сделку. Он говорит: "Имущество забирай себе, а моих подданных возвращай". Эта "доброта" царя Сдома в наших глазах выглядит очень сильно подмоченной, потому что его право на трофеи, захваченные Авраамом, ни на чем не основаны.
По какому праву надо было бы такому "клиенту", как царь Сдом, возвращать то, что он потерял? То, что захвачено в войне, не подлежит возврату по любым законам нормального международного или внутринародного права, и естественно, что Авраам был законным владельцем этих трофей. Однако, царь Сдома знает, что Авраам - человек повышенной порядочности, поэтому он и предлагает такую "сделку". Аврааму сделано так или иначе, но все-таки позитивное предложение царя Сдома, а тут откуда ни возьмись появляется Малки-Цедэк, про которого мы знаем, что согласно устной традиции, это был ни кто иной, как наш предок Шем, сын Ноаха, который, по-видимому, из всех своих потомков последний удержал город под своей властью, когда все остальные земли уже захватили канаанские народы. Авраам должен теперь сделать выбор: взять у злодея или отдать праведному. Понятно какой он делает выбор - выбор в пользу этого города. Само название является характеристикой, свойством этого города, он называется Шалем, то есть - цельность и мир. Малки-Цедэк говорит, что здесь царит справедливость и прямота. Выбор Авраама является важным потому, что он не просто отказывается от предложения царя Сдома, но он объясняет царю Сдома очень ясно: "Ни нитки и ни ремешка не возьму у тебя, чтобы потом ты не говорил, что обогатил Авраама", потому что есть источники, из которых не стоит "обогащаться".
Вторая сцена, где гора Мориа названа по имени, это - когда Авраам строит жертвенник и исполняет заповедь поднять сына своего Ицхака на жертвенник. После того, как он вместо сына приносит в жертву барана, он дает этому месту имя, и имя это - "Всевышний усмотрит" - "hа-Шем йирэ". Поэтому, как мы знаем, название города Йерусалим в мидраше объясняется таким образом, что из уважения к Шему нельзя забыть имя Шалем, а из уважения к Аврааму нельзя не прибавить "виденье", и поэтому город получает на всю дальнейшую историю название Йерушалаим, то есть, это город, в котором соединяется цельность и мир и виденье. Виденье - это вещь очень важная, потому что Авраам говорит, что вот здесь "Всевышний усмотрит", а эту гору потомки будут определять другим названием: "Всевышний будет усмотрен" - "йераэ". То есть, это взаимодействие народа Израиля с Творцом получается двусторонним и взаимным. То, что "Он усмотрит", помогает таким образом объяснить всю эту очень напряженную сцену с попыткой принести сына в жертву. Объясняется так, что служение настоящему Богу отличается от идолопоклонства не тем, что мы еще сильнее, чем они, выражаем свою преданность Богу, поскольку идолопоклонники, как известно, на самом деле приносили своих первенцев в жертву, а Авраам сделал только такую попытку. То есть, различие здесь не в большей интенсивности служения, а в том что, где и как служить определяется не человеком, а Богом. В этом как раз - та основа, которая в этом месте заложена, и поэтому именно в этом месте должен будет стоять Храм. Удивительно то, что если это так ясно читателю даже в наше время, то как же такие люди, как пророк Шмуэль и Давид долго ломали голову над местоположением будущего Храма? Наверное, здесь есть конкурирующие соображения, не зря же после того, как Ковчег Завета, побывавший в плену, вернулся от пелистимлян, Шмуэль оставляет его в Кирйат Йеарим, и не возвращает. Это происходит еще до Шауля, и Шмуэль в то время являлся руководителем народа. Почему Шмуэль не возвращает Ковчег? Почему он не вернул Ковчег туда, где находился временно Храм? Очень простой и правдоподобный ответ такой, что это место было тоже вполне возможным кандидатом на избрание его, как места Храма. Понятно было, что это где-то в окрестностях Йерусалима, но где именно - непонятно.
Если мы посмотрим на сцену у горы Синай, то там "виденье" тоже играет существенную роль, и заметно перекликается со сценой "акедат Ицхак" в том, что, когда описываются аффекты, когда Всевышний открывается народу, то сказано, что гора объята пламенм, дрожит и т.д., и нарастающий звук шофара, и говорится, что весь народ "видит звук". Физики могут объяснить, что такое явление возможно, когда сильные акустические колебания могут приводить к оптическим эффектам. Хотя с этим и можно согласиться, но мидраш вряд ли был знаком с такими объяснениями и он толкует это совсем по-другому. Есть такое сопоставление, что это аналогично тому, как Авраам, который шел принести сына на жертвенник, на третий день поднял глаза, и он издалека "увидел" это место. Некоторые мидраши спокойно это воспринимают, и говорят, что он узнал его по приметам, но другие относятся более придирчиво и говорят, что ведь Авраам получил инструкцию: "Принеси его, подними на жертвенник на одной из гор, в стране Мориа, Я тебе скажу, на какой". Однако, сказано, что Авраам поднимает глаза, и говорит, что вот, подходящая гора. Получается, что это противоречит тому, что сам Авраам говорил, что "Всевышний усмотрит", и что именно Он определит место...
Поэтому, строго говоря, мы должны здесь видеть трудность: каким образом Авраам направляется приносить в жертву сына, не получив абсолютно точной инструкции от "начальства". Так не может быть! Поэтому объясняют так, что он "увидел", и глазами получил то "звуковое сообщение", которого он ждал. То есть, Авраам по дороге к этому своему последнему высшему испытанию находился в таком же возвышенном состоянии, как народ Израиля у горы Синай, и он воспринимал то, что обычно воспринимают ухом, через глаза. Считается, что в пророческом восприятии этой перегородки в состояниях "слышал-видел" вообще не существует. По поводу того, что евреи на Синае "видят звуки", можно привести из одного из арамейских переводов Торы - "таргум Йонатан", перевод этой фразы "весь народ видит звуки" как: "каждый в народе видит, как эти звуки воспринимаются каждым другим". Это представляется не таким уж необычным состоянием - просто человек воспринимает сам за себя, и видит, как люди, которые рядом с ним, воспринимают каждый по-своему.
Мы недавно слушали в психологической лекции, что то, что недоступно обезьяне, потому что у нее нет способности к дискурсивному мышлению, то доступно человеку, правда, с трудом. Как мне представляется, то что было на горе Синай, когда появилась у человека способность воспринимать сразу состояние шестисот тысяч человек, является еще большим чудом, чем способность воспринимать звуки глазом. Возможно, что именно здесь лежит самая глубокая точка того, что произошло при рождении народа Израиля: он родился, как народ, именно в тот момент, когда нам явно чудесным образом была дана, послана, такая способность: воспринять за себя и за каждого другого. Народ стал неким "единым организмом".
Если еще несколько продвинуться в сопоставлении того, что проявляется на одной горе и на другой, можно сказать, что Авраам после всей этой сцены с жертвоприношением Ицхака, когда ангел сказал ему "отставить" и все благополучно закончилось, Авраам слышит слова Бога (возможно, переданные через ангела): "Теперь Я вижу, что ты боишься Бога." Таким образом, Авраам "дослужился" до такой высокой похвалы, с которой в ряду многих других похвал начинается характеристика Ийова. Ийов, с самого начала безо всяких проблем среди прочих других достоинств - "боится Бога", а Авравму нужно было пройти через столько испытаний нарастающей сложности, чтобы получить такой аттестат, что он тоже боится Бога.
Можно немного напомнить эту сцену, когда евреи присутствуют при Божественном откровении на Синае, и они не выдерживают. Мы знаем, что за три-четыре дня до этой сцены второго числа месяца Сиван Моше был вызван ко Всевышнему, ему было поручено спросить у народа, готовы ли они принять Всевышнего в качестве своего Царя и исполнять Его Волю, и тогда, как сказал Всевышний : "Они будут у Меня народом-сокровищем и т.д." И весь народ ответил: "Все, что скажет Господь, сделаем". Моше возвращается к Богу передать эти слова, и там есть очень непростое место в книге Шемот. Моше передал Богу слова народа, на что Он говорит: "Хорошо, тогда Я на виду у всех буду говорить с тобой из густого облака, чтобы слышал народ, и тогда они будут доверять тебе". И дальше сказано: "И сообщил Моше слова народа Богу". Это трудно понять, потому что Моше пришел, и уже сообщил слова народа Богу, что же он еще передал, если все уже сказал до этого? Комментарий Раши говорит по этому поводу следующее. Раши обычно не сообщает с какой трудностью он "борется", но здесь очевидно, что он пытается объяснить, почему Моше два раза сообщает то, что сказали в народе, одни и те же слова? Моше передает Богу эти слова: "Все, что скажет Господь, сделаем". То есть, они сказали, что сделаем все, что скажет Господь, но не Моше, и, хотя Моше и большой человек, но мы хотим лично услышать от Господа. Непонятно, что бы было, если бы они этого не потребовали? Получилось бы так, что Моше стал бы говорить: "Я - Господь Бог"? То есть, первые две заповеди обязательно они должны были услышать от "Первого лица"! Итак, евреи настояли на прямом контакте с Господом, гора дрожит, шофар нарастает, они слышат звуки, и они говорят Моше, что лучше нам отойти в сторону, а ты будешь нам передавать. Мы не очень хорошо можем понять, как Моше реагирует субъективно на такое их поведение. Он пытается их удержать и удерживает их довольно интересно, он говорит: "Не бойтесь, Всевышний пришел со всеми этими аффектами для того, чтобы страх перед Ним был на ваших лицах". Получается так: "Не бойтесь, потому что это для того, чтобы бояться!". Евреи отходят, и мы не видим, в книге Шемот, как реагирует Всевышний на их поведение. Однако, в книге Дварим, когда Моше вспоминает эту сцену, он передает реакцию Всевышнего. Эта реакция совсем не такая, какую можно было бы ожидать, а именно, что Всевышний на них не сердится потому, что они еще молоды и не знают толком, чего они хотят. На самом деле реакция совсем другая, Бог говорит: "Я слышал все, что они говорили, и все, что они говорили - очень хорошо! Кто бы дал, чтобы их сердце всегда было в таком состоянии, чтобы они боялись Бога!" Талмуд, обсуждая эту сцену, говорит, что Моше сердится на евреев, а Высокое "начальство" одобряет, то есть, "все, что они просили (прямо или непрямо) - все хорошо". Как же тогда можно понять, почему Моше сердится? Есть мидраш, который говорит, что же, им было плохо учиться у Учителя, нужно обязательно у ученика учиться? Чем было плохо учиться из Первоисточника, ну, потерпели бы немного, хоть и страшно! Однако, Рабби Нахман из Браслова объясняет так (в пересказе его ученика), почему Моше сердится, и почему он сердится в книге Дварим, а не в книге Шемот? Он говорит так, если передать своими словами: "Вы - банда тупиц, куда вы смотрели? Бог говорит при вас: "Кто бы дал?", а вы не могли понять, что надо было сказать: "Ты дай! Ты же Всемогущий, так Ты и дай!" Мудрецы в Талмуде говорят на это, что "все в руках Неба, кроме страха перед Небом", а здесь Бог говорит: "Кто бы дал, чтобы они всегда боялись Меня!" Так как же можно попросить так, чтобы Он сделал, чтобы я Его боялся? Ответ такой, что попросить можно, потому что "кроме страха перед Небом" говорится в том смысле, что Небо не будет тебе навязывать, чтобы ты Его боялся, но если ты попросишь, то Он тебе поможет. Это, безусловно, блестящее объяснение, и единственная проблема состоит в том, почему Моше только сейчас сердится, почему же он раньше не сердился? Рабби Нахман говорит, что раньше Моше чувствовал, что если он способен находиться в таком состоянии, то евреи тоже способны. Это очень плохо связывается, как с мидрашами, так и с фактической стороной дела. Моше не только потом оказался очевидцем того, что евреи упали со своего высокого уровня, но Бог ему заранее это сообщал довольно ясным намеком: "Не волнуйся, все еще будет плохо!". Этот центральный мидраш стоит рядом со знаменитым мидрашем о том, что когда Моше вывел народ из стана навстречу Всевышнему, и народ встал под горой, то Всевышний поднял над ними гору, и сказал: "Принимайте Мою Тору - хорошо, но если нет, то будет вам сейчас тут крышка". И все сказали: "Хотим, принимаем Тору". Это первое в еврейской истории "добровольно - принудительное" мероприятие. Это - знаменитый мидраш, который обсуждается в Талмуде.
Таким образом, слова "Моше рассердился" - обсуждаются комментаторами по-разному. Один мидраш говорит, что он рассердился из-за того, что эти евреи такие нетерпеливые, им нужно обязательно спуститься на более низкий уровень, они не могут учиться у Учителя, у Самого Всевышнего, а им нужно учиться у ученика. Другое объяснение рабби Нахмана, что он рассердился оттого, что они упустили случай попросить Божественной помощи в том, чтобы было так, как Он хочет, а Он хотел бы, чтобы их сердце всегда было в таком состоянии - состоянии "страха перед Всевышним". Всевышний говорит это в сослагательном наклонении, что само по себе является поразительным фактом, который через себя показывает нам все устройство мира. Знаменитая софистская проблема: "Если Бог всемогущий, то может ли Он сделать такой камень, который Он Сам не сможет поднять?", в Торе твердо решается так, что Он "сделает человека". Бог ставит задачу, которую по определению Он не может Сам решить, потому что человека невозможно сделать "снаружи" без того, чтобы он сделал себя изнутри.
Ответ на вопрос:
Если Всевышний выражает такое пожелание, то могу ли я сказать: "Вот Ты и сделай"! - Если представить себе это, как игру отца с сыном в шахматы, когда сын еще не очень твердо знает ходы, а отец говорит: "Как бы сделать так, чтобы сыграли в ничью?" Казалось бы, что это совсем не трудно, но это - не игра, потому что надо учить сына играть! Поэтому вопрос остается на месте: можно ли в принципе, не нарушая "заданных правил игры", попросить, чтобы отец сделал с сыном ничью? Вопрос никак не страдает, если его вывести не из этого места, а из другого. Здесь не получается никакого замкнутого круга. Если Бог говорит: "Кто бы дал?", то это означает, что Он Сам не имеет возможности это сделать. Талмуд говорит: "Может ли человек просить Бога сделать, помочь человеку, чтобы он боялся Бога?" Ответ далекий от тривиальности такой, что да, может! Тот факт, что Небо не принуждает меня бояться Его, не означает того, что, если я попрошу, то мне не помогут. Это совершенно новая, более тонкая структура этого утверждения. Шутка недели...
Кац жалуется судье, что Шлемензон угрожает набить ему морду.
Судья:
- У вас есть свидетели?
- А зачем? Я ему и так поверил!
Частнопрактикующий нью-йоркский врач, отчаявшись получить деньги по счетам постоянного пациента, решил пойти к нему домой и потребовать долг. Он застал семью за роскошным обедом - как раз резали великолепно приготовленную индейку.
- Мистер Шапиро, у меня один вопрос: когда вы вернете мне долг?
- Ах, доктор, у меня по-прежнему нет денег. Потерпите еще немного...
- Нет денег? А едите индейку!
- Увы, дорогой доктор, нам стало нечем ее кормить.
Однажды в Институт теоретической физики РАН приехал маститый советский писатель Леонид Максимович Леонов и очень долго беседовал с его директором Львом Ландау. Когда гость уехал, сотрудники института полюбопытствовали, зачем приезжал писатель.
Ландау удовлетворил их любопытство:
- Он хотел узнать, где находится граница между веществом и антивеществом. По его мнению, такая граница существует.
Такой ответ только разжег любопытство сотрудников:
- Что вы ему ответили?
Ландау остался верен себе:
- Я ответил уклончиво.
- Рабинович, вы всех удивляете своим олимпийским спокойствием. Как это у вас получается?
- Я просто хорошо натренирован. У меня дома жена, теща, четверо детей, две собаки и зажигалка, которая не работает.
В Москве на площади Свердлова поставили памятник Марксу работы Кербеля. Комментарий армянского радио:
- тройная наглость! Один еврей на площади имени другого еврея ставит памятник третьему еврею!
- Гуревич, вы пролежали у нас в клинике целый месяц. Вы мне лично обещали бросить курить и стать другим человеком!
- Доктор, я стал другим человеком, но этот человек тоже курит.
Старый еврей жалуется доктору, что стал плохо слышать правым ухом. Доктор осмотрел его и говорит:
- Ничего не поделаешь. Это старость.
- А что, доктор, разве мое правое ухо старше левого?
- Доктор, вы просили показать язык, я держу его так уже десять минут, а вы даже не посмотрели.
- О, извините, мадам Гольдман, я просто хотел написать вам рецепт в спокойной обстановке.